ПоэZия русского лета

Дети боятся взрывов, Дети не виноваты. Хочется быть счастливым, Только мы все из ваты,

Носи как маленькую икону, Смотрящую сквозь века, Медаль на ленте «ЗА ОБОРОНУ РУССКОГО ЯЗЫКА».

В одночасье страна разделилась на две, у обеих расквашена морда… Светлоликие эльфы с дырой в голове саранчой налетели на Мордор.

«Солнце темнеет, когда…» Солнце темнеет, когда в самой красивой воронке дети хоронят кота, бантик стянув на картонке. Слышали шум за версту, будто взрывались пакеты. Ночью могилу коту вырыл кусок от ракеты. Мальчики слёзы не льют, век у товарища краток. Тучу расчертит салют из деревянных рогаток. Девочки сжались в комок, топчут сандалики глину: «Как же ты, как же ты мог верных подружек покинуть!» А высоко над землёй, сдвинув сердитые брови, кто-то большой-пребольшой новый лоток приготовил.

Умирал солдат, как говорится, Без ненужных фраз и медных труб. И гуляла пьяная столица, И домой разъехалась к утру.

Даже если мы предадим, всё равно они победят. Просто будет труднее им, просто больше убьют ребят. Но когда кровавый их труд наша высмеет сволота — не окажется ли им тут горше, чем показалось там.

Симонов и Сельвинский стоят обнявшись, смотрят на снег и на танковую колею. – Костя, скажите, кто это бьёт по нашим? – Те, кого не добили, по нашим бьют.

Памяти Кости Кота И больше никого не хоронить, А только вишни собирать в ведёрко, Пластмассовое, детское – они Лежат там с горкой. И строить новый город на песке, И будут понарошечные люди Ложиться спать на белом лепестке — Давай так будет. Вон жук ползёт, глаза его черны, Жук красно-чёрный, именем солдатик, Не мучь его, пусти его с войны, Ей-богу, хватит. И ямка для секретика в земле — Туда ложатся город, мама, кошка. Не плачь, не плачь, тебе под сорок лет. Мы все тут – понарошку…

Сегодня убили детей, убили вчера при обстреле, и нету других новостей

Селу   сегодня     повезло, бойцы   зачистили     село. Другому   так же     повезёт, в него   зайдут     бойцы       вот-вот. Потом   военная     метла зачистку   третьего     села       начнёт, и будет   чисто     на свете       без фашиста.