Kitabı oku: «Закон жанра», sayfa 3
Глава вторая
Ярослав открыл глаза. Вокруг все белое и мутное. И мертвая тишина. Он попытался пошевелить рукой. Ноль. Ногой – тот же результат. Тело его совершенно не слушалось. Значит, он умер. И уже прибыл мертвым грузом на тот свет.
К нему кто-то приблизился. Женское лицо в мутных водяных разводах. Глаза и рот едва угадываются, носа не видно вообще. И только на голове хорошо видны рожки… Ну вот, сам дьявол к нему пожаловал. Сейчас будет жечь его каленым железом и жарить на раскаленных углях. Но Ярославу не страшно. Его тело не воспринимает боль, он ничего не почувствует. Да и сознание куда-то проваливается…
Он не умер. Хотя и был в двух шагах от смерти. Артур метил ножом прямо в сердце. И придись удар чуть выше, Ярослава уже никто бы не смог спасти. Но его спасли. Вовремя доставили в больницу, сделали операцию, отправили в реанимацию. Сейчас он отходил от наркоза. А женщина с «рожками» была всего лишь медсестрой в белом накрахмаленном чепчике. Она ставила ему катетер…
Операция прошла успешно. Угроза жизни миновала. Через шесть дней из реанимации его перевели в общую палату. Сначала появилась бабушка. Она улыбалась, но по ее щекам катились слезы.
– А как же училище? – спросил Ярослав.
Он уже знал, что в больнице он проведет не меньше трех месяцев. Врачи обещают стопроцентное восстановление здоровья. Но к тому времени, когда это случится, первый курс театрального училища уже вовсю будет охвачен учебным процессом. А ведь на этот курс нужно еще поступить…
– Никуда не денется твое училище, – махнула рукой бабушка. – На следующий год поступишь…
– Так это же время!
– Радуйся, что это время для тебя вообще не остановилось!.. Как же тебя так угораздило?
Она всхлипнула, утерла слезу.
– За девушку заступился…
– Да, за девушек-то заступаться надо, но на нож зачем прыгать?..
– А если нож сам на меня прыгнул? – вымученно улыбнулся он.
– Да, незадача… А девушку твою я знаю. Ксения зовут.
– Ксения, – встрепенулся Ярослав.
– Виделись мы с ней. Она так за тебя переживала… Поговорили мы с ней на различные темы. Она мне понравилась. Хорошая девочка. В консерватории учится, по классу фортепьяно…
Видимо, на его лице появилось удивление.
– А ты и не знал? – догадалась бабушка.
– Да как-то не успел спросить…
– А я вот спросила… Она старше тебя на два года…
Вот так, а он-то думал, что они ровесники… Да какая разница, сколько Ксении лет, хоть девятнадцать, хоть сто девятнадцать. Лишь бы она всегда была с ним.
– Но это несущественно, – в унисон с его мыслями продолжала бабушка. – Твой дедушка был моложе меня на целых четыре года. И ничего…
Дедушка умер рано, в сорок лет. Врожденный порок сердца.
– Ой, лишь бы Ксения тебя не пережила, – спохватилась она. – Тьфу, тьфу!..
– Не переживет, – улыбнулся Ярослав. – Мы с ней вместе умрем, в один день…
Хотел бы он, чтобы так случилось. Ему будет сто лет, а ей сто два года…
– Да ну тебя, болтун!
Бабушка ушла. А вечером того же дня его навестила Ксения. Как будто солнышко в палату заглянуло. Ярослав сразу почувствовал прилив сил. Даже боль в груди пошла на убыль.
– Привет! – ярко улыбнулась она.
И снова, как тогда в день их знакомства, протянула ему руку. На этот раз он не отказал себе в удовольствии припасть к ней губами.
Рука у нее красивая. Кожа гладкая, нежная, пальцы сильные, длинные, как у пианистки. А так оно и есть.
– Ты не говорила мне, что в консерватории учишься…
– Учусь. А что здесь такого?
– А то, что ты человек творческой профессии. Завидую. А я в театральное собирался поступать. Актером хотел быть. Не получится…
– Глупости. На следующий год поступишь.
– Ты уже какой курс к этому времени закончишь?
– Третий.
– Значит, на четвертом учиться будешь, а я на первом…
– Тебя это расстраивает? – подозрительно посмотрела на него Ксения.
Улыбка сошла с ее лица.
– Да. Ты на четвертом курсе, а я в самом начале…
– Может, тебя расстраивает, что я старше тебя?
– Нет… Об этом я совсем не думаю… Хотя… Нужен ли я тебе такой молодой?.. Может, я вообще тебе не нужен… Какая во мне ценность?
– Ярослав, ты что-то не то говоришь. Ценность твоя в том, что ты есть… А если бы ты не был мне нужен, я бы с тобой в кино не пошла… А то, что мы с тобой туда пошли… Ты, наверное, жалеешь, что связался со мной? Если б не я, ты бы не стал драться…
– Какая чушь!.. Да я… Да мне… Ты мне скажи: умри. И я умру! Даже не спрошу, зачем тебе это нужно…
– Не надо умирать, – нежно улыбнулась она.
И бережно коснулась рукой его лба.
– А вот выздоравливать надо. Досталось тебе. Я до сих пор в себя прийти не могу… И этот Артур… Не думала, что он такой…
– Он что, приставал к тебе?
– Ну как приставал… Мы же совсем недавно на Пресню переехали. Этой весной. Я его и знать не знала… А как переехали, он липнуть ко мне стал. На правах соседа… – совсем не весело улыбнулась Ксения. – А тут вы с Юрием. Я думала, он вас убьет… Я так за тебя боялась. И не напрасно… Ну да ладно, будем считать, что все обошлось. Ты хоть и не совсем здоров, но ведь жив. Врачи говорят, что ничего страшного нет. Сердце не задето, а рана зарастет. Организм у тебя молодой, сильный… Да, витамины тебе нужны…
Она стала доставать из сумки яблоки, апельсины, бережно уложила их в тумбочку. Одно яблоко тщательно вымыла под краном, подала Ярославу. Он откусил. Сладко. Но даже если бы это яблоко было кислей лимона, оно все равно показалось бы ему слаще меда. Ведь оно досталось ему из рук Ксении…
– Спасибо тебе, – благодарно улыбнулся он.
– Спасибо не мне нужно говорить, а врачам. Они тебя лечат…
– А мне со всеми врачами мира на ноги не подняться, если тебя рядом не будет…
– Ну что ж, буду тебя навещать. Буду приходить к тебе, пока не надоем…
– Как ты можешь мне надоесть? Теперь ты моя жизнь! Будешь ты – буду жить. Не будет тебя – умру…
– А видно, что ты актер, – насмешливо повела она бровью.
– Это не игра, – зато он остался серьезным. – Это жизнь…
Он в самом деле свято верил, что без Ксении мир для него перестанет существовать… А ведь она запросто может исчезнуть. Неожиданно ворвалась в его жизнь, так же неожиданно из нее выйдет. Сегодня есть, а завтра нет…
– Плохо, что я в больнице, – с тревогой сказал он. – Я здесь, а тебе домой идти. А там этот подлец… Надо Юрику сказать, чтобы он за тобой присмотрел…
– Еще чего! – возмутилась Ксения. – Юрик твой хороший парень. Но мне и без него хорошо. А насчет Артура… Ты что ж думаешь, он от наказания ушел? Как бы не так. В милицию его забрали. Он сейчас в тюрьме сидит, под следствием…
В палату зашла сестра, показала ей на часы. Время посещения строго ограничено. Ксения понятливо кивнула. Ласково улыбнулась, помахала ему ручкой на прощание. Направилась к выходу. Но вдруг остановилась. Снова повернулась к Ярославу лицом, подошла к нему. И нежно поцеловала его в щеку… Он чуть не задохнулся от нахлынувшего счастья. И сердце так заколотилось – как будто хотело вырваться из груди, чтобы упасть Ксении в руки…
Она ушла. Но на щеке осталось волнующее тепло ее поцелуя. Он сохранит его до завтрашнего дня. А завтра она снова будет у него.
– Эй, парень, а кто это такая? – по-деревенски грубо спросил его сосед по палате. – Невеста, что ли?
Митрофаныч попал в больницу с резаной раной живота. Бытовая драка. Собутыльник разбитой бутылкой полоснул. Кишки обратно запихнули, живот зашили.
– Не знаю. Хотелось бы…
– А не надо, чтобы хотелось… Слишком красивая она, браток. Поверь, с такими лучше не связываться. Помяни мое слово, наставит она тебе рога… Был у меня один дружок…
Митрофаныч стал рассказывать про какого-то Ваньку, у которого красивая жена на второй год после свадьбы слетела с катушек. Но Ярослав его не слушал. Ксения не из тех, кто от мужа гуляет… Только станет ли он ее мужем, вот в чем вопрос. Слишком красивая она для него. И чем больше он это понимал, тем меньше оставалось надежд на счастливый исход еще и не начавшегося, по существу, романа…
Ярослав с нетерпением ждал завтрашнего дня. Так хотелось снова увидеть Ксению. Но первым появился Юрик. Притащил большой пакет разных дефицитных деликатесов. Долго тряс ему руку – так он выражал радость от встречи. Расспрашивал о здоровье, рассказывал о себе. Дескать, вчера познакомился с обалденной девахой… В словах восторг, а в глазах уныние. Он прекрасно понимал, что ни одна девчонка не может сравниться с Ксенией. Разговор коснулся и ее.
– Нравишься ты ей, – сказал он. – Может, и больше чем просто нравишься… На ней лица не было, когда тебя «Скорая» забирала. С тобой в больницу поехала, за руку тебя держала… Да, повезло тебе, братишка, такую девчонку хапнул… Э-э, ладно, будет и на моей улице праздник!
– Это ты о чем?
– Да о том! Найду себе подругу не хуже…
– Удачи тебе!
– Будь спок, все будет нормалек, с притопом и с прихлопом…
Юрик уже собирался уходить, когда появилась Ксения. И снова палата озарилась солнечным светом. И сам Ярослав засиял… как тот медный чайник – кажется, такое сравнение сделал недавно его дружок.
Юрик мгновенно вскочил с табуретки, подставил ее Ксении. Галантный кавалер. На нее он смотрел с восхищением. Но Ярослав не заметил в его глазах плотского вожделения. Если оно и было, то Юрик его тщательно скрывал. Не может же он позариться на девушку своего лучшего друга…
– Ну, я, наверное, пойду, – сказал Юрик. И вопросительно посмотрел на Ксению. – Я на колесах. Может, тебя подождать? Домой подвезу.
– Не стоит, – покачала она головой.
– Понял! Вопросов больше нет! – по-военному звучно отчеканил он.
Пожал Ярославу руку на прощание – и был таков. Как-то он странно себя ведет.
– Что это с ним?
– Вину свою заглаживает, – улыбнулась Ксения.
– Вину?
– Ну, не то чтобы вину… Перед тобой он ни в чем не виноват, передо мной тоже… Просто… В общем, у нас вчера разговор был. Спрашивал, почему я тебя выбрала, а не его…
Этот вопрос волновал и Ярослава. Он затаил дух в ожидании ответа.
– Я ему сказала: кого выбрала, того и выбрала… Сказала, чтобы он впредь не задавал подобных вопросов…
Ксения имела самый серьезный вид. Видел бы ее сейчас комсорг класса Гоша Жулебин, он бы точно назвал ее человеком с устойчивой жизненной позицией. Еще таких людей называют правильными… И напрасно Митрофаныч наговаривает на Ксению. Она не из тех, кто наставляет рога… Ярослав задыхался от нахлынувшего восторга. Но сладость меда портила ложка дегтя. Может, рано или поздно Ксения все же поймет, что сделала неправильный выбор. Юрик – парень видный, обеспеченное настоящее, перспективное будущее. Девушки таких любят… А кто такой Ярослав? Сын геологов, внук далеко не самой знаменитой театральной актрисы. И сам из себя ничего не представляет.
– А мне можно спросить? – осторожно начал он.
Все-таки он должен был расставить все точки над «i».
– Если ты меня выбрала, значит, мы будем вместе?
– Ты этого хочешь?
– Только о том и мечтаю!
– Тогда будем вместе… – Она бережно взяла его руку в одну ладонь, нежно накрыла другой.
– Зачем я тебе такой?
Как будто бес его за язык дернул… Ксения нахмурилась. Выдержала паузу, сказала:
– Я вижу, ты не очень о себе высокого мнения. А напрасно. Ты смелый, ты умеешь постоять за себя…
– Я не о том… Ты красивая, а я…
– Мужчина не обязан быть красивым. Но это не твой случай… Ты еще просто юн. Погоди немного, и девчонки гроздьями будут вешаться тебе на шею…
Она улыбалась, но в глазах угадывалась затаенная тревога… Этого не может быть! Она боялась потерять Ярослава… Душа вздулась от гордости…
– Мне никто не нужен. Только ты… – Он влюбленно смотрел на Ксению. И она отвечала ему тем же.
Она больше часа просидела возле его кровати. Но это время пролетело как один прекрасный миг. До самого ее ухода он не проронил ни слова. И она молчала. Они наслаждались тишиной и друг другом…
Ярослав выздоравливал уверенно, но очень медленно. Вступительные экзамены в училище имени Щукина уже закончились. Большая часть абитуриентов канула в Лету, счастливчики попали в списки зачисленных. Осенью начались занятия. Для всех студентов, в том числе и для Ксении. Она продолжала постигать премудрости фортепьянного искусства. Но почти каждый день приходила в больницу. И Юрик его навещал. Он также был студентом – учился в институте советской торговли. Отъявленный троечник, а в престижный вуз попал за милую душу. Вот что значит поддержка влиятельных родителей.
Родители Ярослава поддержали его телеграммой. Они не смогли выехать к нему немедленно. А когда узнали, что угроза жизни миновала, отложили свой визит до осени. А в октябре вдвоем пожаловали в Москву. И с отличной новостью. В Северном Медведково им улыбнулась долгожданная квартира. Двухкомнатная, от дома до метро две минуты ходьбы.
К тому времени, когда они получили ордер, Ярослава наконец-то выписали из больницы. Родители должны были заехать за ним, но почему-то задержались. Зато Юрик не подвел. И Ксения тоже пришла.
В Медведково они отправились все втроем. Спальный микрорайон, однотипные дома. Праздничная атмосфера новизны. Юрик не плутал, сразу подъехал к нужному дому. Все вместе они поднялись на пятый этаж. Вычислили четырнадцатую квартиру. Дверь почему-то открыта. Видимо, родители увидели их из окна, поэтому заранее открыли ее.
Но в квартире тишина. На стенах пестрые дешевые обои, на полу в коридоре и кухне линолеум, в комнатах нециклеванный паркет. Из мебели только… палатка. Она была разбита посреди большой комнаты. Ярослав заглянул внутрь. Так и есть, отец и мать спят в обнимку, оба в спортивных костюмах. Хорошо хоть противомоскитные маски не надели…
Ярослав тронул отца за ногу. Тот проснулся, разбудил мать. Они оба выползли наружу. Заспанные, помятые. Смешные. И страшно довольные жизнью.
– Сынок! – полез обниматься отец.
Мать – стройная, хрупкая на вид женщина. Но сына она обняла так, что у него ребра затрещали.
– Извини, что так вышло! – повинился отец.
Растрепанные волосы, нечесаная борода, табачное амбре. Но это его родной папаша. Ярослав очень любил своих чудаковатых родителей. И Ксения смотрела на них с симпатией.
– Ночью песни у костра пели, – объяснила мама. – Только утром спать легли. И проспали все…
– А костер где?
– Да на балконе, – как о чем-то будничном сообщил отец…
Действительно, на балконе Ярослав обнаружил лист железа на опорах из кирпича. Котелок тоже на кирпичах. Под ним остывшие угли… Да-а, хорошо, что в комнате костер не разложили.
– Сейчас похлебку будем варить, – захлопотала мать.
– Не надо! – испугался Ярослав.
Пришлось ему брать у родителей деньги, ехать с Юриком в ближайший хозмаг, покупать кастрюли, тарелки, ложки…
– У нас через две недели отпуск заканчивается, – сообщил отец.
И почему-то виновато посмотрел на сына.
– Мы в Сочи хотим съездить, – продолжила за него мать. – Там еще тепло… Ты же не возражаешь, сынок?
Ярослав не возражал.
– А квартирой вы уж сами займитесь, – выразительно посмотрела она на Ксению. – Нам она пока ни к чему. А вы молодые, вам жить надо…
– Свадьбу когда играть будем? – от щедрот своих душевных спросил отец.
Ксения слегка покраснела от смущения. Юрик помрачнел. Он смирился с тем, что у нее роман с Ярославом. Но, видимо, не совсем…
Ярослав не знал, что говорить. Разговор о свадьбе у них еще не заходил. Все зависело от Ксении. И она это понимала.
– Мы подумаем, – робко улыбнулась она.
Она совсем не прочь выйти за него замуж… Как будто камень с души свалился. Ярослав облегченно вздохнул.
– Думайте, думайте… А мы с матерью за вас уже подумали…
Перед самым отъездом в Сочи родители вручили Ярославу деньги. Восемь с половиной тысяч рублей. Несусветно огромная сумма. На отделку и обстановку квартиры. Юрик сразу же вызвался на роль организатора. В нем было столько энтузиазма, как будто он сам собирался жить в этом доме вместе с Ксенией.
– Обои здесь новые, но плохие. С паркетом надо поработать. Сантехнику неплохо бы заменить, кафель опять же. Линолеум бы поменять. Двери можно получше поставить, на заказ… С мастерами я проблему решу…
– Не надо мастеров, – покачала головой Ксения. – И двери менять не надо, и сантехнику надо оставить. Линолеум тоже неплохой. А вот кафель нужно бы положить. Плиточника надо… Обои переклеить. Но это мы и сами…
Серьезная. Основательная. Отнюдь не кисейная барышня. И очень-очень красивая… Ярослав слушал ее, любовался ею. И был на седьмом небе от счастья. Ведь она не отказывалась жить вместе с ним…
– Ну ладно, – не стал спорить с ней Юрик.
Похоже, он готов был соглашаться с ней во всем. И вообще, готов был ради нее на все… Ярославу это очень не нравилось. Но что делать? Юрик же не виноват в том, что влюблен в Ксению. А он в нее влюблен, вне всякого сомнения…
Ксения в самом деле бралась за любое дело серьезно и основательно. Она загорелась ремонтом квартиры. Но Ярослав и близко не подпустил ее к скребку и мастерку. И Юрка был против этого. В течение целых двух месяцев он ехал после занятий в Медведково, чтобы помочь другу в работе. Ярослав же посвящал ремонту квартиры все свое время: он нигде не учился и не работал. Но и Ксения тоже без дела не сидела. Готовила им ужин. А ближе к ночи Юрик развозил их по домам. Похоже, он был рад, что Ярослав и Ксения не остаются на ночь вместе. Может, потому он и помогал другу, чтобы не оставлять его наедине с любимой. Но скорее всего Юрику просто нравилось быть в одной компании с Ксенией, даже без надежды на взаимность…
К Новому году ремонт в квартире был закончен. Но Юрик еще до того развил бурную деятельность. Через своих родителей организовал румынскую стенку по госцене, такие же дефицитные спальный и кухонный гарнитуры, мягкую мебель, цветной телевизор «Горизонт», ковры. На хрусталь и серебро денег не хватило. Но Ярослава это нисколько не расстроило. Он радовался новой и уже уютной квартире по-детски, но чувствовал себя совершенно взрослым человеком. У него есть свое комфортное гнездышко, куда он может привести молодую жену – самую красивую и самую совершенную. Ну разве может существовать на свете человек более счастливый, чем он?..
Празднование Нового года и новоселья было решено совместить. Бабушка радовалась его счастью вместе с ним. И квартирой она восхищалась. Но лишь обозначила свое присутствие на празднике. Помогла Ксении накрыть стол, выпила немного клюквенной настойки собственного изготовления, пожелала молодым счастья в следующем году. И уже в девять вечера уехала домой. Дескать, у нее своя компания. Друзья и подруги у нее были, не без этого. И все же она была не прочь услышать бой курантов в новой квартире. Но при этом она прекрасно понимала, что Ярославу и Ксении хочется побыть одним.
Только вот уединения не вышло. Уже в половине десятого к ним нагрянул Юрик. А с ним эффектная блондинка с кукольными глазами. Зовут Рита. Красивая, стройная, модная. Но Ксении она проигрывала по всем статьям. И Юрик это понимал…
Вечер удался. Был роскошный стол. Шампанское лилось рекой. Тосты, шутки, приколы… Не хватало только песен. У костра. Может, потому, что костер негде было разжечь… Зато были танцы. И Юрик целых три раза приглашал Ксению. Чтобы не выглядеть дураком, Ярослав танцевал с его подружкой. Говорил с ней о чем-то, а сам посматривал на друга. Но тот вел себя безупречно. Ни разу не попытался прижать к себе Ксению. И она держалась от него на «пионерском» расстоянии. Они тоже весело болтали о чем-то, но в глазах лишь дружеская симпатия – во всяком случае, у Ксении…
Юрик не хотел уходить, а пришлось. Рита его утянула за собой. Ей нужно было домой, а он должен был ее проводить. Но ушли они лишь утром, в шестом часу. Ксения осталась. Ее родители знали, где она находится. Против Ярослава они ничего не имели. К тому же Ксения была достаточно взрослой и ответственной, чтобы лезть в ее личную жизнь. В этом году ей должно было исполниться двадцать. А Ярославу восемнадцать. В этом же году он поступит в театральное училище, станет знаменитым актером. Но куда больше ему хотелось стать мужем Ксении…
Они сидели за столом. На мягком удобном диване. На экране нового телевизора крутились «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады». Ксения мелкими глотками тянула шампанское. Смотрела в телевизор, но вряд ли что-то видела.
– О чем ты думаешь? – спросил Ярослав.
И нежно взял ее за руку.
– О нас с тобой думаю… – как о чем-то самом собой разумеющемся сказала она. – Хорошо мне с тобой, очень хорошо…
Он мягко обнял ее, привлек к себе. Она покорно положила голову ему на плечо.
– Ты самая лучшая! – нежно прошептал он ей на ушко.
– Ты меня никогда не бросишь?
Ее невозможно было упрекнуть в глупости. А вот вопрос глупый…
– Ты шутишь? – улыбнулся он. – Если бы ты знала, как я счастлив, ты бы не задавала таких вопросов…
– Счастье имеет свойство тускнеть… Это я о мужчинах. Они непостоянны…
– Я слышал другое. О, женщины, вам имя – вероломство!
– Шекспир?
– Он самый. В переводе Пастернака…
– Поверь, это не про меня…
Можно ли было ей верить? Да! Да!! Да!!! Но Ярослав верил и в себя. Никогда! Никогда!! Никогда у него не будет никакой другой женщины, кроме Ксении!!!
– Мое счастье никогда не потускнеет! – клятвенно заверил он.
– Я тебе верю…
Она стремительно приблизила к нему лицо, одарила его влюбленным взглядом и жарким поцелуем впилась ему в губы… Подумать только! Они уже почти полгода вместе, но это был ее первый по-настоящему страстный поцелуй.
Они целовались до изнеможения. Его рука сама нащупала «молнию» на ее платье, вжикнула «молния». Ксения этого как будто не заметила. А он осмелел. Сначала избавил ее плечи от бретелек. Затем обнажилась ее грудь. Пальцы легонько коснулись ее затвердевших сосков. Она откинула голову назад, в блаженстве закрыла глаза.
Ярослав коснулся ее сосков языком, и ей это очень понравилось. Язык забрался в ложбинку между грудок, стал спускаться к животу. Ксения откинулась на спинку дивана. Теперь она была целиком в его власти. Он окончательно стянул с нее платье. Осталось только снять трусики. Но она не позволила.
– Не здесь… – истомленно прошептала она.
Он понял все правильно. Подхватил ее на руки и как пушинку перенес в спальню. Он сильный, и ему хватит сил, чтобы носить ее на руках всю жизнь…
Ярослав бережно положил ее на кровать. Ксения глаз не открывала. Но стыдливо закрыла обнаженную грудь руками, свела вместе ноги, слегка согнула их в коленях. На губах нежная счастливая улыбка. Как приглашение к действию… Ярослав снял с себя рубаху, брюки… Крылья безумной страсти оторвали его от пола, перенесли на постель, уложили рядом с любимой. И снова их губы слились в жарком глубоком поцелуе.
Целоваться Ксения не умела. Но Ярослав недостаточно был искушен в любовных утехах, чтобы понять это. Зато ему хватило теоретических познаний, чтобы снова положить свою руку на нежную упругую грудь. Мягкие ласкающие движения. Рука опускается все ниже и ниже… И Ксения уже готова избавиться от последнего кусочка материи…
Ярослава распирает от страстного желания. Он тверд в своих устремлениях. И Ксения не пытается его остановить. Он смело разводит мосты. Можно заводить свой корабль… Но в самый последний момент корабль превращается вдруг в хлипкую дырявую лодку, которая вмиг уходит под воду… Мосты разведены, но утонувшей лодке не пройти сквозь жаркие шлюзы…
Ксения очнулась от страстного забытья. Она уже все поняла. Сейчас она поднимет его на смех… Со стыда Ярослав готов был провалиться сквозь землю.
– Ничего страшного… – нежно улыбнулась она. – Это бывает…
– Оттуда ты знаешь, что бывает? – нервно спросил он.
– Не знаю, – ничуть не смутилась она. – Но мне кажется, что бывает… У нас впереди еще много времени. Все будет хорошо, вот увидишь… Да это и не главное. Главное, что мы вместе. Обними меня, просто обними…
Это были мягкие убаюкивающие объятия. Ярослав успокоился. Но спустя какое-то время вновь попал под напряжение. И снова перешел в нежную атаку. Завелся сам, завел и Ксению… Снова развел мосты. На этот раз его корабль шел быстро и напористо, как морская «Ракета» на подводных крыльях. А шлюзы были тесными и неподатливыми. И отжала их Ксения ценой своей девственной крови…
Наконец-то Ярослав стал мужчиной. А она – женщиной… Он чувствовал себя идиотом. «Откуда она знает, как бывает в постели?..» Да она ничего не знала!.. Досада вскоре прошла. А гордость осталась. Он был первым мужчиной в жизни самой красивой и самой лучшей девушки на свете!..
Новый год, новая жизнь. Ксения не посмотрела на слабые протесты своих родителей и переехала жить к нему. Даже пианино свое перевезла. Бабушка устроила его на работу в свой театр. Помощником осветителя. Хоть какая-то, но зарплата. И возможность изнутри познать жизнь театра.
Но куда больше ему нравилось познавать жизнь вместе с Ксенией. Да и не жизнь это была, а самая настоящая сказка… Но сказка неожиданно закончилась. И беда пришла оттуда, откуда он должен был ее ждать, но почему-то не ждал. В марте Ярослав получил повестку в военкомат. Прошел медицинское обследование. А в апреле прибыл на призывную комиссию.
Военком для вида пролистал его личное дело. Хмуро, но торжественно глянул на него:
– Ну что, призывник Барьянов, будем служить!
– Но я не хочу, – растерянно посмотрел на него Ярослав.
– Не хочешь – заставим, не можешь – научим…
– Ну, я не то чтобы не хочу. Просто я летом поступать собираюсь…
– Куда?
– В театральное.
– Так ты что у нас, артист?
– Актер… – поправил полковника Ярослав. – То есть будущий актер…
– Ты будущий солдат, Барьянов, вот что я тебе скажу… А в училище свое поступишь, когда из армии придешь… Да ты сам посуди, друг ты мой ситный. Вот я вдруг стал добрым и, допустим, – допустим! – дал тебе отсрочку. И что, ты поступаешь в свое училище, да? Хорошо, поступил. А чтоб ты знал, в театральном училище военной кафедры нет. Так что этой осенью в армию все равно идти. С первого курса в армию, осенью. И через два года вернешься, тоже осенью. А ты сейчас пойдешь весной. И весной через две зимы вернешься. Раньше сядешь… Ээ, раньше уйдешь – раньше вернешься… Ну что, я тебя уговорил?
– А-а… У меня ранение было, ножевое. Я еще силы не восстановил… – выкинул он свой последний козырь.
– Не отлынивай, Барьянов, не надо. Здесь вот четко написано, – военком ткнул пальцем в личное дело, – годен к военной службе без ограничений. И физические показатели у тебя высокие… Нет, Барьянов, не отвертишься. Будешь служить, никуда не денешься!..
Уговаривать комиссию было бесполезно. И сам умаешься, и людей насмешишь. А в армию все равно забреют…
Домой Ярослав вернулся как в воду опущенный. И сам расстроился, и Ксению расстроил.
– Военком говорит, раньше сяду – раньше выйду…
– Не мог он такого сказать. Садятся уголовники…
Такие, как Артур, мысленно добавил Ярослав. За подлый удар ножом его обидчик получил сполна. Четыре года колонии. Так ему и надо… А сам Ярослав получил два года. И отказаться нельзя, потому что за отлынивание от службы предусмотрена уголовная ответственность. А он не уголовник… Да и Родине нужно служить. Умом он это понимал, но душа так не хотела отрываться от Ксении.
– И вообще, я не вижу повода для похоронных настроений, – вымученно улыбнулась она.
Ей тоже не хотелось оставаться без него.
– Два года – не вся жизнь. Отслужишь, вернешься…
– Ты будешь меня ждать? – с надеждой заглянул ей в глаза Ярослав.
– Еще один глупый вопрос, и останешься без сладкого… Он еще спрашивает, буду ли я его ждать. Конечно, буду!
Ее глаза выражали полную уверенность. И даже без намека на сомнение.
– Армия – это твой долг, – без тени какой бы то ни было иронии сказала она. – А мой долг – дождаться тебя… Но этот долг нужно оформить официально… Тебе не кажется, что тебе пора сделать мне официальное предложение?
Предложение было сделано. Ксения ответила на него твердым «да». И на следующий день они отнесли заявление в загс.
Свадьба была назначена на седьмое июня, а девятого, в понедельник, Ярослав должен был явиться с вещами на призывной пункт.
В белом подвенечном платье Ксения выглядела как королева. Глаза можно было на ней оставить. Женщины смотрели на нее со скрытой завистью, мужчины с восхищением. Был загс, свадебный эскорт, роскошный стол в кафе, друзья, родственники, знакомые. Был и Юрик. На правах дружка он азартно ухлестывал за симпатичной дружкой. Но это был всего лишь азарт, не более того. Красивые девушки не трогали его за душу. Он по-прежнему был влюблен в Ксению. И ему стоило усилий держать себя в бодром расположении духа. Но все равно в глубине глаз темным омутом стояла тоска…
Он вызвал Ярослава на откровенный разговор в самый разгар веселья. На улице уже смеркалось. Он вытащил початую пачку «Мальборо», протянул ему.
– Я же не курю, – слегка удивленно посмотрел на него Ярослав.
– Ничего, в армии закуришь, – усмехнулся Юрик. – Рассказывали мне, как «деды» «духов» гоняют. Там такая тоска, что волком взвоешь, не то что закуришь…
– А ты сам когда идешь? У вас же в институте нет военной кафедры…
– Кафедры нет… Армия – школа жизни, но я все равно окончу ее заочно… Не буду я служить.
– Почему?
– А здоровье не позволяет…
– Ты же здоров как бык.
– А ты в мое личное дело загляни… Да, братишка, каждый крутится как умеет. Я вот отвертелся, а ты нет… Зато у тебя такая жена. Я бы не рискнул оставлять ее одну…
– Это ты на что намекаешь? – взъершился Ярослав.
– Я?! Намекаю?!. Да нет, я просто говорю. А ты что подумал? – Юрик вдруг стал мрачнее тучи. – Ты боишься, что я клеиться к ней буду?.. Боишься, вижу, что боишься…
– Но ты же ее любишь! – вырвалось у него.
– Люблю… – не стал отрицать Юрик. – И любить буду… А лезть к ней не буду. Ксения твоя жена. А ты мой друг. Я что, по-твоему, сволочь, чтобы жену у друга отбивать?.. Хорошего ж ты мнения о своем друге. Дать бы тебе в морду за это!.. Ладно, на первый раз прощаю, солдат!.. А за твоей женой я присмотрю, если ты не против. Ну, в смысле, издалека смотреть за ней буду. Если что там помочь надо…
– Ну, если тебе не трудно…
– Мне?! Трудно?! Да нет, мне не трудно… Да ты не робей. Ты же знаешь свою Ксению, она чужого мужика на пушечный выстрел к себе не подпустит… Да, брат, да, я для нее чужой мужик, и слов из песни не выбросишь… Ладно, зато тебе повезло… Она где жить будет, в твоей квартире или у родителей?
– Она ж моя жена. Да и за квартирой присмотр нужен. Сам знаешь, где моих предков носит…
Родители сейчас гуляли на свадьбе. Через недельку в Крым в санаторий отправятся. Затем снова в тайгу. Оба коренные москвичи, но в столице им не сидится, тесно им здесь, простора не хватает…
– Предки у тебя классные, это да… А то, что Ксения без присмотра остается… Ты это… не переживай, если какой козел к ней вдруг сунется, я ему живо рога поотшибаю… И все равно, не надо бы тебе далеко от дома уезжать… – Юрик задумался. В молчании почесал затылок. Наконец родил: – Это у отца один хороший знакомый в Генштабе есть. Что, если он за тебя похлопочет? Ну, чтобы ты поближе к Москве служил…
