Kitabı oku: «Прокуратура на краю Вечности. Часть Первая», sayfa 2
Я поблагодарил старичков за радушное предложение и хотел было отказаться, но я просто представил, сколько мне ещё придётся идти пешком, и согласился. "Всё же лучше, чем ничего" —решил я, забираюсь в телегу, и стараясь с удобством разместиться в ворохе мягкого, душистого сена, постеленного на дно повозки. Кажется, мне это удалось, во всяком случае дискомфорта от поездки я не ощущал. Дедуля сказал: «Но!», и повозка тронулась.
Очень скоро мы выехали в знакомые места, и я мог только удивляться, как меня угораздило заблудится, и откуда в хоженом-перехоженном с детства районе взялся тот дом с садом. Мне это почему-то представлялось важным, поэтому я постарался запомнить дорогу, по которой мы ехали, чтобы как-нибудь потом снова навестить эти места, и разобраться с загадочным кирпичным строением. Когда мы выбрались из лабиринта переулков и выехали на асфальтовую дорогу, я уже составил в уме подробный план проделанного нами маршрута, и теперь пытался сопоставить его с маршрутом, пройденным мною самостоятельно. В этом занятии меня постоянно сбивали моей попутчики, принявшиеся обстоятельно и неторопливо расспрашивать меня обо всех жизненных перипетиях, вынудивших меня податься в столь неприветливое место, как прокуратура. Я как смог, постарался им объяснить. Не уверен, правда, что они всё поняли, но сочувствие выразили вполне искренне. Я так и не понял, в какой момент мы перешли с разговора о моих проблемах, но обсуждение особенностей того места, в котором мне предстояло обитать. Просто в какой-то момент дед вдруг сказал:
– Да, дом там большой. – Дедуля покивал. – Это потом там судии заседать стали, – продолжал он свой рассказ. – А раньше графий жил…
– Это когда же было? – спросил я больше для поддержания разговора.
– Ой, давно, внучек, давно! – Махнул рукой дед. – Мы тогда с бабулей ещё босоногими ребятишками по траве бегали. Я-то ее, слышь, за косы тогда дергал!
Бабуля захихикала. Я улыбнулся, а сам подумал, сколько же на самом деле лет моим попутчикам? Выглядели они максимум на 60 может 70, но могли быть и старше.
– Да, да, да! – продолжал дедуля, отсмеявшись. – Хороший был графий. Бабке моей, ну понятно, тогда ещё девчонке, пряник подарил. Говорит, вырастешь, будешь моей невестой. Ишь какой! А я тогда совсем малек был, но осерчал, говорю: моей она невестой будет, а ты, уже старым будешь и к тому времени уже помрешь! – Дедуля во всю ширь заулыбался, видимо, окрылённый счастливыми воспоминаниями детства.
– Я уже тогда решила, убьёт его графий, – встряла в разговор бабулька и хихикнула.
– И что? – подначил я.
– Не поверишь! – Дедуля даже всплеснул руками от избытка чувств. – А он рассмеялся и говорит: «Молодец!» И ещё что-то сказал, только я запамятовал, что именно. И тоже мне пряник подарил.
– Да, хороший был графий, – поддержала деда бабуля.
– Да-а, – протянул дед. Потом: – Но!
– А как звали то графа? – снова спросил я, и снова, признаюсь, для поддержания беседы.
– Как звали то? – Дедуля задумался. – А звали его… Звали его… Как же? Вот дела! Помнил же!
Я хотел было сказать, что это неважно, но дедуля уже всерьез озаботился проблемой забытого имени.
– Бабуль, а ты не помнишь? – обратился он к своей старушке.
– Не, деда, не помню, – замотала та головой.
–Ну как же! – сокрушался дед. – Фамилия у него ещё была такая… Змеюка такая есть…. Огненная…
Бабуля посмотрела на деда с сомнением. Я тоже. Огненная змеюка? Саламандра, что ли?
– Да нет, дедуля, – сказала старушка, – путаешь ты что-то.
– Да ничего я не путаю! Я же точно помню: фамилия, как у змеи огнедышащей.
Тоже неплохо. Змея огнедышащая. Змей Горыныч, что ли?
– Не, деда, не змея! – замахала руками старушка. – Я вспомнила. Его у нас в деревне все Дыроколом звали.
Дед застыл.
– Не, не, погоди, старая! – зачастил он. – Не Дырокол, а навроде…– дед вновь глубоко задумался, потом просиял: – Вспомнил! – заявил он. – Дракун! Змеюка Огненная – дракун!
– Дракон…– машинально поправил я, думая о чём-то своём.
– Это, может, по-вашему, по-новому, дракон, – важно заявил дед. – А у нас змея огненная Дракуном прозывалось. И графа так и звали: Дракун!
– Угу, – рассеянно отозвался я, вновь погружаясь в свои мысли. Старички что-то ещё мне говорили, я им отвечал, но мысли мои были далеко. Я и сам не знал, где именно, но что-то такое проскальзывало… Дракун… Дракон… Граф Дырокол… Граф Дракун… Забавное сочетание слов, вы не находите?
– Ну вот, всё, приехали, – словно издалека донесся до меня голос деда. -Вот твой судейский дом!
Я встрепенулся. Уже? Так быстро? Выходило, что я так задумался, что даже не заметил, как мы добрались до места назначения. Я поспешно выскочил из телеги, поблагодарил старичков за помощь, и, пожелав им счастливого пути, ещё долго смотрел им вслед, пока телега не скрылась за поворотом.
И только после этого я обернулся.
Я почувствовал, как моя нижняя челюсть неудержимо опускается вниз, к полу, а в горле застревает беззвучный вопрос: «Что, это?» Да, но такие размеры.? Захотелось выругаться. Я, конечно, подозревал, что большой графский особняк вряд ли окажется заурядный халупой, но то, что я сейчас наблюдал, вообще ни в какие ворота не лезло. Громадное, коричнево-бурое здание, такое огромное, что в его стенах запросто могла бы разместиться целая воинская часть, еще бы и места для танков хватило. Я с трудом различал его дальнюю оконечность, а взглянув наверх, начинал понимать, что третий этаж это может быть очень и очень высоко. Особенно, если сам дом поставить на небольшом пригорке, и снабдить его для внушительности несколькими смотровыми башенками, по одной на каждом углу дома. Я не собирался обсуждать архитектурные наклонности графа, но то, что он построил, больше напоминало средневековый замок, чем загородную усадьбу помещика. Прибавьте к этому ещё и массивные, зарешетчаные окна, и зрелище получится просто потрясающие. И снова я подумал: кому пришло в голову разместить здесь прокуратуру? И, кстати, где она? Не может же она занимать всё здание?
Я осмотрелся. Нигде ничего похожего на указатель не наблюдалось. С левой стороны от меня примостились несколько других строений, по своему внешнему виду очень похожих на армейские казармы. Вполне могло остаться, они таковыми и были, но солдат около них я не видел. Домики стояли тесный группкой и словно старались наползти друг на друга, напоминая людей, толпящихся в надежде, что так им будет не так страшно. Вдоль этих домиков проходила дорога, уходящая в направлении города, и на ней смутно угадывалось наличие автобусной остановки, с примостившейся к ней продовольственным ларьком. Я взял его себе на заметку, на тот случай если возникает необходимость перекусить в течение рабочего дня, и решил при первой же возможности навестить его и выяснить, есть ли в нём что-нибудь достаточно съедобное, чтобы не мучиться потом несварением желудка. С этими мыслями я перевёл взгляд в противоположную сторону. Образ свежеприготовленного гамбургера маячащий перед моим взором, мгновенно улетучился. Я словно пересек невидимую границу между мирами и оказался в другом, совершенно не похожим на наш, мире. Я даже обернулся назад, чтобы посмотреть, не исчезли ли там, за моей спиной, так привычные моему взору пейзажи. Ну нет, там всё оставалось на месте. Казарменные домики, уходящая вдаль асфальтовая дорога, продовольственный ларек… А вот впереди…
Тенистая аллея, поросшая древними липами, протянувшаяся вдоль всего графского дома. Ветви деревьев опускались так низко к земле, что делали аллею похожий на подземную пещеру. В самом конце этого тоннеля неясно вырисовывались очертания небольшой церквушки или часовенки, по соседству с которой, судя по всему, примостилось местячковое кладбище. Крестов я не наблюдал, но оградка и металлические ворота, маячившие на пределе видимости, очень напоминали кладбищенские, из тех, что ещё сохранились на старых, практически заброшенных погостах. Обвитые плющом и покосившиеся, они создавали ощущение крайней запущенности и древности. Я подумал, что довольно интересное соседство у прокуратуры и ещё подумал, не здесь ли находится графская усыпальница? Очень бы хотелось это узнать. Я взял себе кладбище на заметку, наметив его посещение сразу же после рейда к продовольственному ларьку.
Я ещё некоторое время постоял, любуюсь местными достопримечательностями, после чего бросил мимолетный взгляд на бескрайние поля, начинавшиеся сразу же за липовой аллеей и раскинувшиеся до самого горизонта, и отправился на розыск дверей, ведущих в нужную мне организацию. При этом я, в который раз, подумал, какой осел решил разместить прокуратуру в таком странном и безлюдном месте? Среди бескрайнего поля и не менее бескрайних болот? Последние я ещё надеялся увидеть с другой стороны графского дома. Если верить карте, они должны были находиться как раз в той стороне. И в этом странном месте разместили прокуратуру. Так, словно хотели от прокуратуры избавиться или изолировать? Непонятно.
На мою удачу, местонахождение прокуратуры обнаружилась сразу же, едва я завернул за угол громадного здания и оказался у левой оконечности графского особняка. Нет, там не висел пригласительный плакат с надписью: «Добро пожаловать в прокуратуру!» И вообще. там не было ничего, что хоть как-то могло указать на существование в данной местности нужного мне заведения. Просто там оказались две двери: одна, запертая на массивный амбарный замок, и другая, распахнутая настежь и словно приглашающая в нее заглянуть. Ну я и заглянул.
Тут я должен видимо пояснить: многие места имеют свой, специфический, только им присущий запах. Иногда это связано с материалами, из которых сделано то или иное сооружение, иногда со спецификой работы, которая в нём выполняется, иногда с людьми, которые обитают в этом здании. В общем, по-разному. Поэтому многие дома ассоциируется у меня прежде всего с присущим им запахом, и попадая в другие помещения с похожим ароматом, я провожу соответствующие параллели с известными местами. Запах из открытых дверей был мне незнаком, но и не неприятен. Внутри властвовал полумрак, в котором я с некоторым трудом разглядел ведущую наверх лестницу. Ничего кроме этой лестницы за дверью не наблюдалось. Поэтому, поразмыслив, я пришел к выводу, что прокуратура не может находиться в таком неприглядном месте, и следует поискать её где-нибудь ещё. Приняв это решение, я со спокойной совестью вернулся обратно на улицу и чисто машинально прикрыл за собой дверь.
«Прокуратура» гласила медная табличка на обратной стороне двери. На той самой, что была обращена к стене, пока я не додумался закрыть дверь. А ведь не сделай я этого, так бы и бродил здесь неизвестно сколько. Я чуть не выругался. Вот уроды то! Они что, тут решили спрятаться от остального мира? Кажется, круче законспирироваться можно было, только уйдя под землю. А ведь это всего лишь прокуратура, а не секретный объект. Зачем же такие сложности?
Всё же я и не ругался. Ладно, главное я нашёл то, что искал, а остальное – мелочи, и высказать всё, что я думаю об умственных способностях местных обитателей, я всегда успею.
Так и не отведя душу, я открыл дверь и шагнул внутрь. Внутри, как я уже говорил, было сумрачно и сухо. Деревянные перила легонько скрипнули, когда я положил на них руку, словно приветствуя. Я поднялся по каменным ступеням на второй этаж и оказался перед высокой трёхметровой дверью. Дверь оказалась заперта, и я направился на следующий, третий этаж. Там обнаружилась еще одна дверь, аналогичная предыдущей. Но это дверь заперта не была. Изнутри доносились непонятные звуки. Стучала пишущая машинка, слышался шорох шаркающих шагов, звучали смутные голоса. Внутри явно кипела жизнь. "Наверно, мне сюда" решил я. Еще секунду я постоял, борясь с неизвестно откуда взявшимся волнением, после чего толкнул дверь и вошел.
То есть должен был войти, если бы не столкнулся в дверях с запыхавшимся, всклокоченным субъектом в серой рубашке с закатанными до локтя рукавами. Сначала я так его и увидел: лохматая шевелюра и рубашка с закатанными рукавами, и только когда этот малый поднял голову и встретился со мной взглядом, я сумел разглядеть его лицо. И первое, что пришло мне в голову, что больше всего этот субъект похож на кота – здорового, дворового котяру, знающего, что к чему в его дворе и снисходительно позволяющего кормить себя дворовым мальчишкам и добросердечным старушкам. Что называется, без котлетки я вам даже лишний раз не мяукну. Может быть, большее сходство с котом этому субъекту предавали своеобразные, редкие усы, чуточку топорщащиеся, словно реагирующие на изменение окружающей среды. Столкнувшись со мной, этот тип вначале отшатнулся, но затем, разглядев, кто перед ним, порывисто спросил:
– Свидетель? Ко мне?
Я не совсем уловил по его интонации, то ли он обрадовался, то ли наоборот, выразил крайнюю досаду.
– Нет, – ответил я, отступая на пару шагов. Я немного растерялся.
– Фу! Слава богу! – откоментировал этот субъект, и проследовав мимо меня, быстро побежал вниз.
Я даже не успел спросить, где мне найти прокурора. Зато я точно выяснил, что попал куда нужно и поэтому уже осторожней шагнул вовнутрь. Почему осторожней? Потому что не хотелось нарваться ещё на одного такого же запаренного маньяка.
Мне повезло. За дверью никого не оказалось. В тусклом свете ламп, необитаемый коридор выглядел каким-то нереальным, словно тронь рукой, и картинка пойдёт рябью и тут же исчезнет. Из полуоткрытой двери слева доносилась мерная дробь клавиш печатающей машинки, за соседней с ней дверью женский голос дотошно объяснял кому-то, особо непонятливому, преимущества своей точки зрения перед точки зрения не то адвоката, не то обвиняемого, не то их обоих вместе взятых. Звуки плыли в воздухе неторопливой мелодией, невольно начиная обволакивать сознание и включая в свой неторопливый ритм. Я прогнал наваждение и неспешно двинулся вдоль по коридору, по пути вчитываясь в надписи на дверных табличках. Мне попались две таблички с надписями: "Помощник прокурора" и «Ст.следователь". Кроме этого, были несколько безымянных дверей и ещё одна с надписью "Канцелярия". Дверь в канцелярию оказалась заперта, и мне пришлось идти дальше. Наконец я остановился вблизи двери с табличкой
"Секретариат". Рассуждая подобно Винни-Пуху, утверждавшему, что дыра – это нора, а нора – это определённо кролик, я пришёл к выводу, что там, где секретарь, должен быть и прокурор. Иначе зачем он вообще этот секретарь нужен? С этим убеждением я постучался в дверь. Я испытывал определенный трепет, хотя и не мог точно назвать его причины, и поэтому не рискнул сразу войти в дверь. Решил дождаться, пока мне не ответят. Моя вежливость пропала впустую. Либо они там все оглохли, либо заснули, а может вообще решили не обращать внимания на мои сигналы. Так как мне никто не ответил, я постучал снова, на сей раз значительно громче. Тот же результат. Тогда и постучал третий раз, после чего решительно отворил дверь. В приёмной, а это было именно она, судя по одинокой стойке и не менее одинокому письменному столу за ней, на котором стоял телефон внутренней связи, никого не оказалось. «Ну и какого хрена?» при взгляде на эту опустевшую местность хотелось произнести мне, но я этого, понятное дело, не сделал. Я умный мальчик и знаю, когда следует кричать, а когда лучше держать язык за зубами.
Из приемной вели две двери. На одной из них, левый от меня, значилось "Зам. Прокурора", на другой, что справа, стояло оно, заветное: "Прокурор".
И всё же я не спешил шагнуть в правую дверь. И дело тут не в повышенный робости. Просто по собственному опыту я знаю, что большинство вопросов в подобных учреждениях решается не на высшем уровне, а на уровне всевозможных заместителей. Так происходит у нас, на юридическом факультете. Своего декана я, например, в глаза не видел, зато с двумя его с замами я был знаком даже чересчур хорошо. Помню, один меня целую неделю мурыжил, прежде чем заявить, что вопрос находится не в его компетенции. Я ему потом хотел за это шины проколоть, но в результате ограничился тем, что подлил ему слабительное в кофе и намалевал на машине голых тёток. Этому уроду потом целую неделю на метро пришлось ездить. Лучше от этого он, правда, не стал. Скорее, наоборот. Более того, даже отыгрался на нашем курсе, заставив многих ходить к нему на зачет по три-четыре раза. В общем, урод был еще тот.
Поэтому, помятуя об этом неприятном опыте, я всё-таки решил обратиться непосредственно к вышестоящему начальству, минуя всех его замов, тем более что в этом мне вроде никто не препятствовал. Как водится, я постучался, и не дождавшись никакого ответа, открыл дверь. Намеревался я это сделать мощным, уверенным движением, после чего собирался гордо явиться перед грозные очи прокурора, мол: "Нате, принимайте!", но дверь запнулась где-то на полпути, чуть-чуть проползла, скребя пол, после чего окончательно застопорилась. Так что пришлось протискиваться в образовавшуюся щель боком, в итоге сначала проникала моя голова, а затем к ней присоединилась остальное тело, безуспешно пытаясь сдвинуть с мертвой точки неподвижную дверь. Ввалившись таким образом в кабинет прокурора, я остановился и осмотрелся.
Длинный, чёрный, покрытый пластиком стол для заседаний и несколько подвижных кресел вокруг него – первое что бросилось мне в глаза. Затем такой же отделки шкафы, сервант, зелёные портьеры, темная бархатная занавесь на противоположный окну стороне кабинета и ковёр. И всё. Прокурора на рабочем месте не оказалось. Я посмотрел туда-сюда, но тоже безрезультатно. Я был озадачен. Куда все подевались? Самый разгар рабочего дня, а они слоняются неизвестно где! Ну, ладно бы шлялись, когда меня не было, но я-то здесь, вот он я. Ау! Люди! Где вы? Неужели вас не беспокоит, что у вас могут что-нибудь спереть? Ведь на самом деле, заходи добрый человек, бери что хочешь. А ведь это прокуратура, а не свалка мусора, и при желании стащить тут можно очень и очень много интересного. Увезти, а потом продать. Кстати… Я пошарил взглядом на предмет того, что здесь можно утащить, и неожиданно взгляд мой наткнулся на тёмную занавеску в дальнем конце кабинета. Ха! А это здесь зачем? Как-то не очень эта деталь вписывалось в общую обстановку кабинета. Если только за ней… Я обратил внимание, что занавеска слегка колышется, словно от сквозняка, а вслед за этим услышал приглушенный звуки не то возни, не то ещё чего-то в этом роде. Судя по всему, за занавеской была ещё одна дверь, и, скорее всего, прокурор находился где-то там. А если он там, то всё, что нужно, это отдернуть занавеску или лучше громко позвать. Если конечно…
Взлохмаченная мужская голова, за которой смутно угадывались оголённый мужской торс, вынырнула из-за занавески. Вид головы был крайне недовольный.
– Тебе чего? – придирчиво осведомилась голова, пытаясь так извернуться на шее, чтобы разместиться по отношению к плечам под углом в 90 градусов. Рискованный трюк, надо сказать, особенно если в вашем роду никогда не значилось удавов. Я немного растерялся. Как-то не так представлял я себе посещение прокурорского кабинета.
– А… А… Я тут…– начал я, пытаясь понять, что происходит.
– Стой здесь! – приказала мужская голова, прежде чем исчезнуть за занавеской.
Я перевёл дух. На некоторое время, хоть и не очень продолжительное мне было предоставлена передышка. Сейчас был самый подходящий момент, чтобы слинять. Но я этого не сделал. Я был так удивлён, что остался стоять там, где стоял. Основной вопрос, который при этом меня интересовал, был: кто это? И побочный: какого хрена? Под этим подразумевалось: он что, совсем без одежды? И: чем он там за занавеской занимается? А также: что будет, когда он оттуда выберется? Меня очень интересовали последствия этого шага. Ведь если обозначенная голова принадлежала прокурору, то ей могло не понравиться моё незапланированное появление И, тем более, присутствие при некоторых… ммм… странных, я бы даже сказал, сомнительных, моментах. Над этим стоило поразмыслить.
Пока я занимался осмысливанием своего ближайшего будущего, за занавеской не переставала кипеть какая-то бурная деятельность. Там что-то шевелилось, ворочалось, да при этом ещё и старалось замаскировать собственную активность. Получалось это, прямо скажем, не очень. Во всяком случае, я очень неплохо всё слышал и даже различал приглушённый шёпот. Говорили, кажется, двое, и один из этих двоих был определённо женщиной. В этот момент я снова подумал, а если мне слинять по-тихому, пока не поздно? Но было уже поздно. Занавеска стремительно отлетела в сторону и оттуда появилось то самое тело, с чьей головой я уже имел возможность пообщаться. Только на сей раз это тело было плотно упаковано в строгий тёмно-синий костюм с галстуком, и обуто в никелированные ботинки. А кроме того это тело успело причесаться. Так оно выглядело значительно солиднее, хотя и оказалась ниже меня ростом на целую голову. Несмотря на мое очевидное преимущество в росте, держалась это явление с таким видом, словно всякий раз бросало на меня взгляд с высоты стремянки или нигера-баскетболиста. Тем самым оно как бы давало понять, кто здесь хозяин, а кому следует быть поосторожнее в своих оценках сложившегося положения и особенно осторожным в своих высказываниях. Я, впрочем, не возражал. Так хоть становилось понятно, кто из нас двоих будет стремительно вылетать из прокуратуры, если ляпнет что-нибудь лишнее, а кто всячески поспособствует ему в этом деле.
– Ну? Ну, тебе что? – без лишних церемоний накинулся на меня новоприбывший. Власть, заключил я, и невольно попятился.
– Мне бы это… прокурора! – наконец произнес я.
– Ну, я прокурор. Что тебе? – Все фразы прокурор произносил резко, стремительно, словно соревновался в стрельбе по мишеням. К тому же чувствовалось в нём некоторая нервозность, сопряженная со стремлением спровадить не вовремя припершегося посетителя.
– Я к вам на практику, – наконец собрался я с духом. И сразу полегчало. Я приободрился.
– На какую практику? Зачем? – Как мне показалось прокурор даже немножко растерялся. Тормоз, решил я, доставая из заранее подготовленной папки направление. Составлено оно была таким образом, чтобы его можно было всучить в любой прокуратуре, хоть у нас, хоть на Крайнем Севере.
– Направление к вам, для прохождения практики, – пояснил я прокурору, передавая бумагу ему в руки.
Тот взял направление в руки, посмотрел с таким видом, словно оно было написано на китайском языке или же образование прокурора исчислялось только начальными классами, проведенными за 2 месяца по экспресс-методу оксфордской школы для детей с врождёнными отклонениями в умственном развитии, и отложил сторону.
– Ну и? – спросил прокурор, заглядывая мне в глаза с таким видом, словно я обратился не по адресу.
Секунду я молча разглядывал прокурора. С такими типами я еще не сталкивался, и теперь очень хотел уяснить, на кого же я нарвался.
–М-м, – выдавил я потом. (Баран на новые ворота? Вероятно. ) И продолжил, старательно выговаривая каждое слово: – Меня к вам направили на практику, – и почти дословно цитируя текст направления. – Для ознакомления с работой правоохранительных органов по расследованию и предотвращению правонарушений.
Пока я всё это говорил, прокурор согласно кивал, делая вид, что вникает в суть дела, а когда я завершил свое выступление, сделал озабоченное лицо и протянул:
– У-у-у! – Потом резко ко мне.– Ну? А почему именно к нам?
– Живу я здесь, неподалеку, – заявил я, с интересом ожидая, как прокурор отреагирует на этот аргумент. Его явное нежелание обзаводиться практикантом было так очевидно, что теперь я хотел выяснить только одно: под каким предлогом меня отсюда выпроводят.
– М-м-м, вот как! – вдруг загрустил прокурор. Кажется, до него дошло, что избавиться от меня будет не так-то просто, и теперь придётся придумывать что-нибудь более аргументированное, чтобы исключить мою физиономию из поля зрения на ближайший месяц. – М-да, – продолжил прокурор и сочувственно покивал.– И надолго тебя к нам?
– На месяц или два, – вздохнул я. Я примерно предполагал, к чему клонит прокурор, и он не обманул мои ожидания.
– И охота тебе целый месяц париться на практике? – переходя на дружеский тон, полный участия, спросил прокурор. – Каждый день приезжать сюда, тратить свое время?
Да, да! Вот оно! Я не очень хорошо понимал, почему прокурору так не терпится избавиться от моего присутствия, но в данный момент наши стремления совпадали. Если, конечно, вышеозначенный страж закона не откажется посодействовать мне в одном деле. Ну, в очень небольшом деле. Поэтому я продолжал, словно в нерешительности:
– Ну, в общем, не очень… – Это ещё было легко сказано: не очень. Мне абсолютно не хотелось. – Ну, вы же понимаете, с нас требуют отзыв о прохождении практики…– И я беспомощно развел руками, мол, я бы с удовольствием избавил вас от своего присутствия, но обстоятельства…
–Это не проблема! -обрадованно замахал руками прокурор. – Отзыв мы тебе сделаем!
– Да? – всё ещё изображая неуверенность, произнес я.– Ну, если так можно…
– Конечно, можно! – прокурор всплеснул руками с таким видом, словно хотел сказать: «О чём речь!» – Сейчас мы тебе его накатаем! – Он вскочил со стола, на которой как-то незаметно для меня успел переместить свое тело, и подскочил к телефону.
–Ирочка! – произнес прокурор, нажав на какую-то кнопку. – Зайди пожалуйста ко мне… -Тут он запнулся и перевёл взгляд на занавеску, из-за которой не так давно возник. На лице прокурора проступило разочарованное выражение. – Ах да… – досадливо поморщившись, произнес он. Прокурор с ещё с некоторым сомнением посмотрел на колышущиеся занавесь, потом решительно взял со стола папку чистых листов и самостоятельно засел за пишущую машинку. Я подвинулся поближе. И на всякий случай, и чтобы удовлетворить свое любопытство. Просто такого антиквариата я ещё не видел. Чёрная, без корпуса, вся в каких-то потертостях, печатающая машинка своим внешним обликом очень напоминала старые допотопные швейные машины марки «Зингер» Было ощущение, что она была выпущена с ними в одно время, если вообще не одной фирмой. Что она делала в кабинете прокурора, оставалось загадкой, тем более что в противоположном углу кабинета стоял новенький компьютер, и аналогичное устройство я заметил в приемной, когда входил.
Возможно, прокурор по каким-то своим причинам не любил пользоваться компьютером, а, может, просто не умел, а машинку держал в память о ком-то или как талисман. Так или иначе, но напечатать мой отзыв он решил именно на ней, а поскольку мне было до лампочки, каким образом оформят мой пропуск в будущий учебный семестр, и я не возражал, то прокурор довольно скоро принялся за дело. Я, правда, немного побаивался за работоспособность агрегата, избранного прокурором для своих и моих за компанию целей, но ничего страшного не случилось. Древняя техника работала как часы и ни разу не допустила сколько-нибудь серьезных ошибок. И в общем, всё могло бы закончится хэппи-эндом, и между прочим, уже в самом начале, если бы не одна досадная оплошность, испортившая мне настроение на весь ближайший месяц. И ведь кто бы мог подумать, что подведёт не техника. Нет, с ней всё так и осталось в полном порядке. Сбой произошёл у прокурора. А как всё хорошо начиналось…
Желая выпроводить меня из своих владений как можно быстрее, прокурор взялся в работу с решимостью, достойный тяглового мула, и грозил побить все рекорды скоростного печатания. Время от времени, он обращался ко мне, чтобы уточнить интересующие его детали, а иногда просто, чтобы поболтать.
– Значит, местный, – сказал прокурор таким тоном, словно подводил итог и подписывал обвинительное заключение. – А живёшь где?
Я назвал улицу и номер дома.
– А! Это там, рядом с новой гимназией? – обрадовался чему-то прокурор. – Я раньше тоже в этой школе учился!
На самом деле я в гимназии не учился и не помнил, чтобы говорил что-нибудь подобное прокурору, но указывать тому на его ошибку посчитал неуместным, тем более, что прокурор уже отпечатал половину моего отзыва, и по моим подсчетам, общаться нам с ним осталось не более получаса.
Прокурор ещё поразглагольствовал немного о временах своей молодости (Я всё это время тактично поддакивал), прошелся по поводу обучения на юридическом факультете, а потом как-то плавно перешел на вопрос о моих планах на будущее. К этому моменту три четверти отзыва были уже готовы.
– Значится, на юрфаке учишься? – начал прокурор. Тук, тук, тук, тук, тук. Ещё одно предложение. – А куда потом?
Я немного замялся. Ну, не говорить же самом деле, только не в прокуратуру? Поэтому я ввёл в бой отработанный вариант, сказал, что пока не знаю, там видно будет, но по возможности пойдём правоохранительные органы, хотя не исключаю и коммерческие структуры, и прочее, прочее, прочее.
– А, понятно! – протянул прокурор. – А вообще кем хочешь работать?
Наверное, нужно было сказать адвокатом или директором банка. Или лучше вообще промолчать, либо сказать что-нибудь такое же неопределённое. Прокурор как раз заканчивал мой отзыв, и вряд ли его всерьез интересовали мои пристрастия. Наверно. Были сотни ответов на выбор, в том числе абсолютно нейтральные, но какая-то нелегкая посоветовала мне напоследок польстить самолюбию прокурора, и остановиться именно на этом варианте.
– Следователем, – ляпнул я, и тут же пожалел о сказанном.
Рука прокурора замерла на полпути клавиатуре. Пока она опускалась, голова прокурора медленно повернулась в мою сторону и смерила меня взглядом удивленных глаз.
– Чего, серьёзно? – спросил прокурор, словно проверяя, не ослышался ли он.
– Ну, я ещё точно не решил, – тут же пошёл я на попятный, но было уже слишком поздно. Прокурор уже уцепился за сказанную мной фразу, как опытный юрист цепляется за любое слово, неосторожно произнесённое свидетелем, и, похоже, уже успел (хотя я об этом ещё и не подозревал), вынести мне приговор на ближайший месяц.
–Хм-м, – произнес прокурор, и я не понял, к чему это он. – Интересно.
Он окончательно отодвинулся от печатающей машинки (осталось напечатать всего несколько предложений!), и взялся за телефон. Пока он набирал номер и ждал ответа, я с тоской наблюдал, как пропадает мой отзыв. Какое-то неясное предчувствие говорило мне, что такое состояние моей характеристики – это надолго.
– Яков Валерьевич, зайди ко мне пожалуйста, – словно издалека донесся до меня голос прокурора. Я встрепенулся. Что-то в тоне прокурора мне не понравилось, а что именно, я понял только через несколько секунд. Излишняя заинтересованность, вот что мне не понравилось. Уж больно странно звучали слова человека, единственным желанием которого всего несколько минут назад было избавиться от моего присутствия и как можно скорее. Так недолго было докатиться до искреннего желания поучаствовать в моей дальнейшей жизни, а этого мне вовсе не хотелось. Поэтому я решил взять инициативу в свои руки и напомнить прокурору о незаконченном отзыве. И только я прокашлялся, чтобы привлечь к себе внимание кажется задремавшего работника юстиции, как раздался стук в дверь.
