Kitabı oku: «Странные сны Отто Шубдца», sayfa 3
Русские, медведи и шнапс
Отто Шубдц не был идиотом. Ну, то есть абсолютно. Он был интендантом вермахта. И еще Отто был аристократом. Он любил выпить, и пил при каждом удобном и неудобном случае с друзьями и без друзей.
И вот эти две ипостаси: служаки и пропойцы-аристократа и заставляли его находить творческий подход во всем, что он делал на службе.
А делал он много. Иногда, даже очень много, что впрочем, часто скрывал от начальства.
Шел, однако, одна тысяча девятьсот сорок первый год. Началась война с русскими. И это накладывало на Шубдца немалые обязательства.
Шубдц был служака кость от кости. Он был в вермахте proviantmeister, то есть, переводя на русский – начальник продовольственного снабжения в чине капитана.
И этим он очень гордился. Шубдц жил в родовом поместье вместе с женой, и службой себя не утомлял.
Шубдц был военным, но фронта старался избегать. Тем не менее, служба есть служба, и как-то, раз Отто послали на оккупированные территории Советского Союза заготавливать сало.
Кому и зачем нужно было сало в рейхе Отто не знал, и для него это была большая загадка. Немцы вообще не ели жир в чистом виде, и свиное сало в частности.
Представить арийца, который закусывает шнапс салом, было выше моральных и физических сил бравого интенданта. Его просто переворачивало от такой мысли. Это все равно, что представить кота, который есть брюкву, запивая это все бренди.
Кто мог издать такой дурацкий приказ Шубдц терялся в догадках, тем не менее, он собрал нехитрые пожитки, необходимые для командировки в суровую и холодную Россию: презервативы, шнапс, тёплые кальсоны и шубу на песце.
Жене Отто сказал:
– Уезжаю от тебя на фронт, буду храбро бить русских!
– Ух ты мой сладенький герой! – восхитилась жена, – Я тебя, верно, буду ждать, возвращайся скорее!
– Знаю, как ты меня будешь ждать, стерва. – Сказал Отто, потрепав ласково жену по щеке, и давая ей пачку презервативов.
Отто без приключений добрался до фронта. Вручил свои бумаги в штабе. В штабе на них поставили все необходимые печати и подписи. И Шубдц получил пропуск.
Первым делом Отто пошёл в местный кабак. Там заказал он себе местного пива, и закусон к пиву, который там был. Из закуски было: рябчики, варёные раки и как ни странно ананасы.
Откуда ананасы в такой глуши Шубдц не знал. Но ему показалось прикольным попробовать ананасы с пивом на фронте.
Шубдц по привычке начал потреблять пиво с раками.
Раки были выше всякой похвалы: свежие, большие и вкусные.
Когда Шубдц заканчивал с раками к нему присоединился его старый знакомый Генрих Штраузэн. Он появился, как чёрт из табакерки, совершенно неожиданно, как он всегда любил это делать в мюнхенской пивной, где они с Отто познакомились, когда Штраузэн в Мюнхене занимался арестами евреев, а Шубдц делал евреям поддельные документы, чтобы те могли выехать за рубеж.
Генрих по доброте душевной, и за некоторое количество дойчмарок, давал Отто списки тех, кого планировалось арестовывать, за несколько дней до их предполагаемого ареста.
В списке были фамилии, имена, адреса. Отто шёл по списку и предлагал евреям документы, чтобы они могли скрыться от властей, и уехать за границу.
Это был бизнес, который был выгоден и Штраузэну. и Шубдцу.
Оба поимели с евреев очень неплохие деньги. Заодно спасли много еврейских жизней. Они оба по натуре были пацифисты, и неплохие, в общем-то, ребята, особенно, когда им за это платили.
– Отто, дружище, как ты поживаешь? Какими ветрами тебя занесло к нам? – Спросил весело уже нетрезвый Штраузэн. На нём была форма майора вермахта, которая сидела на нем как влитая.
– Да вот по приказу командования приехал на фронт заготавливать сало. – Ответил интендант, чеша ухо вилкой.
– Кому на хуй в Берлине понадобилось сало? – Искренне удивился Генрих.
– Да хуй его знает. – Так же искренне ответил Шубдц. – Не знаешь, где его тут можно взять? Сало тут есть вообще?
– Знаю. Завтра дадим в местной газетке объявление о закупке сала. И будет тебе счастье. Кроме того, моя часть стоит неподалёку тут. Там какой-то местный колхоз выращивает свиней. Там этого сала до энтой матери. Завтра поедешь и всё сало заберёшь. Всё равно все местные жители разбежались.
– Дружище, Генрих, ты меня здорово выручил. – Сказал Шубдц, подозвал официанта и заказал всё, что было в меню, которое было, на двоих, и всю путёвую выпивку, которая была в заведении.
Старые друзья просидели в ресторане добрых три часа и были пьяные, как фюрер на Первомай.
Известно, что Германия строила социализм с человеческим лицом, и это лицо, было лицом фюрера. А фюрер был не дурак выпить.
И на первое мая однажды он так нажрался, что про это долго сплетничали все немцы.
Неожиданно, в ресторан пришёл ординарец Штраузэна, разбудил Генриха, который лежал мордой в «салате Оливье», и заорал, что было сил:
– Господин майор, мы поймали русского диверсанта. Его нужно допросить. В нашей дивизии только вы знаете русский язык, и вас срочно вызывают в штаб.
С трудом пополам Штраузэна еле-еле разбудили, собрали всё, что было съедобного на столе, взяли недопитое спиртное, и Шубдц помог ординарцу донести Генриха, до машины. Сам тот идти не мог, и лишь мычал какую-то странную песню, с какими-то странными повторяющимися русскими словами:
«На хуй! На хуй! Я уеду на хуй!»
Когда Шубдц с другом доехали до штаба, была глухая ночь. Пели соловьи, где-то неподалёку хрюкали свиньи, и нестерпимо чем-то воняло.
Шубдц помог ординарцу внести тело Штраузэна в штаб, и приказал ординарцу принести выпивку и закуску, которую они захватили с собой из ресторана.
– Mein Junge, я приказываю тебе сесть в машину, вернуться в город, там найдёшь отель «Советская», спросишь там тридцать второй номер. Вот тебе ключ, – и Отто отдал ординарцу ключ от номера, – Возьмёшь там шнапса три бутылки из моего чемодана, и доставишь сюда. Всё понял?
– Jawohl, mein Führer! – Бодро заорал ординарец, и бегом побежал исполнять приказ.
Когда Отто вошёл в штаб и прошёл в кабинет, где находился Генрих, он увидел там ещё капитана вермахта: худого светловолосого парня, который допрашивал русского.
Русский был здоровый стодвадцатикилограммовый детина с тупой мордой и с чёрно-седыми волосами. Капитану было около тридцати, русскому около пятидесяти. Капитан говорил только по-немецки, русский знал только свой язык.
Так они говорили каждый о своём минут десять, при этом Шраузэн, который должен переводить был в говно пьяный и спал.
– Капитан, да он же не знает немецкого языка! Давай лучше выпьем, – сказал Шубдц.
– А давай! – Быстро согласился капитан.
И они начали пить пиво, закусывая обильно, теми закусками, которые Отто привёз с собой.
Наконец приехал ординарец и привёз шнапс, который Шубдц привёз с собой из Берлина.
Как только они открыли шнапс, сразу же очнулся Штраузэн.
Он обладал редким даром просыпаться тогда, когда появлялся качественный и дорогой элитный алкоголь.
Они выпили, потом ещё выпили. Потом напоили русского. Чтобы напоить русского им потребовалось целое ведро местного самогона. Русский пил, не закусывая, при этом совершенно не хмелея. Генрих во время вливания в русского самогон провёл допрос.
Выяснилось, что русского зовут Вова, сам он местный тракторист, и ни какой не диверсант. Просто перед этим вечером он хорошо выпил, упал в канаву и уснул. В этой канаве его и нашли немцы, почему-то приняв его за диверсанта, который выкопал окоп и замаскировался там.
Вова рассказал им, что когда он выпьет, он часто ходит на охоту на медведя и убивает медведя ударом кулака в лоб.
– Да ну на хуй! – Удивился Шубдц. – Не верю!
То ли пиво виной тому, то ли шнапс с самогоном, но капитан, майор, интендант и русский обходились уже давно без переводчика. Русский говорил на своём языке, офицеры вермахта по-немецки, и все друг друга понимали.
– Я тебе отвечаю, братан! – Сказал русский амбал Вова, – Хочешь, пошли во двор, покажу.
– А что там есть медведи? – спросил Генрих ошалело.
– Конечно, есть – это же Россия! – Воскликнул русский тракторист, выходя на улицу.
Немцы последовали за ним. На улице медведей не оказалось.
– Ночь. Темно. Спят медведи, – пояснил русский мужик отсутствие медведей.
Компания двинулась по деревне громко горланя:
«Wenn die Soldaten durch die Stadt marschieren,
Öffnen die Mädchen die Fenster und die Türen.
Ei warum? Ei darum!
Ei warum? Ei darum!
Ei bloß wegen dem
Schingderassa, bumderassasa!
Ei bloß wegen dem
Schingderassa, bumderassasa!
Zweifarben Tücher, Schnauzbart und Sterne
Herzen und küssen die Mädchen so gerne».
Русский пел песню громче всего. Неожиданно им преградил дорогу большой колхозный бык. Бык шёл на них, опустив голову и глухо трубно мычал.
Капитан, увидев быка, заорал и куда-то побежал со страшной скоростью, которой позавидовал бы чернокожий олимпийский чемпион, спринтер Джесси Оуэнс.
С Шубдца и Штраузэна хмель, как рукой сняло. Русский Вова, подбежав к быку, стукнул скотине в лоб кулаком. Бык опал наземь, как озимый, глаза его закрылись, и он стал спокойный и сонный. Даже дышать перестал.
– Ну что я вам говорил, – Сказал русский, – Хуяк! И нет быка. С медведем примерно так же.
– А пошли, выпьем, друган! – Сказал Отто и компания пошла в штаб.
Там они выпили, закусили, послали ещё раз ординарца за самогоном и за шнапсом. А потом не заметили, как уснули.
Шубдцу снился странный сон. Он ходил по окопам, а вокруг него ходили медведи и рычали. Потом началась артиллерийская канонада, и русские пошли в атаку. У красной армии не было в руках оружия. Это были здоровые двухметровые амбалы с пудовыми кулаками. Они шли вперёд в атаку, по пути убивая всех медведей, которые им попадались ударом кулака в лоб, а солдаты вермахта бежали, позорно побросав свои окопы и оружия.
«Просмотр сна №398/3476 закончен. Можете открывать глаза и просыпаться». – Прозвучал голос в мозгу интенданта, и Отто открыл глаза.
Отто проснулся в холодном поту. Увидел мирно дремавшего Вову и успокоился.
«С русскими надо жить мирно!» – Подумал интендант.
Вова стонал и плакал во сне, вероятно, ему снилось что-то страшное…
«Я четко понял, что если русские спят и не пристают к кому-то или не бьют кого-то, то испытывают глубочайший стресс!» – Подумал Отто, гляди на русского богатыря.
Голова зверски болела. Шубдц взял бутылку пива и залпом выпил её. Стало хорошо…
Пообедав с Генрихом, он распорядился все сало, которое было в избытке в колхозе вывести в рейх.
Так закончилось первое свидание Отто с русским диверсантом.
P.s.: Немцы на самом деле заготавливали русское сало, хотя в Германии его никто не жрал.
Билеты в Рай, Тибет и не только
Отто Шудбц не был идиотом. То есть были некоторые штабные крысы, которые так утверждали, но они были не правы. По крайней мере, так думал сам Отто.
Шудбц был интендантом вермахта. Очень неплохим снабженцем. Мог достать черта, и не только его, если надо было. И еще Отто был аристократом.
И вот эти две ипостаси и заставляли его находить творческий подход во всем, что он делал на службе. А как иначе? Это же война, а на войне все цели хороши, главное, чтобы не воевать, и чтобы в тебя не стреляли эти страшные странные русские.
Отто был знаком с одним русским Вовой, который мог кулаком убить быка, и после этого знакомства Шудбц для себя решил, что он лично воевать с русскими ни за что не будет.
Отто делал он много всего нужного в армии. Иногда, даже чересчур много. Впрочем, вероятно, именно так и должны были поступать настоящие немцы для достижения победы над противником. По крайней мере, именно так считал Отто.
Шел, однако, одна тысяча девятьсот сорок первый год. И это накладывало на Шудбца немалые обязательства.
Шудбц был служака кость от кости. Он был в вермахте proviantmeister, то есть, переводя на русский – начальник продовольственного снабжения в чине капитана. Хотя Отто занимался не только и не столько снабжением.
И этим он очень гордился, своей универсальностью и незаменимостью. Шудбц жил в родовом поместье некоторое время один, и службой себя не утомлял. Жену он не так давно выгнал из дома за то, что она не следила за аквариумом.
«От работы кони дохнут» – справедливо считал Отто и был ох как прав.
С началом войны с русскими начальство спускало ему директивы, и он эти директивы выполнял. И считал, что в этом и состоит его долг перед Германией и перед рейхом.
Накануне вечером Отто с ребятами пошел в пивной ресторан попить пивка. Ну и несколько перепил.
Это часто бывает, когда ты хочешь отдохнуть, а пиво уже не лезет. Но твои друзья добры, бодры, а в ресторане есть в ассортименте крепкие спиртные напитки.
Интендант помнил как он пил пиво, потом бренди, далее шел шнапс, потом коньяк, и потом поле зрения заполняла огромная грудь брюнетки с манящими глазами. Интенданта обильно вырвало на эту грудь…
Далее в памяти был провал…
Куда делась брюнетка, Отто не помнил. По крайней мере, её в ресторане не было.
Неожиданно к Шубдцу подошел его старый друг еврей и бывший раввин Изя Шульман. Шульман был известен тем, что в тридцатые торговал билетами в рай. Для полноты картины он повесил в синагоге карту рая, и расценки на места. Торговля шла бойко. И Шульман на эти деньги сначала отреставрировал синагогу, а потом и свой дом заодно. Купил себе шикарную машину, и вообще здорово приподнялся.
Но тут к власти пришел Гитлер, и если бы не Отто Шубдц, сидеть бы бравому и находчивому раввину в концлагере.
Но Отто всегда отличался острым умом и сообразительностью. И он предложил еврею стать… тибетцем.
Нужно сказать, что Шубдц тогда подрабатывал в одной государственной конторе начальником. Организация занималась выдачей разного рода документов. Работа была необременительной. Отто там появлялся: когда выдавали деньги, да еще когда дома было делать нечего. Пиво на работе было всегда. И это часто влекло бравого служаку на работу. Просто-таки манило со страшной силой.
Надо сказать, что в этой самой конторе, которой командовал Отто, до Второй мировой войны происходила также регистрация граждан захваченных стран с немецкими этническими корнями в фолькслисте. Это был специальный документ, выдававшимся властями Третьего рейха фольксдойче, которые прошли процесс натурализации, и игравшим одновременно роль паспорта и удостоверения о «чистоте происхождения» на всей территории рейха.
Как только 30 января 1933 года Гитлер был назначен рейхсканцлером, еврейская пропагандистская машина была запущена на полную мощь. Уже 24 марта 1933 года в средствах массовой информации появились следующие заголовки:
«Иудея объявляет войну Германии. Евреи из всех стран, объединяйтесь для бойкота немецких товаров и массовых демонстраций!!» – Заголовки в «Daily Express» от 24 марта 1933 года.
«Все израилиты по всему миру объявляют Германии экономическую и финансовую войну. Четырнадцать миллионов евреев объединяются вместе, как один человек, чтобы объявить Германии войну. Еврейский оптовик оставит свою фирму, банкир свою фондовую биржу, торговец свою торговлю, а нищий свой жалкий сарай для того, чтобы объединиться в священной войне против людей Гитлера.» Писала та же Daily Express, 24 марта 1933 года. И не только они…
И тогда Гитлер решил извести евреев под корень. Хамства фюрер не любил.
И именно тогда, когда евреев стали сажать в концлагеря, Шубдц и предложил стать Шульману тибетцем.
Собственно говоря, почему нет? Где Тибет, и где рейх? И кто будет проверять?
По документам, которые Отто Изе и выдал, Шульман значился тибетцем с немецкими корнями, родившемся в Лхасе. Не подкопаешься.
Конечно, Шульмана нацисты не тронули. И Изя щедро отблагодарил Шубдца.
Потом тибетцами, турками, курдами, латышами, литовцами и эстонцами стали еще несколько тысяч евреев с легкой руки Отто Шубдца.
И каждый еврей, то есть прибалтиец по документам хорошо и щедро платил Отто за спокойствие и за документы.
Предприятие Шубдца процветало, как и он сам. Отто даже был благодарен фюреру, за его нелюбовь к евреям.
Еще бы! Ведь если бы не Гитлер, Отто не смог бы так развернуться.
Совесть Шубдца не мучила. Более того, он чувствовал себя мессией, и чуть ли не спасителем евреев.
А деньги – это просто плата за риск. Хотя какой там особо риск? Контора никому не отчитывалась, и их никто особо не проверял.
Все это было здорово до поры до времени, но как-то раз друзья предупредили Отто, что кто-то его аферу раскрыл, и доложил КУДА НАДО о недозволенной законом предпринимательской деятельности. И оттуда должна была приехать проверка.
Но тут в конторе возглавляемой Шубдцем случился пожар. Он произнес пламенную обличительную речь, в которой клеймил евреев-поджигателей. И отправил всех своих клерков «за раздолбайство» в армию.
Ну и сам от греха подальше тоже пошел служить в вермахт.
В рейхе взятки брали много и со вкусом все. Но официальная линия партии была борьба с взяточничеством, и потому сажали тех, кто попадался…
Так вот, когда Отто открыл глаза, брюнетки не было…
Куда делась брюнетка, Отто не помнил. По крайней мере, её в ресторане не было.
Так вот в этот момент к Шубдцу и подошел его старый друг еврей и бывший раввин Изя Шульман, тибетец по документам.
– Что делаешь, друг? – Поинтересовался тибетец, недавно переставший быть раввином.
– Не видишь? Произвожу набор интендантов в вермахт! По приказу фюрера!
– Вах! – Изумился тибетец Изя Шульман. – Отто, миленький, прими меня в вермахт интендантом пожалуйста. Я в долгу не останусь.
И Изя сунул в руку Шубдцу скомканную пачку денег.
– Да легко! – Сказал Отто, пряча деньги.
– Друг, а хочешь, я тебе помогу навербовать интендантов? – Заговорщицки подмигнул Изя Шубдцу.
– Хочу. – Пробормотал Отто. – Но твои только пять процентов.
– Да без базара! – Обрадовался бывший раввин.
И за месяц они вдвоем навербовали в интендантскую службу вермахта около десятка тысяч прибалтов, турок, курдов и других достойных людей, которые естественно щедро и добровольно благодарили Шубдца наличными.
Предприятие бы и дальше процветало и приносило бы стабильный доход, но тут пришел приказ Отто отправляться на Восточный фронт.
Носки вместо перчаток
Отто Шудбц не был идиотом. Ну, то есть не совсем идиотом, или даже совсем не идиотом. Хотя в штабе считали по-другому. Он был интендантом вермахта. И еще Отто был аристократом. В это как раз никто не сомневался.
И вот эти две ипостаси и заставляли его находить творческий подход во всем, что он делал на службе.
А делал он много. Иногда, даже чересчур много. Впрочем, вероятно, именно так и должны были поступать настоящие немцы для достижения победы над русскими. По крайней мере, именно так считал Отто.
Шел, однако, одна тысяча девятьсот сорок первый год. Стоял на дворе ноябрь месяц. И это накладывало на Шудбца немалые обязательства. Вермахт наступал, и нес большие потери. Армия замерзала на просторах громадного СССР. В СССР наступила почему-то очень-очень холодная зима. И что самое поразительное, но вермахт не был к этому готов. В смысле к зиме. И одета была армия в летнюю форму.
Почему-то в СССР было очень холодно. Зверски. Генералы, изучавшие опыт Наполеона не учли главные причины поражения Бонапарта – отсутствие зимнего обмундирования, и русские холода.
Фюрер как-то сказал:
«До холодов мы СССР победим!».
Шубдц недоумевал: фюрер вообще карту СССР видел? А с историей Наполеона знаком? И почему в армии нет зимней формы одежды для войны с СССР, если к войне готовились?
Но Шудбц был служака кость от кости. И не он руководил Германией. Он был в вермахте proviantmeister, то есть, переводя на русский – начальник продовольственного снабжения в чине капитана. Однако, в случае приказа, Отто мог найти для рейха что угодно. Хоть черта лысого. А если надо, то и лохматого черта, вероятно, нашел бы. Если бы был приказ.
И этим Отто очень гордился. Шудбц жил в родовом поместье некоторое время один, и службой себя не утомлял. Жену он не так давно выгнал из дома за то, что она не следила за аквариумом.
От работы кони дохнут – справедливо считал Отто, и был ох как прав.
С началом войны с русскими начальство спускало ему директивы, и он эти директивы выполнял. И считал, что в этом и состоит его долг перед Германией и перед рейхом. Последняя директива предписывала срочно поставить вермахту меховые перчатки и варежки, необходимые для ведения боевых действий в условиях холодной русской зимы.
Проблема была в том, что Шубдц уже 2 недели уже рыскал по всей Германии, и не мог найти ни меховых перчаток, ни этих странных варежек.
Зимы в Германии были относительно теплые, и из МЕХА перчаток не делали. Делали из чего угодно, но не из меха.
В директиве же четко указывалось, что перчатки должны быть меховыми, а также было указано количество необходимого товара.
Интендант, конечно, заключил договора с несколькими предприятиями на изготовление меховых перчаток и варежек нужного количества. Но проблема была в том, что перчатки варежки в нужном количестве изготовили бы только к маю. А армия мерзла сейчас. Просто тупо замерзала в этой большой и ледовой странной стране СССР.
А приказ, отданный Шубдцу, указывал, что исполнить директиву, и поставить вермахту варежки и перчатки нужно в течение 3 недель.
Где за неделю найти такую уйму нужной продукции Отто не знал.
Нет, ну он закупил все, что смог найти у финнов, скандинавов и оленеводов из Америки, но товар обещали поставить лишь к марту. А поскольку был только ноябрь, и в СССР были зверские холода, то нужно было предпринять сверх усилия, чтобы найти, чертовы перчатки в нужном количестве.
Вермахт замерзал в суровой далекой России, где местные мужики хорошо переносят зиму, потому, что пьют водку с медведями в обнимку, и ходят голышом и босиком по снегу зимой после бани. А если русские еще и хорошо выпьют, то вообще убивают медведей кулаком в лоб. Одним ударом.
Накануне вечером Отто с ребятами пошел в ресторан. Ну и несколько перепил.
Интенданту снился странный сон.
Во сне: он, почему-то полностью голый, шел в обнимку с медведем по снегу, и орал песни на русском языке. Медведь был шерстяной, и Шубдцу не было холодно. Медведь нежно обнимал интенданта, и ласково его целовал.
Русского языка Отто не знал, в отличие от медведя, поэтому у них выходило не очень стройно. Однако, достаточно громко.
Было зверски холодно, и интендант жутко мерз. Когда ему было особенно невмоготу, он прижимался к медведю, тот его обнимал, и по-отечески хлопал по спине. И это помогало Шубдцу согреться на какое-то время.
Медведь наливал Отто из самовара водку в большую железную кружку и рычал:
– Na, ebni slegonza, – sogreeshsya.
Интендант, ничего не понимал, но смело брал литровую кружку с водкой из лохматых лап зверя, и залпом выпивал.
Становилось сразу тепло и хорошо во всем теле.
Страшно мерзли лишь руки. Перчаток не было, чтобы как-то согреться Шубдц надел на руки носки.
Сразу стало хорошо…
Отто согрелся, лег к медведю под бок, и заснул голышом на снегу. Пьяный и счастливый.
Проснулся Шубдц дома от холода и головной боли. Отто был почему-то голый. На руках интенданта были носки, на члене презерватив. И больше одежды никакой на Отто не наблюдалось.
Было жутко холодно. На дворе был ноябрь, но камин в спальне не горел. Интендант лежал в обнимку с какой-то грудастой фрау, на которой из всей одежды была лишь медвежья шуба.
Голова болела после выпитого накануне. Отто разбудил денщика, и сказал:
– Что хочешь делай, но чтобы через час у меня был ящик водки для меня лично, и ящик шампанского для фрау. Откуда она, кстати, взялась тут?
– Будет сделано, мой генерал! – Заорал солдат, после чего получил в ухо.
– Не ори, дурак, голова болит. – И Шубдц показал выразительно рукой на голову.
– Тьфу, ты черт. – Произнес Отто, снимая с рук носки, и вспоминая свой сон. – Приснится же…
– Откуда тут эта женщина, я не знаю. – Подал голос солдат. – Я спал, когда вы пришли со службы. Но я думаю, что она пришла с вами, мой генерал.
И солдат выразительно показал на член, на котором еще висел презерватив.
– Молчать, скотина! – Заорал интендант. – Где мой халат? Почему по всей спальне раскиданы женская одежда и моя форма?
– Вероятно, это русские прислали диверсантов, и они и натворили все это безобразие. – Быстро произнес денщик, как бы оправдываясь.
– Цыц, скотина! Быстро дать мне халат, носки постирать, все тут убрать, и спиртное купить! – Шубдц крайне не любил, когда ему говорили глупости, особенно, когда он был с бодуна. – Вы сначала совершите все те глупости, что совершил я, а потом будете меня им учить.
– Бегом! – Заорал Отто.
– Есть, мой фюрер! – Ответил денщик, и мухой метнулся исполнять приказания.
Когда Шубдц умылся, похмелился, чем было, оделся, позавтракал, и выпроводил ко всем чертям грудастую Гретхен в медвежьей шубе, выяснилось, что денщик водки не купил.
– Почему, скотина, ты не купил водки? – Спросил интендант багровея. – Я ж тебе ПРИКАЗАЛ!
– Я, мой генерал, не смог её купить по причине её отсутствия. – Четко отрапортовал денщик.
– Ты идиот? – Проорал Шубдц, надвигаясь на солдата.
– Никак нет, мой фюрер. – Денщик вжался в стену. – Водки нет во всем городе.
Одно ухо его распухло, и было в два раза больше другого. Глаза округлились от страха. Волосы стали дыбом. И денщик стал похож на большого, испуганного лемура, одетого в форму вермахта.
– А носки я ваши постирал. В спальне убрал. Гретхен выпроводил. Сказал, что вы ей позже позвоните. Она оставила свой телефон. Вот он.
И денщик испуганно положил на стол бумажку с номером девицы.
– Номер отдашь Вальтеру. Ну, ты его знаешь красномордый такой толстяк, вечно бывает у меня в пятницу, тот, что любит пить пиво, и руки вытирать о мою скатерть под столом, думая, что я это не вижу.
Денщик кивнул.
– Это тот самый, что набирает девиц для передвижных борделей для солдат вермахта? – Уточнил солдат.
– Тот самый. – Подтвердил Отто. – Пусть призовет её на военную службу. А то эта идиотка за меня, видишь ли, замуж собралась. Утверждает, что я сделал ей предложение вчера.
– Мой фюрер, все будет в точности сделано, как вы приказали. – Денщик вытянулся по стойке смирно. – Однако, мой генерал, вы бы поаккуратнее с барышнями. В смысле не стоит каждую встречную и поперечную замуж звать, а то скоро бордели вермахта будут переполнены, а мы с вами останемся лишь в мужском обществе. И так в этом месяце уже тринадцать женщин по вашему приказу призваны в армию. А еще только середина ноября.
– А ты как всегда прав, мой друг. – Отто задумчиво почесал подбородок. – Но, честно, я ни фига не помню, что было вчера. Помню лишь, что приснилось мне, что я в СССР. Иду голый зимой с медведем в обнимку, и пью водку. Было холодно, и я без перчаток, ну и потом, чтобы согреться надел на руки носки. Выпил водку. И согрелся…
И вот тут в голову интенданта вермахта пришла гениальная мысль…
Перчатки, которые нужны вермахту будут в нужном количестве лишь в марте в лучшем случае.
Солдаты вермахта мерзли.
Что делали русские, чтобы согреться зимой?
Согласно вещему сну интенданта, русские, чтобы согреться пили водку, и если не было перчаток и странных «варежек» надевали носки на руки.
Решение было найдено. Вместо перчаток и варежек Шубдц закупил носки. Водки в нужном количестве также не оказалось в наличии.
Но один старый знакомый Отто, бывший еврей Зильберман, а сейчас тибетец Зильб, согласно состряпанных ему в свое время Шубдцем документам за очень ХОРОШИЕ деньги, подсказал выход из ситуации.
Этот тибетец владел несколькими виноградниками. Но поскольку шла война, и большинство мужчин были в армии, бизнес у винодела стоял. Вино брали мало.
И за хорошую взятку тибетец уговорил интенданта сделать военный заказ на красное вино, которого было у него в изобилии.
Так интендант Отто Шубдц закупил для вермахта вместо меховых перчаток и варежек красное вино и носки.
Но этим дело не ограничилось. Шубдц собственноручно написал инструкцию, КАК пользоваться носками, вместо перчаток и варежек.
И на фронт пошли носки и красное вино вместо перчаток и варежек.
Вот что позже написал об этом Ганс Бидерман в своей книге: «В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового расчета»:
«Откуда-то ИЗ тыла до нас дошла инструкция о том, что при ночной температуре ниже нуля в качестве перчаток можно использовать армейские носки.
В ясно изложенной четким военным языком рекомендации говорилось, что солдатам на переднем крае надо прорезать в носке два отверстия ДЛЯ большого и указательного пальцев. Кто-то, вероятно, не знал, что наши сапоги вот-вот уже можно будет выбрасывать, а носки почти превратились в лохмотья, и в них было так много дыр, что нам было нетрудно найти отверстия для всех пяти пальцев»
Но Отто никогда не вдавался в детали. Приказ он выполнил, как смог.
И вечером того же дня он с ребятами по приглашению тибетца Зильба пошел к тому в гости на халявную выпивку и закуску.
По дороге ему приглянулась симпатичная белокурая бестия с «гросс обервайсе», которую он и захватил с собой в гости к тибетцу.
Ближе к утру, почти невменяемый Отто, сделал фрау Ольге предложение руки и сердца, и полез к ней в очередной попытке раздеть женщину.
Отчаянно отбивавшаяся Ольга до того момента, вдруг звонко взвизгнула. И впившись в интенданта страстным поцелуем, разрешила делать Отто все, что тому заблагорассудится…
Отто уснул, и ему снился огромный русский медведь в носках на всех четырех лапах, который играл на балалайке и пил красное вино тибетца Зильба.
