Kitabı oku: «Цветок на камне»

Yazı tipi:

Моей бабушке Ирине посвящается

Письмо в редакцию

В приветствии я голову склоняю,
Хочу побеспокоить Вас…
Призывом к пониманию, к отзывчивости
Я призываю Вас!

Так просто отмахнуться
И на занятость сослаться…
Критерии отбора писем
Непонятны мне.
Но не спешите,
Любопытство проявите,
Ведь кликом быстрым «удалить»
Так много в этой жизни
Можно пропустить.

Навязчивостью беспардонной
Пытаюсь я внимание привлечь,
И файлом прикреплённым посылаю
Вам Поэму – на тридцати шести листах.

Пошлите к чёрту,
Но – прошу Вас! – не молчите:
Талант мой скромный оцените,
Прочтите!
Тишиною вид не покажите,
Как будто шлю Вам я
Не плод ребёнка творческих мучений,
А белые страницы.

Маэстро оценить поэму покажите,
И он увидит, что при правильной подаче
Достойную награду «Оскар» можно получить,
Не меньше – вот что это значит!

Внимательно прочесть поэму призываю:
Там много смысла, философской глубины,
И персонажи все – характеров людских
Прямое отражение,
Нагие чувства человеческой души.

Страшней всего – молчание
В ответ на крик томящий,
Ещё с момента мира созидания
Творца мучения лишь требуют внимания.
Без этого поэты —
Лишь заложники сомнений глубины
И мук неоценённой творческой натуры.

Хочу понять я
С Вашей помощью бесценной —
Творить мне дальше или просто всё забыть,
Дописывать вторую мне поэму
Или костру написанные строки
Мне отдать на суд?

Огонь – судья! Фатально откровенный.
Его вердикт уж точно не оспорить никому!

Всё в этом мире мне известно и понятно,
Кумиру до плебея дела нет,
Но как же хочется поверить —
Творец с творцом способен говорить!

И вот на этой славной ноте
Я всё-таки прошу меня простить,
На самом деле, я ужасно скромный.
Но как же хочется, как матери любой,
Своё «дитя» мне научить «ходить».

Прошу покорно, Вы меня простите,
Но я надеюсь на какой-нибудь ответ,
В корзину мусора – пожалуйста! —
Вы плод мой не кладите,
Он для меня – бесценный Труд!

За подписью: Поэт

Цветок на камне

Святой не тот, кто праведность свою
Лишь страхом перед карою прославил.
Я песню славы лишь тому спою,
Кто праведно прожил
Без правил!

Часть первая

В тени скалистых берегов,
Крутыми склонами объята,
Таится бухта, скрыта от ветров,
Как славное творение Богов.

Там волны трутся о борта баркасов,
В просторах моря к схватке призывая,
И чаек крик, как эхо, вторят этот зов.
Ютится в глубине там деревушка,
Где местный люд, рыбалкой промышляя,
Ни бедно, ни богато – счастливо живёт.

Мужчины поутру уходят в море
С надеждою поймать большой улов
И вечером живым вернуться
Под крыши их родных домов,
Где жёны их хозяйством заправляют,
В гармонии любви, на радость всем,
Детей рожают.

Так и сейчас, в момент повествованья,
Восхода свет разбудит тишину,
И суета людских забот охватит деревушку,
И новый день дарует радость, жизни глубину.

Так день за днём течёт их жизнь неспешно,
Разлада нет, решает все проблемы лишь Совет.
Один закон для всех живущих существует:
Вердикт общины – главный аргумент!

О жизненном укладе деревушки
Известны нам детали:
Там мирно жизнь текла и не было печали.

Обычная картина нам утром предстаёт:
Мужчины собирают сети – уж скоро им в поход.
Все жители деревни их заботой окружают,
В дорогу дальнюю с тревогой провожают,
Ведь только рыба для деревни
Есть единственный доход.

* * *

Милее вида нет на свете,
Чем наблюдать за тем,
Как весело резвятся дети!
Их смех и просто трескотня
Ласкают материнский слух,
Но для рассказа нашего
Мы выделим лишь двух:
Парнишку Миро с ясными глазами
Да хрупкую Камуру с длинными косами.

Он деловит не по годам,
Но всё же кротости близнец,
Она же – чистый сорванец!
И часто заряжал весельем всех
Её безудержный и чистый смех.

С мальчишками равна в отваге
И не уступит никому победы ради.
Как часто Миро ей
С заботливым укором дул на раны,
Пытаясь боль унять…
Она же с полной нежности улыбкой
Старалась прядь волос упрямых
Со лба ему убрать.

Хоть крепок телом Миро и хорош собою,
Азарта превосходства был лишён,
И с ранних лет в момент уединений
Он звёздным небом больше был заворожён.

Манит его утёсов высота!
И лишь представив, что он – птица,
Любил морским простором их глазами насладиться
И среди видимых едва на горизонте лодок
Найти и мысленно на борт отца баркаса приземлиться.

И как-то раз, взбираясь по обрывистому склону,
Увидел Миро выступ небольшой в скале —
Там рос цветок,
Безжизненным пейзажем окружён,
Такой прекрасный,
Будто сотворённый миражом.

Пленённый взор его застыл в восторге.
Хотел сорвать цветок, в деревню отнести,
Чтоб поразить друзей сей чудной красотою,
Но смутно сжалось сердце у него в тиски.
И осознав сомнениям причину,
Он понял, что как только он его сорвёт,
То за одну секунду
Касаньем грубым он цветок убьёт!

Стремглав спустился он в долину,
Спешит рассказом поразить друзей,
Так громко он кричал и звал их в гору,
Что внёс смятение в ряды играющих детей.

И только выяснив тревог причину,
Нашли друзья отказам разный аргумент:
Никто не захотел взбираться на вершину,
Увидеть чтоб ростка цветения момент.

Камура только страстью Миро заразилась —
В глазах уж любопытство пламенем горит!
Сама за руку тянет возмущённого мальчишку
И в нетерпении: «Бежим скорей!» – кричит!

И так, рука в руке, они помчались парой
К вершинам гор манящих и к заветному цветку.
И не тревожит детский смех, им вслед летящий,
И солнца диск, ныряющего в моря глубину.

* * *

Добравшись до заветной цели,
Боясь дыханием нарушить тишину,
Они присели, окружив собою стебелёк цветущий,
И с восхищением смотрели,
Как крохотный росток
Стремленьем к жизни пробивает камня толщину!

Глазами жадно
Миро и Камура изумлённо созерцали,
Как красота и сила в нём сошлись.
И вдруг в какое-то мгновение
Глаза их встретились и взгляды их сплелись.

И тут же нежности поток
Ход мыслей им смешал
И чувственным порывам
Сменил он направленье.
Глаза Камуры увлажнились,
И руку Миро нежно теребя,
Сказала тихо, со смущеньем:
– Я вижу в нём… тебя…

И Миро, глядя на Камуру взором ясным,
Наполненный любовью, тихо произнёс:
– Ты для меня прекрасней всех цветов на свете! —
И руку её бережно к губам поднёс.

Так маленький росток
Скрепил любви признанье,
И символом их чувств
Он стал навек.

Часть вторая

С тех пор прошло не более двух лет —
Как незаметно эти годы пролетели,
И Миро, и Камура повзрослели.
Но искра вспыхнувшей любви
Переросла в союз сердец единый,
И невозможно и представить
Друг без друга их.

Уж ходит юный Миро в море,
В нелёгкой доле рыбака отцу старается помочь.
Но не тепло родного дома
Его манит на́ бе́рег вернуться,
А страсть в глаза Камуры милой окунуться вновь.

И вид влюблённых, за руки держась, идущих рядом,
Всем жителям деревни умиляет взор!
И каждый их с улыбкой провожает,
И вслед им восхищённо говорит:
– Как только час настанет,
Венец невесту озарит!

Подростки также к их единству душ привыкли
И относились с уважением к их любви,
И если звали одного участие принять
В нехитрых развлечениях,
То знали точно, что зовут двоих.

В сердцах влюблённых нет секретов,
Друг друга понимают и без слов:
Готовы разделить и радость, и мечту,
Плоды фантазий бурных
И без причин пришедшую тоску…

Тяжёлый сон однажды разбудил Камуру,
Вой ветра за окном стал страхи нагонять,
Предчувствие беды ей защемило душу,
И не смогла она тревогу мыслями унять.

Накинув шаль, дорогою привычной
Помчалась к дому Миро, торопясь,
Чтоб только лик его родной увидеть,
Поцеловать и с нежность обнять.

Тихонько постучав в окошко,
Боялась разбудить весь дом,
Готова подождать немножко,
Но уж лицо встревоженное Миро
Увидела немедля за окном!

И сам стоит босой уж за порогом,
В руках он держит плед, чтоб милую согреть,
И только после, как её укутал,
С тревогой произнёс:
– Кто мою девочку обидел,
Скорее мне ответь?

– Прости, герой мой ненаглядный,
По глупости нарушила твой сон,
Ведь нет причин, как нет и виноватых.
Тревога смутная и тихий ветра стон
Закрались в сердце мутною волной,
Но, лишь тебя увидев, обрела покой…

– Ну, что ты!
Для меня труднее ночи расставанья
Нет ничего, поверь!
И утра живу надеждою одной —
Скорее встретиться с тобой!

Так, пледом связанные вместе,
Они, обнявшись, встретили рассвет.
Казалось, что ничто на свете
Их разлучить не сможет,
И нет на белом свете бед…

* * *

Но страшная беда пришла
Без стука и без приглашенья,
Безжалостно все двери отворив,
Заполнила собою всё пространство,
Людские мысли захватив.

Как часто в нашей жизни происходит
То, что веками нас хранит,
Потом к нам в дом приходит
И палачом безжалостно казнит!

Скала, что бухту от штормов хранила,
Огромной глыбой с грохотом причал накрыла
И массой неподъёмной за мгновенье
Все лодки раздавила рыбаков.
И счастье, что дома стояли выше,
Никто не пострадал из спящих там жильцов.
Но весь нехитрый флот —
Дохода скромного источник —
Был под камнями погребён.

Запасов хватит ненадолго,
И страх ползучий, как туман.
Страх смерти голода
В умы людей закрался,
И там захлопнулся тисками, как капкан!

А страх беспрекословно управляет
И разумом, и чувствами людей.
И подвиги от страха совершаем,
И глупости ужасные творим.

Собрали вскорости Совет, чтоб сообща решить,
Как на судьбы суровой вызов им ответить:
Как дальше жить? Как выжить?
Как жизнь в родной деревне сохранить?

На том Совете тишина стояла долго,
Но встал один «мудрец» и произнёс он речь:

– Чтоб избежать голодной смерти
И чтоб сберечь нам всех людей,
Необходимо нам продать двоих детей.
И на полученные средства
Восстановить с десяток наших кораблей!

Молчание собравшихся гудело, как призывный рог,
Но выхода другого предложить никто не смог.
И было решено, что выбор жертв той скорбной сделки
Укажут жребия слепые стре́лки.

И выбор пал на лучших, чем привёл в смятение Совет,
Но принято решенье, и пути назад уж нет!

Камуру – в услуженье господам,
В солдаты Миро – на долгих десять лет.
И так в одно мгновенье
Мечты, надежда обрученья и солнца свет —
Всё рухнуло. И на вопрос:
«За что? И почему?» – ответа нет.

Как монумент посмертный, Миро бледный,
Когда весь смысл вердикта до сознания дошёл.
Хоть сердце раздирает звоном крик предсмертный,
Уста его зажаты и в глазах лишь пелена,
Общины волю он испил, как яд – до дна!

И только мать могла услышать стон души истошный.
В отчаянии пытаясь защитить своё дитя,
Она рванулась к сыну, чтоб закрыть собою
Душевных мук сочащиеся раны.
Но вдруг в объятиях его она застыла
И на руках повисла бездыханным телом…

Отец взял на руки жену, как самый хрупкий дар,
Пошёл к дверям и, повернувшись к сыну,
Он, потерявший все, сквозь слёзы прошептал:
– Ступай сынок, простись с любимой,
Есть время только до утра,
С любимой мамой хорошо всё будет,
Об этом позабочусь я.

Так он исчез во мгле, и принял Миро от беды
Ещё один щемящий дар: надежда вновь обнять
Когда-нибудь родителей любимых
Развеялась, как сумрачный туман.

Дорога вечностью казалась, а раньше занимала миг.
Брёл Миро медленно, но дома милой он достиг,
Чтоб, как в последний раз, напиться счастьем
И вусмерть насладиться образом Камуры!

Там тихий плач из окон доносился
И горя призрак там витал.
Казалось, все дома и все их закоулки
Своей рукой костлявой он достал.

Камура на крыльце сидела,
Руками обхватив колени, смотрит в пустоту.
Завидев Миро, тихо повернулась, глотая слезы:
– Вот и ты, мой милый! Иди, присядь со мной.
Сил больше нету ни дышать, ни плакать,
И в сердце пустота, и мир теперь пустой.

Так просидели молча до рассвета,
Её он нежно за руку держал,
И только на прощанье Миро
Камуру крепко обнял и уверенно сказал:

– Нет силы той, что разлучить нас сможет!
Закончу службы срок, и я тебя найду.
Лишь об одном тебя прошу: и что бы ни случилось,
Дождись меня. Я обязательно приду!

А утром две повозки из деревни уезжали,
Все жители со скорбью их сопровождали,
И видом мрачным
Катафалки погребальные они напоминали
И роль свою они достойно исполняли:
Судьбу одну на части разрывали!

Часть третья

Закатом солнце нам сигнал даёт,
Что смены караула время настаёт.
И сонная луна на вахту заступает,
Ей предстоит ночной дозор нести,
И будет до утра она дорогу освещать в пути.

Уж скоро в окнах свет зажжётся
И миром будет править ночь,
И время настаёт нам неги снов коснуться,
Как в воду, в грёзы с головою окунуться.

Но в час забвений миром снов
Не все готовы насладиться.
В казарме офицер один
Поспешно собирает свой багаж,
Готовится он в путь-дорогу.

У зеркала стоит мужчина
И в отражении своём пытается понять,
Что изменилось в нём
За пролетевшие, как сон, в одно мгновенье, годы,
И, словно вечность, протянувшиеся день за днём.

Ни шрамы мужества признаний,
Ни седины налёт переживаний,
Не так сменили образ в отражении
Страданий след и битв кровавых виды,
Глазам придали жёсткое, сухое выражение.

Да, это Миро – офицер, стремящийся в дорогу,
Прошло немало – целых десять лет!
Но за суровым видом,
Как и прежде, для него дороже
Ничего на белом свете нет
Камуры образ – всё, что дарит Его сердцу свет!

Лишь облик годы изменили,
Любовь его в своих волнах они не растворили
И чувства только крепче закалили!

И все тяжёлых десять лет она его звала
И рядом с ним была
И в мыслях, и в воображении.
И видел он всегда Камуру в отражении —
Любимый образ был всегда.
Камура придавала жизни смысл,
Все годы рядом с ним жила она!

Настало время не считать минуты,
Закончен службы срок, долг выплачен сполна!
Не ожидая больше ни секунды,
Он занят сборами. Пора!

В одно мгновение прошло оцепененье,
Он бросил в зеркало прощальный взгляд,
Поправил формы воротник, надел фуражку —
Как будто совершил святой обряд.

Взгляд отыскал любимой взгляд,
И вдруг смягчилось выражение.
– Таким понравлюсь я тебе? —
С грустью в голосе спросил он милой отражение.

И, как в далёкие года,
Задорно отраженье улыбнулось,
Улыбкой тёплой осветило тьму
И на прощание задорно подмигнуло,
Согрев и как бы говоря:
– Благословляю я тебя! Я жду.
И в добрый путь!

Сглотнув комок воспоминаний светлых,
Он образу любимой на прощанье прошептал:
– Прощай, воображаемое светлое виденье!
Камуры образ нужно мне найти
На этот раз реальный,
Теперь она – единственный мой господин…

Он – мысленно в пути и не страшится расстояний,
Нет трепета от предстоящих испытаний,
Осталось выполнить последний долг —
Проститься с генералом и покинуть полк.

Доклад был краток, и недолгим было объясненье,
Святая цель понятна и без слов.
Воспринял генерал его прошенье
Как собственного сердца зов,
И, глядя с гордостью на Миро,
Сказал, как сыну, покидающему кров:

– Хотел просить тебя остаться,
Продолжить службу офицера срок!
Но уж теперь и сам готов тебя
Я снарядить в дорогу
И буду за тебя молить богов.

Не знал я тайну о любви твоей глубокой,
И честь свою ты доказал вдвойне,
Что не трепал ты имени любимой
В пустой и праздной болтовне!

Хочу спросить лишь на прощание,
Чем я могу тебе помочь?
Немедля предоставлю всё, что только нужно,
Ускорить чтобы срок до возвращения твоего!

Услышав утвердительный отказ,
Он встал и, не скрывая чувств,
Отеческим напутствием отдал приказ:

– Ступайте, офицер! Спасайте ваше сердце,
Любовь и жизнь свою на этот раз.
Ждать будем с нетерпением Ваше возвращение
Надеюсь в этом нету у тебя сомненья?
Добавил с искренним воодушевлением:

– Любовь преграды все сметёт,
Мощней оружия не свете нет,
Безумно буду встрече рад с твоей женой!
И на прощанье обнял Миро, словно сына,
Своей единственной рукой.

– Иди и помни: я теперь за вас в ответе!

* * *

В пути мы застаём героя,
Любовь его зовёт вперёд,
И первым пунктом назначенья —
Родной деревни посещенье
С надеждой получить ответы
Выбирает он.

Проделан долгий путь, и вот,
Минуя поворот,
С пригорка перед ним открылся
Знакомый памятью до боли,
Деревни вид и бухты дорогой,
Лежащих так же мирно
Под защитой гор.

Волна воспоминаний ярким светом
Промчалась, затуманив взор,
Все чувства вдруг запели, словно хор —
Их глубины нам не понять.
Всей грудью глубоко вздохнул,
Пытаясь трепет и волнение унять.

Но тут же напугала пустота,
И тишина вокруг сменила настроенье.
Увидел он деревню в полном запустении
И окон черноту, как черепов
Пустые, мёртвое глазницы.

Бредёт по темным улочкам он к дому —
Такое всё родное! Но какое всё чужое…
Лишь ветер в тех домах теперь живёт,
В холодной пустоте их воет и ревёт.

Присел он на крыльцо
Холодного родного дома,
Чья память всё ещё хранит тепло
Влюблённых, пледом связанных едино,
Где всё о прежних чувствах говорит,
И сердце Миро муками горит.

Глаза слезами увлажнились
И тихий стон сорвался с его губ,
Подобно выдоху могильной тишины,
Больное тело покидающей души.

– Где ж ты, моя Камура?
Где мне теперь тебя искать?
Ты знаешь, всё – и жизнь – готов отдать,
Дай знак любой, и я готов бежать,
Хоть тень твою до смерти буду звать.

Влекомый силой непреодолимой,
Побрёл он к хижине любимой
Коснуться стен, где милая дышала,
Прижаться к полу, где нога её ступала.
Мерцал надежды фитилёк:
Подскажет что-то местонахожденье.
Но вместо дома видит он
Сгоревшие дотла поленья,
Как символ догорающей в огне мечты.

Рёв зверя опрокинул тишину,
Коленями упёрся Миро в землю,
Со взором твёрдым, обращённым в высоту,
Он закричал с отчаянным пренебрежением:
– В страданиях моих находите вы наслажденье?
Так я не сдамся! Я любовь мою найду!

И вызов брошеный добавил сил,
Страсть отыскать Камуру с новой силой пробудил:

– Нет! – вскрикнул он, и птицы закричали. —
Не место я ищу для грусти и печали,
Мне нужно продолжать искать.
А пустоте бессмысленно вопросы задавать!

И выбравшись из пут забвения,
Он вышел на дорогу, но не ведал направления.
Пошёл искать любовь свою, Камуру,
С надеждой: сердце своим зовом
Направит и прямой укажет путь!

Блуждая, наугад он шёл,
Немало деревень в округе обошёл,
Изведал много разных направлений.
И вот в одном из поселений
Росток надежды получить ответы
Он все-таки обрёл.