Kitabı oku: «Август на Острове магов», sayfa 2
– Однажды ты всё узнаешь, мой милый мальчик… – говорит призрак матери. – А нам уже скоро пора прощаться…
– Нет… нет, мам! Ты ещё ничего не сказала!
Август делает шаг. Силуэт медленно утопает в море волшебного света. И призрак нежно улыбается.
– Я никогда не смогу сказать всё, что хочу… Ни одно любящее сердце этого не сможет… Иди же, волшебный мир ждёт тебя…
Она утопает по пояс, затем до груди. И вот уже волшебное море превращается в парящее зеркало с человеческий рост. Лишь свечение выделяет его на фоне чёрного парка.
Призрак тянет руки, но и они быстро исчезают по локоть за волшебной гладью. Август торопится, даже прыгает… женщина тянет к нему полупрозрачные пальцы и почти достаёт. Затем резкая вспышка ослепляет на мгновение, а после Август падает, ударяется головой и теряет сознание.
Когда глаза открываются снова, кажется, будто прошла всего секунда. Голова не болит. Даже удивительно. А потом Август замечает под собой мох.
Как на пышной кровати. Лёгкая прохлада нисколько не тревожит. Даже снова хочется уснуть. Почему нет? Здесь не жарко, и не холодно, сухо и мягко. Лучики солнца пробиваются через листву… и вдруг голова проясняется.
Резко бросает в дрожь. Ведь сейчас должна быть ночь. Кромешная тьма. И ещё мама… и волшебный свет. Что это было? Стоит оглядеться, как всё путается только ещё сильнее.
Вокруг совсем не парк. Это какое-то другое место. Ни аллей, ни старого асфальта, ни лавочек, ни хотя бы каких-то проводов. И ничего не слышно. А вот это уже совсем странно. Рядом же должна быть дорога, но где шум автомобилей, томные гудки тяжелых грузовиков и рёв моторов? Ничего нет.
Такой тишины не было и в собственной комнате. Когда они ночью с родителями запирались и читали книги, даже тогда с улицы иногда доносились звуки. Просто они не были важными, потому легко было не обращать внимания.
Здесь иначе. Птички, шелест, ветер, но ни одного случайного городского звука.
На шее что-то дико чешется. Щупать приходится аккуратно, чтобы не содрать повязку, как вдруг оказывается, что на неё налип мох. Тот самый, на котором так приятно спать. Так ещё и не отпускает, как ни тяни. А если попытаться содрать, то становится больно.
Правда, испугаться мальчик всё-таки не успевает. Он слышит, как что-то хрустнуло в стороне, оборачивается и замечает женщину в длинном плаще.
Та сидит, накинув капюшон. Видно только руку, потянувшуюся к лепесткам. Она едва касается цветов, но не срывает. Кажется, женщина не видит Августа, а он не торопится её позвать. Как вдруг та поворачивает голову ещё чуть сильнее, и мальчик сразу узнаёт родные черты.
– Мам! – вскакивает он с травы, забыв обо всём на свете.
Это вовсе не призрак. Это она. Самая настоящая, живая. Надо лишь догнать. Только вот она почему-то сразу боязливо прячет лицо, поднимается, встрепенувшись и бросается прочь.
– Это я! Постой! Мам!
Думать некогда. Приходится бежать следом.
Совсем недалеко от зарослей мха есть тропинка. Женщина сворачивает по ней за дерево, и исчезает. Приходится гнаться, высматривая, что по сторонам. Призрак теряется на мгновение, а затем появляется далеко впереди, у подножия холма.
Оглянувшись, женщина поправляет капюшон и продолжает бежать по дороге. Снова и снова её почти выходит догнать, но призрак в самый последний момент растворяется и перемахивает расстояние в сотню шагов.
На холме Август почти касается руки матери. Уже готовится позвать, но хватает пустоту. Он протирает глаза и видит, что женщина уже далеко впереди, внизу, возле моста через быструю реку.
Там тоже не выходит настигнуть. Август бежит через поле, снова оказывается возле реки, опять взбирается на холм. Усталость поселяется одышкой на устах.
На холме он всё-таки застывает ненадолго. Внезапно мальчик оказывается перед таким восхитительным пейзажем, какого не только никогда не видел, но даже представить не мог.
Впереди пыльная дорога, которая опускается и поднимается вверх. Там она уходит дальше, повернув где-то за деревянной хижиной с невысоким забором. Ещё чуть дальше видно простенькие, но красивые деревянные домики. Ухоженные, но уставшие, будто в старой деревне.
Ещё дальше за ними начинается высокая каменная стена. И не просто каменная, а из огромных глыб, каждая в три или четыре человеческих роста.
Даже отсюда видно, насколько она высокая. Эти размеры настолько пугающие, что кажутся нереальными. Стена тянется от горизонта и до горизонта. Так кажется ещё и потому, что солнце немного слепит. Оно сияет рыжим отливом, потихоньку закатываясь за горизонт.
И всё же видно, что с двух сторон замок окружает лес, а далеко за лесом зелёные холмы и белоснежные вершины гор.
Женщина в этот момент смотрит на мальчика, остановившись как раз возле первого дома. Август хочет позвать, но та проходит в широкие ворота по укатанной дороге и прячется в деревянном строении. По крайней мере, дальше она уже не убежит, так что ноги несут с холма, чтобы последовать за ней.
Возле дома приходится остановиться. Широкие, небольшой высоты ворота распахнуты настежь. Защитить они могут только от крупных животных, потому как пролезть можно прямо сквозь забор, состоящий из массивных брёвен. Он не перегораживает вид и смотрится очень красиво.
Домик стоит поодаль от остальных, во дворе, в стороне от ворот шелестит зеленью толстое, старое дерево.
Здесь она исчезла. Других выходов нет. Она должна быть здесь, внутри, в этом доме. Надо только решиться подойти к незнакомцу, который сидит впереди, возле печи открытой кузницы.
Мужчина сидит у выхода, спиной к воротам. Под крышей у него есть всё, что нужно: большая печь, наковальня, разные инструменты, заготовки и изделия. В такой аккуратной рабочей обстановке сразу видится почерк мастера.
Хочется поспешить, но родители объясняли, что вежливость нужна не просто для того, чтобы выразить почтение. А для того, чтобы самому не превратиться в кого-то вроде отчима.
– Простите, вы не подскажете, куда пошла моя… та женщина, которая только что была здесь?
Вдруг посещает совершенно неожиданная мысль. Лучше не болтать. Она слишком резкая, слишком непривычная и даже грубая. И всё-таки честность уже сыграла с мальчиком злую шутку. Теперь стоит ли вообще доверяться кому-то? Тем более что речь идёт про незнакомца.
Кузнец останавливает руку на замахе и прислушивается. Он не поворачивает голову, молчит несколько секунд, потом спокойно отвечает:
– Здесь никого не было, – говорит он.
Молот снова ударяет по стальной лаве, обретающей в руках мастера форму рабочего инструмента.
– Я видел, как она прошла через ваши ворота.
– Ты что, городской дурак? – сердится мужчина. – Так вот иди и скажи тем шутникам, которые тебя сюда отправили, что я им переломаю ноги. Будет не так смешно.
Август пошатывается от испуга. Это всего лишь инстинкт, реакция, и пока ещё преждевременная. Ведь кузнец и теперь не собирается взглянуть на гостя, за него говорит молот, опять застучавший по раскалённому металлу.
Волнение растёт. Мужчина выглядит страшно, и он огромный. В другой ситуации лучше было бы его не доставать. Но как найти тогда маму?
– Меня никто не посылал. Я просто ищу очень важного для меня человека.
Молот лишь сейчас отправляется на землю, а заготовку кузнец бросает дрожать на наковальне.
– Послушай, урвень, ты мне…
Не успевает кузнец развернуться, как сразу замолкает. Он осматривает мальчика с таким изумлением, что не замечает, как открыл рот. Миг спустя он встаёт, и становится уже по-настоящему страшно.
Кузнец почти достаёт головой до потолка. Не такого уж и низкого. Ему приходится гнуть шею, чтобы не биться лбом о балки. Метра два ростом, а то и ещё выше. И он тычет в Августа пальцем, будто впервые видит живого человека.
Хотя, ведь почти так и есть.
– Ты кто ещё такой? – спрашивает кузнец, придя в себя. – Ты откуда взялся?
Что-то тут не так. Деревянные дома, замок, кузнец. Всё обычное, но какое-то незнакомое.
– Из пар… из леса, вон оттуда. Я был в парке, но… что это за место?
Чем больше думать, тем тревожнее становится. Куда заманил призрак матери? В какие неведомые края?
Мужчина в этот момент рассматривает шею Августа. Мох всё так же плотно закрывает рану, на ощупь прохладный и сухой. Эта липучая штука закрыла собой медицинскую повязку полностью, даже прилипла к коже. И явно привлекла внимание кузнеца.
– Я просто ищу кое-кого. Вы можете сказать, куда она пошла?
Кажется, сейчас незнакомец просто выставит из двора, но он вместо этого неожиданно успокаивается.
– Здесь никого не было.
Что-то здесь не сходится, но не похоже, что это ложь. Да и зачем врать? А ещё мужчина искренне удивился. Хоть и непонятно, чему именно.
– Я видел, как она прошла через ворота.
Кузнец жмёт плечами.
– У меня для тебя плохие новости, малец. Либо тебе показалось, либо ты видел след.
– А что такое след?
– Ты даже этого не?.. Ладно. Подойди, присядь.
Август не торопится, но на злодея мужчина не похож. Поначалу он был очень недоволен, но не притворялся. А это главное. Да и выбор невелик.
Приходится сесть. У печи жарко, хотя она уже даже не горит.
Кузнец тем временем подставляет стул. Себе он приносит табурет из угла комнаты. И когда оба садятся, то разница в размерах становится ещё очевиднее: мальчик не достаёт ногами до земли, а незнакомец непринуждённо опирается локтем на полусогнутое колено.
– Не знаю, как ты сюда попал… ещё и в одежде… это всё не важно. Тебе лучше вернуться обратно. Пока ты окончательно не потерялся.
Это ясно, что он хочет помочь. Видно, что человек не злой. Хотя и начал с ругани. Только куда возвращаться – это тоже не самая простая загадка. Да и зачем?
Мать говорила про какой-то другой мир… это он и есть? Она привела прямо к этому дому. И мама не могла оставить без подсказки. Только кузнецу об этом рассказывать всё же не стоит.
– Я не могу, – отвечает, наконец, мальчик. – Сначала я должен кое-кого найти.
– Кое-кого? – вздыхает кузнец. – Если пытаешься что-то скрывать, то знай… у тебя плохо получается.
Он встаёт, задумчиво проходится, разворачивается.
– Можете сказать мне хоть что-нибудь?
Не хочется создавать хлопоты. Да и кузнец, вроде бы, человек не плохой. Узнать бы только, куда исчезла мать.
– Я точно видел, что она была здесь. И никуда не выходила.
Мужчина задумывается.
– Хоть что-нибудь? – переспрашивает он. – Ладно.
Незнакомец садится обратно на табурет. Взглядывает ещё раз на мох на шее, но потом прячет взор, вернее, делает вид, что не заметил. Отлепить его всё равно не вышло, так что ничего не поделаешь.
– Что-нибудь я тебе могу сказать, – продолжает мужчина. – Если ты точно видел, что сюда кто-то зашёл, и точно видел, что никто не выходил, то…
Непонятно, почему он медлит? Уставился и молчит.
– Что? Что тогда?
– Это значит, что… того, кого ты ищешь, уже нет, – спокойным, ровным голосом объясняет мужчина.
Август хмурится.
– Да, я знаю, – говорит он, наклонив голову. – Уже несколько недель. И-и… вдруг появилась и привела меня сюда.
Только вот это ничего не меняет. Абсолютно. Нужно думать. Кузнец ещё говорил про какой-то след.
– А что такое след? Значит, моя мама могла его оставить, чтобы я пришёл сюда?
Кажется, воздух становится легче.
– Вообще, таких сильных магов даже среди эпистатов не так много…
Это не первое странное слово, но до сих пор казалось, что нет времени. А может, это всё-таки важно?
– Эпи-стат? Что такое эпистат?
Оказывается, что это всего лишь название должности командира стражников… в общем, не очень интересно. Гораздо любопытнее спросить про магов, но язык не поворачивается. Ведь кузнец действительно сказал «магов»? Трудно поверить.
– В общем, это сложная магия, – Кузнец сам возвращается к теме следа. – Такой силой владеет далеко не каждый. Хотя… ты сказал, мама…
Кузнец смотрит на мох. В этот раз взгляд не прячет.
Откуда у матери Августа могут быть такие силы, он понять не может. Она ведь не какой-нибудь великий маг, а самый обычный человек. Как она могла пораниться, как готовила, как носилась по дому, когда куда-нибудь опаздывала, как всё время забывала шарф, после чего рывком тащила его с вешалки. И как роняла эту самую вешалку, почти каждый раз устраивая погром. Маги же не могут быть такими человечными.
– В общем, тебе лучше вернуться. Здесь тебя вряд ли кто возьмёт домой. Побоятся. В городе тем более.
– Почему?
Теперь ясно, что это как-то связано со мхом. И это беспокоит всё сильнее. Если это какая-то болезнь, тогда понятно, почему мужчина всё это сказал.
Кузнец следит за мальчиком.
– Догадался, да? Кто в здравом уме не побоится гнева леса.
– А причём тут лес?
Наконец, мужчина не выдерживает и перестаёт говорить загадками.
– Ты что, вообще среди людей не жил? – Удивляется он, но это быстро проходит. – Хотя, судя по одежде…
Кроссовки, джинсы, футболка. Что было в рюкзаке, который Август собирал на случай побега ещё утром. Хорошо, что погнавшись за матерью, хватило ума его забрать. В мире магов это должно быть необычный наряд.
– Можно мне ещё спросить? Как мне найти след? Если она остановилась здесь, то как мне понять, куда идти дальше?
Кузнец медлит, но не оставляет без ответа.
– Если след, то не потеряешь. – Он снова берёт в руки молот, достаёт заготовку из печи и готовится работать. – А теперь возвращайся в лес, братец. В городе тебе делать нечего.
А на улице темнеет. Вечерний свет едва пробивается на небо из-за замка. Глаза ещё пока различают невероятно красивые черты волшебного пейзажа, но уже совсем скоро будет темно.
Почему кузнец всё время говорил про лес? Какой нормальный человек на ночь глядя отправит туда ребёнка? Здесь явно что-то не так. Это как-то связано со мхом, но разгадку приходится отложить.
Важнее всего укрыться от ночного холода. Хотя, погода здесь гораздо теплее, чем дома, не стоит расслабляться. И доставлять хлопоты кузнецу тоже не хочется. Нужно поторопиться, чтобы где-то спрятаться от ночной прохлады. И приходится уйти.
Впереди тёмная ночь и новое испытание. Август останавливается и вздыхает.
– Мам?.. Мам…
Сумерки позднего часа молчат. В этой тишине почти не слышно лишних звуков. Даже кузнец притих, хотя делал вид, что собирается работать.
– Это то самое место? Тот волшебный мир, о котором ты говорила? – шепчет мальчик, надеясь, что призрак его всё-таки услышит. – Здесь я должен стать счастливым?..
В ответ тишина. Остаётся лишь выдохнуть, решиться и сделать первый шаг навстречу миру живой магии.
Глава 3 – Загадка леса
А всё-таки этот мир – волшебный. Запах трав, цветов, жужжание насекомых… Каждый вздох, будто первый. Набираешь полную грудь этого аромата и понимаешь, что ничего подобного не испытывал. Затем вдыхаешь снова, и осознаёшь, что чувствуешь такое впервые. И вновь, и вновь.
Перед замком, где стоят невысокие дома, поселился деревенский уют. Сухая, пыльная дорога, деревянные заборы. Внешне это место не отличается от самого обычного села. Немного своеобразного, но самого обычного. Из тех времён, когда все небольшие селения почти по всему миру были чем-то похожи друг на друга.
Приходится топать к замку. Где ещё искать убежище? По крайней мере, там можно не бояться диких животных.
Конкретного плана нет. Лишь чувство, что он вот-вот появится. Надо только подумать. А для этого лучше присесть. Или даже прилечь. Как бы только найти где?
Возле замка становится слегка тревожно. Врата открыты, мост через ров опущен и, судя по тому, как плотно он вкопан, он и не поднимается. И всё же стража на проходе стоит. А мох так и не отвалился. Приходится закрыть его воротником. Вдруг иначе не пустят.
Выяснить это можно только одним способом – приходится набраться смелости и идти вперёд.
Мальчик ловит на себе взгляд одного из стражников. Они стоят почти неподвижно. Один из двух быстро осматривает Августа, уводит взгляд, но потом вдруг нахмуривается и вытягивает копьё.
– Куда прёшь, орт? Жить надоело?! – сердится он.
К счастью, второй страж вступается. Хотя его слова не успокаивают.
– Да оставь ты его. Нам потом возиться с этой падалью.
Первый к словам товарища прислушивается сразу и копьё убирает.
– Ладно. Иди… пока не передумал.
И хотя всё обходится, но уже появляются мысли о том, что, возможно, стоило всё-таки прислушаться к словам кузнеца. Он, кстати, ведь что-то говорил про одежду? А ещё про лес. Стоило бы спросить, но после истории с побегом вообще никому доверять не хочется.
А в стенах города глаза разбегаются. Красивые каменные строения, тонкие, извилистые улицы, вывески, громадные здания. Брусчатка, деревянные рамы, каменные кирпичи и громадные блоки – сказка на любой вкус!
Здесь нет преобладающего стиля. Они будто распределены по районам. Первым делом попадаются дерево и камень, но вперёд и в стороны уходят широкие улицы. И вдали можно заметить совершенно другие дома, и полностью деревянные, и из какого-то странного светлого камня, из мрамора, с плиткой – какие угодно. Разве что нет современных высоток. Ну да а откуда им тут взяться?
Довольно светло, хотя фонарей нет. Вместо них магические светлячки, прилипшие к городским стенам и уголкам крыш.
Людей почти нет. Где-то вдали шумят пьяные голоса, но не удаётся сориентироваться и понять, где именно. Улицы здесь прямые, а здания не выше двух этажей. Даже три – уже редкость. Хотя, есть и исключения. Например, даже отсюда видно огромный замок, который не такой широкий, но в высоту достигает просто огромных размеров.
Немного послонявшись вокруг, Август понимает, что заблудился. Даже сейчас, ночью здесь так красиво, что едва можно сдержать восторг. Одни домики с балкончиками, другие с невысокими башенками, то ли просто для украшения, то ли для того, чтобы наблюдать за звёздами или наслаждаться такой же прекрасной ночью, как эта.
Иные окружены узкими улочками, кривыми лесенками. И, похоже, что эти маленькие, неровные ступеньки делали лишь для красоты, настолько приятно они выглядят.
Стоило засмотреться, оглянуться и вот уже вокруг совершенно непонятное место. Как сюда ноги принесли – не вспомнить. Страшновато становится.
Конечно, жутко оказаться в незнакомом месте посреди ночи. Если бы дорога до города была короче, то удалось бы ещё застать людей. А вышло добраться только к ночи.
И вдруг где-то рядом раздаются шаги. От того ещё страшнее. Куда бежать – неизвестно. Приходится спрятаться в ближайшем тёмном уголке.
К счастью, рядом оказываются какие-то тряпки. Не задумавшись, Август набрасывает их и прижимается к стене. В нос ударяет вонь брошенной в мусор гнили, но уже поздно. Двое незнакомцев зашли в переулок.
– Завтра князь вместе со своим выродком будут в лавке алхимика около полудня, – говорит один из них.
Сквозь ткань не видно лиц, хотя в проулок попадает магический свет с углов крыш. Можно распознать только силуэты. Когда незнакомцы застывают, то начинают сливаться с тьмой, но пока они двигаются, их можно различить.
Говорят шёпотом. Будто боятся, что их застукают.
– Если с ними… скажем… внезапно что-то случится – что-то смертельно опасное – то Хеварт нам очень хорошо заплатит. Хм-хм-хм…
Август замирает. Если его найдут, то неизвестно, чем это кончится.
– И почему нельзя было сказать при Касторе? – недоумевает второй.
– Потому что он нас предал. Кастор работает на Виктора. Если он узнает, то Виктор заберёт всё сам, как было в прошлый раз.
– Что?!
– Да тише, ты!..
Оба замолкают и осматриваются.
– Кроме того, такая удача. Стражников кто-то подкупил, так что они… стой. Тсс. Тихо. Слышишь?
– Что?
– Будто кто-то сопит…
Дыхание замирает. Такой хороший слух? Разве это вообще возможно?! С другой стороны, откуда простому человеку вообще знать, что тут возможно, а что нет. Они могли заметить.
– Да нет там никого, – бормочет второй. – Тебе кажется.
– Не-ет, там кто-то…
Август видит, как позади одного из них вдруг появляется искра. Маленькое, беленькое пятнышко. Далеко не такое яркое, как те волшебные штуки на стенах. Днём её можно было бы и не заметить. Вдруг она бьёт тонкой стрелой белых чернил.
Одна из теней падает на землю с хриплым стоном. Второй мужчина присаживается рядом.
– Вот нельзя было по-хорошему? – говорит он. – Все же были при своём, никто тебя не трогал… Эх… Теперь тут полежи, подумай над тем, стоило ли ради этого лезть на территорию Виктора.
Ещё одна вспышка, глухой стон, и молчание. Тень снова поднимается, но не уходит. Грудь уже болит – требует воздуха, но страшно. Вдруг услышит?
– Кто там?
Стоило только подумать, как самое жуткое опасение стало явью.
– Вылезай. Или разнесу череп.
Сердце ещё быстрее колотится. Сдерживаться почти нет сил, но что делать? Голова вспыхивает мыслями. Сидеть? Бежать? Сдаться? Ещё всего одно мгновение, и больше не стерпеть. Внутри всё будто дрожит. Воздуха… Воздуха! И опять вспышка.
Тень бросает яркий пучок, который мчит сторону Августа. Не успевает он разрастись, как врезается в мусор и разбрасывает кучу по сторонам.
На голову падает какая-то деревяшка. Едва получается не закричать, не застонать, не издать случайно какой-нибудь звук.
Тяжелее приходится, когда в ногах что-то начинает шевелиться. В то же мгновение раздаётся писк, а после в разные стороны начинают бежать крысы.
Несколько штук проносятся над головой, а одна пробирается под тряпку, но сразу выбегает, задев хвостом лицо.
Этого незнакомцу оказывается достаточно. Он уже собирается уходить, когда кто-то сверху высовывается из окна.
– Кто там ещё?! А ну проваливайте, алкаши проклятые!..
Недовольное бурчание вынуждает поторопиться. Август ждёт ещё несколько секунд, просто чтобы убедиться, что тот страшный человек исчез. Оставаться здесь настолько противно и жутко, что терпеть не осталось сил. И лишь теперь можно втянуть воздух и осторожно выбраться из-под завала.
И бежать. Скорей! Выбраться из переулка. Вдруг, тот человек погонится следом? Два раза налево, один направо, еще налево, по прямой. Ещё несколько поворотов, затем можно выдохнуть и спросить себя: «как я здесь оказался?».
Теперь из переулков хочется скорее выбраться. Уже и глаза слипаются от усталости, едва сердце успокаивается. Надо что-то делать.
Надо рассказать кому-то… Нет, нельзя. Кому? Один из убийц ведь сказал, что подкупил стражников. Как узнать, кого именно? Вдруг схватят, стоит об этом заговорить?
– Надо как-то его найти…
Август сосредотачивается. Единственный, кого он встретил здесь – это кузнец. Никого больше он вообще не знает. Ведь он же должен понимать, куда идти и что сделать. Осталось лишь выбраться.
В переулках и улочках не видно ни стен, ни замка. Других ориентиров запомнить пока не удалось. И всё же в небе видно мутное пятно со стороны волшебных светильников. Теперь лишь надеяться, что это огни со стены, а не с крыш, и двигаться в их сторону.
Оказаться ночью в городе. В одиночестве. Раньше бы от одной мысли волосы встали дыбом. Сейчас, как ни странно, уже не страшно. Вот прятаться в переулке от убийц, оказаться на волоске от смерти…
Дойти до стены не составляет большого труда. И вот уже Август оказывается на хорошо освещённой широкой дороге. Здесь дома так же сильно разнятся по стилю, но только сейчас он замечает, что на широкой улице вдоль стены расположены в основном торговые лавки. Все надписи на каком-то странном языке, но иногда на вывесках есть изображения.
На одной нарисована самая настоящая волшебная палочка. Взгляд цепляется и с любопытством изучает рисунок. Рядом изображение в таком же стиле, вырезанное чем-то на дереве, будто выжженное. Правда, там изображено какое-то странное растение с листьями. Чуть дальше на вывеске что-то странное, похожее на изогнутый волнами лист.
Постепенно воображение успокаивается. Хотя в окружении магических лавок на лицо пробивается улыбка. Её не сдержать. Внутренний голос так и кричит: «Смотри! Ты здесь! В мире самой настоящей магии!».
Немного насладившись ощущением грядущих перемен, непередаваемым чувством, рождённым незримой близостью волшебства, Август нахмуривает брови. Не время развлекаться, ведь от мальчика зависит чья-то жизнь.
Больше негде и незачем задерживаться. Добраться до дома кузнеца удаётся быстро. Даже слишком. В доме явно все спят. Во всяком случае, свет не горит. Да и до утра ещё много времени. А у кузнечной печи так тепло, хотя в ней давно уже ничего не горит. И вдруг наваливается усталость, стоит только присесть рядом с горнилом на засыпанный песком пол.
День был короткий, но тяжелый. Безумно хочется спать. Жаль, нет подушки, но хотя бы песок вокруг печи мягкий и тёплый. Только на секунду глаза закрыть, как уже спишь. И что-то приятно шуршит…
Мысль будит ум. Откуда звук? Тяжело заставить себя просыпаться, не успев заснуть. С трудом удаётся приоткрыть глаз, а оказывается, что уже утро. Вдобавок напротив сидит хмурый кузнец и таранит взглядом непрошенного гостя.
Август вздрагивает и прижимается к стене.
– Ты что тут забыл? – спрашивает мужчина.
Мальчик смотрит растеряно, быстро поняв, что ему не угрожает опасность. Затем он отводит взгляд, о чём-то задумавшись, и в следующий миг его веки распахиваются. Тяжёлое покрывало сна мгновенно слетает с плеч.
– Вспомнил! Это важно! В городе… там было ужасное!..
Мужчина вздыхает.
– Ну и чем тебя местные обидели? Отказались подать на пропитание?
Звучит обидно, но сейчас не имеет значения.
– Нет. Я случайно подслушал разговор.
Кузнец поворачивается, берет инструмент и начинает точить.
– Один из них убил второго.
Мужчина застывает.
– Не может быть. В этих стенах не бывает убийств.
И почему никто не верит? Почему все вокруг первым делом подозревают во лжи?
– Я не вру! – не сдерживается мальчик.
– Я и не говорю, что ты врёшь, малец, – успокаивает мужчина. – Я о том, что магия стражей не позволит совершить убийство. Тогда бы мертвеца и убийцу сразу нашли.
Приходится краснеть от смущения.
– Но я же видел, – робко возражает мальчик. – Они говорили… потом один повернулся… другой что-то протянул… потом была вспышка. А потом один упал, а второй снова выстрелил. А потом вспышка. Такая, белая…
– Видимо, один другого опьянил заклинанием. Или просто усыпил. Разная бывает магия.
Кузнец не против объяснить. Что-то в этом мальчике привлекает внимание. Что-то кроме отметины на шее. Весь в грязи, исцарапанный, но дело не в жалости.
– Да и какая разница? – продолжает он. – Подрались и плевать. Кому есть дело до разборок пьяниц из таверны.
– Это не всё, – объясняет Август. – Они говорили, что князь будет у алхимика и что должна… э, должна произойти смертельная опасность.
Память не сохранила точное выражение, но это и не важно.
Кузнец выпрямляется и откладывает заготовку. Он берёт табурет и садится рядом. Почти впритык. И это очень жутко, когда человек в три или три с половиной раза выше тебя нависает с грозным видом, и будто пытается одним лишь взглядом что-то из тебя вытащить.
– Ты не мог ошибиться? Именно так и говорили?
– Нет… нет, я точно помню, – подтверждает мальчик. – Они говорили, что магистрат будет в лавке алхимика. И что если с ним произойдёт смертельная опасность, то им заплатят… или с его сыном? Они сказали «выродок».
Кузнец щурится.
– И ты не подумал, конечно, что я могу быть одним из их товарищей?
Какое-то странное заявление и совсем не по делу. Звучит глупо. А становится от этого страшно, и голова начинает работать. Значит, он тоже знает про князя?
– Вы меня убьёте?
Август пугается. И сердится на себя в то же время. Не стоило ничего говорить, нужно было быть осторожней.
– Вас зовут Виктор? – добавляет он, вспомнив имя.
Ведь уже нет разницы, потому что сделать мальчик ничего не сможет. Да и сбежать тоже.
– Нет, меня зовут Марк, – отвечает кузнец спокойным голосом. – И я ничего тебе не сделаю.
Он отворачивается и оставляет гостя в растерянности. Чего кузнец вообще пытается добиться? Через несколько мгновений он объясняет.
– Я не из банды тех преступников, которых ты подслушал ночью, – признаётся кузнец. – Но я бы мог быть одним из них. Почему ты об этом не подумал?
– Подумал, – дуется Август.
– И?!
– Иначе кто-то бы мог умереть.
Он говорит обиженным голосом. Даже щёки разнесло, как шарики. И всё-таки любопытный мальчишка, готов был рискнуть собой просто ради шанса спасти того, кого и знать не может? Или просто добродушный дурак?
Кузнец только начал точить металлический предмет, как вновь решает его отложить. А тут как раз в памяти всплывают новые подробности.
– А! Ещё они сказали, что подкупили стражу! – вспоминает он только сейчас. – Поэтому, я не знал, кому сказать.
– Ты мог нарваться именно на тех стражников…
Марк оборачивается. Взгляд у него другой. Глядит иначе, будто поравнялся ростом.
– И ты пришёл ко мне. Неплохо, малец. Не скажу, что умно.
Не ясно, можно ли расслабиться, но атмосфера полегчала. Марк откладывает инструменты в сторону и снимает рабочий фартук.
– О каком именно князе они говорили?
Остаётся только помотать головой.
– Ц. Придётся поторопиться. Посторожи дом, я схожу в город и всё улажу.
Мальчик вскакивает от удивления. Похоже, что кузнец не шутит.
– Вы оставите меня одного?! А если я вор? Или сломаю что-то?
Марка такой вопрос ни капельки не смущает.
– А ты ничего не трогай. Иначе найду и переломаю ноги тебе. Ты не знаешь тут никого, а я живу всю жизнь, от меня не спрячешься.
И ведь не шутит. Действительно уходит. А одному тут нечем заняться. Стоит успокоиться, как от скуки взгляд берётся изучать обстановку.
Спать уже нет желания. К тому же, вокруг много интересного. Даже обыкновенный молот и тот непростой, с гравировкой. Не ясно, буквы это, или просто какие-то символы, но выглядит красиво. Хочется взвесить из любопытства, но беспокойство требует отойти. Да и кузнец вряд ли ушёл далеко, вдруг ещё решит вернуться и проверить? Лучше ничего не трогать.
А глаза так и разбегаются. Тут и щипцы, и лопатки, и совки, и заготовки разных форм и размеров. И даже руда лежит в сторонке, в большой деревянной коробке с ручкой. И куча необычных инструментов, которых нигде видеть не приходилось.
Просыпается и отвлекает жажда. Пить хотелось давно, но сейчас чувство разбушевалось.
Взгляд бросается по сторонам, искать кран. Жаль, что одной только привычки недостаточно, чтобы магия сработала. Трубопровода в доме, похоже, нет. А желание растёт и высушивает губы.
Взгляд цепляется за тканевый свёрток на небольшом столике в углу кузницы. Он заметно выделяется на фоне тёмных инструментов и каменных стен. Рядом стоит глиняный кувшин и кружка.
Ясно, как день, что внутри еда! Слюнки текут, не успеваешь задуматься. А стоит чуть ближе подойти, как нос улавливает такой невероятный запах, какого в жизни ещё нигде и никогда не приходилось чувствовать.
И это уже вовсе не от голода. Этот аромат так невероятен, что из-за него легко можно потерять рассудок.
