Kitabı oku: «Жизнь у моря», sayfa 4
Глава 5
Добравшись до дома, Ваня распрощался с псом, который лизнул его по щеке и, виляя хвостом, убежал по тропе обратно, и вошёл в дом, где его уже ждали родители, чтобы отругать за столь долгие прогулки неизвестно где. Но только ему стоило войти, как Ольга Андреевна мигом обратила внимание на повязку у сына на голове.
– Боже мой, Ванька! Тебя где носило?! – вскрикнула мама.
– Мы с матерью тут уже перепугались все, ходили, искали по городу, хотели уже обзвонить всех, а тебя нигде нет, – добавил отец, – И что это, красавец, у тебя на голове лучше объясни?
Ольга Андреевна бросилась обнимать сына, а отец стоял, опираясь на стену, скрестив руки на груди.
– Да ничего страшного, – отвечал Ваня, – просто упал, ударился немного, зашёл к другу, там его мама перебинтовала. Всё хорошо!
– Ну, хорошо, если так, – строго сказал отец.
– Ой, ну ладно, вернулся и хорошо. Давай, иди руки мой и за стол, горе ты моё, – поцеловав сына, произнесла Ольга Андреевна.
– И правда, давай, да за стол, а то я есть хочу уже, а ты носишься всё где-то, а когда я голодный – ух… Бегите! – с усмешкой проговорил Станислав Сергеевич. Все рассмеялись.
Ужин прошёл в стандартной, но, по особенному, весёлой атмосфере. После него Ваня сыграл с отцом несколько партий в шашки и отправился спать. Спал он хорошо. Ему снилось море, снился домик у моря, снилась золотистая собака, которая бегала вдоль берега и улыбалась, и снился старик, который сидел в плетёном кресле на крыльце своей избушки и любовался морем.
На следующий день Ваня, позавтракав, проводив маму в магазин, пошёл гулять, но не площадку, на которой были Костя и Игорь, а направился по тропе – к морю. Он шёл к тому старику Алексею, который спас его.
Небо затянуло облаками – солнце не могло пробиться сквозь них. Ветра не было совсем, но воздух был прохладным. Не обращая ни на какие природные условия внимания, Ваня в своей лёгкой серой ветровке и синих джинсах уже подходил к избушке старика Алексея. И вот, он добрался до неё, взошёл на крыльцо и постучал в дверь. Через секунду он услышал лай, а ещё через две дверь открылась, и Ваня увидел седого старика и своего пса-спасителя.
– Здравствуйте, – застенчиво поприветствовал старика Ваня.
– Привет-привет, я знал, что ты придёшь, – с улыбкой ответил старик, – проходи.
И Ваня вошёл в дом, который уже был ему знаком. Только сейчас он рассмотрел, что же находилось за стеной, которая была по правую руку от него, когда он вчера лежал на кровати – у стены, разделявшей дом и внешний мир, у окна, стояли два старинных кресла, справа от них стоял небольшой шкаф, а у стены, разделявшей дом, стоял маленький комод, над которым висела картина с изображением какой-то девушки. Это всё, что наполняло эту часть избы. По сути, в доме было очень мало каких-либо предметов интерьера и домашнего обихода, но при этом в нём было очень и очень уютно. Это была такая маленькая уютная дача, на которую с удовольствием едут дети на лето. Но для старика Алексея эта изба была домом.
– Проходи, садись, – предложил старик, указав на одно из кресел у окна. Ваня опустился в кресло.
– Будешь чай? – предложил Ване Алексей.
– Да, с удовольствием!
Тогда старик мигом направился на так называемую кухню, а пёс, в это время, играл с изрядно потрёпанным теннисным мячом возле стола. Пока старик возился с чаем, Ваня рассмотрел шкаф и комод. Комод был маленьким, двустворчатым. На нём лежали два синих блокнота и две шариковые ручки. Ручки комода были будто вылиты из золота, однако золотыми они не были. В шкафу стояло огромное количество книг – только книги и больше ничего. Они были самые разные: толстые и тонкие, красные и синие, зелёные и чёрные. Но одна книга приглянулась Ване больше всех. Во-первых, таких книг в шкафу стояло три, а во-вторых, все они не были запыленными, в отличие от других. Ване стало очень интересно, что это за книги, но взять их он не посмел.
Тут пришёл Алексей:
– Вот, чай, держи, – и протянул Ване кружку горячего чая с клубничным запахом.
– Спасибо, – сказал Ваня и сделал пару осторожных глотков в то время, пока старик аккуратно присаживался в соседнее кресло.
– Ну, что, какой лучше – с малиной или с клубникой?
– С малиной, – сиюминутно ответил Ваня.
Старик расплылся в улыбке, которую заметил мальчик. Ваня обратил внимание на лицо старца в этот момент – оно хранило в себе какую-то загадку, оно было очень загруженным, а сейчас стало счастливым – глаза расплылись в улыбке, и всё лицо мгновенно изменилось.
– Скажите, как вам живётся в таком маленьком домике? – спросил скромно Ваня.
– Дак как – хорошо живётся, – замялся старик, – Для меня этот дом давно стал родным. Может быть, он, конечно, и мал, но не для меня. Да и вообще, сейчас мне всё кажется больше, чем есть на самом деле: эта избушка кажется большим домом, эта печь, – старик указал на маленькую печь в своей избе, – прекрасным камином, это море, – старик обратил взгляд за окно, – целым океаном.
– Это здорово, – задумчиво добавил мальчик.
– Кстати, скажи хоть, как тебя зовут? – спросил старик.
– Ой, да, точно, – улыбнулся Ваня, – меня зовут Ваня.
– Ну а я Алексей, – сказал старик, и оба они скромно посмеялись, – Ваня, расскажи о себе.
– Да что рассказать… Мне 10 лет, учусь в школе, недавно переехали сюда жить.
– Друзей то успел завести себе?
– Да, успел – много: в классе, да и на улице, гуляя, познакомился много с кем.
– Это здорово – радуйся этому!
– Я, безусловно, рад!
Старик сделал несколько глотков чая из своей кружки, которую он взял со стола и переставил на комод.
– А вы расскажите лучше о себе! Я-то не знаю, что рассказать, а вы уже столько живёте на этом свете – вам точно есть, что рассказать.
– Да что мне рассказывать – я даже не знаю, – замялся старик Алексей.
– Ну, расскажите о своих родителях.
– Родители умерли, уже давно, сначала мама, потом отец. Они были молоды, и оба умерли от инфаркта – однажды они сильно поругались, и маму хватил удар. Она умерла по дороге в больницу, а отец умер на следующее утро.
– Простите, я не знал, что они так грустно умерли.
– Да ничего, – старик ни сколько не изменился в лице, – это я пережил. Мне было тогда 18 лет.
Ваня резко поменялся в лице.
– Что? Они так рано ушли? – удивлённо спросил он.
– Да. Видишь ли, они очень часто ругались – очень, ты даже не представляешь себе, как часто. Каждый день я слышал их крики – они всё время что-то делили, спорили, не могли решить что-либо. Поэтому со временем я отстранился от них. Они стали мне чужими.
– Но как такое возможно? Родители – самые близкие люди для любого человека!
– Да, ты, несомненно, прав. Но в моём случае так, к сожалению, не было. Ты бы знал, как я хотел иметь нормальную семью, в которой каждый её член любит и заботится о другом. Но моих мечтаний для Вселенной было недостаточно – я продолжал жить так, как жил, – на лице старика показалась грусть, и глаза стали заплаканными, – Понимаешь, – трясущимся голосом продолжал он, – у меня до сих пор перед глазами стоит картина: я вхожу в дом, вижу маму, папу… и вот вижу их, а родителей… в них… не вижу… Это ужасно. Я не хочу говорить, что жил без родителей – нет, конечно, нет, но они были в моём фильме лишь до пятнадцатого сезона.
Из левого глаза старика потекла слеза, которую он тут же смахнул рукой.
– Это очень печально, – отозвался Ваня.
– Да, это так. Но ничего, жизнь продолжается, и вот – я живу дальше, – с наигранной усмешкой высказал старик, – А как дела у тебя в семье?
– У меня всё хорошо – папа, мама работают каждый день, а по вечерам мы с папой прогуливаемся по городу. Правда, знаете, – глаза Вани опустились, – я чувствую, что мне их не хватает. Я хочу проводить с ними больше времени: и с папой, и с мамой, но у них постоянно одно – работа. Мне кажется, порой, что я им надоедаю.
Старик задумался и сказал:
– Я понимаю тебя, твою ситуацию. Да, это непросто. Но послушай меня: как ты считаешь, твои родители любят тебя?
– Да, – ответил Ваня без раздумий, – да, очень.
– А почему ты в этом так уверен?
– Ну, – задумался Ваня, – потому что я чувствую это.
– А если ты чувствуешь это, почему тогда сомневаешься в их любви? Любовь – безграничное чувство, и если оно есть, то оно есть всегда. Оно не зависит от настроения или погоды, от количества солнечных лучей или объёма зарплаты. Если любовь есть – она будет и не иссякнет никогда, тем более родительская.
Ваня задумался и ответил:
– А знаете, ведь вы правы, наверное. Я подумаю над вашими словами.
– Подумай, но не затягивай с этим. Помни, жизнь – скоротечна. Нужно наслаждаться ей, делать счастливым себя и окружающих здесь и сейчас.
– И что, нужно всех окружающих сделать счастливыми?
– Да, всех до одного.
– Даже своих врагов?
– Даже своих врагов, но в какой-то степени. Если твой враг хочет, чтобы ты упал в яму, и выкопал её для этого – возьми лестницу и осторожно в неё спустись.
– Я запомню это. А как сделать счастливыми друзей?
– Для начала, тебе нужно понять, есть ли у тебя настоящие друзья. Как-то я в очередной раз невзначай просматривал список своих друзей в социальных сетях, и осознал, что мне подсознательно становилось неловко и тесно, потому что я представлял, что они все здесь – находятся рядом со мной. И когда я это почувствовал, то оглянулся по сторонам и увидел вокруг себя лишь стены, окна, шкаф и диван – никого из списка друзей. Вот когда к человеку придёт это чувство, только тогда он поймёт, насколько он живёт в виртуальности. Сейчас такое время. Поэтому, если ты дружишь с кем-то, старайся общаться с ними на улице, гуляя, а не по телефону или компьютеру – я прошу тебя.
– Да я итак не зависаю в этих гаджетах. Мама говорит, что в них сидеть вредно для глаз. Так, иногда даёт, конечно, зайти в интернет.
– Это очень хорошо. Значит, ты ЖИВЁШЬ, – старик выделил последнее слово, – а не живёшь, как все остальные.
Ваня немного не понял жеста, сделанного стариком. Тогда он обратил внимание на блокноты, лежащие на комоде.
– А что в них записано? – спросил он, указав на блокноты.
– В них немного записей о том, как я испытывал свои переживания, вымещая их в музыке.
– Вы занимались музыкой?
– Да, я играл на фортепиано.
– Это здорово! Вы, наверное, были талантом!
Старик улыбнулся.
– Кто-то может быть талантом и рождается, но я талантом стал. Да, стал, благодаря учительнице, которая появилась в моей жизни, когда мы с семьёй переехали в другой город. Её звали Наталья Андреевна Серебрянникова. Как сейчас помню, как я пришёл к ней в класс ещё совсем маленький, ничего толком не умеющий. Перед тем, как учится у неё, я учился у другого преподавателя три года, Ларисы Александровны, но эти уроки ничего мне не давали. Я не знаю почему, не помню. Но, что когда я пришёл к Наталье Андреевне, и она сделала из скромного и ничего не умеющего Алексея большого профессионала своего дела – это я помню точно. Помню, что уроки порой приносили даже слёзы, представляешь?
Ваня удивился.
– Да, слёзы. Это очень тяжёлый кропотливый труд – как и любое дело, если браться за него усердно. Поэтому я благодарен этому преподавателю, как никому другому.
Ваня начал представлять, как он мог бы выступать на сцене:
– Это очень здорово! Я представляю: вот, я выхожу на сцену, сажусь за фортепиано и начинаю играть какую-нибудь очень красивую музыку. Там-там-там-тааам…
Старик Алексей захохотал:
– Да, я представляю это! Но, знаешь, если бы ты занимался этим – я бы пришёл к тебе на концерт.
– Спасибо-спасибо, у меня уже есть поклонники.
Оба расхохотались.
– Так если вы музыкой занимались, может быть ещё чем-то? Расскажите ещё что-нибудь!
– Знаешь, если ты хочешь побольше узнать обо мне…
– Да, конечно, хочу, – прервал Ваня.
– … тогда возьми вот эту книгу, – и старик встал, подошёл к шкафу и взял одну из не запыленных книг и протянул её Ване.
