Kitabı oku: «Просто фантастика!»

Фатум прошлого

– Весьма спорная мысль, милейший, – профессор произнёс слово «милейший» тоном, каким велась бы беседа, скажем, в конце 19-го века, а не в настоящем – 23-м. – Я бы даже сказал, еретически опасная для науки!

Он беседовал со своим учеником Давидом на одной из станций на Луне. Они договорились встретиться здесь, в космопарке, чтобы побеседовать наедине. За гигантским прозрачным куполом открывалась синеватая тьма с ярчайшими звёздами. А тут – на лунном грунте, под защитой последних достижений цивилизации, буйно расцветали джунгли, порхали бабочки, пели красивые птицы. Оба были одеты в обтянутые, серебристо-чёрные одежды, которые универсально подходили и для повседневной жизни, и для работы на космических кораблях.

Дело было очень деликатное. И Давид пока лишь вкратце изложил суть идеи.

– Ох, вы и авантюрист, – чуть скептично усмехнулся его учитель. Ему импонировала напористость любимого ученика, теперь уже доцента хронологических наук. В то же время пугала его одержимость идти до конца в поисках истины. Ведь именно благодаря лаборатории Давида удалось совершить невероятный скачок для цивилизации – создать хронотрон. Однако теперь это грозило уже непредсказуемыми последствиями.

– Вы пытаетесь опровергнуть вообще все фундаментальные знания не только физики, но и целиком мироздания. Что-то из области фантастики! Ладно уж… Давайте рассмотрим подробнее, в чём суть вашего эксперимента.

– Ну-у, в общем, всё просто, – начал с растяжечкой Давид. – На первый взгляд. Я отправляюсь на хронотроне в определённую эпоху. Предполагаю, в конец 20-го столетия. Там отсылаю инкогнито пакет с технической документацией моего аппарата в соответствующую организацию. Уже подобрал самое передовое в этом плане учреждение – Институт по проблемам пространства и времени в городе Столково. Разумеется, всё будет сделано в соответствии с той эпохой, даже подобрал специальную печатную машинку и бумагу определённого сорта. Полагаю, нашим предкам не составит особого труда разобраться в изложенных документах, и после после создадут аналог хронотрона. Представляете всю грандиозность моего проекта?! Возможность встречи далёких во времени поколений? У меня даже захватывает дух! Боюсь говорить: может измениться даже ход всей человеческой цивилизации, и-и… У них появится возможность даже стать выше нас по уровню развития.

– Невероятно! – в тон ученику поддакнул профессор. – А вы, получается, станете что-то вроде Deus ex machine? Спуститесь к нашим предкам эдаким богом из собственноручно изобретённой машины? – И с едва скрываемым сарказмом закончил: – Вам же поставят грандиозный памятник на Земле! Прославитесь навечно… Если не затеряетесь в тех же лабиринтах вечности.

– В какой-то мере, – задумчиво ответил Давид, приостановившись возле роскошной пальмы. Он будто не замечал интонаций учителя. – Только вообразите, что̀ произойдёт потом? Уже в 2000-м году, на пороге тысячелетий, человечество сумеет совершить огромный скачок в науке и практически в момент достигнет нашего уровня развития. А, возможно, превзойдёт его! Вы подумайте, когда мы встретимся, то… Мы, потомки, будем выглядеть в сравнении с ними как кроманьонцы перед хомо сапиенс! Даже сам не верю подобную перспективу.

Оба двинулись по аллеи дальше.

– Однако на сегодняшний день постулат о течении времени в одном направлении неопровержим, – профессор оставался непреклонен. – Эту истину давно знают даже малыши в первом классе.

– Истина, говорите? Но кто проверял? Правда, не уверен, что подобные скачки во времени безопасны для здоровья. Только чего не сделаешь ради торжества науки!

Давид продолжил:

– И, вспомните, как же теория струн, когда во Вселенной существует бесчисленное множество вариантов развития событий? Вы сами когда-то на лекциях фантазировали, что если это предполагает невероятные горизонты! Правда, старая гипотеза по-прежнему лишь умозрительна. Однако сейчас появляется перспектива доказать, что наша цивилизация может пойти совершенно иным путём, – упрямый учёный взмахнул рукой, как бы отсекая сомнения. И закончил: – Да, я на пороге величайшего открытия.

Давид, весь в необузданных мечтах, ушёл опять вперёд. Зато профессор остановился, озарённый какой-то смутной мыслью. И сказал, как бы размышляя, вслух:

– С одной стороны, ваша теория – чистый абсурд. С другой, кто знает… Одно пугает. Помните риторический парадокс? Если физик захочет подтвердить свой опыт, то готов в таком случае уничтожить весь мир! Вопрос лишь в том, кому он тогда что докажет? Хотя мы уже это проходили в том же 20-м веке с коллайдером, когда многие были против его использования.

Давид обернулся к учителю:

– Вы почти угадали. Я как раз хотел сказать, что, возможно, уже завтра-послезавтра мы с вами не увидимся. Впрочем, лишь бы остались в живых! И тогда ещё продолжим экспериментирование.

– Но почему вы выбрали именно этот период в истории?

– Что ж непонятного? Конец 20-го века – невероятно бурный расцвет науки и технологий! Атом, транспорт, компьютеры, биотехнологии, микрочипы, прорыв в космос, вследствие чего мы тут сейчас гуляем. Самый момент, когда можно подтолкнуть людей к ещё большему ренессансу во всех сферах их деятельности.

«Всё понятно, – констатировал профессор. И с некоторым удовлетворением осознал: – нет, Давида никогда не уймёшь. Хотя как он обойдёт запреты? Высший Совет запретил продолжать опыты в его лаборатории, связанные с его же собственным хронотроном. А он опять за своё! Вот и вызвал меня сюда посекретничать».

Учитель помнил, как уже при пробных испытаниях его ученик пытался чудить: то чуть не устроил в мезозое охоту на динозавров, то намеревался по соглашению со жрецами построить Акрополь в кратчайшие сроки. И ошарашенный Совет запретил без своего ведома всякое экспериментирование до выяснения, не внесёт ли это сумятицу в гармонию Вселенной. Было принято Соломоново решение: в прошлом можно появляться без непосредственного контакта с предками, и только в виде плазменных фракций, которые будут восприниматься, как шаровые молнии. Бюрократия была, как и прежде, непобедима.

– Хорошо, учитель, – Давид посмотрел испытующе ему в глаза, – открою вам тайну. Знаю, вы не выдадите. У меня есть второй такой же аппарат. Я запрятал его аж на Марсе. Почему? Я ведь предполагал такой ход событий. Как известно, пока хронотрон может перемещаться лишь в прошлое. Так вот, если произойдёт столь колоссальный толчок в науке, то-о… – он сделал эффектную паузу, – мы сумеем попасть в будущее! И коли я изобрёл эту штуку, почему должен согласовывать с кем-то каждый свой шаг? Впрочем, с вами не мог не поделиться моими соображениям.

Они уже дошли до края купола парка. Он как бы символически воплощал преграду в прямом и переносном смысле. Профессор тоже разволновался. И, уже теряя самообладание, покачал головой:

– Всегда считал вас самым талантливым из моих последователей, но, кажется, вы поступаете сейчас не слишком этично. Получается, я должен молчать? Зачем тогда вы, вообще, отдали своё изобретение людям? Я просто обязан сообщить обо всём Совету. Жаль, что человеческий фактор так часто вредит чистоте экспериментов.

Сквозь прозрачный купол было видно, как в бездонном пространстве мелькнул метеорит. И профессора словно что-то озарило внутри. Он пробормотал:

– Человеческий фактор.

Поглядел на Давида уже бодрее. Волны морщин на его лбу чуть рассеялись:

– А знаете что? Дерзайте! Обещаю, что буду нем, как рыба.

***

– Ну, как, милейший? Вы рады, что вновь встретились? – хитро поглядел на Давида профессор. Истекла неделя, как они виделись с прошлого раза. Сейчас коллеги встретились на Земле в доме учителя, похожем на «летающую тарелку» с тремя высокими стойками – так, как её представляли предки. Профессор в расписном халате приостановил раскачивание кресла-качалки, поправил на коленях плед. Он любил старину и комфорт. – Неужели ваш экзерсис не удался? Впрочем, зачем спрашивать, когда всё также светит солнышко, а мы живы и невредимы.

Вид у Давида был чрезвычайно подавленный.

– Я обескуражен, учитель, – промямлил он. – Никак не возьму в толк, в чём причина. Помедлил и продолжил: – Я почти сразу отправился на Марс. Провёл всё согласно по плану. Через пять дней вновь переместился в прошлое, но сделал корректировку – на Земле должно пройти ещё десять лет. К своему изумлению, не обнаружил ни малейших изменений на планете. Ну, не считая тех достижений в науке и технике, о которых я уже был осведомлён раньше. Я перескочил ещё через пяток лет. Безрезультатно! Со злости рванул через двадцать лет. Тот же итог! Не знаю, что думать… А вы, гляжу, довольны. Не объясните ли, отчего?

– Да, я действительно, чувствую себя великолепно. Наверное, потому что оказался прав в своих выводах. Скаламбурим так: для вас есть одна старая новость.

Робот-секретарь в виде парившего рядом ангела учтиво подал из папки листок. Бумага была ветхая до желтизны. Профессор осторожно взял лист и посмотрел с улыбкой:

– Ради любопытства – и истины тоже – я вчера не сидел, сложа руки. Гляжу, мир не рухнул. Дай думаю, запрошу архивы упомянутого вами института. Я же помню ваш пакет кофейного цвета. И вот что нашёл. Подойдите-ка сюда.

Давид приблизился и с удивлением увидел знакомый пакет и ещё несколько других документов. Профессор щёлкнул пальцами:

– Конечно, такой казус можно считать, что бюрократию мы никогда не изведём, пусть даже с ней и ныне борются. Но, возможно, причина вовсе в ином? Мне кажется, что, если в прошлое ещё можно проникнуть, то при намерении проникнуть в будущее вся совокупность факторов создаёт непреодолимую силу для этого.

И обратился к «ангелу»:

– Зачитай, милейший, вслух, что написано в служебной записке эксперта.

Робот голосом вышколенного слуги начал:

– Служебная записка директору Института по проблемам пространства и времени в связи с присланным неизвестным лицом пакетом от 1-го октября 1997 года… В ответ на ваше обращение сообщаем следующее. Неизвестный изобретатель информирует, что передал в полное распоряжение научные и технические материалы по так называемому хронотрону (условно говоря, машине времени). Детально изучив предоставленные документы и схемы, можно сделать следующие выводы. Первое: все технические параметры аппарата не вписываются в современную концепцию по теории пространства и времени, а порой даже опровергают многие физические законы (смотрите приложение), автор явно не знаком с основами элементарной физики; поэтому предоставленные материалы не представляют абсолютно никакой научной ценности. Второе: из сопроводительного письма можно сделать вывод, что адресат часто приводит доводы, которые не отличаются логичностью, что наводит на мысль о психических отклонениях автора; возможно, это лицо одно из тех, кто направляет подобные письма в наше учреждение в период сезонного обострения, и в них пытается разом перечеркнуть все известные законы по макро- и микромиру. Поэтому нет смысла в рассмотрении вышеприведённых материалов. Доцент физико-математических наук А. Никостратов.

Сделав малозаметную паузу, робот добавил:

– На верхнем уголке документа видна подпись директора института и слова: «В архив».

Спаситель человечества

Паша выжимал из «стального коня» по кличке Хайлюкс всё, что мог, мчась по ухабам просёлка. И ему, как казаку, чудилось, что под ногой уже не педаль газа, а стремена. Он спешил к той, прекрасней какой не было в целой Вселенной, пусть даже она обитала в захолустном райцентре. Да разве это играет роль?

Утро восьмого марта уже разгоралось, и вопреки сезону было жарковато. «Скоро попрёт из земли, работёнки в момент прибавится, – вдохновенно подумал он, как начинающий фермер. – Трактор надо готовить для пахоты». Поэтому требовалось срочно решать личные амуры с Дуняшей. Глядишь, то да сё, лето промчится в заботах, там свадебку осенью сыграют. В самом деле, для чего ему хозяйство, коли родители уже избубнились насчёт семьи и будущих внуков?

Наконец, выскочил на шоссе. Впереди показался перелесок, через который устремлялась дорога. Скоро и райцентр родёмый! «Заскочу в сельмаг, – планировал Паша, – куплю в подарок милой чёнить нужное такое, чтобы всегда помнила. Те же сапоги резиновые! Колечко пока рановато. Его размерчик – в отличие от сапог – не знаю, надо исподволь выяснить. Их сейчас красивые шлёпают, цветные. Ну, букетик заодно, там, рядом бабки цветами из теплиц торгуют».

Далее произошло то, что обычно изображают в заурядных телепрограммах о всяком таинственном-непознанном. Над горизонтом возникла бликующая от яркого солнца точка. Она стремительно понеслась над лесом, увеличиваясь в размерах. Через несколько секунд зависла над дорогой. Эдакий эллипсовидный, блестящий предмет, который вертелся вокруг своей оси.

Паша сразу смекнул, что это – пресловутое НЛО. Кто ж о них теперь не слышал! Все уши прожужжали по телеку и в интернете. Притормаживая, водитель продолжал движение и поглядывал то на дорогу, то на «неопознанный объект», чуть двигавшийся впереди. Точно им интересуются.

Внезапно под капотом буркнуло раз-другой, и пикап заглох. Тупо остановилась, и – ни с места! Загадочно для такой заграничной техники. Паша повертел ключом, пытался погазовать – бессмысленно. Будто в авто нет ни бензина, ни электричества. Понятно, происки инопланетян! Вон их тарелка тоже остановилась. Небось, злорадно наблюдают за потугами Паши. Он с досады плюнул: «Сейчас что-то начнётся. Но живым чертякам не сдамся». Он был в курсе, что космиты вечно крадут землян, чтобы проводить над последними страшные эксперименты, а уж женщинам вообще лучше не попадаться, с их помощью они производят аж своё иноземное потомство! Может, у них дефицит инопланетянок, как у китайцев с девушками?

Да, начало было примерно, как в киношках. Из днища тарелки по центру выстрелил яркий столб зеленоватого света. В нём мелькнула тень, и возникло нечто осминогоподобное в серебристом облачении. Мелькнули ещё тени, и рядом выросла парочка близнецов-аналогов. Пять гибких щупальцев у существ располагались звездообразно вокруг тела, переходящего сразу в голову, под которой располагался небольшой тёмный прямоугольник. Сверху – подобие скафандра с прозрачным щитком, сквозь который сиял большой неморгающий зрак. Сзади у каждого было нечто вроде хвоста с тупым рогом.

Паша насторожился: «Жаль, монтировка в багажнике. Надо оттянуть время. Хотя… если прилетели из такой дали, вряд ли их напугаешь. Так что, изобразим оптимизм при встрече с инопланетным разумом. Глядишь, жизнь в стране, наконец, наладим». Надо было выглядеть миролюбивым, пусть Паша даже оттарабанил два года в ВДВ и крушил лбом кирпичи. «Запросто пришибу этих хлипких созданий. Хотя лучше бы лоб приберечь для других целей», – резонно подумал Паша.

«Вы приняли единственно верное решение, – раздалось в его мозгах. – Мы приветствуем вас от имени жителей планеты Зет-зет из созвездия Альфа Центавра. Наблюдаем за вами последние пятьсот лет по земному календарю и пришли к выводу, что вы почти созрели для межзвёздных контактов. Теперь хотим принести вам добро и процветание».

Паша опешил. К телепатическому трёпу он не был готов, и чувствовал себя голышом в присутствии одетых: «Они же всё наперёд про меня будут знать!». Впрочем, принял как само собой разумеющееся, что космиты говорят по-русски. Но не в натуре десантника показывать смущение! Он хмыкнул и дерзостно бросил:

– Мы вас давно поджидаем. Не понятно, чего так долго за дверью топтались. У меня лишь один вопрос: почему именно я?

«Мы хотели знать мнение простых людей – из народа, как у вас говорят».

– Это правильно, – одобрил выбор Паша. – А свяжитесь со сволочью наверху, сразу начнут доить простых работяг вдвое больше.

Правда, он испытывал некоторое разочарование. М-да, не так он представлял в детстве встречу разных миров! Где восторженные толпы, туш, цветы дружелюбное объятие троицы – Гагарин, Королёв, человекоподобное создание посреди? С монстрами ни обняться, ни выпить. «Понимаем, – раздалось опять в голове. – Мы вас тоже иначе представляли. Но здесь химически агрессивная среда для наших тел. Мы сразу растаем без скафандров».

«Куда вы направлялись?» – возник следом вопрос настолько прямой, что Паше даже вдруг померещился образ инспектора ГИБДД.

– Да куда…– смутился тут фермер. И решил поделиться радостью: – К любимой девушке! Хочу её повидать, поздравить с праздником, презент сделать. В общем, любовь-морковь, потом всё такое прочее.

«Что вы подразумеваете под «всё такое прочее»?

– Ну, вы даёте, граждане, – почесал затылок сельский человек. – Потом… Потом у нас будет свадьба, появятся дети.

«Дети? – переспросили его. – У вас наступает пора спаривания?».

– Что значит спаривание?! – озлился Паша. Даже ему, сельчанину, не понравился такой оборот. – Сначала мы ухаживаем за девушками, конфеты-букеты, дискотека там, рестораны, прогулки под луной.

Ему вспомнилась последняя размолвка с Дуней. Полез её тискать в закуточке, а она – брыкаться: ты мне ещё ласкового слова не сказал! Мол, поэзии не хватает. Вот дурёха! Ничего, сейчас у него в заднем кармане ждали своей минуты заготовленные стихи. Вручит небрежно: «Сам сочинил». Хотя их младший брат из тырнета стибрил. Фермер по опыту знал: если не удалось взять крепость сходу, не сто̀ит расстраиваться, нужно искать другие пути, чтобы прорваться в крепкие ворота.

– А вы-то как размножаетесь, если на то пошло? – спросил с вызовом. – Разве не так, как мы?

«Нет, у нас всё проще и разумнее, – выдали ему чёткий ответ. Паше даже показалась гордость в нём – В течение трёх месяцев – от захода первого нашего солнца и до восхода второго – у нас создаются условия для созревания плода внутри организма. К концу срока из сумки на животе выползает маленький детёныш, как вы называете».

– Это типа как у кенгуру, – поразился фермер. – Ну, дела…

И уже мысленно отметил: «У кенгуру и то веселее получается!».

Инопланетяне не отставали: «Получается, на Земле существуют две расы человечества, которые постоянно смешиваются, чтобы не исчезнуть. Это не разумно! Напрасная трата энергии, и похоже на эволюционный дефект».

– Сами вы дефективные! – обиделся фермер. Дипломатический такт уже изменял ему в межзвёздных отношениях. Как объяснить космобасурманам про лучшее из чувств? Это всё равно, что объяснять музыку! Можно, конечно, спеть «Едем, едем мы в соседнее село на дискотеку-у…», да вряд ли им станет понятнее.

Инопланетяне, однако, не обиделись. Видимо, для них эмоции мало что значили, главное – логика. Возник следующий вопрос: «Мы верно сделали вывод, что часто вы считаете так называемую «вторую половинку человечества» более глупой? Может быть, тогда их, женщин, стоило разводить на ваших фермах, и производить коитус в нужное время?».

– Да вы охр…нели что ль?! – совсем уже оскорбился за подругу Паша. – Женщины молодцы!

«Они, конечно, ещё те стервы с едким язычком! – подумал фермер (хотя уже не знал, то ли просто думать, то ли ворочить языком). – Иногда так взбесишься, что готов либо Дуню в Дездемону превратить, либо самому броситься в омут. По-моему, они хуже всяких инопланетянок! Но мы же не кенгуру, надо жить-то вместе». Он уже был готов защитить всех женщин планеты и пустился в исторический экскурс:

– Отчего же?! Они уже добились равноправие, носят даже мужскую одежду. Есть такие, кто даже стал министром обороны, – эта тема была близка Паше. – Теперь ездят на танках.

«Женщины лучше вас разбираются в военном искусстве?» – пытались разобраться посланцы иных миров.

Паша начал терять терпение:

– Какое к чёрту искусство?! Ракету от пистолета не отличат!

«Зачем же вы им поручаете то, в чём они не разбираются?».

Представитель разумной биосферы развёл руками:– Дык, как… Нравится им на танках кататься. Разве откажешь? Я бы сам их покатал.

«А если женщина предложат одним мужчинам напасть на других?» –последовало провокационное предположение.

– Гм, бывало такое… – Паша особо не задумывался о столь странных вещах. Хотя, реально, был же случай, когда из-за чар Елены Прекрасной загнулась целая Троя! Я уже не говорю, сколько мужиков из-за них спилось, повесилось, попало в тюрьму или перебило друг друга! – исповедовалась несчастная мужская душа.

Наступила звенящая пауза. Инопланетяне отключились и, наверное, в недоумении что-то обсуждали. Потом выдали: «Нам трудно понять ваши половые взаимоотношения. А без военных конфликтов вы не в состоянии обойтись?».

Это был удар под дых от незваных гостей. Паша перешёл в контратаку:

– У вас что, войн не бывает?

«Очень-очень давно случались, – получил ответ. – Не более двух-трёх».

Один из них приподнял хвост с шипом, на котором блестели кольца с красивыми камнями: «Видите этот отросток? Когда мы осознали, что можем друг друга уничтожить, то договорились посрезать опасные наконечники. Теперь это у нас используется лишь для украшения. И на нашей планете наступили мир и благодать».

– Прямо позавидуешь, – согласно закивал человек. – У нас тоже кое-кому рога бы поотшибать да клыки вырвать, стало бы спокойнее.

Инопланетяне, видимо, окончательно поняли, что за бардак творится на Земле. И объявили Паше вердикт: «Мы поможем вам переродиться. Избавим от межличностных конфликтов, и ваша цивилизация получит невероятный толчок для прогресса».

Паша насторожился, судорожно соображая, всего трое инопланетян или кто-то ещё засел в их «блюдечке»?

Благодетели человечества торжественно продолжили: «У вас уже есть зачатки новой природы. Вы называете их трансгендерами. И мы вас всех сделаем таковыми. Внутри каждого из вас тоже будет созревать собственный плод. И великую миссию мы начнём с тебя…

***

«То же умники! Я, конечно, не Рембо или супермен в колготках… – Паша зло крутил баранку машины. И передразнил: – Начнём с тебя! Лезут изверги со своим почкованием, куда не просят».

Полчаса назад он как бы согласился с теми, кто хотел его осчастливить. Хотя ненароком поинтересовался: «А пикап-то будет работать? Дайте-ка попробую». И шмыгнул в машину.

Сейчас перед ним стоял образ Дуняши. Как она идёт, смеясь, навстречу с весенним настроением и в красивом платьице. Как же она расцветает, будто роза под солнцем! Вся в надеждах, что с Пашей ей будет обязательно хорошо.

…К обочине дороги вытекало из-под материала, похожего на фольгу, медузообразное желе. Агрессивная среда Солнечной системы явно не подходила для космических пришельцев.

Они не успели отскочить в сторону, а беспилотная «тарелка» тут же автоматически с грохотом взорвалась.