«Во весь голос (сборник)» kitabından alıntılar, sayfa 2

муча перчатки замш, сказала; «Знаете — я выхожу замуж». Что ж, выходите, Ничего. Покреплюсь. Видите – спокоен как! Как пульс покойника. Помните? Вы говорили: «Джек Лондон, деньги, любовь, страсть», — а я одно видел: вы – Джиоконда,

Что же! И в доме, который выгорел, иногда живут бездомные бродяги!

сразу смазал карту будня, плеснувши краску из стакана; я показал на блюде студня косые скулы океана. На чешуе жестяной рыбы прочел я зовы новых губ. А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?

Вижу в будущем - не вымыслы мои:

рупоры бумаг орут об этом громко нам -

будет за столом бумага пить чай,

человечек под столом валяться скомканным.

Он рад умереть, экономя треть, три года                 судиться рад: и я, мол, не я, и она не моя, и я вообще                      кастрат.

Для веселия планета наша мало оборудована.

Надо вырвать радость у грядущих дней.

В этой жизни помереть не трудно.

Сделать жизнь значительно трудней

Любить -

это с простынь,

бессонницей рваных,

срываться,

ревнуя к Копернику,

его,

а не мужа Марьи Иванны,

считая

своим

соперником.

Слышу: тихо, как больной с кровати, спрыгнул нерв. И вот, — сначала прошелся едва-едва, потом забегал, взволнованный, четкий. Теперь и он и новые два мечутся отчаянной чечеткой.

страшный суд! Меня одного сквозь горящие здания проститутки, как святыню, на руках понесут и покажут богу в свое оправдание.

Вам ли, любящим баб да блюда, жизнь отдавать в угоду?! Я лучше в баре блядям буду подавать ананасную воду! 1915