«Доктор Гарин» kitabının incelemeleri, sayfa 5

Оперируем Гарина!

1)  То и дело Гарин обращается к прошлому, в книге хватает его воспоминаний и рассуждений. Здесь будут нежные и трогательные для читателя строки о метели, к тому же откроются потаенные уголки души Гарина. В произведениях Сорокина героями становились подневольные и власть имеющие, Платон Ильич познает обе грани и по ходу своего пути перестанет оглядываться назад. Это очень серьезная и важная составляющая романа.

2) Яркие образы и контрасты здесь тоже найдутся. То, за что нами в том числе любим СРКН это его умение превращать литературу в визуальное искусство. Помимо сочных анахронизмов, людей больших и малых, здесь будет и контраст быта лагерного и барского, выживание в бурных водах и умиротворяющий ужин у костра. Эта книга на 500+ страниц, в два раза больше предыдущих, если кто опасался что автору не хватит красок на такое полотно, не переживайте, бледных пятен в книге нет.

3) Что с жанром? Хорошо было замечено, что это такая "типичная фантастика", но не спешите искать здесь попаданцев или эльфов с гранатометами. Фантастика тут скорее напомнит о "Планете обезьян" или "Борьбе за огонь", то есть о том, что растет в первую очередь из притчи, сказки, а уже потом берет смелые фантазии о будущем.

Эти особенности, которые скорее походят на перечисления плюсов, приводят к хорошему впечатлению от книги. Но не обошлось и без спорных моментов.

1) Бути обаятельные персонажи. Особенно Владимир "Это не я". Но как они попали в сорокинский мир? Читатель, ищущий изяществ, просто не смирится с тем что ему придется наблюдать жополитиков где-то вне рамок анекдота.

2) Сложность коммуникации. Остается легкое непонимание после прочтения. Что собственно происходило? Если вернуться к предыдущим пунктам, то вспомнится вопрос о жанрах. На мой взгляд, повороты винта и жанровые скачки в этой книге слишком круты. Эпизод с Матрешкой напоминает какой-то отдельный рассказ. Часть с чернышами роскошна, хотелось бы чтоб она открывала книгу. Но она не в начале, а в последней четверти!

Если подытожить, то конечно это тот Сорокин, да и не простой, а еще ого-го. Но что ждать теперь? Эпопею?

Мне очень понравилось, на самом деле, я восхищена языком Сорокина. Прочитанная ранее "Настя" закалила меня, поэтому теперь меня не пугает вся вот эта сороковщина, могу спокойно наслаждаться гением Сорокина. Отчасти почему-то были вайбы Дон Кихота. Потому что путешествие непонятно куда через невзгоды и внезапные истории внутри истории? Может быть. Кстати, аннотация на книжке спойлерит всё. Не только концовку, а вообще всё. Это не особо помешало мне наслаждаться прочтением, но я всё же предпочитаю быть completely oblivious.

Если вас не пугает Сорокин, то очень рекомендую. Если пугает, то лучше не стоит.

По своей структуре роман представляет собой такой литературный роуд-муви, то есть роман-путешествие, где герой куда-то идет и по пути встречается с разными людьми и попадает в определенные ситуации, которые представляют собой некоторое испытание. Главный герой романа Доктор Гарин у Владимира Сорокина - это такой русский интеллигент и похоже, что в это понятие автор вкладывает не только положительные, но и отрицательные свойства. Однако, на мой взгляд, доктор Гарин получился, наверное, самым невыразительным из всех героев произведения. На протяжении всего произведения остаются совершенно неясными его мысли и взгляды, отношение к тем или иным вещам, с которыми он встречается. Иногда у меня даже возникала мысль, что доктор Гарин не главный герой, а просто такой герой, который нужен для того, чтобы связать повествование, но думаю, что Владимир Сорокин не так прост. Так вот, доктор Гарин - это, безусловно, профессионал в своем деле (он врач), готовый служить людям на этом поприще, но при этом не только совершенно не способный, но даже и не пытающийся что-то изменить в каком-то общественно-политическом смысле. Он полностью подчиняется окружающим условиям жизни и просто пытается выжить, поэтому описание его пути похоже на биллиардный шар, который катится по столу после толчка и отскакивает от бортов пока не попадет в лузу. В этом образе узнается русская интеллигенция. С одной стороны, безусловно, профессионализм в своем малом деле и жертвенное служение, с другой стороны, абсолютная неспособность создать какие-то устойчивые общественные структуры и институты, преобразовать общество. Сам роман в общем-то про Россию. Чем-то он напоминает жанр антиутопии. Речь в нем идет о будущем. Но это не Оруэлл, Хаксли или Замятин с их оголтелым тоталитарным обществом. Это такая русская антиутопия - не с одним всеобщим, огромным и страшным тоталитаризмом, а со многими маленькими, такими отеческими, даже в чем-то мягкими, самостийными деспотийками. По ходу своих скитаний доктор Гарин (ну не только он, там с ним периодически скитаются еще несколько человек) попадает в те или иные места, представляющие собой разрозненные миры, возникшие после того, как Россия раскололась и перестала существовать как единое государство, единая страна. Это такие разные варианты воплощения русского утопичного идеального общества. Здесь можно увидеть и какую-то колонию анархистов, у которых все общее, и усадьбу с братьями-помещиками, воспроизводящими дворянские традиции 19 века со шпагами и дуэлями и ведущими такой залихватско-казачий образ жизни, и другую усадьбу уже во главе с женщиной-помещицей (Матрена Саввишна) в отеческом московско-патриархальном доимперском стиле, с находящимися у нее во владении крепостными деревнями, и поселение чернышей (человекоподобные существа такие) с жестоким рабским трудом, бесчеловечными нравами, систематическим и поточным уничтожением людей, которое одновременно напоминает ГУЛАГ и карго-культ (это такое поклонение Дарам небесным, которыми считают какие-то экзотические товары или предметы), и такая полевая база-поселение наркоторговцев. Получается, что оставшихся после расколотой России людей по сути ничего не связывает и каждый ищет или нашел свой уголок, где ему тепло и уютно. Они создали замкнутые нереальные мирки. При этом в этих своих норках, где они воспроизводят свой образ идеального общества, они вполне счастливы и ничего другого не хотят и не ищут. У них нет никакого интереса что-либо менять. Любопытно, что и доктор Гарин совершенно не пытается чему-то там возражать или воспротивиться. Далеко не всегда понятно что он думает об этих мирках и как их оценивает. Он лишь отстраненно наблюдает. Единственное, можно предположить, что если он ушел из тех мирков, где побывал, то они ему не приглянулись. По сути же Гарин также ищет какой-то свой уголок, где ему будет тепло и уютно. Весь роман представляет собой описания пути доктора Гарина туда, где жить хорошо. В известной поэме Некрасова мужики искали того, кому на Руси жить хорошо, а Гарин ищет место, где ему будет жить хорошо. Надо также отметить, что все эти разрозненные миры расколотой России представляют собой смешение времен и нравов. Здесь соединилось в один клубок и прошлое, и настоящее, и будущее. Одни как будто живут в 21 веке, а другие еще в 17 веке, и миры эти существуют одновременно. Видимо, именно в этом Владимир Сорокин и видит причину возможного раскола России, где людей ничего не объединяет, кроме какого-то государственного властного элемента, и как только он исчезнет - все может обрушиться. При этом у людей нет и какого-то желания найти это объединяющее их начало. В общим это то, что в умных книгах по политологии называют атономизацией общества. Помимо этих маленьких изолированных мирков по всему тексту романа рассыпаны либо в виде описания существующей на момент действия реальности либо в виде воспоминаний о прошлых событиях такие короткие повествования о России, в которых Владимир Сорокин использует страшноватые и оглушающие читателя выражения и обороты: "московско-рязанский фронт", "новгородское царство", "московия" ("Московиты коварны, Матрена Саввишна. У них давно уже на яды опора, а не на дубину атомную"), "когда Бавария в первый раз решила отделиться", "Первая Исламская Революция", "Весенняя грызня гэбух", война между Алтайской Республикой и Казахстаном, Первая Война, Вторая Война, Третья Война. Я встречал достаточное много мнений о том, что произведения Владимира Сорокина содержат сбывающиеся пророчества. Ну если это действительно так, то перспективы у России действительно не радужные. Хотя "Доктор Гарин" является редким произведением Владимира Сорокина не то, чтобы со счастливым, а скорее с оптимистичным концом. Есть в этом произведении еще такой момент. Из последней, скажем так, переделки доктор Гарин спасается в прямом смысле чудом (волшебством). Когда доктор Гарин сбежал из болотного лагеря-поселения чернышей, он оказался без всего один в совершенно безлюдной местности в лесу и на болоте, заблудился и не знал куда идти. При разжигании костра он сжег все листы, кроме одного, из какой-то древней книги, которая была у него (с этой книгой в романе отдельная история, именно ее держал в руках седьмой палач на памятнике). И на последнем листе был изображен ритуал обращения к белому ворону за помощью. Не веря в действенность ритуала, но от безысходности Гарин выполнил его и действительно появился белый ворон, который спас Гарина от смерти и указал путь, куда надо идти (чтобы оказаться в Хабаровске). Тем самым Владимир Сорокин описал спасение от гибели в результате чуда, а чудо проистекало из книги. Если рассматривать это как пророчество и ассоциировать Гарина, не знаю, с Россией или с русским народом, или с умной его частью, то можно истолковать это как то, что при всей безнадеге и гибельных перспективах автор все-таки допускает спасение, но только чудом, при этом за счет книг (знания, образования). Это мой субъективный вариант толкования. Кстати, о книгах и чтении. Им в романе уделено достаточно много внимания. Доктор Гарин нам протяжении всего романа, попадая в разные ситуации, читает все, что ему попадется под руку, включая какие-то выдранные из книги листки с текстом, висящие на гвозде в деревенском туалете, чем видимо подчеркивается значение книги и принадлежность героя к интеллигенции. Теперь об отдельных запомнившихся мне моментах. В романе достаточно много глумливого сарказма, хотя далеко не всегда от него становится смешно. Иногда и страшновато. Например, в Барнауле есть бульвар Восставших Палачей, на котором находится памятник с семью восставшими палачами, из которых шесть держат в руках оружие (автомат, двустволка, топор, нож, кирпич, палка), а у седьмого в руках была книга. А вот как звучит рассказ об этом восстании: "Наш диктатор недоплатил палачам! Идиот решил, что они и так прилично получают. Должны трудиться по зову сердца! Дело государственной важности! Если бы он просто промолчал, всё сошло бы ему с рук. Но дурак придумал заявить об этом во всеуслышание. Сказал буквально: наши палачи не важнее учителей, врачей и почтальонов. А? Просто пожидился да ещё и сглупил! Вообще-то — да, они прилично зарабатывали, раз в шесть больше почтальона. Стали белой костью. И сравнение с почтальонами им по вкусу не пришлось. Причём тонтон-макутам идиот платил исправно. Но палачи, палачи, работники плахи и топора! Основа, так сказать, любой диктатуры! Их унизили! Оказались они чёрной костью. И подняли бунт! Побросав клиентов, вышли на вот эту самую набережную и попёрлись к резиденции дурака. А за девять лет выросла и отъелась, надо сказать, чёртова куча палачей и их родни. Поэтому на площади их встретила конная полиция! Это их обидело ещё сильней: как так, наш патрон вместо того, чтобы по-человечески потолковать с нами и закрыть вопрос, бросает против своей элиты кентавров?! И началось побоище! А наш дурак и его кентавры недооценили ярости палачей. ... Верховодила палачами та самая великолепная семёрка, что теперь в бронзе отлита. Головорезы из тюрьмы на проспекте Эдельвейсов!". Персонажами романа являются буги. Это такие головожопые существа, в которых безошибочно определяются существующие сейчас мировые политики. Они и имена носят соответствующие: Дональд, Ангела, Эммануэль, Владимир, Сильвио, Борис, Джастин. Выглядят они так: "Пациент по имени Дональд представлял собой большую белую задницу, окраплённую местами россыпью мелких рыжих веснушек. В верхней части задницы был огромный губастый рот, подобие плоского носа с ноздрями и широко посаженные, вполне красивые глаза раз в пять больше человеческих. Из круглых боков задницы вытягивались две тонкие, гибкие четырёхпалые руки. Спереди внизу на месте полового органа у пациента было пусто и гладко". Очень интересен персонаж по имени Владимир. Автор описывает его откровенно саркастически. На протяжение всего романа вне зависимости от ситуации и о чем бы его не спросили Владимир произносит только одну фразу: "Это не я". Никаких других слов от него на более чем пятистах страницах не исходит. "Сильвио толкнул в бок соседа: – Владимир! Твоя очередь! – Это не я. – Владимир, спойте! – Русские песни такие красивые! – Это не я. – Спойте нам, Владимир, мы просим! – пророкотал на всю столовую Гарин и зааплодировал. Владимир покачнулся на ягодицах, вытер рот салфеткой, задумался ненадолго и запел несильным голосом: Это это не я, это это не я. Это не я. Это не я. Это это не я. Это это не я. Это не я. Это не я.

Это это это это это не я. Это это это это это не я. Это не я. Это не я.

Это не я, не я. Это не я, не я. Это это не я. Это это не я. Это не я, не я. Это не я, не я. Это это не я. Это это не я.

Когда он закончил, все некоторое время сидели неподвижно. Затем Гарин зааплодировал. Его поддержали, но не все. Некоторые продолжали сидеть, словно в оцепенении. – Грустная песня, Владимир, – вздохнул Сильвио, пихнул исполнителя в бок и зааплодировал. – Это не я, – пробормотал тот. – Русские песни всегда доводят меня до слёз… – всхлипнула Ангела и громко высморкалась в салфетку. – Потому что у них трудная жизнь, – объяснил Дональд. – Но там было много классных парней! – А какие женщины! – присвистнул Сильвио, закатывая глаза". Вообще надо сказать, что Владимир Сорокин нашел просто гениальную характеристику Путину. Вообще Путину и времени его правления Владимир Сорокин в романе уделяет достаточно много места. Вот, например: "да и времена тогда были не сладкие: новая монархия, после Постсовка все в России кроилось заново, многое шло под нож. Были введены сословия, телесные наказания, цензура, реформа устной речи, мундиры в учреждениях, каторга по образцу 19 века, ну и новое дворянство естественно". Или вот другой фрагмент: "Снится мне, что я мальчик, что времена еще допотопные, постсоветские, что это наш с тобой родной городок, и что это високосный год, когда была пандемия, и что идет всеобщее голосование за стирание времени Владимира Разлагателя". Замечу также, что в романе очень много натуралистичности. Это и секс, и половые органы, и испражнения во всех формах, и много чего еще. Иногда мне такая натуралистичность казалось избыточной и было непонятно значение некоторых натуралистичных сцен. В других же случаях подобные сцены воспринимались вполне органично. В романе есть такое описание сцены в бане: "Господи, сколько боли и страдания в нашем мире! - сокрушенно покачал головой Савва, почесал увесистые тестикулы, залез на полок и прикрыл голову руками". Вот описание соревнования по пердению (метеоризм) в столовой после обеда среди этих головожопых существ: "Опустошив свою чашу, Дональд отшвырнул половник, протяжно рыгнул и полез на стол. – И как всегда, перед десертом, – скорбно покачал дынеобразной головой Штерн. Гарин сделал знак официанту, и тот тут же включил два мощных вентилятора, стоящих между столами. – В отличие от вас он не делает из десерта культа, – усмехнулась Пак. – Дамы и господа, искусство пердения! И пожалуйста, не забывайте: не каждый бздёх – искусство! Он выставил свой молочно-белый, массивный зад ещё сильнее, наклоняясь лицом к столу, и оглушительно выпустил газы. ... – Дональд, извинись! – выкрикнул Борис. – Не будь скотиной! – Я прошу прощения. – Дональд похлопал себя по животу. – Поймите, есть обстоятельства, которые сильнее нас. Не надо делать из мухи слона. Лучше хороший залп, чем холостой выстрел, парни! – Ладно, чёрт с тобой… – Сильвио отшвырнул приборы, полез на середину стола. Оказавшись в центре на скатерти с синими узорами между двумя букетами с алтайскими тюльпанами и нарциссами, он оперся руками о стол, приподнимая загорелый, хоть и обвислый, зад, и выпустил четыре сочных хлопка. – Браво, Сильвио! – захлопал Эммануэль. Не успел довольный Сильвио вернуться на свой стул, как Джастин полез на стол. Его залп был не слабее, чем у Дональда, но более протяжный и разнообразный по звуковой палитре. – Ангела! – выкрикнул Борис. – Нет, нет, мужчины, наслаждайтесь своим мачизмом. – Не будь злюкой! – Борис хватил кулаком по столу, опрокидывая бокал с шампанским. – Покажи нам мощь валькирии! ... Ангелу подсадили на стол. На своих немолодых ягодицах она проползла на середину, слегка склонилась, словно приветствуя всех, замерла. И выпустила газы столь мощно и оглушительно, что звякнули чайные ложки в пустых кофейных чашечках на комоде и в широком полукруглом плафоне люстры ожило краткое настойчивое эхо. Две медсестры вздрогнули и перекрестилась. Старшая медсестра испуганно покосилась на люстру: – Не могу привыкнуть… – Пора бы, – ухмыльнулась Маша, жуя. – Колоссально … – с искренним восхищением покачал головой Гарин. Синий стол яростно зааплодировал. Ангела поклонилась. Маша помахала возле себя и Гарина салфеткой: – Большая Берта. – Genau! – согласился Гарин. – После такой канонады я просто… стесняюсь лезть на стол! – аплодировал Эммануэль. – Давай, давай, – толкнула его в бок Ангела. – Вспомни Верден! – Разве что… – Он осторожно полез. Залп Эммануэля разочаровал. Ему захлопали, но весьма формально. – Excusez-moi… – пополз он обратно к своему стулу. – Другого я и не ожидал, – презрительно глянул на Эммануэля Борис и решительно полез к центру, давя тарелку с сёмгой, опрокидывая вазу. Остановившись, он как-то сгорбился и замер, прикрыв свои огромные рыжие ресницы. Все ждали. Борис не двигался. В столовой наступила тишина, которую нарушали только вентиляторы. Прошла минута, другая. – Ну и? – недовольно оттопырил губы Дональд. Борис выпустил негромкую, но долгую и прерывистую очередь. – Слабовато… – улыбнулся Сильвио, подмигивая Ангеле и Владимиру. Все зааплодировали. Настала очередь Синдзо. Он долго готовился, нюхая цветы, совершая круговые движения руками, покачиваясь и напевая что-то. Но залп его не удивил сидящих за столами. – Владимир! – Сильвио хлопнул соседа по спине. – Докажи нам, что русский дух – не миф! Владимир молча полез в центр стола. Приподнял свой накачанный, холёный, много раз омоложённый китайскими медиками зад и замер. Сперва раздалось что-то вроде утробного ворчания, которое быстро перешло в угрожающее рычание, разрешившееся громким хлопком, ещё одним, ещё, и вдруг из этого холёного зада стало проистекать шипение, в котором можно было разобрать отдельные звуки, напоминающие в том числе и человеческий шёпот, но шипение становилось всё более и более зловещим и всё длилось, длилось и не иссякало так долго, что все за синим столом оцепенели. Когда оно стихло, некоторое время стояла напряжённая тишина. Первым захлопал Сильвио, затем – Ангела и Дональд. Аплодисменты наполнили столовую. – Брависсимо, Владимир! – выкрикнул Сильвио. – Это не я… – С улыбкой тот показательно пробежался на ягодицах по скатерти и запрыгнул на свой стул". А это описание представления в барнаульском цирке: "Большинство артистов барнаульского цирка в этот вечер выступали голыми, представление вёл роскошный чернокожий гигант с огромным стоящим членом, которым он периодически бил в медный гонг, возвещая тем самым начало очередного номера. ... эфиоп ударил фаллосом в гонг, и на арену выскочил борода¬тый полуголый гигант в одном клубном пиджаке с зо¬лотистыми пуговицами, преследуемый десятью кар¬ликами в форме китайских полицейских с торчащи¬ми разноцветными фаллосами. ... Карлики тем временем настигли голого гиганта, поставили на арене в унизительную позу и приня¬лись затейливо насиловать. Под куполом зазвучала частушка: В Гуанчжоу схвачен Вут, Его пятеро е ... ! Трое — в жопу, двое — в нос. Довели его до слёз! Публика радостно завопила, люди повскакали с мест, аплодируя". Вот такое вот произведение, которое без сомнения следует прочитать. Оно дает много поводов для размышления.

Крайне увлекательная. Читается на одном дыхании. Прекрасный язык в сочетании с прекрасным сюжетом, знакомый нам ранее по «Метели» персонаж. Однозначно лучшее произведение автора

Интересно. Странный и жуткий выдуманный мир, который оставляет удивительное ощущение подлинности. Но иногда слишком "чересчур". Выдумка с "попами" хоть и гениальная, но после чтения очень тянет умыться. Метель понравилась больше.

Очень похоже на Акунина. Здесь будущее, там прошлое. Но, Акунину веришь больше. И нет того ощущения, что тебя изо всех сил пытаются удержать разнообразными эротическими сюжетами.

Ой, нет. Мне не читаемо. Фантазия автора чудовищна, хотя в полете ей не откажешь. Написано профессионально, Сорокин все-таки профи. Но данная книга, по мне, это ужас ужасный.

Литература, как искусство, должна побуждать читателя к чему высшему, пробуждать в нем желание изменять к лучшему себя и мир.

Книги Сорокина, а эта не стала исключением, погружают читателя в насыщенные грязь и мерзость, не давая ему при этом ни малейшего проблеска света.

Две звезды ставлю только за профессиональный текст, иначе бы оценила в одну звезду.

Не читал до этого сего "писателя" и не буду более впредь.Одного раза вполне достаточно,чтобы согласиться с мнением об этом "творце" многих гораздо более начитанных и умных людей.

Потрясающе! Животворящий текст на грани фола. У кого было что-то похожее, так же цепляющее? – Да ни у кого)

Но нужен перерыв. Гарин – концентрированный.

очень не хотелось бы, чтобы довольно мрачные времена, изображённые автором, наступили в реальности. даже отчасти, не рассматривая фантастических персонажей. речь только о разобщенности людей, разрушении привычного миропорядка, войнах между новыми странами.

пусть это останется только выдумкой.

надежду на это даёт сам автор, несмотря на все трагические происшествия, сохраняя у доктора Гарина способность к сочувствую, стремление к жизни и любви, помощи людям.

проявления его гуманизма, правда, даны в очень широком диапазоне… но так ведь это ж Сорокин… к этому просто надо привыкнуть