«Кандид, или Оптимизм» kitabından alıntılar, sayfa 2

– Разве могут существовать на свете две религии? – сказал он. – У нас, я думаю, та же религия, что и у вас; мы неустанно поклоняемся богу.– Только одному богу? – спросил Какамбо, который все время переводил вопросы Кандида.– Конечно, – сказал старец, – их не два, не три, не четыре. Признаться, люди из вашего мира задают очень странные вопросы.

После землетрясения, которое разрушило три четверти Лиссабона, мудрецы страны не нашли способа более верного для спасения от окончательной гибели, чем устройство для народа прекрасного зрелища аутодафе.

Палач святой инквизиции в сане иподьякона сжигал людей великолепно, надо отдать ему должное, но вешать он не умел.

– Будем работать без рассуждений, – сказал Мартен, – это единственное средство сделать жизнь сносною.

Да, барышня, у меня не малый опыт, я знаю свет; доставьте себе удовольствие, расспросите пассажиров, пусть каждый расскажет вам свою историю; и если найдется из них хоть один, который не проклинал бы частенько свою жизнь, который не говорил бы самому себе, что он несчастнейший из людей, тогда утопите меня в море.

Картина нравится мне только тогда, когда при взгляде на нее я словно созерцаю самое природу, но таких картин не существует.

"...в другом месте полусожженные люди

умоляли добить их. Мозги были разбрызганы по земле, усеянной отрубленными

руками и ногами. Кандид поскорее убежал в другую деревню".Хороший черный юмор, ага.

Его спросили, строго следуя судебной процедуре, что он предпочитает: быть ли прогнанным сквозь строй тридцать шесть раз или получить сразу двенадцать свинцовых пуль в лоб. Как он ни уверял, что его воля свободна и что он не желает ни того ни другого, – пришлось сделать выбор.

-- Как вы думаете, -- спросил Кандид, -- люди всегда уничтожали друг друга, как в наше время? Всегда ли они были лжецами, плутами, неблагодарными, изменниками, разбойниками, ветрениками, малодушными, трусами, завистниками, обжорами, пьяницами, скупцами, честолюбцами, клеветниками, злодеями, развратниками, фанатиками, лицемерами и глупцами?

-- А как вы считаете, -- спросил Мартен, -- когда ястребам удавалось поймать голубей, они всегда расклевывали их?

-- Да, без сомнения,-- сказал Кандид.

-- Так вот, -- сказал Мартен, -- если свойства ястребов не изменились, можете ли вы рассчитывать, что они изменились у людей?

-- Ну, знаете, -- сказал Кандид, -- разница все же очень большая, потому что свободная воля...

Кандид продолжал расспрашивать этого доброго старика; он хотел знать, как молятся богу в Эльдорадо. – Мы ничего не просим у него, – сказал добрый и почтенный мудрец, – нам нечего просить: он дал нам все, что нам нужно; мы непрестанно его благодарим. Кандиду было любопытно увидеть священнослужителей, он велел спросить, где они. Добрый старец засмеялся. – Друзья мои, – сказал он, – мы все священнослужители; и наш государь, и все отцы семейств каждое утро торжественно поют благодарственные гимны; им аккомпанируют пять-шесть тысяч музыкантов. – Как! У вас нет монахов, которые всех поучают, ссорятся друг с другом, управляют, строят козни и сжигают инакомыслящих? – Смею надеяться, мы здесь не сумасшедшие, – сказал старец, – все мы придерживаемся одинаковых взглядов и не понимаем, что такое ваши монахи.