«Теллурия» kitabından alıntılar
Государство – это язык. Каков язык – таков и порядок.
Одна у меня радость в жизни есть – чужая любовь. Ежели человеку своей не дано – он чужою питается. Или Божьей.
Страхи, страхи. Они-то и формируют настоящего интеллигента
Но побывать в 37-м году, коли уж оказался в СССР, все-таки надо было.
В самый приятный момент что-то со всей экзистенциальной беспощадностью обязательно напомнит о Вечности. Иначе не бывает
(...) Ожидание воплощения детской мечты всегда сопряжено с предчувствием краха, и от него, как от сворачивающегося в свиток неба Апокалипсиса, никуда не деться. Увы, у всех нас всегда с собой наш маленький карманный апокалипсис.
– Большевики изнасиловали упавшую навзничь Россию индустриализацией. – Князь потянулся за фляжкой. – И она умерла. Сталинские троглодиты семьдесят лет плясали свои буги-вуги на ее прекрасном трупе.
– Они хотя бы нищих накормили. Сколько их при царях побиралось по России-матушке? – усмехнулся граф.
– Вы все ерничаете… – махнул князь рукой. – Накормили! А сперва расстреляли.
– Нет, князь, сперва все-таки накормили.
Знаете, я даже помню последних правителей России, они были такие какие-то маленькие, со странной речью, словно школьники, бодрые такие, молодые, один на чем-то играл, кажется, на электромандолине, а другой увлекался спортом, это было модно тогда, и даже один раз полетел вместе с журавлями.
Дракон Россия окончательно издох и навсегда перестал пожирать своих граждан. ... Россия была страшным античеловеческим государством во все времена, но особенно зверствовало это чудовище в XIX веке, тогда просто кровь лилась рекой и косточки человеческие хрустели в пасти этого дракона. И для сокрушения чудовища Господь послал трёх рыцарей, отмеченных плешью.
Увы, у всех нас всегда с собой наш маленький карманный апокалипсис.
