Kitabı oku: «Держава Тевтонского ордена»
Моей семье посвящается
Там, куда заходит солнце,
У балтийских берегов,
Были крепости ливонцев —
Наших западных врагов.
За подъемными мостами
В замках прятались они,
Латы с черными крестами
Надевали в дни войны…
Наталья Кончаловская. «Наша древняя столица»
Документы и материалы древней и новой истории Суверенного Военного ордена Иерусалимского храма
Под редакцией действительного члена Академии военных наук, профессора
Александра Шаравина
В этом замке был один брат, который, будучи обманутым кознями дьявола, воистину полагал, что в ордене дома Тевтонского он не может обрести спасения души, затаив в сердце своем желание вступить в более строгий орден. После этого он увидел во сне святого Бернарда, Доминика, Франциска, Августина, шедших во главе своих братьев, и он, обращаясь к ним, слезно просил, чтобы они приняли его в братство, а они один за другим отказывали. Самой же последней шла Пресвятая Дева Мария со многими братьями дома Тевтонского; он начал смиренно умолять ее, прося, чтобы она позволила ему, по крайней мере, остаться в товариществе братьев своих. Сказала ему Пресвятая Дева: «Это невозможно, ибо тебе кажется, что орден твой настолько нестрог, что нет в нем ничего, что ты согласно желанию твоему мог бы претерпеть». И, снимая плащи с каждого из братьев, она показала раны, которые были нанесены язычниками и от которых они погибли ради защиты веры; и сказала: «Разве не кажется тебе, что эти братья твои претерпели нечто во имя Иисуса Христа?» И с этими словами видение исчезло. И этот брат, проснувшись и придя в себя, пошел в собор, где собрались братья; и то, что раньше легкомысленно открыл им о намерении своем, теперь, как мудрый и искушенный, смиренно отвергая как ошибочное, всем поведал о видении, явившемся ему. Этот брат, следуя по пути служения Богу, вскоре после того был убит язычниками.
Петр из Дусбурга.«Хроника земли Прусской»
1. Зачин
Не лепо ли бяшеть, братия, начата старыми словесы трудный повести… а впрочем, лучше
Мы слогом сегодняшним песню начнем,
На происшедшее глянув —
Певцу не к лицу избитый прием,
Ветхий обычай Боянов!
Немецкому ордену (Deutscher Orden), более известному у нас под его другим названием – Тевтонского (а также под совершенно фантастическим названием «Ливонского ордена», никогда в истории не существовавшего), в отечественной историографии, а пуще того – беллетристике и кинематографии, не говоря уже о творениях славной когорты советских журналистов-международников, прямо скажем, не повезло. Что там «латы с черными крестами»! В учебном пособии по российской истории под редакцией известного советского профессора, разоблачителя русского и международного масонства, историка и публициста Николая Николаевича Яковлева (получившего как-то при всем честном народе пощечину от всемирно известного – ныне покойного – отца советской водородной бомбы, диссидента академика Андрея Дмитриевича Сахарова за то, что непотребно отозвался о супруге последнего в другом своем опусе – «ЦРУ против СССР»), рыцари Тевтонского ордена наступают по льду Чудского озера аж под… черным знаменем с белым черепом и костями! Вот, оказывается, насколько запал многим «бывшим советским» в душу известный эпизод из незабвенного фильма «братьев» Васильевых «Чапаев»! Как же – как же, «фашистский стиль», архетип врага, и все такое прочее…
С детства почти всем запало в душу выражение «псы-рыцари», которым заклеймил «тевтонов» борец за свободу мирового пролетариата товарищ Карл Маркс. Хотя в русских летописях и житиях благоверных князей – например, в «Житии Александра Невского» этих «псов» именовали с куда большим уважением – «Божии дворяне», «слуги Божии», «Божии ритори», то есть «Божии рыцари».
При слове «тевтонский» сразу невольно напрашивается ассоциативный ряд – «псы-рыцари», «Ледовое побоище», «железная свинья», «проклятые крыжаки», «колыбель агрессивного прусско-юнкерского государства» и, конечно же, – «предтечи германского фашизма» (последний аспект «ассоциативного ряда» наиболее ярко проявился в «Автобиографии» знаменитого советского поэта-«шестидесятника» Евгения Александровича Евтушенко, на страницах которой он изливался в своей ненависти к немецким рыцарям-«тевтонам», несшим на своих щитах «крест – зародыш гитлеровской свастики»). Этот набор штампов при желании можно было бы продолжать до бесконечности. Некоторые горе-публицисты договариваются даже до того, что «немецкие рыцари ордена Девы Марии», якобы «ходившие на Православные земли под черно-белым знаменем тамплиеров» (?! – В.А.), в свою очередь, якобы «стоявших у истоков Тевтонского ордена» (?! – В.А.), встретили «в степях» (Забайкалья?! – В.А.) и «направили на Русь воевавшего в Средней Азии Чингисхана» (?! – В.А.), чей «черно-белый штандарт удивительно походил на тамплиерский» (?! – В.А.).
Для справки – у Чингисхана было «девятибунчужное» белое знамя (с изображением серого кречета, держащего в когтях черного ворона), украшенное, по мнению одних исследователей, девятью черными хвостами яков, а по мнению других – например, Юрия Николаевича Рериха, сына знаменитого художника-теософа – девятью белыми лошадиными хвостами. Если верить Морису Давидовичу Симашко, знамя монголов было кроваво-красным («цвета теплой крови»), если же верить Чингизу Торекуловичу Айтматову – черным, с ярко-красной каймой и вышитым яркими шелками и золотой нитью огненным драконом, извергающим из пасти пламя.
О тамплиерском знамени «Босеан» известно, что оно представляло собой черно-белое двух- или многополосное полотнище (или же полотнище в черно-белую клетку, наподобие шахматной доски – на этом основании один из наших главных «православных конспирологов» – Юрий Юрьевич Воробьевский! – не замедлил объявить «преемниками тамплиеров»…хорватских националистов-«усташей» доктора Анте Павелича, невзирая на то, что их «шахматное» знамя и «шахматный» герб были не черно-белыми, как у храмовников, а бело-красными). А знаменем Тевтонского ордена служили полотнище с Образом Пресвятой Богородицы с Богомладенцем Христом на руках, либо же белая хоругвь с черным крестом (первоначально же – простое белое полотнище безо всяких изображений – в знак чистоты веры и помыслов собравшихся под ним рыцарей-монахов). Вот и судите сами, дорогие читатели, о существовавшем между ними «удивительном сходстве»…
2. «Уж не черт ли этот враг?», или Представлял ли Тевтонский орден реальную угрозу для Руси и Православия?
Под пером «энтузиастов» и «популяризаторов» отечественной истории бои сугубо местного значения под Псковом и Изборском, стычки – пусть кровопролитные, но буквально переполняющие историю средневековой Европы эпохи феодальной раздробленности, эпохи войны «всех против всех», превращаются в оборону всей обескровленной татаро-монголами Руси от натиска римско-католической (то есть универсалистской, космополитической и направленной на объединение всего христианского мира под верховной властью римских пап) и в то же время (вот необъяснимое противоречие!) немецко-феодальной (то есть сугубо национальной и – с учетом смертельной вражды между римскими папами и тогдашними германскими императорами, доходившей до отлучения последних – например, Генриха IV или Фридриха II из династии Гогенштауфенов – папами от церкви! – антипапск ой) агрессии.
А если учесть, что в тогдашнюю «Германию», то есть «Священную Римскую империю (германской нации)», по-латыни: «Sacrum Imperium Romanum (Nationis Teutonicae)», по-немецки: «Heiliges Roemisches Reich (deutscher Nation)» – отнюдь не являвшуюся в действительности, по меткому выражению одного современника, повторенному впоследствии т. Карлом Марксом, ни «священной», ни «римской», ни «империей», ни – добавим мы от себя – «германской» в современном понимании этого слова! – входили добрая половин Италии и Франции, Бургундия, Сицилия, Неаполь, Нидерланды, Чехия, Силезия и прочая и прочая, что в походах-«рейсах» («рейзах», «райзах», нем.: Reisen) «Немецкого» ордена против язычников столетиями принимали участие уроженцы всех стран христианской Европы – начиная с моравского маркграфа, австрийского герцога и чешского короля (все – в одном лице!) Оттокара (Отакара) II Пшемысла, именно в честь которого был назван основанный им в середине XIII в. в Пруссии город Кенигсберг (нынешний Калининград), и кончая английским принцем Генрихом Дерби, позднее взошедшим на британский престол под именем Генриха IV Ланкастерского – то о каком агрессивном немецком национализме можно было вообще в тот период говорить?
В Крестовом походе «Немецкого» ордена зимой 1344 г. против языческой Литвы, к примеру, участвовали король Богемии Иоанн Люксембургский, король Венгерский, граф Голландский, герцог де Бурбон, бургграф Нюрнбергский, граф Голштинский (Голынтейнский), чешские, силезские, моравские, австрийские и шотландские рыцари и многие другие. С другой стороны, всегда ли верно изображать «Господин Великий Новгород» – оплот весьма сомнительной, хотя и усердно воспевавшейся, в частности, декабристами вечевой «свободы» (а говоря по-простому – «кто кого перекричит»; да и «вечевых горланов» – профессиональных крикунов – можно было без особых церемоний перекупить за деньги, так что торговля думскими голосами является отнюдь не изобретением нашего времени!) неким щитом, якобы прикрывавшим всю Русь с Запада, от натиска «агрессивного католицизма». Это Новгород-то, изначально бывший не только источником постоянных и направленных всегда на подрыв власти общерусского Великого князя, где бы он не сидел – в стольном ли Киеве, Владимире, Суздале, Твери или Москве! – кровавых смут, но и, самое главное, лютых ересей! «Стригольники», «жидовствующие» и прочие еретики – все они расползались по Святой Руси не откуда-нибудь, а именно из славного Новгорода и другой «северной республики» – Пскова (высокомерно именуемого новгородцами своим «посадом», а говоря по-нашему – «пригородом») !
Новгород постоянно враждовал с Псковом. Хорош защитник русской государственности и Православной веры, который даже свою долю дани татаро-монголам отдавал очередному общерусскому Великому князю лишь ценой большой крови и постоянно интриговал против каждого Великого князя Владимирского, натравливая на него других князей, подкупленных новгородским «заволочским» серебром! Этому безобразию был положен конец только Великим Государем Московским и Всея Руси Иоанном III, в результате двух войн силой (причем при активной поддержке другого «ревнителя свободолюбивых вечевых традиций Северной Руси» – упомянутого выше «новгородского посада» Пскова!) усмирившим и подчинившим Своей Державной воле вконец запутавшийся в собственных интригах «Господин Великий Новгород». А окончательно вбил «осиновый кол» в гроб этого оплота «вечевых свобод» и ересей Царь Иоанн Васильевич Грозный, Верховный магистр ордена православных опричных рыцарей, выступивший, промыслительно (как это ни покажется кому-то странным), в роли «мстителя» за разгром новгородским войском войска другого христианского рыцарского ордена на (или, по мнению иных историков, при) Чудском озере пятью столетиями ранее!
Новгородский князь Александр Ярославин, прозванный Невским за свою победу над шведами на р. Неве в 1240 г., постоянно конфликтовал с «Господином Великим Новгородом» (приходилось даже усмирять непокорство «боярской республики» на Волхове вооруженной рукой, «урезать носы» и «вынимать очи» особо буйным новгородцам, сумевшим настроить против князя его собственного сына Василия Александровича, посаженного за это разгневанным отцом в «поруб» после подавления бунта). В то же время Александр Невский (как и другой выдающийся военно-политический деятель XIII в. – князь Даниил Галицкий) – активно вел переговоры с папой римским Иннокентием IV, причем (как и Даниил) удостоился от папы королевского титула. Об истории получения Даниилом Галицким от папы короны «короля Руси (Рутении)» ныне не знают только полные невежды (чего не скажешь об аналогичной истории коронации Александра Невского – если не считать невразумительного описания в любимом всеми нами с детства романе Василия Григорьевича Яна «Юность полководца» прибытия к князю Александру таинственного странника «Андреяша», привезшего ему в мешке королевскую корону от папы римского и отосланного князем обратно «несолоно хлебавши»; скорее всего, речь идет о домысливании уважаемым романистом, в компетентности которого у нас нет ни малейших сомнений – видимо, в угоду тогдашней политической конъюнктуре! – упоминания в «Житии» Святого благоверного князя Александра Невского некоего «Андреяша», пораженного выдающимися качествами Невского победителя; хотя упоминаемый в «Житии» Андреяш – отнюдь не замаскированный под убогого «калику перехожего» тайный папский посланец, а ливонский ландмейстер Тевтонского ордена Андреас фон Вельвен, о чем совершенно недвусмысленно сказано в комментариях к «Житию»). До нашего времени сохранились две буллы (послания) папы Иннокентия Александру Невскому – между прочим, сватавшему своего сына за дочь правителя Норвегии Гакона (Хокона), исповедовавшего римско-католический вариант христианской веры. В первой булле, датированной 22 января 1248 г., римский понтифик предлагал князю Александру, именуемому им «благородным мужем Александром герцогом Суздальским» (лат.: nobili viro Alexandro duci Susdaliensi), присоединиться, ПО ПРИМЕРУ ЕГО ПОКОЙНОГО ОТЦА ЯРОСЛАВА (выделено нами – В.А.), к римской (католической) церкви, и просил его, в случае наступления татар, «извещать об этом наступлении братьев Тевтонского ордена, в Ливонии пребывающих, дабы…безотлагательно поразмыслить, каким образом с помощью Божией сим татарам мужественное сопротивление оказать». А во второй папской булле (датированной 15 сентября 1248 г.) римский понтифик обращался к князю Александру, который в своем ответе на предыдущую буллу «со всяческим рвением испросил, чтобы (его) приобщили как члена к единой главе церкви через истинное послушание, в знак чего (он) предложил (папке) воздвигнуть в граде твоем Плескове (Пскове) соборный храм (кафедральный собор) для латинян» (лат.: in Pleskowe civitate tua Latinorum Ecclesiam erigere cathedralem) уже как к светлейшему королю Новгорода» (лат. illustri regi Nougardiae). Подробнее обо всем этом при желании можно прочитать в статье Антона Анатольевича Горского «Два “неудобных“ факта из биографии Александра Невского» / / «Александр Невский и история России». Новгород, 1996, с. 84-75) и в книге Николая Викторовича Кленова «Несостоявшиеся столицы Руси: Новгород, Тверь, Смоленск, Москва», М., 2011, с. 42-43). Что касается «дружеских уз», существовавших, по мнению иных горе-историков, между рыцарями Святой Девы Марии и татаро-монголами, которым они якобы служили чем-то вроде проводников, то наглядным свидетельством этой «нерушимой дружбы» может служить не только высказанная в упомянутой выше папской булле обращенная к Александру Невскому просьба извещать об ожидаемом татарском наступлении «братьев Тевтонского ордена, в Ливонии пребывающих, дабы… безотлагательно поразмыслить, каким образом с помощью Божией сим татарам мужественное сопротивление оказать», но и битва под Лигницей (Валыптаттом) в 1241 г., в которой силезский князь Генрих Благочестивый со своими польскими и немецкими рыцарями – главным образом, иоаннитами, тамплиерами и тевтонскими «кавалерами Пресвятой Девы Марии», и впрямь «сим татарам мужественное сопротивление оказал», пав под татарскими стрелами и саблями, но преградив туменам Батыя дальнейший путь на Запад! А в 1389 г. тевтонские «псы-рыцари» в союзе с литовским князем Александром-Витаутасом (по-русски: Витовтом, по-польски: Витольдом), с польскими и венгерскими крестоносцами-католи-ками и с православными русскими князьями (в том числе и знаменитым воеводой Дмитрия Донского – Дмитрием Боброком Волынцем, фактическим победителем войска ордынского беклелярибека Мамая на поле Куликовом девятью годами ранее!), а также с православным же молдавским господарем Стефаном I Мушатом сразились на реке Ворскле с татарской ордой хана Едигея и своей совместно пролитой кровью засвидетельствовали верность Вере Христовой!
Что же до великой победы объединенного «славянского» (добрую половину которого, впрочем, составляли жмудь, литовцы, армяне, караимы и опять-таки татарские орды!) войска над «проклятыми крыжаками» под Танненбергом («Грюнвальдом»), то ведь именно после этой «великой победы над общими врагами всего славянства» объединенные «братья-славяне», католики-поляки и литвины стали с удвоенной силой теснить «своих», западнорусских, православных «братьев-славян», и в то же время регулярно ходить огнем и мечом на Москву, пока дело не дошло до лжедмитриев, тушинских воров и Семибоярщины. Столь серьезной угрозы Тевтонский орден для Руси не представлял никогда. Наоборот, именно тевтонские рыцари, вывезенные русскими из завоеванной Ливонии, стояли у истоков создания Иваном Грозным с целью укрепления Российского государства первого в нашем Отечестве военно-рыцарского ордена – опричнины! Но об этом мы почему-то забываем, хотя это не секрет. Гораздо лучше западают в память, например, такие строки из любимой всеми нами в детстве книжки Натальи Петровны Кончаловской «Наша древняя столица» (книжки, действительно замечательной во многих отношениях, хотя и переизданной несколько раз (причем в каждое новое издание вносились исправления, дополнения и купюры, в соответствии с изменениями внутри- и внешнеполитической конъюнктуры Страны Советов). Для вящей убедительности процитируем ее ниже несколько подробнее, чем в эпиграфе:
Там, куда заходит солнце,
У балтийских берегов,
Были крепости ливонцев —
Наших западных врагов.
За подъемными мостами
В замках прятались они,
Латы с черными крестами
Надевали в дни войны…
Был ливонский рыцарь страшен,
Занимался грабежом.
Плохо было людям нашим
За ливонским рубежом…
Враг-то, видно, чародей,
Не похожий на людей!
Уж не черт ли этот враг?
Не возьмешь его никак!
(«О краях твоих законных, о врагах твоих исконных»)
Впрочем, не станем далее «растекаться мыс (л) ью по древу», а только заметим себе, что пришла, наверное, пора отказаться от некоторых, хотя бы самых заскорузлых, штампов, и попытаться трезво, без эмоций, разобраться, что это все-таки были за страшные «псы-рыцари», «не похожие на людей».
3. Был ли Тевтонский орден «форпостом германской экспансии»?
После взятия мусульманами (или, как говорили еще не так давно, магометанами) христианского порта-крепости Аккон (Сен-Жан д Акр) в 1291 г., сделавшего невозможным дальнейшее пребывание руководства Тевтонского ордена Приснодевы Марии в Святой земле, ему пришлось перенести свою резиденцию сперва на остров Кипр, затем в Венецию, в Венгрию – точнее, Трансильванию, или Се (д) миградье – и, наконец, в языческую Пруссию (Боруссию или Прутению), куда переместился основной центр могущества ордена и орденских владений. Будучи основан в конце XII в. в Святой Земле и со временем распространив свою деятельность на Трансильванию, Пруссию и Ливонию, Тевтонский орден сражался там против язычников (половцев, пруссов, куршей, леттов, ливов и эстов), начиная с 1231 г. Именно на этих территориях, именовавшихся, подобно русской земле, Уделом Пресвятой Богородицы (Терра Мариана) ему удалось, в отличие от Палестины, Сирии, Киликии и Греции, закрепиться «всерьез и надолго».
Начиная с 1309 г., замок, а затем – город Мариенбург (что по-немецки означает: «град Пресвятой Девы Марии»), по-польски – «Мальборг» или «Мальборк» (что – увы! – ровным счетом ничего не означает ни по-польски, ни на каком другом языке) стал резиденцией Верховного магистра одноименного ордена и центром комплекса владений, который получил у историков название «Немецкого орденского государства», хотя он не являлся, как мы увидим, ни «немецким», ни «государством» в современном понятии этого слова. Это расположенное – главным образом – в Пруссии и Ливонии, то есть запределами тогдашней «Германии» (упоминавшейся нами выше «Священной Римской империи германской нации», именовавшейся в описываемое время чаще всего просто «Римской империей») и потому фактически абсолютно независимое от тогдашнего (во многом чисто номинального) «главы» этой «империи» (который даже и на «своих», то есть – пусть даже чисто формально! – входивших своими владениями в империю германских князей не имел почти никакого влияния, будучи лишь «первым среди равных» и даже не имея в «Германии» постоянной столицы – столицей считался далекий Рим!) орденское государство, несмотря на свои своеобразные структуры и на то обстоятельство, что первоначальная задача ордена Девы Марии заключалась исключительно в уходе за больными, борьбе с язычниками и военной защите христианских миссионеров, с течением времени превратилось – в Восточной Европе – в феодальное государство, по сути дела мало отличавшееся от соседних, и втянутое в типичные межгосударственные конфликты, связанные с взаимной экспансией всех этих конкурировавших между собой на международной арене государств.
Именно в этих конфликтах, в особенности с Польшей и Литвой, (но уж никак не с Древней Русью!) и заключалась одна из важнейших (хотя и далеко не единственная!) причина позднейшей гибели этого прусско-ливонского государства тевтонских рыцарей, силы которого были подорваны пришедшей из Германии антикатолической Реформацией, окончательно прекратившего свое существование в 1525 г., после того, как Тевтонский орден еще в 1466 г. был вынужден уступить Польскому королевству свои наиболее богатые владения в Пруссии. В 1525 г. произошла секуляризация остатков прусского орденского государства – его последний глава, Верховный магистр (Гохмейстер) Альбрехт Бранденбург-Ансбахский из рода Гогенцоллернов, тайно приняв лютеранство, объявил себя герцогом Прусским, присягнул на верность своему родному дяде – польскому королю – и получил от него прусские земли Тевтонского ордена в качестве лена. Это принесение присяги сопровождалось кощунственной с точки зрения любого нормального христианина церемонией – сам Альбрехт и сопровождавшие его орденские рыцари широким жестом сорвали со своих белых плащей черные кресты и швырнули их наземь. Но, видимо, все собравшиеся, включая короля и магистра, уже настолько прониклись великими гуманистическими идеями «титанов Возрождения», что не нашли в этом всенародном поругании Святого Креста ничего предосудительного! Именно так – откровенно воровским образом! – появилось первое в континентальной Европе протестантское государство.
Дошедший до нас прижизненный портрет Гохмейстера Альбрехта Бранденбург-Ансбахского, кстати, наглядно демонстрирует нам, насколько размытыми в сознании этого узурпатора и типичного человека эпохи Ренессанса были заложенные в пору развитого Средневековья христианско-рыцарские основы, на которых зиждился возглавляемый им – в силу роковой исторической случайности! – древний орден. Магистр Альбрехт изображен на портрете в белом плаще с черным крестом, то есть в орденском облачении рыцаря-«тевтона», но… со светским бранденбургским орденом рыцарей Лебедя (нем.: Ritter des Schwanenordens) на шее – вещь, совершенно невозможная в классическую средневековую эпоху, когда орден воспринимался не в качестве награды, которую можно было получить, а в качестве организации, в которую можно было вступить и в ней состоять.
В начальный, «классический» период существования духовно-рыцарских орденов рыцарь (как и всякий иной член ордена – священник, сержант-«сариант», «полубрат», «фамилиар» – обо всех этих орденских «сословиях» мы еще подробнее расскажем далее) мог принадлежать только к одному ордену, вступление одновременно и в какой-либо иной орден было просто немыслимо (как военная служба одновременно в армиях двух разных государств). Даже переходы из одного ордена в другой были чрезвычайно редким явлением. Но, как видно, ко времени, когда Гохмейстер Альбрехт совершил в Пруссии государственный переворот, совсем другие идеи завладели умами. Впрочем, своеобразным напоминанием о «монашески-рыцарском» прошлом новоявленного светского герцога Прусского служило золотое изображение Пресвятой Богородицы (покровительницы Тевтонского ордена Пресвятой Девы Марии) с Богомладенцем Иисусом на руках, служившее верхней частью подвешенного к орденской цепи медальона (нижнюю часть образовывало изображение Лебедя).
Уцелевшие в своих анклавах на территории Германии тевтонские рыцари долго протестовали против этого грабежа среди бела дня и убедили императора Карла I Габсбурга, защитника римско-католической веры, хотя и большого недруга папы, поставить Альбрехта Гогенцоллерна вне закона. Однако по всей «Священной Римской империи германской нации» бушевали религиозные войны, и в ней не нашлось силы, способной заставить узурпатора вернуть Тевтонскому ордену незаконно отторгнутые у него владения. Орден Девы Марии официально так и не смирился с потерей Пруссии. Более того, когда руководство им позднее перешло в руки принцев из католической австрийской династии Габсбургов, австрийские императоры (являвшиеся одновременно императорами «Священной Римской империи») долго не признавали за потомками Альбрехта фон Гогенцоллерна право именоваться «королями Пруссии» (нем.: Koenige von Preussen), упорно именуя их лишь «королями в Пруссии» (нем.: Koenige in Preussen).
В 1561 г. Тевтонский орден потерял и свои земли в Ливонии, первоначально завоеванные в ходе Ливонской войны победоносными войсками благоверного Православного Государя Иоанна Васильевичем Грозного, а затем отвоеванные у Московского государства и разделенные между собой Швецией, Данией и Польско-Литовским государством – «Речью (правильнее: Жечью) Посполитой». Отдавшийся под их защиту последний геермейстер – наместник Верховного магистра Тевтонского ордена в Ливонии – Готтгард фон Кеттлер (Кеттелер, Кетлер) – сохранил за собой часть бывших орденских владений в Курляндии и Семигалии (Земгалии), превратив их в свое собственное светское Курляндское герцогство. Но об этом позже. Будем излагать события по порядку.
