Kitabı oku: «Рыбацкая сторожка», sayfa 4
Аэрофлот перевел деньги на международном уровне, и пассажирам предложили пройти на борт чартерного рейса Париж-Москва-Братск-Токио. Японский самолёт возвращался из Франции домой. После прохождения регистрации и всех сопутствующих процедур пассажиров доставили к трапу только что прилетевшего самолёта. Милые японские стюардессы улыбками встретили новых клиентов. Сергеич в военной форме, разумеется, привлекал дополнительное внимание.
– Smoking or no smoking – спросили девушки по-английски.
– Smoking, – ответил Сергеич.
Капитану 2 ранга любезно предложили пройти в салон для курящих. Было то, вольготное для курильщиков, время, когда в полётах не было больших ограничений. Очень скоро авиакомпании станут вводить запреты. Это будет обставлено заботой о безопасности и детским присутствием на борту. Однако истинная причина была в другом – собственники несли убытки от частого проветривания салонов. Сергеич в хорошем настроении бодрячком прошёл в самолёт. Беглым взглядом выхватил панораму. Европейцы направлялись на новогодние каникулы в Страну восходящего солнца. Японцы летели обратно после вояжа в Париж. Некоторые толстосумы курили сигары, как бы подчёркивая свой статус в обществе.
Сергеич занял свободное место, доброжелательно кивнул соседям в знак приветствия. Те ответили ему тем же. В салоне можно было расслабиться и отдохнуть. Самолёт дозаправился топливом и взял курс на Братск. Новоявленным пассажирам предложили на выбор еду и разные напитки. Следом за трапезой напрашивался перекур.
В проходе салона стюардессы развозили на тележках фирменные сигареты. Каких сигарет тут только не было: и с ментолом, и кубинские сигары и с чёрным фильтром – каждая стоит десятки долларов! Всё это, естественно, бесплатно. От такого соблазна удержаться было невозможно. Когда ещё представится подобный случай? Сергеич без спешки стал пробовать всякие сигареты. Берёт очередную сигарету, а глаз уже примечает следующую… «Вот те, надо полагать, японские ещё не пробовал», – приятные мысли подступали одна за другой. Шикарный ассортимент и халява. Загадочный табачный дым неторопливо клубился по салону. Глядя на него, Сергеич вспомнил слова императора Павла: «Военный парад есть таинство». Парада, конечно, на борту не было. Но каждый курильщик, располагая временем, погружался в свой, известный только ему, таинственный мир.
А до Братска лёту часов пять, не меньше. Пошли на посадку, и Сергеевичу стало плохо. Стюардессы сразу разобрались в ситуации. Экипаж связался с наземными службами. В аэропорту уже дежурила скорая помощь, которая незамедлительно подъехала к трапу самолёта. Сойти самому по трапу у Сергеича не получилось. Смешно, да не до смеха – бригада интенсивной терапии спускала его на носилках. Срочно отвезли в больницу. И не просто там прихватило-отпустило, а первые сутки интоксикация прижала на хорошо. Ставили капельницы, и только постельный режим. Целую неделю находился на лечении. Ни о каком курении вообще разговор не шёл. И, видимо, страх занозой засел в голове. Вот так и бросил курить! А сам Сергеич всегда с улыбкой и благодарностью вспоминает 5 января 1998 года.
Гостевой конь
Историю эту рассказал мне мой знакомый – очевидец и непосредственный участник. События, о которых пойдёт речь, происходили в конце 70-х годов. Выпускники училищ прибывали к месту прохождения дальнейшей службы и размещались в гостинице военного городка. Здесь «прописывались», знакомились с новыми товарищами. Саню поселили на первом этаже по соседству с братьями-близнецами. Первое время Саня их постоянно путал: настолько Серёга и Кирилл были похожи друг на друга. Братья уже больше года проживали в гостинице. По коридору в другом крыле размещалось почтовое отделение. Около почты находился кабинет заведующей гостиницей Евдокии Петровны. Сами постояльцы называли её коротким именем Дуся. Это была невысокая, довольно миловидная женщина средних лет с узкими глазками.
В основном в гостинице пребывала молодёжь: холостяки и семейные пары. К молодым людям частенько наведывались гости, не имеющие к гостинице никакого отношения. Дуся лучше всех знала этих посетителей. Она жила в соседнем доме, и контроль осуществлялся в любое время суток. Всех дружков и подруг Евдокия Петровна по вечерам выпроваживала из гостиницы вон. На этой почве происходило постоянное бодание противоборствующих сторон. Но у Дуси на руках был козырный туз: она всегда могла пожаловаться на постояльцев командованию воинской части. Функционировала, правда, ещё «дорога жизни» на первом этаже с проникновением через окна гостиничных номеров. Братья давно «были на карандаше» у Евдокии Петровны. Они, что называется, не ждали чуда – чудили сами. То и дело, особенно в выходные дни, оказывались в эпицентре различных событий.
В субботу утром Саня вышел из номера и направился умываться. Проходя вестибюль, он повернул голову и от неожиданности даже присел: в тамбуре дверного проёма стоял красно-коричневый конь. Круп гнедого был ещё на улице. Коня привели братья: Серёга держал благородное животное за уздечку, а Кирилл гладил его по чёлке. Похоже, гнедой не горел желанием входить в незнакомое помещение. Где они взяли коня – в тот момент оставалось загадкой. Гужевой транспорт тогда уже практически не применялся. Хотя лет десять назад лошадиные подводы ещё использовались для различного рода вспомогательных перевозок. Сам я вспомнил, как с территории родственного предприятия через проходную незаметно вывозили, заваленных мусором, перепивших спящих работников.
А в гостинице события имели продолжение. Видимо, братьям всё-таки удалось войти коню в доверие, и теперь весь этот балаган переместился в вестибюль. Саня сразу присоединился к весёлой компании. Невозможно было оставаться сторонним наблюдателем. Удивление сменилось любопытством. Саня подошёл поближе. Конь стоял спокойно и уверенно. Чувствовалось, что у него здоровая психика. Гнедой смотрел по сторонам и осваивался с новой обстановкой. Братьям, напротив, тут было всё знакомо. Они были на подъёме, улыбались и шутили. Эти затейники собирались обойти с конём весь первый этаж. Можно было не сомневаться, что постояльцы гостиницы запомнят это утро надолго, пожалуй, даже навсегда. Все люди, проживающие здесь, друг друга хорошо знали. Поэтому, не придерживаясь строго правил этикета, от слов перешли к делу. Обход начали с ближайшего номера. Коня поставили так, чтобы свободно открывалась дверь. Не вдаваясь в подробности и не называя имён, разбудили первых жильцов. Те открыли не сразу: пока проснулись, прокашлялись, высказались о непрошеных гостях. Наконец дверь подалась. В проёме показался заспанный человек, который тут же вытаращил глаза. Он явно не понимал: происходящее во сне или наяву? Представляете, вы утром спросонок открываете дверь и сразу видите перед собой лошадиную морду. Доведётся ли ещё когда-нибудь увидеть такое? Пока один участник этого действа приходил в себя, остальные дружно хохотали. Обход продолжился дальше с той лишь разницей, что число наблюдателей постоянно прирастало. Ну как можно было оставаться в номере, когда в гостинице разыгрывалась такая комедия. Конечно, зашли и в «палату № 6». Тамошних постояльцев тоже прикололи.
Известно, что аппетит приходит во время еды. «А не разбудить ли нам и второй этаж? – предложил кто-то из братьев. – Вот только сможет ли конь подняться туда?» Встали у лестницы, потянули гнедого за повод. Конечно, конь не побежал рысцой наверх. Но и не подвёл. Доверяя людям, неспешно стал карабкаться по ступенькам. Конь и второй этаж «поставил на уши». Особый восторг он вызвал у детей, которые там проживали. Они-то как обрадовались лошадке! Весёлый аттракцион набрал обороты. Однако, самое интересное было ещё впереди. На обратном пути конь, как вкопанный, встал на краю лестницы. Гнедого тянули вниз, но он упирался и фыркал. Складывалось впечатление, что он настолько подружился со вторым этажом, что не хотел оттуда уходить. Советы шли со всех сторон. Принесли полбуханки хлеба, стали водить перед носом. Конь принюхивался, вытягивал шею, косил лиловым глазом, но никак не сдвигался с места.
Проблема, как грозовая туча, появилась на горизонте. Весёлого задора у братьев заметно поубавилось. Предстояло искать выход из нелепой ситуации. Ну, в самом деле, не тащить же коня на себе? Кто-то из толпы вспомнил, – и это было правильно! – что лошадь может подняться по лестнице, а вот спуститься нет. Так устроен у них опорно-двигательный аппарат. Тот же голос подсказывал: «Надо сделать сплошной настил и по нему спускать, иначе ничего не выйдет!» Сколачивание деревянного настила – даже на скорую руку – выглядело весьма проблематичным. Деревообрабатывающий цех в субботу не работал. В самом «отеле» досок не было. Бросились прочёсывать прилегающую к гостинице территорию. Саня и Кирилл тоже вошли в эту команду. На поиски понадобилось время. Тут уже стали подходить люди к открытию почты. Любопытная толпа прибывала на глазах.
Наконец притащили сколоченные доски от строительных лесов. Они использовались для ремонта наружных стен магазинного фасада. Этого настила не хватало до конца лестницы. В ход дополнительно пошла старая входная дверь. Стоило немалого труда убедить коня сделать первый шаг. Конь копытами упирался в бруски, набитые на доски, что облегчало ему перемещение по настилу. На добром слове удалось преодолеть лестничный пролёт.
Теперь конь стоял на площадке между этажами и был хорошо виден для зрителей, заполнивших вестибюль гостиницы. Гнедой, как магнит, притягивал к себе всеобщее внимание. Уже и у гостиницы стал собираться народ. Такое подозрительное столпотворение не ускользнуло от зоркого взгляда Евдокии Петровны, кухонные окна которой выходили в аккурат на гостиницу. Она сразу поторопилась на свой объект.
Саня оглянулся в «зрительный зал» и среди доброжелательной публики увидел перекошенное гневное лицо с узкими глазками. Эта физиономия явно выпадала из общего контекста. «Доброе утро, Евдокия Петровна», – первое, что пришло на ум. На самом деле, для Дуси утро добрым никак не выходило. Она завелась ещё на дальних подступах и теперь грозилась вызвать милицию. Оправдываться было некогда, да и бесполезно. Впереди предстояла такая же возня и со вторым пролётом. Разница была в том, что массивный конь занимал большую часть площадки. Это создавало дополнительное неудобство. Плюс добавился психологический прессинг. Как не трудна была задача, в сознании уже закрепилась вера в благополучный исход. Навалились всем миром, и ступили на первый этаж. Толпа посторонилась, уступая дорогу. Конь втянул ноздрями свежий воздух. Сегодня он принёс людям позитив и радость, сделал нас добрее.
Не так давно Александр Леонидович приезжал ко мне в гости. Проходили мы и возле упомянутой выше гостиницы. Окна номера, в котором он жил, закрывали огромные ели. Эти ёлочки сорок пять лет назад Саня с братьями наряжали на Новый год. Тогда пушистые красавицы были ниже их ростом.
Чемодан из 57-го
В августе 1957 года курсант военного училища Бурунов в парадно-выходной форме стоял в тамбуре поезда. В правой руке он держал большой чемодан с металлическими уголками. Николай сдал экзамены и сейчас ехал в долгожданный отпуск. За окном перелески сменялись знакомыми с детства глубокими оврагами. На душе был праздник – чувствовалось приближение родного дома.
