Kitabı oku: «Знак судьбы», sayfa 2
Глава четвертая
Прошло несколько месяцев, жизнь Сани с матерью постепенно возвращалась в привычное, размеренное русло.
Они давно помирились, особенно после того вкусного торта, который он получил на шестнадцатилетие, но неприятный осадок от ссоры, в Саниной душе оставил неизгладимый след.
Мать тоже ходила сама не своя, как в воду опущенная. Что-то плохое происходило, но Саньке ничего не говорила.
Да если бы и сказала, то, вряд ли б он мог помочь. Ей самой нужно было справляться с навалившимися проблемами.
А неделю назад, пришла раньше обычного и сказала, что уволили по сокращению штата и теперь она безработная.
Вот уже неделю она лежит на кровати с зарёванными глазами и молчит.
Саня не знал, как помочь, но глубоко в душе переживал это горе. Не понимая всего ужаса положения, но, интуитивно чувствуя беду, сын старался помочь матери, чем только мог, выполняя все просьбы и желания беспрекословно.
Постепенно, Наталья Петровна оправилась от навалившихся на хрупкие плечи горя и невзгод. Куда деваться, жизнь продолжалась.
Надо было ставить сына на ноги, да и подумать о своей судьбе, и хотя отец помогал им материально, но долго сидеть на его шее не хотела, и не могла.
Наталья Петровна стала обходить всех своих знакомых в поисках работы, давала объявления в газетах, ходила по отделам кадров многих организаций, но всё тщетно, ни что не помогло.
Её сочувственно выслушивали, участливо кивали головами, но никакой работы предложить не могли, а если что и предлагали, то это было не для неё.
Так прошёл ещё месяц. Возвращаясь после очередной неудачной попытки найти работу, Наталья Петровна шла, не спеша по улице, в глубокой задумчивости, низко опустив голову, сосредоточенно глядя себе под ноги. Было скользко и холодно, как на улице, так и в душе. Она, старалась не упасть, с трудом сохраняла равновесие.
Зимний ветер пронизывал холодным дыханием с головы до ног, швыряя комья снега в лицо, но она не обращала на это ни какого внимания. Ей было одиноко и грустно от своего неопределенного положения, от всех этих невзгод, так неожиданно свалившихся. Печальные мысли роились в голове, будоража и терзая уставшую душу.
Всю жизнь она добросовестно работала, неукоснительно выполняя служебные обязанности, старалась изо всех сил быстро, грамотно и хорошо сделать всё, что поручали. Её хвалили, неоднократно награждали грамотами и ценными подарками за добросовестный труд.
В Советские времена она б так доработала до старости, получив кучу благодарностей за ударный труд и медаль «Ветеран труда» перед уходом на пенсию, но сейчас времена изменились, Советский Союз развалился, приказав долго жить.
В стране начались демократические преобразования, появилось много того, чего не было в своё время.
Начался бурный процесс прихватизации ранее всеобщего народного имущества с последующим первоначальным накоплением капитала и бандитскими разборками.
Всё это настораживало и пугало, она пока ни как не могла найти место в этом изменившемся мире.
Взращенная на совсем иных понятиях и ценностях, идущие перемены в обществе были чужды и дики, но надо было продолжать жить, растить сына и стараться приспособиться к изменившейся окружающей действительности.
– Привет, Наталья, ты ли это? – вдруг услышала приятный мужской голос.
Наталья Петровна подняла голову, очнувшись от своих грустных мыслей. Перед ней стоял улыбающийся мужчина, средних лет, одетый по последней моде.
Внимательно посмотрев ему в лицо, Наталья Петровна, всплеснула руками и удивленно вскрикнула:
– Ой, Васильев, какими судьбами?
– Да вот иду, смотрю, симпатичная женщина идёт мне навстречу. Подхожу ближе, ба – а – а, всюду знакомые лица. Я тебя сразу узнал, ты ни сколько не изменилась за это время.
– Врешь, Васильев, но приятно, спасибо.
– Нет, правда, правда. Ты стала еще обворожительней, чем была. Как твои дела? Как семья, дети?
– Это долго рассказывать, а я что-то немного замерзла, на этом ветру.
– Так давай, зайдём вон в то кафе, выпьем чашечку кофе, ты немного согреешься, если конечно у тебя есть время, если не спешишь, и не против этого.
– Время у меня есть, – нерешительно сказала Наталья Петровна.
Ей не очень хотелось сейчас изливать кому-нибудь свою душу, но встреча с бывшим одноклассником пробудила в ней много приятных воспоминаний и она решилась:
– Ладно, пойдём, но только на минуточку.
Они вошли в кафе, сняли верхнюю одежду. В зале было малолюдно, тепло и уютно. Сев за свободный столик, заказали кофе.
– Ну, рассказывай о себе, – сказала Наталья Петровна, решив взять инициативу в свои руки, – после школы я тебя ни разу и не видела.
– Да что рассказывать, про меня, – немного смущенно проговорил Василиев.
Он был не многословным и не любил рассказывать, но к Наталье испытывал симпатию ещё со школьной скамьи и был искренне рад случайной встречи.
– После школы я никуда не поступал и осенним призывом ушёл в армию. Служил под Москвой, а после службы остался в Москве, закончил техникум и стал работать на одном из заводов. Но в конце «перестройки» завод прекратил получать заказы, перестали платить зарплату, и я уволился. Некоторое время «челночил»….
– Это как? – перебила его Наталья Павловна.
– Ты помнишь Славку Хоменко из «А» класса, как он однажды перепродал ребятам купленный им где-то альбом пластинок?
– Ну, как же, конечно, ещё было проведено комсомольское собрание; говорили, что это позорит честь комсомольца, называли его спекулянтом. Много было тогда шума и крику….
– Так вот, раньше были спекулянты, а теперь перекупщики – челноки. Люди ездят за товаром, покупают его по одной цене, а продают по другой, конечно, чуть выше, чтобы окупить свои расходы, да чтобы на жизнь между поездками оставалось.
– Ты тоже так делал?
– Не совсем так. Я возил в Польшу отходы от резинового производства, там они эти отходы в асфальт, для лучшей износостойкости добавляли. Так вот, наценку делал всего на один рубль, но возил туда отходы КАМАЗами, примерно по одному КАМАЗу в неделю, и мне хватало.
– А сейчас продолжаешь?
– Нет, перестал.
– Почему?
– Обстоятельства так повернули дело, что пришлось прекратить этим заниматься. К тому времени поднакопил деньжат, вернулся в наш город и открыл дело, на паях с другом. Сейчас у нас свой киоск и думаем открыть ещё один.
– Молодец, а как жена, дети?
– С женой мы расстались, а детей я не забываю. Регулярно навещаю, даю деньги, делаю подарки. Вот и сейчас иду от детей, ходил, навещал их.
– Молодец, правильно делаешь, что не забываешь детей. Дети ни при чём, они не виноваты, что вы расстались с женой.
– Но мы всё про меня, да про меня, а как ты сама? Я ведь тоже ни чего про тебя не слышал с тех пор, как мы закончили школу.
Наталье Петровне не очень хотелось распространяться о себе, но теплая, уютная обстановка, да ещё горячий кофе изменили намерения, и она сказала:
– У меня ничего особенного. Окончила училище, была за мужем, но брак был не удачным, мы расстались с мужем. Сейчас одна воспитываю сына, ему уже шестнадцать лет.
– А где работаешь, кем?
– Сейчас безработная, меня недавно уволили по сокращению штата.
– Жаль, слушай, у меня есть один друг, он работает руководителем какой – то организации, я у него узнаю, может, чем поможет.
– Может неудобно к нему обращаться?
– Удобно, удобно. У тебя есть телефон?
– Есть.
– Дай – ка я запишу, а дня через два я перезвоню.
Наталья Петровна назвала свой номер телефона, и на всякий случай, записала номер его. Потом они начали вспоминать одноклассников, где кто живет и кем работает. Время пролетело не заметно.
– Ой, уже поздно, – первой опомнилась Наталья Петровна, посмотрев на часы, – Санька уже давно меня ждёт.
– А кто такой Санька?
– Сын мой. Ну ладно, Вить, – впервые за весь вечер она назвала Васильева по имени, – мне пора идти.
– Давай, я тебя провожу.
– Нет, спасибо, мне тут не далеко.
Наталья Петровна встала из – за стола, взяла вещи, оделась и вышла из кафе.
На улице уже было темно, снег прекратил идти, но ветер не утихал. Она быстро перешла дорогу и тем же торопливым шагом пошла домой.
– Мам, ты, где была? – взволнованным голосом спросил Санька, когда она только успела переступить через порог квартиры.
– Встретила бывшего одноклассника, вот и проболтала с ним.
– Могла б и раньше прийти, – недовольно пробурчал сын.
– Ну что делать, так получилось, – извиняющимся тоном проговорила мать.
– Так получилось, так получилось, – продолжал недовольно бурчать сын, – тут за неё волнуются, переживают, беспокоятся, а у неё так получилось.
– Ладно, не ворчи, – примирительно сказала мать, – давай, садись ужинать и тебе пора спать.
Они поели, убрали со стола, помыли посуду и отправились спать. Санька лег в кровать и быстро заснул, а Наталья Петровна ещё долго не могла заснуть в кровати, вспоминая сегодняшнюю, случайную встречу.
Виктор Васильев сильно изменился: из худого, лопоухого, прыщавого подростка, он превратился в солидного, уверенного в себе, даже можно сказать красивого мужчину, который явно нравится женщинам.
Лёгкая седина волос говорила о том, что много невзгод успел испытать Виктор на своём пути, но явно не сломался, а наоборот стал преуспевающим бизнесменом.
Наталье Петровне было приятно его внимание, но это её меньше всего интересовало и заботило. Ей важнее была помощь в трудоустройстве, на эту помощь она сильно рассчитывала, но боялась, что ничего хорошего не получится.
Она ещё повспоминала приятные эпизоды из их встречи, но усталость постепенно взяла верх над мыслями, и чувствами, и её сморил тревожный сон, в котором снился Санька.
Вот он в каком – то полуразрушенном, средневековом замке, поднимается по винтовой лестнице.
Лестница узкая, без перил, с выщербленными ступеньками.
Один край ступенек соединён с каменной стеной башни замка, а другой – опасно свисает над черной бездной пропасти.
Санька упорно лезет вверх, цепляясь руками за неровности ступенек, стараясь не сорваться в бездну.
Вдруг, одна из ступенек обламывается и крошится под руками.
Он начинает падать, но успевает уцепиться за другую, более прочную ступеньку. Ступеньки крошатся, ломаются под тяжестью. Санька несколько раз срывается с них, но продолжает настойчиво лезть вверх.
Но вот, картина сна изменилась и она уже видит Саньку, в каком – то подвале, где Санька расхаживает по каким – то комнатам, лабиринтам, но не может выйти наверх, но вот начал появляться туман, который всё скрыл, от взора и она провалилась в полное забытьё.
Глава пятая
Мартовским воскресным утром Санька вышел на улицу. Был лёгкий морозец, но не было холодно.
Санька даже прищурился от слепящего солнца: все вокруг было бело, от выпавшего за ночь свежего, мягкого, пушистого снега.
Снег под солнцем сверкал и переливался всеми цветами радуги, славно какой волшебник разбросал мелкие алмазы из сокровищницы восточного монарха.
Даже не скажешь, что на календаре уже первый месяц весны.
Санька огляделся по сторонам, ища друзей, но никого ещё не было.
Он решил пройти по улице, но только сделал несколько шагов, как заметил Серёгу – одноклассника:
– Привет, Серый, ты куда? – окликнул его Санька.
– Привет, Клим, – ответил Серёга, – просто вышел на улицу погулять. А ты чем занимаешься?
– Да ничем. Вот, тоже, вышел погулять.
– Пойдём, прошвырнёмся до универмага.
– Пойдём.
Не успели они дойти до универмага, как их окликнули:
– Эй, мелюзга, куда чешите?
Невдалеке стоял Игорь, который прошлой осенью им покупал сигареты:
– Чего молчите, оглохли что ли?
– Да мы так, просто, решили прогуляться, – ответил за двоих Саня.
– Деньги есть? – спросил Игорь.
– Нет, – снова за всех ответил Саня.
– Так достаньте, мне срочно нужен червонец, – требовательно ответил Игорь.
– Ишь, чего захотел, – удивился Саня, – нам и самим не мешало б иметь денег.
– Так вот вы как, – уже более мирно начал Игорь, – когда вам нужны были сигареты, то я вам сразу пошёл на встречу, а как мне теперь понадобилась ваша помощь, то вы сразу в кусты, сдрейфили.
– Нет, почему, – возмутился Саня, – мы не сдрейфили, но у нас, правда, нет денег, и нам их негде взять.
– Ничего проще. Вон, в универмаг пошли мелкие, со второго класса, явно они при деньгах, пойдите и попросите.
– А если не дадут?
– Так отберите. Что вас, всему учить надо?
Саня с Серёгой зашли в универмаг. В магазине было много народу.
Оглядевшись по сторонам, он увидел несколько ребят из второго класса, теснившихся у прилавка. Они что – то обсуждали, шушукаясь и хихикая, сосредоточенно рассматривая витрину.
Саня подошел вплотную и, обратившись к одному из ребят, сказал:
– Слышь, пацан, дай два рубля.
– У меня нет, – соврал паренёк.
– Да ладно, не жмотничай, – угрожающе проговорил Саня, – дай два рубля!
– Говорят же тебе, что нет денег, – насупившись, испугано проговорил паренёк.
– А ну, попрыгай, – предложил ему Саня.
Парень стал прыгать, а деньги предательски начали звенеть и бряцать в кармане.
– Ах, ты гад, ещё и брешешь, – возмутился Саня и ударил парня в грудь, – а ну, выворачивай карманы по-хорошему, а то сейчас будет по-плохому.
Парень нехотя начал выворачивать карманы, отдавая Саньке всё содержимое.
Вдруг, Саньку кто – то схватил за шиворот:
– Ты что, поганец, посреди бела дня, разбоем занимаешься, – раздался над головой незнакомый мужской голос.
Какой – то мужчина, схватил Саньку за воротник и крепко держал его:
– А ну, верни сейчас же всё награбленное.
Санька очень испугался, ещё ни кто так не обращался, он сразу всё отдал, что взял, незнакомому пареньку, но мужчина не отпускал его.
– Сейчас же идём в отделение милиции, – сказал он Сане и незнакомому пареньку.
Затем мужчина взял их обоих под руки и повёл в ближайший отдел милиции.
По дороге в отделение, мужчина продолжал возмущаться:
– Нашел на кого наезжать, на маленького и слабого. В детстве на меня тоже наезжали, так я до сих пор не могу равнодушно проходить мимо этого безобразия.…
В милиции Саню с парнем развели по разным комнатам. Саню втолкнули в маленькую комнату, без мебели.
Посреди которой стоял стол, а за столом сидел какой – то мент.
– Проходи, фамилия, как звать, в каком году родился, где живёшь? – начал он задавать вопросы, записывая ответы.
– Климов, Санька, то есть Александр Александрович, восьмидесятого года рождения, – с испугом отвечал Санька.
Он ни как не ожидал такого поворота событий, и если б знал, что так случиться, то ни за что на свете, не стал бы идти на поводу у Игоря.
Уж лучше б он вообще не выходил из дома сегодняшним утром, чем оказаться в таком положении, как сейчас.
– Подай мне вон ту, упавшую бумажку, – вдруг попросил его мент.
Санька наклонился под стол за бумажкой, но там ничего не оказалось и вдруг, получил сильный удар: острая, обжигающая боль пронзила всё тело.
От неожиданности, Санька упал, и сразу получил ещё удар.
Его били профессионально, методично, с каким – то звериным наслаждением, стараясь не оставлять синяков и ссадин на его теле.
От одного из ударов, Санька прикусил нижнюю губу, и изо рта потекла кровь.
– Иди, умойся, – сказал мент, прекратив на время избивать Саньку.
Санька подошёл к водопроводному крану, открыл его, умылся и с жадным наслаждением стал пить прохладную воду.
Но тут его снова сильно ударили.
Саньку били долго и монотонно, с садистским удовольствием. Он закрыл голову руками, стараясь защитить от ударов. Это, с трудом, удалось сделать, но через некоторое время, он потерял сознание.
Глава шестая
Серёга был рядом, когда Саня пытался вымогать деньги у пацана, и когда их поймал какой – то мужик.
Когда же мужик повёл Саньку с пацаном в ментовку, Серёга сильно испугался, и опрометью бросился бежать домой.
Он бежал, не разбирая дороги, боясь, что и за ним кто – либо бросится в погоню. Добежав до своего дома, Серёга остановился отдышаться: погони за ним не было.
Немного отдышавшись и успокоившись, Серёга бросился к Санькиному дому. Он решил всё рассказать его матери, может она вызволит Саньку из беды.
На тревожный звонок, дверь долго не открывали, но вот дверь распахнулась и на пороге появилась Санькина мать.
– Там вашего Сашу, – начал, запинаясь, Серёга, – в универмаге, забрали в милицию.
После этого, Серёга развернулся и убежал. У Натальи Петровны опустились руки, и сильно сжалось сердце; плохие предчувствия и жуткие сны начали сбываться.
Услышанная новость, настолько сильно её поразила, что в первые минуты, Наталья Петровна стояла, как парализованная. Ничего не понимая, и ничего не соображая. Значительно позже, действительность вернула её в реальный мир, и она решила действовать.
Она бросилась одеваться, с горячим желанием срочно спасать единственного сына, но тут вспомнила Васильева Виктора.
С их первой встречи прошло уже около года. Виктор, не обманул, он действительно перезвонил, тогда, через два дня и сказал, что договорился со своим другом, что у того есть вакансия, и хотя работа не совсем была по её специальности, но вполне приличная и хорошо оплачиваемая. Если она не против, то можно договориться о встречи. Конечно, Наталья Петровна была не против, а двумя руками за. Они встретились, Виктор отвёз на новое, предполагаемое, место работы и познакомил со своим другом – начальником.
Работа Наталье Петровне подошла, да и коллектив сотрудников оказался хорошим.
Вот уже больше полугода работает на новой работе, в новом коллективе и пока ей всё нравится.
В самом начале было трудно освоить непривычные требования к её деятельности, но затем быстро вошла в курс дела и стала справляться с прямыми обязанностями.
Потом с Виктором еще встречалась несколько раз, но это были всё случайные встречи.
– Конечно, Виктор мне поможет, – решила она и набрала номер телефона.
– Да, я вас слушаю, – раздался в телефонной трубке мужской голос.
– Виктор, – взволнованно и быстро начала говорить Наталья Петровна, – Саньку забрали почему – то в милицию, помоги мне.
– Я сейчас приеду к тебе, жди меня и ничего не предпринимай.
В телефонной трубке послышались тревожные короткие гудки. Наталья Петровна, некоторое время, в растерянности, смотрела на неё. А затем повесила телефонную трубку на место и стала потихоньку собираться.
Прошло минут пятнадцать, в дверях раздался звонок, она открыла дверь. У порога стоял Виктор Васильев:
– Ну, что, готова? – спросил он.
– Да, – ответила Наталья Петровна.
– Тогда, поехали.
Они вышли из дома, сели в его машину и поехали. Около предполагаемого отдела милиции, где по идее, должен был находиться Санька, Виктор Васильев остановил машину, и, сказав Наталье Петровне, что б его подождала немного, вышел из машины и зашёл в отдел.
Васильев отсутствовал минут двадцать, но для Натальи Петровны, это была целая вечность, как – будто прошло двадцать лет. Когда Васильев вышел, он вёл побитого Саньку. Наталья Петровна бросилась к сыну.
– Еле уговорил, – уже в машине, когда все сели и поехали, начал говорить Васильев, – отдать мне мальчишку. Уголовное дело обещали не заводить, тем более, что они сами нарушили закон и допрашивали Александра без школьного учителя, родителей, или защитника, да ещё применили рукоприкладство, но на учёт в детскую комнату милиции поставят. Так что, герой, ты еще хорошо отделался, но учти, теперь за тобой хвост и за каждый пустяковый проступок будут взыскивать по самое первое число.
Они быстро доехали до Санькиного с матерью дома, Васильев остановил машину, выпустил их, распрощался и уехал.
На следующий день, ближе к вечеру, в квартире Натальи Петровны раздался телефонный звонок. Наталья Петровна подняла трубку.
– Как там сын? – раздался в трубке голос Васильева.
– Да, ничего, отходит понемногу.
– А чем ты занимаешься?
– Только недавно пришла с работы, а тут вот звонок.
– Наташ, а почему бы нам сегодня не встретиться, сходили б в ресторан, отметили б счастливое избавление сына?
– Я даже не знаю, – в нерешительность ответила Наталья Петровна, – надо подумать.
– Что там думать, я через полчаса за тобой заеду, будь готова, – сказал Васильев и повесил трубку.
Наталья Петровна не ожидала такого решительного напора и стремительного натиска. Но, помедлив немного, стала надевать нарядное платье.
Ей было приятно приглашение Васильева, но в ресторане не была уже много лет, и это предложение немного сковывало и волновало.
В назначенный час в дверях раздался звонок. Наталья Петровна, открыла дверь, на пороге стоял Васильев с букетом цветов:
– Ну, ты готова? – спросил он, протягивая цветы.
– Почти, – ответила она, беря в руки букет, – проходи, подожди немного, я сейчас.
Она поставила в воду цветы и закончила сборы. Предупредила Саньку, что придёт домой поздно, что б он не ждал и ложился спать. Одела видавшее виды пальто, и вышла с довольным Васильевым на улицу.
На улице стояла чудесная погода. Днём мартовское, весеннее солнце, успело очистить асфальт от остатков снега, и асфальт сейчас свежо блестел, как умытый ребёнок. Они сели в машину и поехали.
Васильев был очень доволен, что Наталья согласилась провести с ним этот вечер.
Он давно хотел пригласить её в ресторан, но всё как – то не находил удобного случая и не было подходящего повода для этого. А здесь сама судьба давала шанс, и он этим хотел, воспользовался.
После разрыва и развода с бывшей женой у Васильева было много женщин, но они приходили и уходили, не тронув его чувств, не оставив следа в душе, не нарушив привычного ритма жизни.
Все они от него что – то хотели, что – то требовали, чего – то добивались, и только с Натальей у него было иначе.
Она от него ничего не требовала, ничего не хотела. Он сам ей навязывался в помощники, и этим был доволен.
Ещё в школе ему нравилась эта симпатичная скромная девчонка, но подойти и предложить ей дружбу, не говоря уже об ухаживании, Васильев не смог.
Долго себя уговаривал, корил за трусость и убеждал сделать первый шаг, но пойти на это, так и не решился. Да и вряд ли, в то время, она на него обратила б внимание.
Он был худ, угловат, да ещё юношеские прыщи разукрашивали всё лицо. В общем, никакой, ни эталон мужской красоты и вряд ли какая девчонка могла на такого позариться и польстится на его ухаживания.
Сейчас же он был несказанно рад, что случайно встретил её снова и надеялся на продолжение отношений. Но он не торопил Наталью, давая возможность самой сделать выбор, надеясь на положительный результат….
В ресторане, они сели за уже сервированный, заранее заказанный Васильевым, столик.
Васильев взял в руки бутылку и налил Наталье Петровне немного вина.
– За что будем пить, – спросила она.
– За твоего сына, – ответил Васильев, – что б у него больше не было таких неприятностей в жизни.
– Давай, – согласилась Наталья Петровна.
Они немного выпили, затем закусили заливным говяжьим языком.
– Я уже, целую вечность не была в ресторане. Спасибо тебе, что вытащил сюда.
– Не стоит благодарностей, мне самому очень приятно быть с тобою здесь.
– Я давно не пила и это вино уже ударило мне в голову.
– Не переживай, это скоро пройдёт.
Заиграла нежная, мелодичная музыка.
– Может, потанцуем? – спросил неуверенно Васильев.
– А почему бы и нет? – ответила вопросом на вопрос, слегка смущенная Наталья Петровна.
Васильев встал из – за стола и подошёл к Наталье Петровне.
Он помог ей подняться, отодвинул стул и, поддерживая за слегка подрагивающую, от плохо скрываемого волнения руку, повёл за собой.
Такое галантное обхождение было очень приятно Наталье Петровне и она, с удовольствием опёрлась на его сильную руку и последовала за Васильевым.
Они вышли на середину зала и начали кружиться в медленном вальсе.
Наталье Петровне было радостно танцевать с этим сильным, красивым мужчиной. Ей было спокойно и хорошо находиться в нежных, но крепких объятьях, приятно снова ощутить уверенное мужское прикосновение.
Ей давно хотелось очутиться в руках настоящего, уверенного в себе мужчины и вот, кажется, она нашла такого.
По всей видимости, потаённое желание сбывалось.
Голова немного кружилась от выпитого вина, но очень хотелось находиться рядом с ним и ощущать его всеми частями тела.
Васильеву тоже доставляло удовольствие обнимать в танце эту очаровательную женщину. Нежный аромат духов волновал и тревожил чувства.
Он нежно обнимал тело, вдыхал запах волос, и ощущал огромное счастье, выпавшее на его долю.
– Ты сегодня обворожительна и прекрасна, как никогда, – решился, наконец, вымолвить что – то Васильев.
– Ты мне льстишь, – ответила ради приличия Наталья Петровна, но ей эти слова были очень приятны и доставили большое удовольствие.
– Нисколько, – ответил Васильев, произнося это от чистого сердца, – я давно хотел сказать, что ты самая прекрасная женщина, я ещё не встречал лучше тебя.
– Опять ты преувеличиваешь, – улыбнулась смущенно Наталья Петровна.
Они ещё долго танцевали, затем, несколько раз присаживались за столик и опять танцевали.
– Уже поздно, пора уходить, – спохватилась Наталья Петровна, – завтра на работу.
– Пойдём, – согласился Васильев.
Васильев расплатился с официантом за ужин, и они, надев верхнюю одежду, вышли на улицу.
Ночная прохлада приятно пахнула в их разгорячённые лица. Легкий морозец и безоблачное, звездное небо создавали торжественность обстановки.
Они сели в машину и поехали.
Не доезжая нескольких кварталов до её дома, Васильев остановил машину.
– В этом доме теперь живу я, – указал Васильев на дом на противоположной стороне улицы.
– Вот как, это не далеко от меня.
– Может, зайдём, выпьем кофе?
– Нет, уже поздно, в другой раз.
– Мы ненадолго! Только посмотришь, как живу, и я сразу отвезу домой, – взмолился Васильев.
Наталье Петровне давно хотелось посмотреть на жилище Васильева, её женское любопытство весь вечер не давало ей покою.
Ей было очень интересно побывать в квартире своего бывшего одноклассника, а теперь бизнесмена.
Но, несильно опьяненный выпитым вином рассудок гнал её домой к сыну.
Завтра надо рано утром вставать на работу, неудобно идти ночью одной домой к одинокому мужчине и, хотя она его знала с детства, но береженого – Бог бережет.
Санька остался дома один и хотя он уже большой, но материнское сердце все равно волновалось за него.
Вдруг опять ему померещиться тот чёрный, страшный мужик.
«Я только краем глаза посмотрю, как он живет, – уговаривала сама себя, – и сразу назад».
После долгих колебаний женское любопытство, подкреплённое хмелем выпитого вина, всё же взяло верх над рассудком:
– Ладно, – сказала она, – только быстро.
Васильев на перекрестке развернул машину и остановил около своего дома.
Выйдя из машины, он открыл дверь перед Натальей Петровной и подал руку.
Опираясь на руку Васильева, Наталья Петровна вышла из машины, и они вошли в подъезд.
Квартира у Васильева была небольшая, но уютная. Всё было скромно, аккуратно и чисто, ни каких излишеств.
– Не скажешь, что квартира одинокого мужчины, – сказала она, – сам убираешь?
– Сам, – ответил Васильев, помогая снять пальто, – проходи в комнату.
Наталья Петровна прошла в комнату, с любопытством оглядывая обстановку.
– Присаживайся, – предложил Васильев, жестом показывая на кресло около журнального столика.
Наталья Петровна робко присела на краешек кресла.
– Может немного вина? – спросил он, доставая из бара бутылку виноградного вина и коробку конфет.
– Ну, если только чуть – чуть, – согласилась она.
Её рассудок, как верный страж добродетели, говорил, что это ни к чему, это уже лишнее. Ведь она собиралась лишь краем глаза взглянуть, как живёт Васильев и уехать домой. Но слегка опьяненное любопытство, снова взяло верх над разумом.
Васильев достал из серванта два бокала и наполнил их вином.
– За что будем пить? – спросила Наталья Петровна.
– За нас с тобой, – ответил Васильев и слегка ударил своим бокалом, её бокал: раздался мелодичный звон хрусталя.
– За нас, значит за нас, – ответила Наталья Петровна.
Они выпили. Васильев открыл коробку конфет и предложил их Наталье Петровне.
Она взяла одну и надкусила, приятная сладость усилила аромат выпитого вина.
Васильев встал из-за журнального столика, за которым они сидели, подошёл к музыкальному центру и включил его.
Комната наполнилась негромкими чарующими звуками приятной музыки Поля Мариа.
Красивая, нежная мелодия заполнила весь объем жилища, уносясь в бесконечную даль, волнуя и теребя душу, куда – то зовя за собой.
– Потанцуем немного, – предложил Васильев, – взяв Наталью Петровну за руку.
Наталья Петровна встала и подошла к Васильеву. Он нежно и ласково обнял ее, и они начали кружиться в медленном танце.
Васильев мягко и трепетно прижимал к себе, его опять, как там, в ресторане, стали волновать её тело, волосы, запах духов.
Он не смог совладать со своими чувствами и, не выдержав, украдкой, чтобы не напугать, стал слегка целовать чудесные волосы.
Наталья Петровна была счастлива от близости его тела, голова кружилась от выпитого вина, а щеки пылали от предвкушения будущего блаженства.
Она сразу не почувствовала нежные и мягкие поцелуи, а когда почувствовала, то подняла к нему сияющее лицо.
Васильев стал целовать лоб, нос, глаза, щеки, и, видя, что она не сопротивляется этому, нежно поцеловал в губы.
Давно Наталью Петровну никто так не целовал, из глубин души поднялась волна первобытного желания, инстинкт женщины заставил прижаться к нему вплотную, ей страшно захотелось этого мужчину, все клеточки тела просили об этом.
Не в силах бороться со своими чувствами и желаниями, Наталья Петровна ответила Васильеву робким, нежным поцелуем.
Они уже не танцевали, а стояли и целовались, как совсем юные влюбленные, впервые узнавшие, что такое вкус любви и без оглядки, окунувшиеся в это пленительное чувство.
Васильев, продолжая целовать, нежно гладил спину Наталье Петровне, и тут его рука наткнулась на молнию платья.
Он потянул за бегунок вниз, молния легко раскрылась, обнажив всю спину и плечи Натальи Петровны.
Васильев нежно стал целовать шею и обнаженные плечи, доставляя всё новые и новые, приятные ощущения своей спутнице.
Платье, ничем не удерживаемое, упало на пол, обнажив ещё молодое и красивое тело. Васильев снял бюстгальтер.
Взору открылись две очаровательные, как у юной девушки, грудки.
Васильев никогда не думал, что у рожавшей женщины, которой уже за тридцать, может быть такая прекрасная девичья грудь. Соски призывно топорщились, дразня и маня к себе.
Он припал губами и с наслаждением начал нежно и трепетно целовать обе груди, по очереди, слегка касаясь соски языком. Соски напряглись и набухли, отвечая на эти ласки.
Наталье Петровне доставило это особое удовольствие, она вспомнила, как неоднократно испытывала оргазм, кормя грудного сына молоком.
Как он кусал беззубым ртом соски, урча и сердясь на мать, что мало молока попадает в рот, как он пухлыми ручонками сжимал грудь…
