Kitabı oku: «Время Черной Луны»

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПРИШЕСТВИЕ

И сплетутся меж собой нити – разные и враждебные друг другу. И без черной не будет огненной, а серебряная поддержит серую. И багряная сплетется с огненной.

И будут они врагами, но будут едины сердцем. И сплетшись, удержат мир от падения в бездну, что ниже Преисподней – если так угодно будет Тому, кто превыше неба!

Рукопись «Пророчества Катарины из Дублина», XVI век. Библиотека Дублинского Тринити-Колледжа. Широкой публике не известна.

1. Раздача карт

Багряная нить

01.35

Москва. Кудринская площадь дом 1. «Сталинское» высотное здание

Константин Гранов проснулся, не сразу поняв, что сейчас еще ночь...

Механически протянул руку – и не обнаружил рядом с собой никого... Он вздохнул, потягиваясь – то что Анна обожала ночной образ жизни, стало для него привычным.

Открыв глаза он увидел, в неярком свете старинной лампы с зеленым стеклянным абажуром что его любовница сидела за столом – старым, красного дерева с бронзой и резными виньетками (на котором диким анахронизмом смотрелся жидкокристаллический монитор «Фунай») и о чем то говорила вполголоса по дорогущему айфону.

Косте хорошо была видна её худая мускулистая спина, так восхитительно расширяющаяся к бедрам... Спина Анны всегда вызывала у него прилив желания – даже несмотря на то что справа под лопаткой её портил шрам неприятно напоминающий входное пулевое отверстие.

Анна говорила что это след от ожога – но почти такой же, как он помнил, был на плече у его прадедушки – еще успевшего семнадцатилетним мальчишкой захватить конец войны.

Он прислушался... Это был один из тех деловых разговоров его приятельницы, которые она вела своим специфическим полушепотом – когда слова разобрать можно а вот о чем идет речь – не поймешь хоть тресни!

До его слуха доносилось...

– Да... Все поняла... Семья... все правильно... Ты хорошо поработал, Шнайдер... И еще пара каких-то слов – вроде «в кассу» или «в массы».

Анна отключилась.

– Проснулся? – не поворачиваясь спросила она. Ну и хорошо. Я уезжаю – дела... Иди давай на кухню, покормишьменя.

И принялась набирать номер.

Нервно передернув плечами, Николай встал, торопливо натягивая трусы... Почему-то несмотря что их знакомству было уже полгода он почему-то дико стеснялся Анны. Даже не так – он чувствовал себя при ней как нашкодивший школьник перед строгой учительницей.

Шлепая босиком по паркету он прошел на кухню, зажег свет, и бросив нервный взгляд на одну из секций кухонного шкафа, уставился в окно – откуда с высоты почти в сотню метров была видна ночная Москва. Да – у Анны при всех её…хм, жутковатых привычках и странностях было и немало достоинств – и среди них не последнее место занимала эта квартира.

Ибо сюда, в центр столицы, в эти апартаменты он перебрался из тесной родительской «трешки» в панельной девятиэтажке, где жил с родителями, бабкой и младшим братом и поначалу никак не мог привыкнуть к высоченным потолкам с лепниной, обилию дверей – в однокомнатной квартире их было восемь, и множеству непонятного назначения закоулков. Балкона в квартире не было, зато главный коридор (имелась еще маленькая прихожая и узкий коридорчик, ведущий в кухню, подсобку и в удобства) был достаточно широк, чтобы разместить в нем солидный старинный резной шкаф под потолок и новый шведский шкаф-купе. А кроме семиметровой кухни была еще четырехметровая темная – ну почти – с маленьким слуховым окошком комнатенка – вроде чулана. Для домработницы – как объяснила как-то Анна. А напротив кухни была узкая дверца – будто в шкаф какой – что вела на глухую площадку с мусоропроводом. На неё раньше выходила еще одна дверь – из пятикомнатной соседней квартиры. Но её хозяева – юрисконсульт какого-то там нефтехолдинга из первой десятки с семейством дверь замуровали – не иначе опасаясь киллеров, что могут пробраться через шахту мусоросборника. Так что в квартире можно сказать была еще одна комнатка.

При этом в этот старый уже дом – воплощавший совсем другую эпоху – был проведен широкополосный Интернет, и кабельное Ти-Ви. Пол из дубового наборного паркета, большая ванная… Правда как Анна говорила – коммуникации уже одряхлели – этажом ниже после очередной аварии водопровода, в кипятке утонула болонка одной знаменитой гламурной телеведущей. Странная квартира – под стать хозяйке.

Если даже не брать в ум кое-каких её жутковатых привычек – то Анна не переставала удивлять Константина.

В старых книгах ему попадались выражения вроде «женщина с прошлым» и «женщина без возраста». Пожалуй, с этой точки зрения Анна была женщиной и без возраста и без прошлого…

Ибо за восемь месяцев их знакомства Костя не узнал о ней ничего – кроме имени – фамилии – отчества да места работы: ООО «Нюкта» оказывающее «услуги в сфере безопасности» где она числилась главным менеджером. (Всё – благодаря визитной карточке случайно выпавшей из кармана висевшего в прихожей пиджака.)

Возраст, прежняя биография, родные… – ничего или почти ничего.

Как-то она обмолвилась что у неё есть семья – но ни разу он не видел чтобы она звонила кому-то из родных или получала по почте – обычной или электронной – поздравления. Он знал вернее догадывался что Анна в свое время где-то служила – и даже почти не сомневался – в каком именно ведомстве. Но на вопрос о звании, в коем она закончила службу та коротко ответила: «сержант» – и перевела разговор на другую тему.

Даже её паспорт хранился с прочими документами в надежном сейфе – в отличие от денег, толстая пачка которых лежала всегда почти на виду – и которые она позволяла ему брать без отчета и спроса.

В начале он было пытался что-то узнать у неё самой – на что она отвечала уклончиво, а однажды сказала, поджав губы: «Знаешь, Костик – давай так: ты ничего не спрашиваешь а я ничего не вру».

И вообще чем больше он узнавал её – тем меньше возникало желание задавать вопросы…

Не потому что боялся чего-то – просто…это было бесполезно. Глухой тупик…

О хозяйке ничего не говорила ни квартира – со старой и новой мебелью вперемешку, ни книги в шкафах – многочисленные, но бессистемно подобранные и разных времен – от старых рассыпающихся пожелтевших томов с ломкими страницами – с «ятями» и «ерами» и мало чем от них отличающихся советских книг 30х годов, до респектабельных изданий на английском, посвященных культам древних богов.

И при этом – целый шкаф любовных романов и детективчиков а-ля Дарья Донцова.

И ни писем, ни открыток, ни фотографий.

Лишь однажды, в случайно вытащенной им с полки книге пятидесятых кажется годов – по истории авиации, Костя нашел старый снимок. Женщина похожая на Анну, в гимнастерке и форменном берете, держит на коленях малыша в матросском костюмчике. Дата на обратной стороне – 1928 год, говорила что это или бабка его возлюбленной, или еще какая-то родственница того же поколения. (У него хватило ума не показывать снимок Анне и не лезть с расспросами).

А несколько раз он заставал Анну за странным занятием – она внимательно изучала какие-то ветхие фолианты, делая выписки в разбухшую тетрадь, которую ему не показала и быстро спрятала во все тот же сейф…

А её ночные отлучки – когда она, оставив полусонного изможденного любовника, как ни в чем не бывало вставала, одевалась и ехала «по делам» – чтобы вернуться под утро такой же свежей и бодрой и проводить Костю в институт? Бывало, впрочем, она пропадала на один а то и на несколько дней… «Работа» – коротко объясняла она и парень ясно понимал – больше ничего она не скажет. Ну и само собой – привычки. Вернее – привычка.

Но все это в сущности не значило ничего – ибо Анна обладала кое-чем очень ценным… И ради этого можно было вытерпеть и куда большее чем эти странности.

Костя, несмотря на молодость, считал себя (да и был) человеком достаточно искушенным в том, что касалось постельных отношений. Симпатичный неглупый парень с хорошо подвешенным языком не был обижен вниманием ни беспутных веселых сверстниц, «бравших от жизни все», ни дам постарше, полагавших что чем пользоваться потрепанными жизнью одногодками – лучше получить более свежий и качественный товар.

Но ни одна из них и близко не могла сравниться с Анной.

То, что она знала и умела, он даже не мог себе представить до встречи с ней.

Возможно какие-нибудь тайские девочки, про которых ходят слухи, что те творят истинные чудеса, или фотомодели из самых дорогих эскорт-агенств – которых подкладывают миллионерам и министрам и могли бы с ней сравниться.

Но про элитных шлюх Константин лишь читал в желтой прессе, а в Патаййю или Пхукет пока не съездил – хотя благодаря Анне у него наверное хватило бы на это денег.

…В кухню вошла хозяйка – как была нагая, неслышно ступая – так она ходила всегда, и ему временами даже казалось, что она идет, не касаясь тверди…

При виде её белоснежного – как из мрамора, стройного тела Константин как всегда ощутил… то что ощутил бы и любой здоровый мужчина на его месте.

Никто бы не назвал её красавицей – но как же она была желанна!

Крепко сбитая, поджарая – ни грамма лишнего жира – широкая в кости, с небольшой крепкой грудью ( именно такой, чтобы поместиться в ладони), с мускулистым втянутым животом…

Стриженные светло-рыжие волосы, тип лица слегка южный: чуть-чуть широко посаженные светло-карие глаза, прямой небольшой нос, узкие скулы. Bсе это вместе порождало странный магнетизм, с которым Костя давно не мог – и не хотел бороться. Потому и безропотно делал, что она хотела – невысока ведь в сущности плата…

Не обращая ровно никакого внимание на его хорошо заметную реакцию, Анна молча открыла ту самуюсекцию шкафа и вытащила небольшой графинчик с прозрачной жидкостью, стопку одноразовых стаканчиков и сложенную бритву – старую с деревянной лакированной ручкой и надписью «Solingen». Открыв графинчик – резко запахло спиртом – макнула бритву туда. И вопросительно поглядела на Костю – мол, чего ждем?

Он обреченно протянул ей руку – правую, где сбоку на запястье было четыре тонких шрама – как котенок царапнул.

…Перехватив поудобнее бритву она полоснула ему по запястью – ровно по одному из шрамов, удерживая руку над стаканом.

Он в последний момент инстинктивно дернулся, но маленькая ладонь Анны надежно зафиксировала предплечье обладателя третьего юношеского разряда по гимнастике.

Дождавшись пока стакан наполнится на три четверти, Анна с силой нажала чуть выше пореза, губы несколько раз шевельнулись...

Деловито разорвала упаковку, и заклеила мгновенно переставший кровоточить порез полоской пластыря...

Затем медленно, мелкими глотками выпила все до капли... Аккуратно вытерла губы. Открыв кран, сполоснула стакан зачем-то и выбросила в мусорный пакет, за ним сполоснула бритву и аккуратно вернула её на место вместе с графинчиком, не забыв запереть шкафчик.

Неспешно и тщательно она принялась одеваться. Черное кружевное белье от Кардена,», чулки из натурального шёлка от «Сervin», изящного кроя брючки от «Прадо, блузка от «Дольче и Габбаны», пиджак от «Версаче», … Яркие искры дорогих камней старинных украшений…

Только туфли были не фирменные а сшитые в ателье по заказу – слегка старомодного вида лодочки на низкой платформе – ибо Анна была кроме всего прочего отличным водителем и шпильки мешающие ощущать педаль тормоза, её буквально бесили.

Перед ним была самая обычная преуспевающая бизнес – леди Москвы, выглядящая пожалуй моложе его отчаянно борющейся с возрастом сорокатрехлетней матушки…

…Должно быть Константин еще не полностью вырвался из объятий сна, и мозги не пришли в порядок – иначе бы он не задал этого вопроса, ошеломившего и самого Гранова спустя мгновение после того как он прозвучал.

– Скажи, Аня всё-таки… Ты... не вампир?

Анна медленно повернулась к нему, и с какой-то почти материнской укоризной посмотрела на Константина... Так что он вдруг почувствовал что краснеет – воистину как рак.

– Долго думал? – ровным голосом осведомилась она.

Он был готов провалиться сквозь землю. Точнее – сквозь пол и лететь все двадцать четыре этажа и ниже – в трехьярусные подвалы солидного сталинского дома. Сейчас наверное ему предложат собирать вещи…

– Ты где учишься, Костя? – с той же мягкой укоризной – именно так говорили немолодые женщины в старых фильмах – произнесла Анна.

– Ну... ты же знаешь – в МАИ... – глядя в пол ответил он.

– А на каком факультете?

– Ну... аэрокосмический…

– Мечтаешь значит о космосе и далеких планетах.?

– Ну в общем... вот... – он так не мог поднять глаза. – Не очень модно конечно…

– Учишься на космическом факультете и веришь в вампиров, – печально вздохнула Анна. Мир и вправду с ума сходит!

– Я тебе что про метаболизм объясняла? – наставительно произнесла она. Вы ж в школе еще должны были метаболизм по биологии проходить – это сейчас его вроде уже выкинули…

Константин лишь убито кивнул.

Он помнил её объяснения в самом начале – и про метаболизм, и про редкую форму порфирии¹ развившуюся после подхваченной в Бразилии неизвестной тропической лихорадки и про пользу крови для организма – и даже про спартанцев, своей непобедимостью во многом обязанных знаменитой «черной похлебке» из козлиной и овечьей крови… И верил в них – потому что хотелось верить: чтобы не пришлось поверить в вовсе невозможное…

– Метаболизм, говорю... Ме-та-бо-лизм, – повторила она по слогам. И весь сказ! Опять же вообще полезно для здоровья. Свежая кровь – это сильная штука. Допинг! Вот скажи – сколько мне по твоему лет. Ну на вид?

(Это был первый раз на его памяти, когда она заговорила о своем возрасте).

– Сорок? – осторожно предположил Николай.

– Нахал! – она шутливо ударила его по губам кончиками пальцев. Мне никто и тридцати не дает – в мои-то пятьдесят!

И рассмеялась: звонко и заразительно – совсем как молодая наивная девчонка. И Константину ничего не оставалось как тоже засмеяться – над собственной глупостью и страхами.

Она остановилась у двери готовясь выйти...

– Ну чего, – пожала она плечами. Оставляю тебя на хозяйстве – скорее всего до завтрашнего вечера не вернусь, а вообще – могу и на пару дней зависнуть. Бизнес, сам понимаешь. Не звони – сама позвоню, когда надо, не отвлекай от дел. Если чего надо будет, деньги в шкатулке, там же где и всегда. Можешь в «Реал Маккой» спуститься и перекусить – если готовить лень. Девок только не вздумай там снимать, – Анна нахмурила брови. Все равно узнаю и ... укушу! Ничего, потерпи: вернусь – устроим с тобой афинскую ночь, – она томно потянулась. Пока!

Хлопнула дверь, и на краткий миг Николаю почудился красный отблеск в её глазах. Но он тут же забыл об этом.

Вместо этого он зачем-то представил как она проходит по коридору вымощенному мрамором ровно тринадцать шагов, и вызывает лифт…

Как она выходит из кабины отделанной под красное дерево – а-ля середина прошлого века, попадая в богато отделанный вестибюль первого этажа дома – этакий мини-дворец с тремя лифтами, и выходами в кафе, магазины, и известный модный клуб «Real McCoy»…

Как кивнув консьержу выходит из подъезда в теплую неоново-разноцветную московскую ночь и открыв дверцу в своего «Ситроена», изящным кошачьим движением опускается за руль…

…Что бы интересно, сказал студент МАИ Константин Викторович Гранов, неполных двадцати дет, узнай что в своих самых смелых и казавшихся ему самому такими нелепыми мыслях он не ошибался? Правда – о возрасте своей возлюбленной он даже и близко не догадывался. Ей было не сорок – даже не пятьдесят. Через три месяца бывшему сержанту госбезопасности Анне Богдановне Гуменник исполнялось ровно сто двенадцать лет.

Серая нить

Москва, 13 мая 2012, Южное Бутово. 1.51

Виктор Чекан ждал, опершись на заднее левое крыло пожилой «Лады – Калины» необычного сиреневого цвета. Его уже тянуло посмотреть на часы, хотя на памяти Виктора, тот, кого сейчас он ждал, никогда не позволял себе опоздать даже на пару минут. Тут, на обширном пустыре было как– то по особому пустынно для большого города – даже несмотря на поздний час. Так пустынно, что высокие, ярко освещенные дома в километре по левую руку, могли показаться миражем, ночным мороком.

Правда, из замусоренного овражка, поросшего кривыми березами, тянулся дымок костерка, но если там и заночевали какие-то приблудные бомжи, то не ему их опасаться.

Когда массивный БМВ, мертвенно сияя галогеновыми фарами, свернул на грунтовую колею, Виктор бросил взгляд на запястье.

Стрелки старых – еще советских – «Командирских» показывали без трех минут семь.

Старейшина как всегда уложился точно в срок.

«Моя смерть ездит в черной машине» – не к месту процитировал память популярную когда-то песню.

«Черная машина» лихо затормозила в паре метров от Чекана, и вот уже хозяин ее стоит перед ним. Был он высок, строен и одет в элегантный синий в искорку костюм.

Тут Первый Воин отметил – следом за Старейшиной из машины выбралась совсем юная девушка в короткой юбке, сапогах– чулках, и в майке – топике, на старомодный взгляд Виктора неприлично коротковатом. Чекан удивился – Старейшина давно не брал себе новых пассий – хоть из людей, хоть из племени гару. Девушку эту он, конечно, помнил – не так уж много оборотней в Москве… Кажется, из семьи Ивлевых. Как ее – Вика? Или Лика?

С легким поклоном Виктор коснулся кулаком груди. Старейшина коротко кивнул:

– Приветствую тебя, Чекан! – голос у него был необычен для гару – мягкий бархатный баритон.

Чекан в который раз подивился, как же разительно отличается его человеческая ипостась – худощавый седой мужчина неопределенного возраста от огромного серебристо-черного волка, в которого Старейшина трансформируется.

– Привет и тебе, Ведущий нас! – хриплым басом ответил он.

– Не буду отнимать твоё время и перейду сразу к делу, – помрачнел Старейшина.

– Повелитель стай сошёл в наш мир!

Чекан невольно замер, обдумывая услышанное. Пожалуй, кто другой мог подвинуться умом от столь невероятной новости.

– Это точно? – позволил себе переспросить оборотень.

– К сожалению, – ответил Старейшина. Ты понимаешь теперь, зачем я хотел сохранить нашу встречу в тайне?

Чекан лишь кивнул.

Повелитель стай... Существо, которое оборотни ждут уже пятьсот лет и пятьсот лет дрожат от страха. Ибо появление его означает потерю самого драгоценного для них – воли. Ведь Повелитель – это их отец и их господин, тот кого гару не могут ослушаться.

– И что мы будем делать? – прорычал Виктор.

– Как что?! – сверкнул глазами Старейшина. – Разумеется, мы должны, просто обязаны устранитьего, пока он не осознал своей силы! Ибо только так мы сумеем сохранить свободу и независимость нашего народа. И кому как не тебе сделать это, Первый Воин…

Чекан поклонился:

– Я умру или выполню вашу волю! – произнес он должные слова.

– Ты не боишься? – вдруг спросил Старейшина, внимательно глядя ему в глаза.

– Нет, – сообщил Виктор. И добавил излишне пафосно. – Это честь для меня!

Не честь, но ДОЛГ – перед ВСЕМ народом, – серьёзно поправил его Старейшина. – Но один ты вряд ли справишься. Поэтому – ты должен будешь взять с собой… Самых верных.

Это приказ, – голос его лязгнул металлом. Не самых лучших, не самых опытных – но самых верных. А двух ты возьмешь в обязательном порядке.

Во первых – в твое полное распоряжение до конца… операции переходит Эльф.

Чекан ничем не выдал удивления – впрочем, так и должно было быть. Эльф – это сила.

– Объявлена Дикая Охота? – коротко осведомился Чекан.

Старейшина покачал головой.

– Нет… Ты сам понимаешь – есть вещи которые лучше Стае не знать – до времени когда все будет сделано. А чтобы все было сделано как надо ты обязательно возьмешь с собой её, – он небрежно подтолкнул к Викторy до того молчавшую девушку, о которой Чекан даже слегка и подзабыл..

Чекан не спросил зачем – приказы Старейшины не обсуждаются, но он настолько выразительно поднял брови, что вождь и сам ответил ему:

– Она единственный гару, который чует Повелителя на расстоянии. Беречь как зеницу ока!

– Как прикажешь! – рявкнул Чекан и обратился к девушке. – Как тебя зовут?

– Ника, – робко ответила та. Вероника… Ивлева.

* * *

Первые документальные свидетельства о вампирах находят в египетских папирусах Древнего царства, а это как-никак, более пяти тысяч лет тому. Учитывая их долголетие, вы вполне можете встретить такого современника фараонов, выйдя поздним вечером выносить мусор...

Как появились вампиры? Версий существует несколько, и все они в той или иной степени сомнительны. Возможно, вампиры – это результат какого-либо генетического изменения, случайной мутации? Может изначально вампиры были так называемыми инопланетянами? Или это болезнь, появившаяся у кого-то одного, а потом распространившаяся его стараниями?

Есть версия, что вампиры – потомки некоей дочеловеческой цивилизации. И в самом деле – иные цивилизации до нас на земле были, но так или иначе изжили себя, не оставив следа (но об этом – позже).

Так откуда же все таки произошли вампиры? Отвечу коротко – никто из посвященных в тайны мира толком не знает, и вряд ли уже узнает.

Но по легендам самих вампиров они происходят от детей Лилит – первой жены Адама, изгнанной из Эдема.

Старшая дочь Лилит и нашего с вами праотца, Енойа положила начало расе вампиров. В последствии она стала первым Магистром.

Впрочем, о происхождении вампиров существует столько легенд, что трудно в них разобраться и еще труднее – найти истину. Правильнее всего было бы сказать, что вампиры – одно из проявлений сверхъестественного в мире.

Если же стоять на позициях строгой науки…

По сути люди те же животные, а в животном мире приняты отношения хищник-жертва. Человек слишком часто бывает хищником, ему тоже необходимо – если можно так выразиться – быть жертвой. Это, конечно, далеко от гуманного подхода, но гомо сапиенс тоже необходим свой санитар, хотя вампиров можно только с натяжкой назвать исполнителями этой функции.

Другой не менее интересный вопрос – есть ли у вампира душа?

Георгий Монго. Рукопись книги «Истинный облик мира» законченной ведущим российским магом за три дня до смерти.

* * *

2.15

Мневники. Особняк банкира Боброва

Дмитрий Дмитриевич Бобров с улыбкой, сквозь которую просвечивали клыки, посмотрел в окно своего роскошного особняка на освещенную фонарями улицу. Затем опустил руку в карман плаща и извлек мобильный телефон – «Сименс» не самой последней модели (банкир был консервативен, как и положено представителю его племени). Еще раз перечитал сообщение на экране.

«На том же месте. Сейчас. Жду. Очень важно. Авраам».

Пожал плечами. Надо ехать. Никогда еще его таинственный информатор не подводил нанимателя.

Интересно – что на этот раз?

Дмитрий отвернулся от окна, задернув шторы. Поправил шляпу.

Посмотрелся в старинное венецианское зеркало (лишь в дурацких романах и фильмах вампиры не отражаются в зеркалах – да и с чего бы им не отражаться?).

И, сунув руки в карманы длинного черного плаща, вышел на улицу. Одет он был как мафиози Чикаго – 30х годов: не настоящий конечно, а герой старых фильмов о Крестном Отце и Аль-Капоне.

Это привлекало внимание, но Бобров ничего не мог с собой поделать – нынешняя мода вызывала у него отвращение.

Пусть молодняк Ночного Народа ходит в коже и джинсе, посещая тусовки (словцо то какое гадостное!) и даже женится. А ему, солидному старцу не пристало порочить себя подобными развлечениями и нарушать традиции.

Да и дело было серьезное – очень серьезное.

– Машину, барин? – верный Лука уже стоял около шикарного черного «бентли».

– Да, – кивнул Дмитрий, садясь на заднее сидение. Ты как всегда угадал. Молодец!

– Благодарю, барин, – лакей, сдвинул на лоб бейсболку с эмблемой клуба «Чикаго Буллз», как лихо сдвигал картуз сто лет назад, когда Дмитрий взял его на службу.

Дмитрий был, как уже говорилось, консервативен, особенно – в вопросах подбора людей. Старый вампир вообще недолюбливал все новое, но поневоле старался вникнуть и понять – иначе не выжить.

– Куда поедем, барин?

– На угол Большой Поповской и Зачатьевского переулка. Как в прошлый раз…

Лакей понимающе кивнул.

До места они добрались за пятнадцать минут.

– Жди… – коротко бросил Древний.

Дмитрий миновал арку полуподвального входа, откуда призывно перемигивались огни витрины ночного кафе. Но вовсе не это заведение привлекало его. Он направился в узкий проулок слева.

Не доходя шагов пяти, он остановился, широко расставив ноги. Навстречу выскользнул темный грузный силуэт в мешковатой брезентовой куртке.

– Звал?

– Да… В глухом голосе сквозь равнодушное спокойствие чуткому уху вампира почудился тщательно скрываемый страх пополам с ненавистью. Но это могло и почудится.

– Что у вас случилось?

– Это случилось не у нас, – из-под капюшона блеснули прозеленью острые, и даже как будто нелюдские глаза. У вас…

– Ну и что там? Армагеддон назначен на завтра? Или Вирм явился?

– Явился. Только не Вирм а Повелитель Стай! – казалось, собеседник тихо злорадствует.

– Вот это да! – не сдержался Древний. Но тут же совладал с собой.

– Ладно, спасибо. А ко мне это какое имеет отношение? Тебе бы к гару обратится…

– Они уже знают, – сообщил по-прежнему холодный и равнодушный голос.

– Не от тебя ли? – постарался как можно более ехидно ухмыльнутся вампир.

– Нет… Кстати – его делом уже занимается Первый Воин московской Стаи…

На какую-то секунду Древнему захотелось рвануться вперед, к собеседнику, и одним могучим ударом раскроить ему череп. Или нет – оглушив, утащить домой, и там уж в подвале особняка как следует расспроситьего – что тому нужно и что за дела он тут крутит с ним, Древним и всем Ночным народом (да и не только, наверное).

И собеседник словно почуял это.

На Древнего пахнуло затхлой, но несомненной угрозой, руки человека скользнули вниз – Дмитрий физически ощутил как потные ладони собеседника сжимают рукояти пистолетов. Но не обычного оружия так опасался вампир. «Не меньше трех амулетов высшей силы навесил, ублюдок»… Ни разу его таинственный источник информации не являлся на их редкие встречи без действенной защиты.

– И что мне с этим делать? – сдержав себя буркнул Бобров.

– Что хочешь, – ответ был сух и короток.

– Хорошо, – бросил вампир. Благодарю… Твоя награда – как всегда. На капот стоявшей у стены «Таврии» упала объемистая пачка денег.

Так же равнодушно человек в капюшоне взял ее и сунул в карман. У Дмитрия уже не раз возникала мысль, что тот выкинет деньги в ближайшую урну, или спалит в камине.

Почему-то всегда он представлял, что после их встреч его странный информатор отправляется к себе, в какое-нибудь тайное убежище, где греется у старинного камина.

…Он плюхнулся на сидение «бентли».

– Куда прикажете? – осведомился мажордом. К Борису Димитриевичу?

– Угадал – к Борису.

Пришло время его «птенцу», его любимцу принять боевое крещение. Что поделать – сейчас Второй Магистр Московской Семьи вынужден вступить в может быть самую важную битву своей жизни, имея в союзниках лишь одного начинающего и неопытного вампиреныша и одного хотя и верного, но недалекого слугу. Но по-другому не получалось – он должен был найти Повелителя Стай раньше чем до него доберутся проклятые волки. Или Чижинский.

* * *

3.05

Ближайшее Подмосковье.

Изящный женский силуэт выпорхнул из «Ситроена», и его обладательница уверенным шагом направилась к ограде усадьбы – одной из тех, которых немало появилось в районе Рублевского Шоссе. Небрежно ступая дорогими туфлями по лужам от недавнего дождя она подошла вплотную к забору – но не к главным воротам а к неприметной двери метрах в десяти слева.

Дверь без звука распахнулась повинуясь хитрой автоматике – похоже, гостью тут знали, или ждали, несмотря на поздний час. Её никто не встретил и не остановил, но Анна Гуменник помнила, что бдительная, хоть и невидимая охрана пристально изучает каждого вошедшего – и горе ему, если его не узнают... Но её узнали – да и как могли не узнать начальника службы безопасности московской семьи Ночного Народа?

Ступив на территорию усадьбы, посетительница прошла дорожкой, выложенной шестигранными плитками через запущенный парк, к четырехэтажному обширному дому.

Правда почему-то опять-таки не к парадному входу, а к неприметной боковой двери, которую открыла своим ключом...

Следуя полутемными коридорами, она вошла в подсобку, почти машинально надавила на скрытые в стенных панелях кнопки – распахнулись двери потайного лифта. С его помощью Анна спустилась в подвальный этаж.

Здесь обитал глава Семьи, в миру – Станислав Петрович Чижинский, торговец антиквариатом, а среди своих – Первый магистр. Он был самым древним вампиром из всех обитающих в России, и помнил, как говорили, ещё нашествие Батыя. Сравниться с ним по возрасту мог лишь Дмитрий Бобров, – второй магистр...

Как все знали, между первым и вторым магистром давно пробежала черная кошка, и даже поговаривали, что господин Чижинский был бы не прочь увидеть господина второго магистра в гробу…

По старой привычке оборвав посторонние мысли, она прошла по длинному коридору и упёрся в массивную двустворчатую дверь, под дубовыми виньетками которой скрывалась броня, способную выдержать взрыв спецзаряда и любую доступную в этом мире магию.

У входа Анна придал выражению лица сугубо почтительное выражение, ибо была все же молодым вампиром: не прошло и восьми десятков лет как её приобщили.

Дверь приоткрылась. На пороге стоял высокий статный усач, в белоснежном костюме и в дымчатых очках на орлином носу. Это был Тамерлан Ардаганов, по кличке Турок – верный слуга и ближайший помощник Чижинского и его охранник. (В далеком прошлом – янычар Мустафа Данай-оглу из отуреченных болгар). В иерархии фамильяров он стоял лишь на одну ступень выше Анны.

– Я к Магистру, у меня важная информация, – сообщила она.

Тамерлан молча посторонился, и та вошла в апартаменты предводителя вампиров, оказавшись в обширной комнате, обставленной в стиле Людовика XVI. Станислав Петрович, сидел в глубоком кресле с искусной резьбой и безучастно смотрел в погасший экран громадного плазменного телевизора – единственный современный предмет в этом оплоте консерватизма.

Гостья остановилась точно напротив кресла (так и напрашивалось – трона) и верноподданически склонила голову, в который раз подавив унаследованное с человеческих времен желание щелкнуть каблуками.

– Akasai dasu! – прозвучало древнее приветствие Неспящих.²

Станислав Петрович лишь небрежно отмахнулся.

– Без формальностей, Анюта. С чем пожаловала?

Голос его звучал вполне доброжелательно, но Анна давно усвоила, что если Магистр спрашивает так, то надо отвечать коротко и по существу.

– Магистр, не далее как полтора часа назад состоялся разговор московского Старейшины и Виктора Чекана. Это…

– Первый воин Стаи, знаю. Дальше, – в голосе главы Семьи звучало застарелое равнодушие. Не тяни.