Kitabı oku: «Белая Лебедушка», sayfa 3

 
Дрожало небо уж от гула,
И нёс тот гул земле урон…
 
 
Лишь Ким Куи, в порыва пике,
Добра писала черновик,
Чтоб дать Верховному Владыке
Прошенье, чтобы он проник
 
 
К народу чутким состраданьем
И троеротов покарал,
Фыонг – в разведку уж с заданьем,
Атак бойцов кипел аврал!
 
 
И изгонялись троероты
И их приспешники с земли —
Народ их гнал с большой охотой,
Тех наглый дух был на мели…
 
 
Хоть звери с ранами опасны,
Их ярость – злобы беспредел,
Они кумекают прекрасно,
Что не спасти им шкур и тел,
 
 
Хотя бросаются в надежде
Вон прочь охотников прогнать,
Вцепиться в горло, как и прежде!
А как же! Звери – злости знать.
 
 
На фоне вражеских конвульсий
Мужал в боях Вьетнам—боец,
В бой на врага идти не трусил,
Чем приближал его конец.
 
 
И троероты – целых восемь
Лет! – не смогли его согнуть,
У них в боях настала осень,
Позорным бегства будет путь!
 
 
Вьетнам же шёл неколебимо
К своей Свободе напрямик!
Она ему необходима,
Душой он к ней вовсю приник,
 
 
Ведь, под её желанной сенью
Счастливой жизнью заживёт,
И в этом нету в нём сомненья,
Он к ней идёт, идёт вперёд,
 
 
Врагу на хвост всё наступая
И оттесняя в стан зимы,
А та суровая такая,
Аж проморозила штаны! —
 
 
Позорно гонит по полмиру,
Чтоб носом ткнуть об стол, в Париж.
Ну, и растряс в пути он жиру!
Зато уж наглости – на шиш.
 
 
Январь суровый, бородатый
Там во главе стола сидел:
– Все троеротовы солдаты
Должны немедля за предел
 
 
Уйти отважного Вьетнама,
В права вошёл чтоб добрый мир,
И расчленения боль-драма
Быстрей закончила бы пир.
 
 
И жизнь вошла бы снова в русло,
И вновь раздался б детский смех!
И троероты в марте грустно
Без всяко-всяческих помех,
 
 
Как псы побитые, бежали,
Вон получив вослед пинка,
Скуля, дрожа, стремглавши в дали…
Видать, в боях кишка тонка!
 
 
Да им и скатертью дорожка!
Катастрофический урок.
Комар – он маленькая мошка,
Но укусить как больно смог!
 
 
Ну, а с приспешниками круто
Враз разберётся сам народ,
Хотя одеты те, обуты,
Вооружений полон рот.
 
 
И Север, Юг – два кровных брата —
Семья одна им дорога —
Как два отважнейших солдата,
Им сбили напрочь вон рога
 
 
Под Фуонклонгом, Тэйнгуэном,
Хюэ-Данангом. Саунлок
Вон долбанул ещё поленом,
А окончательно вмиг смог
 
 
Послать в накаут под Сайгоном,
Чтоб не разрушить город (риск!)
Уж «Хо Ши Мин», когда со звоном
И сходу танк ворота вдрызг
 
 
Дворца Тхиеу, злобы стана,
Разнёс в таране! Тот в Тайбэй
Сбежал в агонии к тирану,
Гнус, троеротовый плебей!
 
 
И на броне его отважно
Фыонг была, хоть и не в нём,
Мечтала как. Но то неважно!
Зато увидела, как днём,
 
 
А то тридцатого Апреля,
Победный взвился с Золотой
Звездою стяг. И, твёрдо веря,
Что будет он над головой
 
 
Теперь уж вечно развеваться —
Над гордой, славною Страной,
Не суй которой в рот ей пальцы,
А обходи ввек стороной!
 
 
А другу – дружбы и объятья,
И равный голос и дела,
Ведь все народы в мире – братья,
Земля одна их родила!
 
 
Труд троеротов – мерзкий опус.
Собрав монатки, – вон в бега
Пустился в страхе дип-их-корпус,
Ай, шкура стала дорога?
 
 
Ну, а предатель и приспешник
С визжаньем диким порося
Впивал, моля, в их пятки клешни,
Укрыть, забрать с собой прося…
 
 
И в геликоптерское пузо
С остервененьем валом лез,
Других топча, грызя (обуза!) —
За жизнь свою от страха – бес!
 
 
Вслед, пыжась, «тонущие лодки»
С остервенением гребли,
Душонки спрятать чтоб и шмотки,…
Но всех не взяли корабли,
 
 
А лишь нахальных и элиту —
Ведь руку моет лишь рука! —
В пучину прочие вон сбиты,
Она их съела, глубока…
 
 
Народ же, славный Победитель,
За указующим перстом
Родной компартии обитель
Стал восстанавливать – свой дом.
 
 
А, впрочем, строить начал новый,
Его прекрасным возводя,
Чтоб счастье доброе – под кровом,
Ведь, жизни цель его в том вся!
 
 
А батальон «Неуловимый»
Стал в новом звании: «Стройбат»!
И возводился дом уж зримо,
И всяк боец тому был рад!
 
 
Истосковалися по мирной
Работе руки, просто, страсть!
И тягу эту пули, мины
Ввек не могли у них украсть.
 
 
И возрождались снова дамбы
И сеть каналов, чтобы рис
Забыл бы засухи ухабы…
– А ну, ребята, поднапрись!
 
 
Фыонг трудилася со всеми,
Не покладая добрых рук,
Ростком чтоб радовало семя.
Как сердца радостен был стук!
 
 
Но автомат, на всякий случай,
Был наготове за спиной:
А вдруг враги нагрянут тучей,
А вдруг навяжут снова бой?
 
 
И возвратился Юг заблудший
В семью любимую свою —
Что может быть на свете лучше,
Желанней, чтобы быть в раю!
 
 
И вожрождалась понемногу
Страна, вставала из руин,
Шагала вдаль с Прогрессом в ногу.
Народ ведь был в ней – господин!
 
 
Уж «Интеркосмос» Фам Туана
Включил в Советский экипаж.
Взнесла его ракета рьяно!
И он, Вьетнама храбрый страж,
 
 
Вокруг Земли летал в «Салюте»,
«Союзах» – в уйме кораблей
Во чреве Космоса. По сути,
Во славу Родины своей
 
 
И по доверию, заданью
Её, исполнив чётко труд,
Безгрешно, полно, со стараньем,
И в мире Космоса был крут!
 
 
Земля встречала, как Героя,
Вьетнам азартно ликовал!
Любви салют пленял собою…
Людей к нему стремился вал!
 
 
И рады были те, кто вместе
С ним на войне в строю одном
В боях всех были ради чести
Страны любимой, отчий дом
 
 
Бесстрашно грудью защищая,
Громя презренного врага —
И то обязанность святая,
Отчизна коли дорога.
 
 
Фыонг, как все бойцы стройбата,
Была в восторге от души,
Как и за сбитый им когда-то
«Б-52», что он «прошил»!
 
 
Всласть, как ребёнок, ликовала,
В ладошки хлопала, поя!
Ведь, с ним знакома, и немало:
В атаки вместе шли в боях!
 
 
А в ночь, когда в тиши лежала,
Уставши за день от трудов,
От них лишь ждущего аврала, —
И на него был всяк готов! —
 
 
С улыбкой вспомнила вдруг ясно,
Какими «дивными» глаза
Её назвал он… Как прекрасно!
Хотя в своих от ран – слеза…
 
 
С какой таинственной улыбкой
Её он встретил у куста,
Когда в ручье была, как рыбка,
А вдруг улыбка не пуста?! —
 
 
И от догадок заметалась,
Всё взвесив «против», ну, и … «за»,
Ответ неясен… Эка жалость!
Вдруг разразилась, как гроза,
 
 
Её догадка в сердце дивном!.. —
«Зачем отпрянул от куста
Он с видом, якобы, невинным»?!
Притворства ложь, знай, не пуста…» —
 
 
И щёки сразу заалели…
И сердце сразу ей вопрос:
«Ну, что с того, что в самом деле
В кусты он сунул длинный нос?!
 
 
Быть может, нюхал он листочки
Иль рвал плоды, коль те вкусны…» —
И так, в смятенье, чары ночки
Её вводили в чудо-сны…
 
 
И всё трудилась дни и ночи,
В жару, прохладу дальних звёзд,
Ведь батальон их стал рабочим,
Но труд – военный тот же пост!
 
 
Идёт борьба существованья
С реальным в горе бытиём,
Забыть чтоб напрочь все страданья,
Построив Счастья общий дом.
 
 
Фыонг, с работы приходивши,
Валилась тут же на постель —
Была усталость выше крыши! —
И, не жевавши свой бетель,
 
 
В глубокий сон неслась мгновенно!
Всё тело ныло от натуг…
Чтоб рано утром, – непременно! —
Азарт взыграл её вновь рук!
 

XIII

 
Так каждый день поочерёдно…
Но вот, придя с работы раз,
И чтоб в жилище было модно,
В нём за порядок принялась,
 
 
И скоро чудно всё блестело,
Аж восхитилася сама…
А за пожитки взявшись смело,
А их лишь – тощая сума,
 
 
Она взор в тряпочку уткнула,
А, развернувши, обмерла…
…Несётся с ней баркас-акула,
Чтоб утопить, она ж, смела,
 
 
Сама бросается в пучину,
Где бездна жуткая кругом:
«Сама пусть жизнь свою покину,
Чем будет сделано врагом!».
 
 
Но, чудо! То была не плаха:
Вдруг Ким Куи её спасла —
Да! – Золотая Черепаха,
К добру не знавшая ввек зла.
 
 
А за своё освобожденье
Ей ожерелье поднесла —
Его прелестно как лученье! —
Вершина чудо-ремесла!
 
 
Теперь в руках оно девичьих…
О нём смогла как позабыть?
В боях, трудах до дел ли личных!» —
Но машинально – дев всех прыть! —
 
 
Его на шею водрузила,
Осколок зеркальца взяла…
Смотрелась в нём она премило,
Ну, изумительно мила!
 
 
И улыбнулась мимоходом
На предреканье Ким Куи:
«Видать, была шутницей сроду,
И шуток, видимо, – кули…».
 
 
Но не успевши снять обратно
Вдруг слышит, в небе вертолёт!
Неужто, будет жизнь превратной,
И вновь врага грозит налёт?
 
 
И автомат вмиг подхвативши,
Мчит из жилища в тот же миг!
А рокот громче, но не тише…
И на неё, ведь, напрямик!
 
 
И перед хижиной уселся,
И круговерти нет винтов…
«Ну, и зачем, какого беса?
Что делать здесь теперь готов?» —
 
 
Вот дверь раскрылась нараспашку!
Выходят… Что это?! … Цветы!
Над ними видно лишь фуражку.
Букет огромнейший… Ух, ты!
 
 
За ним, неся в руках подносы,
Покрытых скатертью, идут
И смотрят радостно, не косо,
Другие люди… И вот тут
 
 
Букет… подносится ей лично!
А, может, это сон, обман?
Не взять же – было б неприлично…
О, Небо! Это ж… Фам Туан!
 
 
То он был, собственной персоной.
Улыбка – радужный салют!
Глаза отрадою весомы…
А те, другие, подают
 
 
Ей уж покрытые подносы
И просят, край, мол, приоткрой!
Не принимаются расспросы.
И все поют, поют взапой!
 
 
– Вдруг там зубастая акула?! —
Но любопытства милый взгляд
То сделать, всё же подтолкнуло,
Не отведя уже назад.
 
 
Там, на одном, огонь как, красный,
Расшитый золотом цветов,
Лежал, из сказки как, прекрасный —
И подтвердить то всяк готов! —
 
 
Воздушный, пышный, расчудесный
И милый взору… аозай!
А на другом, – как дар небесный,
Заворожились что глаза,
 
 
Пленяла шляпа алым цветом,
В узорах, в перьях вся, в цветах…
Коронам мира с нею – где там! —
Ввек не сравниться… Лишь в мечтах.
 
 
И туфли дивные узрела,
Да на высоком каблуке,
Взяла потрогать их несмело…
Ах! Как пушинки на руке.
 
 
И были чай, бетель, орехи,
Деликатесы, пироги…
«А, может, это для потехи,
Подразнят лишь, взять не моги?»,
 
 
А люди в щедром все ударе,
И бесконечен их поток…
Цветов букеты дарят, дарят —
Неиссякаем чувств исток.
 
 
То Фам Туана сослуживцы
И преогромная родня.
Ах, как сияли всех их лица!
«Похоже, что не западня…».
 
 
И встрепетнулось сердце девы!
Догадки с скоростью лихой
Вмиг чувства тайные задели…
«Похоже, это… «Ле анхой!».
 
 
А с ним шутить, конечно, грешно…
Переживаний стук копыт!..
И тут невольно, безутешно
Вдруг разрыдалася навзрыд!..
 
 
Её быстрей спешит утешить
И приголубить Фам Туан:
«Какой посмел обидеть леший?
Возьму сейчас же на таран!».
 
 
И подступили все другие…
То про неё он им не раз —
И в мир, и в годы все лихие —
Вёл восхитительный рассказ.
 
 
– Ну, если так, она – что диво,
Мы будем свататься сейчас! —
И, взяв подарки, торопливо
Сюда примчались в тот же час.
 
 
От восхищенья этим дивом
В восторге стала их душа!
– Ты будешь с ней навек счастливым,
Она, цветы как, хороша! —
 
 
Дал батальон ему согласье,
Ведь он семья ей и родня,
Желая сладостного счастья —
День из дня, день изо дня!
 
 
По всем статьям жених достойный,
Боец-храбрец, Герой, наш брат,
С ним не страшны с врагами войны,
Прогрессу, Космосу собрат!
 
 
Фыонг пришла опять в порядок,
В душе светло так! И покой…
И мир стал вновь желанен, сладок,
Ликуй вновь в нём и песни пой!
 
 
Она – в прелестности короне,
Трудолюбива и храбра.
И шли они – ладонь в ладони…
И все желали им добра!
 

Август, 2015 г.

Примечание: по всем незнакомым Вам названиям, событиям и именам, отображённым в «Белой Лебедушке», просьба, обращаться к Интернету в разделах о становлении Вьетнама как государства и его национально-освободительным войнам.

Мураши

 
Шёл Грибник однажды лесом
И невольный бросил взгляд,
Как на месте на прелестном
Муравьёв спешил отряд,
 
 
Да не просто бравым шагом,
Будто это был парад
Под развёрнутым их стягом,
А карательный наряд,
 
 
Потому что Муравьишко
От них мчался со всех сил!
Насолил, видать, он слишком,
Что себя так уносил…
 
 
Да споткнулся вдруг, несчастный…
На него наряд насел
И скрутил – он в этом классный
Мастер этаких-то дел —
 
 
И беднягу к эшафоту,
В зад пиная, поволок,
Чтоб отбить ему охоту
Жвалы целить в тех, высок
 
 
Кто по рангу и по сану,
Их-де, тронуть не моги!
Это сану лишь, как клану,
Выбивать в правах мозги.
 
 
Жертву ждал уже громила,
С экстра жвалами палач,
Зверем-зверь, смотрел немило,
Не помилует, хоть плачь…
 
 
Откусил он, как былинку,
Покатилась голова…
– Прочь Царицу! Гладить спинку
Хватит ей, – летят слова
 
 
Изо рта её призывно, —
В ней всё зло извечных бед…
– Прекратить! – палач надрывно,
В рот – её! И той уж нет…
 
 
Мурашей, что тех согнали,
Чтоб увидеть власти твердь,
С торжества прогнали в дали,
Не буянили чтоб впредь…
 
 
Тут увидел их жилища,
Ужаснувшися, Грибник,
Скарб их, бедность, мизер пищи,
И, задумавшись, поник…
 
 
Крыши – две лишь, три былинки.
Остальные – во дворец!
Холод, – с неба коль снежинки,
Жижа – в дождь, – как холодец…
 
 
А поймают насекомых,
Во дворец всех оптом прут.
Рот же здесь кривит с оскомы,
Хлещет их судьбины кнут!..
 
 
Их лохмотья все в заплатах,
Лапти в дырках все насквозь,
Коль есть труд, – не при зарплатах,
Покосилась жизни ось…
 
 
Нету денег для учёбы,
На лекарства, – если хворь…
Но их души высшей пробы,
Ясный ум на всё, – не спорь!
 
 
Но одна у них оплошность:
Все, все-все разобщены.
Цель-то есть, плоха возможность.
Потому порабщены.
 
 
Шёл шумок: виной Царица…
Вот её бы враз убрать!
Жизнь отрадой заструится,
Счастье ляжет на кровать!
 
 
На неё точили жвалы…
Где, вот, храброго найти?
Попытались, но – провалы…
Эшафот – конец пути.
 
 
Взять, хотя бы, Муравьишку,
Что растерзан палачом:
Этот храбр был, даже слишком,
Но Царице – нипочём.
 
 
– Пуст героев путь, рисковый,
Вмиг проглотит власти пасть.
Кабалы слетят оковы,
Коли масс всех будет власть! —
 
 
Утешал так сын мамашу,
Её младшенький – Мураш, —
Будем помнить скорбь мы нашу,
Её долгим будет стаж…
 
 
Но пойдём иной дорогой,
Сбросить чтобы напрочь гнёт,
Не один пойдёт, а много,
Массы, благ чтоб выпить мёд!
 
 
Надо прочь изгнать безволье
Из их душ и из ума,
Вмиг борьбы придёт раздолье,
Кабалы падёт тюрьма!
 
 
Но для этого Дружину
Надо стойких Муравьёв,
Мира чтоб явить картину
Всем, их душам до краёв.
 
 
Она будет авангардом
И вождём Мурашных масс,
И они пройдут парадом,
Сбив Царицу с трона враз
 
 
И её всё окруженье,
Став хозяином судьбы,
И добудут уваженье,
Лёгкость тропами ходьбы,
 
 
Их желудок будет полным,
Все повысят кругозор,
Не накроют горя волны,
Не скосит вселенский мор.
 
 
Похвалил Грибник парнишку
Про себя, им восхитясь:
«Не одну набьёшь ты шишку
И лицом ударишь в грязь,
 
 
Прежде, чем добьёшься цели.
Ну, да смело топай в путь
Из своей разрухи-кельи,
Чтоб с тропы ввек не свернуть!»
 
 
И пошёл Мураш с друзьями
По домам всех бедняков,
Чтоб их вытащить из ямы
Кабалы и из оков.
 
 
И ростки давало слово,
И души рождалась спесь,
Чтобы жизнь начать всем снова
Не в загробье, а уж здесь.
 
 
И, уверовав в победу,
Мураши пошли на бой,
И дворец уже к обеду
Не являл дворца собой…
 
 
Вся Царицына прислуга,
Вся её отрава-власть,
И сама она с испуга
Поспешили тут же пасть…
 
 
Всех их выгнали из леса,
Да поганою метлой,
А какого им тут беса
Править, пыжася, страной?!
 
 
Все за озеро умчали,
Там точили злобно жвал,
Чтоб Стране быть лишь в печали,
Всех деяний был б провал…
 
 
Но Мураш теперь хозяин
Стал ведь собственной судьбы!
Заозёрный подлый Каин,
Зря стараешься. Гробы
 
 
Не подходят по размеру
Тем, когда им власть – родня,
И свою уж строят эру
Счастья всех – день ото дня.
 
 
Всем – бесплатные жилища,
Медицина, спорт и ВУЗ,
Отдых, вволю прелесть-пища
И в искусстве прелесть Муз,
 
 
И отрада от зарплаты,
Всякий старый стал, как млад,
От врагов – стальные латы,
Производства бум, парад!
 
 
Все друг другу братьев ближе,
Есть контроль и есть отчёт:
Низ – верхам, те – кто их ниже,
Счастья жизнь рекой течёт;
 
 
Электричество давали
Государству Светлячки,
На Жуках летали в дали,
Рвали подлость, ложь в клочки,
 
 
Управляли всем хозяйством
Чётко, смело видя даль,
Ни души здесь нет с зазнайством,
С тайн Природы – прочь вуаль!
 
 
Направляла устремленье
Масс Дружина Мурашей;
Лишь на Правду всех – равненье!
Долг и Совесть в мозг прошей!
 
 
Все трудились дружно, кучно,
Не как пёр себе лишь – встарь,
А с азартом, с песней звучной,
Сверхбогатством полня ларь.
 
 
Вдаль прокладывали тропы,
Были леса верха близ —
И к листкам причалив стропы, —
Парашют! – спускались вниз…
 
 
Охранялися границы
Зорко, мощно, без прорех.
И соседние столицы:
«Вот разгрызть бы сей орех!..» —
 
 
Меж собой, злобясь, мечтали,
Козни строили, ложь, вред…
Мураши ж шагали в дали
От Победы в стан Побед!
 
 
Звук о них пронёсся лесом:
«Вот бы так же жить и нам!
Гибнем мы под ига прессом…
Нам такой бы чудный храм!»
 
 
Выпрямляли с хрустом спины,
Раздвигали ширь плечей,
Не боялись уж дубины,
Не боялись и плетей!
 
 
И дворцы Цариц тряслися
От их ропота и глаз…
«Ба, рабов бунтует Крыса,
Мы её прихлопнем враз!».
 
 
И, конечно, подавляли,
Разгрызая пополам:
«Вот Свобода вам, сласть-дали…
П-шли обратно в свой бедлам!
 
 
А свободных Мурашишек
Уничтожить в пух и прах!
Нам в делах они – излишек,
Им устроим вечный крах!
 
 
Мы хозяева планеты,
Остальные все рабы,
Люб нам звон живой монеты,
Все склони пред нами лбы! —
 
 
И построились рядами,
Отточивши хватку жвал, —
«Бог, извечно, знамо, с нами,
На бесправных… наплевал.
 
 
Потому и нам победа
Будет лёгкою совсем,
Подадим мы смерть к обеду
На прощанье им всем-всем…» —
 
 
Навалились на границы,
Потеснили Мурашей
И дошли аж до Столицы,
Целя жвалы в ткань их шей…
 
 
После них – одни лишь трупы,
От всего-всего – труха,
Смерть бросает всех-всех в ступы
И толчёт их: «Ха, ха, ха!»
 
 
За концлагерем – концлагерь,
Крематорий смертный дым,
В рвах закопаны бедняги,
С горя млад всяк стал седым…
 
 
После них – одна пустыня,
Рыщет Смерти жадный взгляд…
– За спиной у нас Святыня!
Как падёт, так будет ад…
 
 
Постоим же за Столицу,
Не жалея животов! —
Распоследнюю крупицу
Их Державы всяк готов
 
 
Отстоять был, даже смертью!
Напряглись! В вражиный лоб
Храброй, смелой круговертью
Навалились, чтобы в гроб
 
 
Бросить вон его за горе,
Беспощаден в мести жвал!
Дрогнул враг, с испугом вскоре,
Паникуя, побежал!..
 
 
Вспять гнала его Дружина,
А из праха на пути
Вдруг вставали жертвы-джины,
С ними, знамо, не шути!
 
 
Цепко те врага хватали,
Выжимая мерзкий сок,
И швыряли их за дали
В смерти пасть наискосок!
 
 
Перепрыгнувши границы,
Вылезая из души,
Посдавали враз столицы:
С боем взяли Мураши!
 
 
Их несчастные Мурашки
Вышли радостно встречать!
Остальные все букашки.
Радость! Счастья всех печать!
 
 
Целовали, обнимая!
Победителю в момент
Их душа в любви большая,
Возводила монумент
 
 
И клялась, что будет вечно
С благодарностью блюсти,
От души любя сердечно,
Возвелича и в чести.
 
 
Власть свою установили,
Как аналог Мурашей:
– Хватит жить в засилья иле
И кормить отары вшей!
 
 
С Мурашами мы в Союзе
Будем вечно, на века,
Не на тормозе иль в юзе,
А впритирку чтоб бока!
 
 
«Как признательны Мурашки…
Сколько пало Мурашей,
Чтоб у полной быть тем чашки,
Жвала чтоб не стригли шей» —
 
 
Думал, радуясь восторгу
Вдруг свободных, наш Грибник, —
«Не пошлёте ли вы к моргу
Этот преданности крик?»
 
 
Мураши же вспять с Победой
Возвратились по домам.
– Как один, за мной все следуй, —
Им Мураш (у сердца шрам…), —
 
 
От разрухи восстановим
Всё хозяйство всей Страны,
Вдаль шагать парадом Нови
Под бодрящий звук струны!
 
 
Вся индустрия в развале,
Разворочены поля,
Миллионы жизнь отдали,
Бьясь с врагом… Был крах жилья.
 
 
И никто не вспомнит даже
Ужас страшных всех потерь
От врагов в их злобном раже,
Что «с нуля» росли теперь,
 
 
Было очень трудно, тяжко
Возрождать с сего «нуля»,
Нет скота, машин, упряжка —
Мы, собою же руля…
 
 
Возродить всё! Не до жиру —
Был сознательности клич.
И явили чудо миру,
С горем яро впавши в клинч!
 
 
«Все невзгоды пересилим,
Трудность нам не сбавит шаг,
Мы свободны, значит, в силе,
Не сдержать порыв никак!» —
 
 
И топтали тропы снова,
Жук их вёз, как паровоз!
За обновою – обнова,
«Парашютик» их вознёс
 
 
Одуванчика за тучи,
Выше только куча Звёзд
С удивленьем смотрит с кручи,
Крутанув Комете хвост…
 
 
Светлячков электротоки
Нагревали в стужу печь,
А во льдах стрелой – протоки,
На жару могли налечь;
 
 
Закаляли обороны
Непробойный мощный щит,
Чтоб не слышать горя стоны,
Враг коль снова взверещит;
 
 
Землю, надо где, вспушили —
Там колосьев тучных лес —
Не охватит глаз их шири…
Труд всем в души крепко влез
 
 
И давал в ответ отдачу:
Им жилища возводил,
Огород и пляж, и дачу…
В Счастье рвенье – без удил
 
 
Было всех, раскрыть чтоб души
И способностей запал —
Нет, не били в том баклуши —
Был азарта сверхнакал!
 
 
Каждый каждому был братом,
А товарищ – верный друг.
Пойман был, служил им атом,
Сбросить тяжесть чтоб вон с рук.
 
 
Труд, хоть малый, был в почёте,
Как и все преклонных лет.
С автоматикой – не в поте.
И не лезла Совесть в плед,
 
 
Правдой-маткой назидая,
Чтобы чуждое пресечь,
И Страна передовая
Прерывала Царств всех речь,
 
 
Лишь увидят те успехи,
Её поступь, твёрдый шаг
И надёжные доспехи.
И задумал подлый враг…
 
 
Изнутри её червиветь,
Не сумел уж коли в лоб:
– Мураши! Но сластью вы ведь
Понабить непрочь бы зоб…
 
 
«Ещё лучше, чтоб от власти
Нам найти таких сластён;
Мы поймаем их на сласти,
Доживём до сих времён!
 
 
Подошлём им сладконошей —
Тлей – нагнать им наш чтоб вкус.
А прикормим их хорошей
Сластью, сделаем укус,
 
 
Схватим сих тупиц за шкирку:
Раз вы жрали вражий плод,
Вы враги Стране, и дырку
Мурашиный ваш народ
 
 
В головах просверлит, ясно,
Как и всем её врагам,
Отпираться уж напрасно…
Тут они падут к ногам,
 
 
Их не выдать умоляя…
Вот они и на крючке!
Едет твердь – Земля родная,
Знамо, лишь на дурачке.
 
 
Тут Приказ – не уговоры —
Вколим в уши, как иглу:
«Нам служи, и будут горы
Вмиг сластей в твоём углу.
 
 
Всех, Стране кто ненадёжен,
Подкупи и завербуй,
Видно их всегда по роже,
Им подачка в жизни – буй,
 
 
На который сумасшедше
Плыть толкает близкий шторм.
Те, других опять нашедши,
Завербуют, дав им корм.
 
 
Вот и будут на цепочке,
Кус учуявшие, псы.
Нет границ уж на замочке…
Всласть хихикнем мы в усы!
 
 
А начнутся притесненья
Их за чуждый жизни дух,
Тут уж все мы без стесненья
СМИ вспугнём, помойки мух.
 
 
Отработают зарплату
На процентов на пятьсот,
Поскребя ума палату
От подвала до высот.
 
 
Вмиг найдут, что у Мурашек
Дикий давит честных пресс.
Так нельзя, мол, мять букашек,
А Мураш в том – сущий бес!
 
 
Заставляет, чтоб Медведей
Мураши возили вскачь,
Все Медведи там – соседи,
Любят ездить, хоть ты плачь!
 
 
Ходят там, заместо ножек,
Поголовно на ушах!
Голод. В холод – без сапожек!
А Мураш – диктатор, шах.»
 
 
Часть подловленных сбежала,
Прихватив с собой секрет,
Чтоб впивать «оттуда» жало
За звон тамошних монет:
 
 
Душат злобно их свободу,
Затоптавши личность в грязь,
В тюрьмах все сызмальства. Воду
Пьют из лужи, коль взялась…
 
 
Остальные же, двулики,
Попроникли плеснью в власть,
Планам ставят подло пики,
Государству чтоб упасть,
 
 
Чтоб создать нехватку пищи,
Захирел чтоб напрочь быт,
Стал бы духом каждый – нищим,
Властью, мол, забит, забыт…
 
 
И тогда поднимет голос,
Возмущенья вздыбит гнев,
Тут слетит уж с власти волос,
Ведь Мураш пред ней, что лев!
 
 
Также с этим параллельно
Завербованная рать
Занималась чинно, дельно,
Чтоб себя «вверх» продвигать,
 
 
А мешающим – подножку,
Лучше, знамо, прочь убрать.
Тихой сапой, понемножку
Пробиралась к власти тать…
 
 
В производстве, в управленье
Занимала всё посты,
В СМИ проникла… Вкруг – говенье,
И желудки всех пусты…
 
 
Пробралась и в командиры
Также воинских частей,
Выдавая чин, мундиры,
Из «своих» кто был людей,
 
 
А негодных – вон в отставку,
Отслужил, мол, нужный срок,
За жильём создавши давку…
Кто в ней был, и тот не смог
 
 
На законных основаньях
Получить своё жильё.
То «свои» своё старанье
Проявляли, ведь – жульё.
 
 
Так, снимая, продвигая,
Обещая браво красть,
И явилась дорогая
Уж Верховная им власть.
 
 
Лишь забрать осталось в руки
Самый высший, что есть, пост
И сидеть на нём без скуки,
Прищемивши прежней хвост.
 
 
Из «своих» же самый «Главный»
Был по паспорту «Ниак»,
Шаг в «верха» он делал плавный,
Чтоб потом иметь Кулак.
 
 
И носился за Болото,
Указанье чтобы взять
От Цариц, ну, и чего-то,
Улетая с грузом вспять,
 
 
Чтобы сделать подлый вылаз
Против власти Мурашей.
В СМИ отрава вся варилась
Для доверчивых ушей,
 
 
Возвеличивши «своих» же,
Чтоб иметь поддержку масс,
Гнуть потом чтоб их пониже,
Массы эти – низший класс.
 
 
И поддержка – безразличье
Ко всему и даже лень.
У «своих» вот и величье,
Коли масса эта – пень.
 
 
Из «своих» создали группы,
Начинивши наркотой,
Их теснили нагло крупы
Тех, кто звался «ноготой»,
 
 
От событий оттирая,
Нагло лезя на рожон!
Масса, что? Она сырая,
Вмиг попятилася вон…
 
 
Часть её была на дачах,
Копошилась меж всех гряд…
Облегчало то задачу
Тёмных сделать действий ряд.
 
 
Ну, а главная опора
И надежда на успех —
Командиров подлых свора,
Тех, кому предать – не грех,
 
 
Наплевавши на Присягу
Государству Мурашей,
И к подачкам давши тягу,
Как зерно влечёт Мышей.
 
 
Был Министром Обороны
Загодя уж из «своих»,
Получая щедро боны
Сразу оптом за троих.
 
 
Прозевала и разведка
Государства из-за шор,
Ржа съедает что уж едко
Всю Страну с давнишних пор.
 
 
Не давала делу хода
Также плесень из «своих»,
Ложь тасуя для народа,
А Предатель в этом лих.
 
 
Кумовство и панибратство,
Лесть, подачки – то ступень
Для врага, его злорадство,
Что «верха» – всё тот же пень,
 
 
Лишь диаметром побольше,
Так же плосок его верх,
Корни с умыслом потолще,
Тянут сок, из птиц как Стерх.
 
 
Будет лёгкою корчёвка,
Коль сложить огрехи враз
Государства, и издёвка
Тех, кто к власти сделал «брасс».
 
 
Из «своих» была верхушка.
На всех ниже – дефицит,
Тряс Страну он до макушки,
Дел порыв вмёрз весь в Коцит.
 
 
«Ну, зачем Страна такая,
От неё плохой удой,
Как хочу же молока я!
Может, я пойду к другой?»
 
 
«Да, да-да, быстрей спеши-ка
К ней с… панических всех ног!
Будет в новой много шика,
А от этой мал уж прок.
 
 
Но сначала – «Демократья»,
Соблюсти чтоб нам закон,
Мы сурьёзные, ведь братья!
А вдруг в старый вновь загон?
 
 
Потому проголосуем,
Чтобы истину найти,
Не коснеть дурацки всуе,
Спотыкаясь по пути.
 
 
Опустили бюллетени,
Подсчитали результат:
Нет, не пал Строй на колени,
Был и будет вновь парад!
 
 
Но «свои», укоренивши
Корни с умыслом в «верхах»,
Позанявши все их ниши,
Как по клину подло – трах! —
 
 
И Державу раскололи,
Полетели вдрызг куски…
Радость в шерсти быть для моли,
Высь веселья, нет тоски!
 
 
Но остался всё ж осколок
Власти старой, он Орех,
Мурашей, как стадо тёлок,
Поведёт вдруг, чуя грех?
 
 
И Ниак Приказ дал быстро —
В этом вся его корысть:
– Звать ко мне всех войск Министра:
Силой тот Орех разгрызть!
 
 
Одинок! Нет управленья:
Обесточили мы сеть,
Нет в войсках повиновенья,
Все они уж наши ведь!
 
 
И расстреливали залы
Заседаний танки впрах…
И Царицы, как шакалы,
Ликовали: «Радость! Ах… —
 
 
Слыша отзвук убиенья, —
Подкуп прибыль вновь принёс!»
Пленных всех нет преклоненья
Пред врагом, нет страха, слёз!
 
 
Шли все с гордой головою!
А вкруг оргий балаган…
«Что случилося с Страною,
Кто поставил ей капкан?
 
 
Всяк Мураш уж пал пред сбродом…
Не смогли, вот, защитить…
Шли вслепую, да не бродом.
Власть разорвана, как нить…
 
 
Просим скорбно мы прощенья,
Что вдруг сгнил ваш чудный плод —
Жизни вашей вдохновенье
И трудов велик приплод.
 
 
Пал Мураш в неравной схватке:
Понасели на него
Сто громил, в разбое хватки,
Растерзать хотя его.
 
 
Девяносто девять сразу
Испустили подлый дух —
Уничтожил вмиг заразу,
Жизни их запал потух…
 
 
Лишь остался враг последний,
Вот-вот-вот покинет мир…
Да вдруг гадкий Жук превредный,
Жук поганый – бомбардир
 
 
Залепил глаза вдруг едко
Липкой тёмной пеленой,
И Мураш уже не метко
Метит свой удар прямой…
 
 
И громила, видя это,
Сзади встал. Нанёс удар!
«Вот твоя и песня спета…» —
И в злорадства впал угар.
 
 
Тайно ночью хоронили
Где-то верные друзья:
– Будешь ты навеки былью,
Дел твоих забыть нельзя!
 
 
Были все одной семьёю,
Веря в будущий исход,
Гордо реял над Страною
Стяг Отчизны! Царь – народ.»
 
 
А теперь в вонючей тине…
Подлых шабаш лишь вокруг!
И ему те, как скотине,
Из камней «спасенья» круг
 
 
Всё швыряют под ухмылку,
Распустивши вширь живот:
«Осадил ты, смерд, кобылку
У коммерческих ворот…».
 
 
Тот оглушен зубоскальством.
Беспардонен, нагл их взгляд.
Гонор, подлость, спесь, нахальство
О душе их говорят.
 
 
Ни одной военной части
Нет, не встало, как велит
Им Присяга, разной масти
Коль попрёт враг-паразит,
 
 
Потому что Генералы —
Все «свои» в частях уж тех,
Все «свои» и Адмиралы,
В мрак коммерческих утех
 
 
Укатили жадно, лихо,
Наплевав на долг и честь.
Потому в войсках и тихо,
Отдают, как робот, честь!
 
 
Правда, мыслил им дать сдачи
Некий честный Генерал.
Подло был убит на даче.
Как звезда днём догорал…
 
 
Мурашей стан выл втихую…
Пересудов – пруд пруди:
Осуждал он Власть лихую,
Строй всё старый тлел в груди…
 
 
А вокруг кипела дико
За раздел добра грызня!
Потасовок, взрывов, крика
Тьма угроз, кровь и резня…
 
 
Жгли, топили, разрубали,
И пихали в петлю враз,
Чтоб иметь благие дали,
Зависть смертную у масс.
 
 
Власть «своих» не обделила:
Экономики багаж
Растерзала им премило
На их личный только раж,
 
 
Чтобы собственность Мурашью
Коллективную и труд
Вон подмять под ногу вражью,
Частный был б навеки крут.
 
 
Мурашей чтоб сгинуть строю,
Их сгубить единство—твердь,
«Растерзация» гурьбою
В ход пошла, чтоб в прах стереть
 
 
Чудный строй, взъярясь, навеки,
Частник, мол, дитя Цариц,
Ввек не будет без опеки
И деньжат их Светлых лиц!
 
 
Но радетели не дуры,
Чтоб тех мощь, как гриб росла:
Денег нет, лишь шуры-муры,
В смерч плывите без весла!
 
 
И «свои», в ранг сверхбогатых
Были что возведены,
За пакеты акций платы
Не жалели – в том сильны,
 
 
Предприятия вмиг оптом
Запихали в свой карман,
Став владельцами без пота:
«Хи-хи-хи! Ха-ха! Шарман!».
 
 
Но нет чуждых инвестиций,
Производства лишь падёж,
И рентабельность не птица…
Есть активов сверхграбёж.
 
 
И задолженность большая,
Тень обещанных зарплат,
Ноль охраны, уменьшая
Мурашей жизнь… Просто ад!
 
 
А в итоге – лишь банкроты,
Мурашей бомжацкий вид:
«Чем-то жить нам без работы?
Вот хозяин-паразит…».
 
 
«Растерзация» корысти
Частной дарит нужный свет,
И коррупции рук кисти
Всё хватают горсть монет…
 
 
Все придавлены монетой,
Нет лишь Правды, только Ложь,
Песня гадкая запета,
Изо рта дух нехорош…
 
 
Но «свои» – по гроб опора,
Райский строят уголок!
Только каждый очень скоро
За кордон клад уволок…
 
 
Потому казна нищала,
Обездолен вновь Мураш,
Чуя сей системы жало,
Днём – во тьме, под взором страж.
 
 
Вмиг у сельского хозяйства
Поля сгинул славный лад…
И промышленного райства
Наступил крах и разлад;
 
 
Медицина мрёт вся тихо…
У искусства духа нет:
Заграничье пляшет лихо!
Ведь родной язык уж спет…
 
 
В заведениях учебных
Кое-как, кой-что «часят»,
СМИ чихвостят непотребно
Прежней власти всё подряд…
 
 
А «советников» Царицы
Понапёрли власти враз!
Ходят те, как гуси-птицы:
Мы… клюём-де, на всех вас!
 
 
Раз «совет» – в три раза хуже
Всё становится вокруг…
Нет тепла средь зимней стужи…
Но «духовный» политрук
 
 
Стал обыденным явленьем:
«Свыше» послан Богомол.
Лбы не бьют кто с жарким рвеньем,
В пасть тех вмиг – на перемол…
 
 
Ну, а если этот штучно
В пасть негодника понёс,
Муравьед-«советник» кучно —
Хоботком, как пылесос!
 
 
Вот и тает населенье,
Даже больше, чем в войну…
Есть одно лишь наслажденье,
Не пойти чтоб враз ко дну
 
 
От Мурашек возмущенья:
Сластью дивной торговать
С заграницей, без смущенья
Всё другое под кровать
 
 
Зашвырнувши производство.
Сласть течёт из-под земли…
«Мыслей бум!». Итог – уродство.
И сидят вот на мели…
 
 
Веселились – торговали!
А как снизилась цена
У торгашки – этой крали —
В «бум» уж власть не влюблена…
 
 
И кусает локоточки
Уж неистово всяк час:
«Вот так «дружбы» мил-цветочки
Заграницы: прямо в глаз!
 
 
Хорошо, что понапёрли
Нам продуктов и товар,
Пяль на них, Мураш, глаз орлий!
Это «свыше» дан нам дар.»
 
 
Хоть продукты все красивы,
Но в себе скрывают яд.
Все рекламы «дружбы» лживы,
ГМО лишь всё подряд…
 
 
Своего не зрит прилавок —
Пало всё, как в сенокос.
Нет ни хлеба, ни булавок,
Плесневеет лишь кокос…
 
 
Денег нет, хоть их искали.
Конъюнктуры, мол, итог…
И сидят теперь все в кале…
«Есть спасенье! То налог!
 
 
Он свести концы с концами
Нам позволит под «Ура!»,
Заграница нас «творцами»
Назовёт! Мысль – не мура.
 
 
Есть отличнейшие цели —
Работяги-Мураши.
У налога на прицеле
Эти цели хороши!
 
 
Что возьмёшь с миллиардеров!
При себе у них нет сумм:
Все у сэров, да у пэров
Уж давно. Отличный ум!
 
 
Надо, значит, брать с Мурашек,
Им всегда ведь благодать.
Хоть пустых, но мисок, чашек
В доме тьма – не сосчитать!
 
 
Баловала их Держава,
Отдувайся мы теперь!
Из-за них всё пусто, ржаво…
Каждый смотрит, будто зверь.» —
 
 
Налетели тут налоги,
Добры молодцы шустры!
Поскрутили руки, ноги,
И карманы вмиг пусты…
 
 
«Так-то легче вам нагрузка
На сердечко при ходьбе
И потоньше брюхо, гузка.
Стройный вид – то нет еде!» —
 
 
Предприятия, что живы,
Все на старом лишь корпят,
Их отчёты нагло лживы,
Государству это – яд.
 
 
Как хозяйствовать – их воля,
«Демократья» то велит!
Ни те ГОСТа, ни контроля…
Но хозяев тучный вид!
 
 
Безопасность вся в отлучке,
Работяг зато гробов —
Чересчур… Малы получки.
Много полок для зубов!..
 
 
Как скота, – так много партий,
В них за куш всегда грызня,
Барабанных много хартий,
Дел – телеги дребезня…
 
 
И плюются, как Верблюды,
Друг на дружку, бия в грудь,
Обещая благ всем груды!
Голос взял, – долг позабудь…
 
 
Перебежчики – как Крысы,
В каждой партии – внавал:
Нет дохода – подавись! И
Вмиг в другую, где есть «нал».
 
 
У Мурашек – мизер пенсий,
Весь труда украден стаж.
И «свои» с пьянющей песней
Припустилися в кураж!..
 
 
Полки ломятся в аптеке…
Заболеет коль Мураш,
В ней за цену-max калеке
Всё отпустят, но… муляж.
 
 
Подлечиться в санаторий?
Ждать путёвки семь аж лет!
Да и то одно лишь горе:
Срок в нём мал, леченья нет…
 
 
Больше тратишь на поездку
Дней «туда» и тут же – вспять.
Голод лик ваш вмиг во фреску
Превратит, чтоб доконать.
 
 
Коль властитель Региона, —
Значит, точно казнокрад.
Об успехах много звона,
Показухи – сверхпарад!
 
 
– Ну, не мог ты взять поменьше?
На «верха» наводишь тень.
Раззадорился ты, леший,
Ну, хотя б лишь в ночь, не в день…
 
 
– Стоп! «Отстёгиваю» дань я
Вам за это, надо б знать! —
И ворюге – оправданье,
Ведь одна «своих» то рать…
 
 
Пожурят чуть для острастки:
«Раз награбил, то имей!
Значит, ты «своих» закваски,
Грабь, грабь, грабь, да поумней!
 
 
На «местах» ты нам опора,
Значит, всюду наша власть.
Навампирим мы не скоро
Нашу алчущую пасть.
 
 
Для того и власть Мурашью
Подло свергли мы, Цариц
Помощь в том не Черепашью
Получив вмиг из Столиц.
 
 
За неё мы все им слуги
В нашей жизни до конца:
За услуги – лишь услуги,
Хоть «анфас», а хоть с торца.
 
 
С ними мы в одной упряжке,
Чтоб давить ростки Свобод.
Мы Цари, а не букашки,
Пусть Мураш в трудах льёт пот.
 
 
Мы все сроду «демократы»,
Блеем с козьей бородой,
Мы за куш – как зверь-солдаты.
Не работать, но удой
 
 
Получать бы по цисцерне,
Хапать это, то – урвать
Из-под носа вон у черни,
А зачем ей эта кладь?
 
 
Экономике подножки
Ставим сутками подряд:
Все подпилены ей ножки,
Всюду видется упад.
 
 
Ходим, лыбясь, мы премило:
Это наш утробный труд!
Вот Отечество и сгнило…
Духом «там» мы, телом тут.
 
 
Потому на низком старте
В напряженье ночь и днесь,
Если что, – к Царицам шпарьте,
Унося стремглавши спесь.
 
 
А «оттуда», как цепные,
На Отчизну – злобный брех,
Получая чаевые:
Гадить Родине – не грех.
 
 
«Демократы» – плутократы,
Все лжецы и подлецы,
На обмане все богаты,
Встарь, – как деды и отцы.»
 
 
Вон они стирают память,
Что в сознании всё есть,
Но Святыней в душах нам ведь
Эта гордость, радость, честь!
 
 
Городов и улиц имя
Долбанули молотком,
Ибо имя – это вымя
С сладким духу молоком.
 
 
Повалили монументы,
И давай на них скакать
Под Цариц аплодисменты,
Получая Пчёлок падь
 
 
За свой шабаш дико-злобный
С едкой пеною у рта.
Наступил ведь век утробный,
Раздавил жизнь, что Свята!
 
 
То история-де просит
Честь, права её вернуть…
И… назад крутили оси
На колдобинный свой путь…
 
 
Вдоль него – ларьки и будки —
Радость алчных торгашей,
Зазывалы, проститутки,
Тьма заразных, жирность вшей,
 
 
На товарах этикетки
Заграницы – маскарад!
Нет своих, а есть коль, – редки.
Всюду лишь фальсификат.
 
 
Новой власти это детки,
В них инстинкт проснулся враз —
Грызть анархии конфетки,
Ведь они уж «средний» класс!
 
 
Будут если понаглее,
Честь и Совесть раздавя,
До убийств аж, – посмелее
Влезут в шкуру и Царя!
 
 
Если им с всего размаха
Не дадут «свои “ пинка!
Мурашам всё это – плаха,
Всё работа «до звонка»…
 
 
Под ногами, за ларьками —
Мусор ростом до небес,
Все кишат в помойной яме,
Будто черви, – так в них бес
 
 
Поселился зубоскально,
Растолкать всех и урвать!
Все-все-все они повально
Власти новой экста-рать,
 
 
Её чёрная опора.
А индустрия? Та вспять
Вся пошла, пожухнув скоро…
А она ведь мощь и мать!
 
 
«Демократья» дарит право
Проявлять во всём-то прыть,
Хоть и обществу отрава,
Хоть его толкает гнить…
 
 
Потому не черепаший
Барабанит гей-парад,
На Природы – Тьфу! – на наши
Вон устои, гнусно рад…
 
 
Коли вор, то ты в законе,
Коль разборки, то дерись,
А прижучат, больше вони
Вон Стране поддай, ткнув в слизь…
 
 
Коли служишь при казне ты,
То она твоя, считай,
Сыпь себе её монеты,
Не скупись, а через край!
 
 
Любят деток педофилы…
Что ж, своя-то страсть у всех!
Педофил, ты в праве, милый,
Пусть сопутствует успех!
 
 
На машинах мчи, гоняйте,
С наркоты вовсю резвясь!
Ну, заплатят штрафчик бати:
Детки, мол, не ткнуть же в грязь!
 
 
Коль квартирник ты, карманник,
Ты не грабишь, верь, народ,
Ты открыл всего-то краник,
Чтоб дополнить свой доход.
 
 
Так везде! Кишат, как черви…
Жрут и гадят, в буйство впав!
Нет, не бойтесь. Крепче нервы:
Вы ж с походкой дивных пав…
 
 
Но «свои» не детки мощи,
Денег личных лишь рабы.
Жить без Чести – так ведь проще,
Лишь б набить битком зобы!
 
 
В недра вгрызлись – так надёжней,
В них всегда готовый клад.
Их не лезет алчность в ножны,
Рубит прибыль в зоб подряд!
 
 
Мало коль, трясут за шкирку
Мурашей – добыть доход,
Из карманов чтоб чрез дырку
Выпал весь труда их плод —
 
 
Напрочь тощие монетки…
С той же целью есть и танк,
Вклады жрал чтоб, как конфетки,
Ну, конечно, танк тот – Банк.
 
 
Там проценты – как насадка,
Больше «рыбки» чтоб словить,
На неё плывут все падко,
Не унять надежды прыть!
 
 
И не чуют, что засада
Поджидает всех подряд,
Будет то страшнее ада:
Украдут, всем милый, вклад.
 
 
Этих Банков – сотни с гаком,
Вот-то прибыль им, кураж
И пиры, еда со смаком:
Врёшь ты, вкладчик, всё отдашь!
 
 
А коль спрячешь под подушку,
Нам не вздумая нести,
Власть возьмёт тебя «на мушку» —
То в крови её, в чести.
 
 
Власть два действа, как факиры,
За один махнёт приём:
Банкам – прибыль, ведь кумиры,
Мурашам же остриём
 
 
Беспардонного разбоя
Вмиг пронзит их кошельки,
И бесплатного надоя
Будут суммы велики.
 
 
Гайка тяжкая дефолта
Мурашей зажмёт, как болт…
«Вмиг за крошкой к нам под стол-то
Поспешат.. Ура, дефолт!».
 
 
Всю загадили Природу,
Пополненья сил ей нет.
Шкуру драть с неё лишь моду
Взяли, был бы воз монет!
 
 
Вся снята с неё охрана,
Пилят тайно… За кордон
Загоняют утром рано,
Коли жаждет страстно он.
 
 
Полный хаос на дорогах,
Признаёт себя лишь всяк.
Задавил? Журят не строго,
ДПС-у был б «косяк».
 
 
Травят воздух, травят воду,
Вся земля истощена,
На всё плюнуть – взяли моду,
Прибыль лишь была б сильна!
 
 
Расхватали когти-лапы
Всё, что прибыль может дать,
Жизнь дать злату – эскулапы,
Им нажива – бог и мать.
 
 
Веселят их «звёзды» песни —
Обезьяний балаган!
Ишака крик распрелестней,
Он культурен, не поган.
 
 
Им бы тоже всё купюры,
Потому и лыбят лик,
Одевают их Кутюры,
Смысл же песен однолик.
 
 
Все «своих» они плебеи,
Дан Приказ им верещать!
И дерут песнь, сексоблея,
И «своих» гогочет рать!..
 
 
Не поют они «вживую»,
Дара голоса ведь нет.
Безалаберность нагую
Видно, слышно с малых лет.
 
 
Для развитья коль ребята
Раньше шли гурьбой в кружки,
И позор был – взять с них плату,
Денег дай теперь мешки.
 
 
Нет своих спортсменов в спорте —
Закупают у Цариц,
Наши, мол, они, не спорьте,
От рожденья из светлиц.
 
 
Вмиг гражданства паспорт в руки,
Высь чудовищных зарплат,
Наши ж никнут оптом с скуки,
Защемляют всех ребят.
 
 
И хиреют все в «тенёчке»,
Показатель в спорте «ноль»,
Потому без проволочки
В «аут» вылететь изволь!
 
 
Не готовят кадры наши,
Чтобы был всяк Чемпион,
Сына важного папаши
Лишь берут, богат-де он!
 
 
То же самое в Искусстве —
На подкупных должностях.
Пред «низами» ставят бруствер:
Нет монет у них в горстях!
 
 
На «местах» сидит наместник…
По уму ль? Велик лишь блат
У «своих», поёт их песни,
В чудодействе разбогат:
 
 
Ну, фальшивые отчёты…
Миллиарды, ну, крадёт,
Ну, довольство, роскошь – что ты!
Прихлебаев разных взвод…
 
 
За кордоном есть, ну, замки,
Клубы, яхты, ну, стрептиз,
Ну, богатства тянет лямки
Куча родственничков – бис!
 
 
А придёт голосованье…
«Чтоб победа лишь «своих!»,
Проявляет тут старанье,
Фальша бог он, плут и лих!
 
 
Потому и «победитель» —
От «своих», ему – Ура!
Возмутитесь, – вмиг воитель:
«Шебуршенье – всё мура!».
 
 
Вопиющего в пустыне
Растворится тихо глас…
«Ложью хоть, своей твердыни
Не сдадим и – тьфу! – на масс.»
 
 
А попробуй сотворити
Сей «посаженный» огрех, —
Вон из кресла в экста-прыти
Полетит! Припишут грех
 
 
И за то-то, и за это:
Преступил Указ, мол, плут!
Нет ему уж партбилета…
За решётку вмиг запрут,
 
 
Не раскрыл чтоб все деянья
Власти алчнейшей «своих»,
Станет вмиг козлом закланья,
Чтоб навеки вон затих…
 
 
А на «кресло» уж толпится,
В рвенье вширь разинув зев,
Шайка, та ещё бой-птица,
Нет, сверхптица, даже Лев!
 
 
И опять всё чередою
Повторится, куш чтоб взять.
Для Цариц власть – max-звездою,
Враг Стране и раб на «пять».
 
 
Вмиг, Царицам на угоду,
Свой забыли алфавит
И «калякать» взяли моду
Языком, что не привит
 
 
Им с рождения Отчизной,
Свой язык загнавши в зад.
А Цариц язык капризный…
Мурашей же – сам парад!
 
 
Власти ж гонят показуху:
«Циливизация» мы то ж,
Как сладка Цариц речь уху…
Вон свою быстрей под нож!
 
 
Речь Цариц им радость, кукла.
На названьях всех – Ура! —
Чуждый звук – своею буквой.
Абырыкадабыра!
 
 
Не в ходу слова уж «мама,
Друг, товарищ, брат, народ
И Отчизна» – все их в яму
Вон швырнули, дна аж под.
 
 
Но примазалися к Богу,
Он, в легенде, ведь «Господь».
На народ поставив ногу,
Нарекли себя «Ваш бродь»,
 
 
«Господа» и «Госпожихи»,
Мол, земные боги впредь!
Бедняки же – бесы, лихи,
Участь их – «богов» переть
 
 
На горбу своём к богатству,
А в когтях те – повода.
И с ухмылкой, панибратством:
«Ну, быстрей при, «господа!» —
 
 
Вот всё равенство в общенье:
По горбам коль ходит трость.
«Ну, служить! Коль участь щенья,
Ну, служить! Не дам то кость…»
 
 
Мурашей таких в прислуге —
Как в цветение пыльцы…
«Господа» они, но слуги,
Хоть на руки, ум спецы,
 
 
Как один, – все Производство
И Прогресса твёрдый шаг!
Богачам же – прибыль, скотство;
Гнёт себя на них бедняк…
 
 
От громадного труда же
Им полгорстки нету крох.
Мурашам строй этот – вражий,
Существом своим всем плох.
 
 
Был недавно мёдом сладкий —
Бум пчелиного гнезда!
К ним теперь презреньем гадкий,
Духу, телу, – как узда.
 
 
Пожиратели чужого,
Нагл «господ» их чванный вид,
Мурашей нет с крышей крова,
Нищетой весь дом забит…
 
 
Потому идёт роптанье —
Слабый гнева ветерок,
Возмущения шептанье…
Не закрыть рот на замок!
 
 
Шёпот – лишь начало бури,
Всё сметёт она с пути!
После быть небес лазури,
Будет новое расти!
 
 
Самый «Главный» «свой» правитель
Это ясно понимал,
За свою дрожал обитель,
Ведь Мураш – волн дикий вал,
 
 
Что сметёт строй прочь однажды,
Если вал не обуздать.
Поунять бы пыл сей жажды,
На Прокрустову кровать
 
 
Уложить бы прелюбезно,
Спи, мол, баюшки-баю…
Утром, ясно, что… Помпезно
Оказаться вновь в раю!
 
 
И – посулы, обещанья!
Мурашам давать не жаль,
Мол, не будет обнищанья,
В счастье сдёрните вуаль,
 
 
«Пристыжу я богатея:
Не скупись на вес зарплат,
Да не грабь, – повысь скорее,
Будет всяк Мураш богат!
 
 
Я повышу планку пенсий
На «ноль-ноль» процентов враз,
Старичьё зальётся песней:
«Хорошо в Стране у нас!»
 
 
По Доверенности «Главный»
Получил сей важный пост.
Предыдущий страстью давней
Одержим был и прохвост,
 
 
Подлый, мерзкий, гнусный Каин,
Враг, пробравшийся во власть,
На Отчизну, до окраин,
«Крест» желаючи покласть,
 
 
Разорвать её на части,
По врагам за куш отдать,
Но… затянут в ад, на счастье.
Ввек живи, Отчизна-мать!
 
 
А последний – строен, смелый —
Демократию развёл:
Сыты б Волки, Овцы б целы.
Но Мураш, конечно, – Вол!
 
 
Но Бык яростен в корриде,
Может рогом пропороть!
В привязном он будет виде.
Приголублен лишь «Ваш бродь».
 
 
Мурашам нет компенсаций
За на всё рост цен большой,
Пусть в рядах уж демонстраций
Пошуршат чуть-чуть душой…
 
 
Поорут, рот раздирая,
И, довольны, – по домам…
Цены вновь, не зная края,
Вверх подскочат! Жаден хам.
 
 
Всё завозят за валюту,
А она, страсть, дорога.
Вот и цены смотрят люто,
В Мурашей вонзя рога.
 
 
Нет родного Производства —
От Цариц прут торгаши.
Алчность – высь их сумасбродства,
Душу сбагрят за гроши.
 
 
Нет Единства в Государстве,
Коль бедняк есть и богач.
Бедный в нищенства мытарстве,
А второй – его палач.
 
 
«Главный» в этом кой-что смыслит,
Сам заложник богачей,
Не по ним его суть мысли, —
Сгонят с трона: ешь хлеб чей?!
 
 
Ну, а тут ещё к границам
Всех Цариц идут войска…
Террористы прут – зла лица…
И взяла его тоска…
 
 
Вспомнил чудо жизни – детство,
Жизнь спокойную, служа,
Страху не было там места,
Всё сияло, гибла ржа…
 
 
Мураши – крепки, едины,
Потому и враг разбит,
Нет в Стране засилья тины,
Весел, сытен всех их вид!
 
 
Вспоминать погибших тяжко,
Взять, хотя б, его отца,
Патриот он был – Мурашка,
«На него ль я стал с лица?..»
 
 
Вот и мечется в экстазе
Меж двух пар страшил-огней…
Не на лайнере, а в тазе
Тщится в бурю плыть сильней…
 
 
С палуб лайнера – усмешки
И презрения плевки:
«Ха-ха-ха! То транспорт пешки…
– По уму!
– Да и с руки!»
 
 
И взяла его обида,
Самолюбие – огонь!
«Я, коллеги, вам не гнида,
Может. Честь мою не тронь!»
 
 
Взяв бюджета все пожитки,
Что Страна вмиг – нагишом,
Он движением сверхпрытким
Террористам сделал жом!
 
 
Три огня теперь осталось.
«Уф-ф! Полегче на душе…»
Но «коллег» как вспыхнет ярость!
И Стране – опять «туше»:
 
 
Разъярилась буря санкций —
И полит., и эконом.
Котировки – вниз всех акций,
Производство – тот же гном.
 
 
Злобно стали целить жвалы,
Дружбы клятву кто давал,
Потерявши Честь немало,
И устроивши повал
 
 
Обелисков тех Героев,
Кто Свободу, Жизнь им дал,
Возродив из пепла, строя,
Нищеты чтоб пал подвал…
 
 
То ничтожества-моллюски,
Благодарность – не их Честь,
Лишь Цариц все лижут гузки…
Мурашей ж готовы съесть!
 
 
По указке брызжут ядом,
Голосуют, – как велят,
Пожирая алчным взглядом —
Ах! – деньжишек (подкуп!) ряд.
 
 
Вот и вынуждены мощный
Мураши создать кулак.
А бюджет и так ведь тощий,
Не растёт совсем никак.
 
 
Но зато авторитета
В мире тем добились враз.
Не объёмом. Паритета
Не заметил острый глаз.
 
 
Но чуть-чуть Мурашья гордость
Появилась средь голов.
Это власти – сила, бодрость,
Заявлений смелых слов.
 
 
Но возникли олигархи,
Свергли что Мурашью власть,
Сразу Ох-и, всхлипы, Ах-и:
«Пред Царицами бы пасть!..
 
 
Отведут от нас войска-то,
Снимут санкции тотчас,
Пригласят к себе.» Когда-то
Были там, – прогнали нас…
 
 
«Главный» точно знал их души:
Все на службе у Цариц.
На добре Отчизны туши
Вспухли их, – не видно лиц.
 
 
Есть в их денежной упряжке
Лжец-учёный, адвокат,
Им дадут по ложке кашки,
И они продлят мандат
 
 
Пребыванья у богатства
Олигархов, Совесть съев,
Были чтоб всегда тем яства,
Власть была бы – хищный Лев!
 
 
Возомнят, что, мол, владыки —
Олигархи на века,
К Мурашам – презренья пики,
Чванства высь, спесь велика.
 
 
Веселятся и жируют,
На Мурашьих шеях – вскачь,
Сбив Отчизну с ног живую,
Им плевать, что есть палач,
 
 
Уж над ней занёсший жвалы:
«Буду всю тебя иметь!
Казанова я удалый,
А взбрыкнёшь, – пущу в ход плеть,
 
 
Выбью Гордость из души я
Всю твою, аж до костей,
Территории большие
Раздеру на max-частей —
 
 
Поминай, тебя как звали,
Всю Историю – в огонь,
Вот и не было как, – крали,
Что в веках – Ни-Ни! – не тронь.
 
 
Деньги, ложь, разбой, нахальство
Всей Планеты выбьют прыть,
Под одним её быть начальством,
И рабыней – статус – быть.»
 
 
Во все Страны эта плесень
Попроникла глубоко,
Мир для алчности стал тесен,
Ненасытность высоко
 
 
Спесь разбойную взметнула,
Наглость – в первые ряды,
У сердец зловеще дуло
Жаждет крови, – не воды.
 
 
Чуют, что ль, конец все света,
Аппетит ли вспух в сто крат?
На халяву, без билета,
Лезут, в давке в пекло – в ад…
 
 
Но ведь жизнь не бесконечна,
Всех богатств не втиснешь в гроб.
Надо ль мастером заплечных
Дел быть, миру целя в лоб,
 
 
И народы истребляя,
Государства жжа дотла?
Все равны, жизнь – дорогая.
У земного же котла
 
 
Получать по равной миске
Яств должны, добавку – то ж,
Не давить, чтоб были писки,
Зло приставя к горлу нож,
 
 
А добра желая миру,
Ведь Планеты мал размер.
Да —Труду, людей кумиру!
Созидатель он всех эр.
 
 
Возвеличь Единство, Братство,
От агрессий откажись.
Будет Счастье всем, богатство
И Прекраснейшая жизнь!
 
 
Мураши в руках маньяков —
Мяса пушечного кус,
Жизней кончик одинаков:
Смерти ждёт их всех укус,
 
 
У маньяков – пир горою
На костях, добра делёж…
А Мураш? Да чёрт с тобою!
Ты для бойни лишь хорош.
 
 
Пусть грызёт такому ж горло,
Кровь их прибыль нам даёт,
Нам река её припёрла
Замечательный доход!
 
 
Банда тёмных олигархов,
Кучка подлых воротил,
Вон на массы все нахаркав,
Подо всех кладёт тротил..
 
 
«Главный» это знает, видит,
Но он в клетке типов сих,
Он в углу в припёртом виде,
Раздражён, немного псих,
 
 
Видя кражей их громаду,
Чуть желая обуздать:
«Посадить в тюрьму бы надо,
Отрезвленья будет мать.»
 
 
Но «советники», министры —
То агенты всё Цариц,
Их не вытравишь всех быстро,
Не ошпаришь паром лиц.
 
 
Вон сидит, набивши пузо,
Тайный то ж, Премьер-министр.
Государству он обуза,
На подъём Страны не быстр.
 
 
А зовётся он Медведкой,
По ночам, прорывши ход,
Уж с поспешностью сверхредкой
Огород Мураший жрёт,
 
 
На глазах тот тает, вяня,
Труд впустую всех пропал…
Мурашей ждёт завтра «баня»:
Урожай, мол, был б не мал,
 
 
Да хила охрана ваша!
Ротозеи! Всех под суд!
Мурашей пуста параша,
Лапы, как Медведь, сосут…
 
 
А Медведка – вскачь обратно,
Прямо в кресло – Плюх! – опять,
Чтоб с утра – ей не накладно! —
Разактивно «труд» начать:
 
 
Вот-де я какой трудяга,
О Стране пекусь весь день!
Чтоб была не доходяга,
В Счастье мчалась б, как Олень!
 
 
В огород же снова ночью
По проторенной дыре,
Аж принявши морду Волчью,
Всё сгрызает, по поре,
 
 
Дарит что всем утро-диво,
Восвояси в кресло – Плюх! —
И сидит вновь горделиво,
Вновь ловя с азартом Мух!
 
 
То ж Министр образованья:
Он отрезал всем язык,
Симку вставил со стараньем,
Издавала б чуждый крик
 
 
И чванливые – Тьфу! —звуки,
Мурашей изъяв родной,
Загубил вон все науки,
Чтобы тьма прошла Страной,
 
 
Мордой ткнув её в отсталость,
Подкосив её Прогресс.
Ну, а там – сама уж малость! —
Рабства всех придавит пресс.
 
 
А другой агент прерьяно —
Очень умный страшно вид —
Сделать Нано из бурьяна,
Деньги хапнув, норовит.
 
 
И вставал-де он прерано,
И в работе был прерьян!
Получилось это «нано»:
Из бурьяна вновь… бурьян!
 
 
А агент из финансистов?
Он играть в «напёрстки» лих,
Вмиг казну обчистил чисто…
А другой… Да сколько их.
 
 
Даже всех не перечислить!
Цель же всех всегда одна,
В том дела их и все мысли:
Чтоб Страна была у дна,
 
 
Ей побольше всыпать соли,
В три погибели согнуть,
Подчинить Царицам волю,
Вон прервавши в Счастье путь.
 
 
Враг личиною таится,
Мол, я свой, дубася в грудь.
Но ведь хищная он птица —
«Главный», то не позабудь!
 
 
С кем идёшь, определись-ка,
Духом жил каким отец?
Как клопов, придавит чистка
Тех, Стране кто враг, подлец.
 
 
У них Родины нет в мире,
Кошелёк – родной им склеп.
Подло власть всех преломили,
Счастье отняли и хлеб.
 
 
Алчный буйствует их шабаш!
А Мураш уж, как скелет,
Что не ест его и Жаба:
От скелета пользы нет.
 
 
Стал тут «Главный» сомневаться,
А Свята ль «своих» душа,
В Мураше ль себе зрят братца,
Иль Змеёй ползут, шурша?..
 
 
Да и странный сон приснился…
Встал погибший вдруг отец:
«Мурашам ты стал, как Крыса,
Нет у Крыс добра сердец.
 
 
Опьянён своим величьем
И героем возомнил,
Мурашей врагом стал, тыча
Мордой их в вонючий ил…
 
 
Дам тебе свои глаза я —
Плюс к твоим, заместо линз,
Отличишь, добра иль злая
Вкруг душа, узревши близ.
 
 
Сразу станет всё понятно,
Кто есть кто и что к чему,
Думы чисты, иль зла пятна…
Мудрость явится к челу.
 
 
А пустые уж глазницы
Совесть взрежут, будто нож:
Доброты растишь границы,
Иль впустую ты живёшь?»
 
 
И теперь, куда ни кинет
«Главный» взгляд – близ или за,
На него отца отныне,
Как укор, глядят глаза,
 
 
Отводя от дел недобрых,
Состраданьем наделив,
Чтоб ко злу вставать вмиг Коброй,
К Доброте – её ж прилив.
 
 
Но не дремлет инквизиций
Нехороший, тайный глаз,
Чтоб не сдал он их позиций,
Чуть не так что, – сразу «Фас!».
 
 
И набросятся СМИ сворой,
Лжи повыставив клыки.
Саботаж походкой скорой
Вон распустит кулаки! —
 
 
Он излюбленный приёмчик
В возбужденье гнева масс,
Чтоб отбить негодным копчик,
Их чтоб власть вон убралась!
 
 
Тайный заговора шёпот
Мнит себя, как грома глас!
Не взбуянит коли ропот,
Тут убийцы подлый глаз
 
 
Вмиг застынет на прицеле —
Куш ему за то сверхкрут,
«Но свидетель» – лишний в «деле»:
Вмиг убийцу уберут.
 
 
Трудно груз тяжёлый в гору
Высоченную толкать:
Самого раздавит скоро,
Не рожала будто мать…
 
 
Так же тщится вот и «Главный»
Вверх толкать, аж сразу три —
Вот силач какой я славный! —
Тех, «своих», что уж Цари,
 
 
Голод масс, Страны разруху,
Козни подлые «коллег»
Закордонных, оплеуху
Что дают, как летом – снег.
 
 
Эдак можно надорваться,
Испустив с натуги дух.
Брось один – «своих» (не цацы!),
Труд пустой их – ловля Мух.
 
 
Вот на треть и станет легче.
Призови подмогу масс,
Их в веках ведь чудо-плечи
Выручали в жуткий час!
 
 
Дай тем массам Управленье
Производством и контроль, —
Укрепят процессов звенья,
Возрастёт азарта роль,
 
 
Чтоб труда взметнуть итоги,
Мурашей жизнь возродить,
У зарплат не будут «ноги»,
Усмири нужды вон прыть.
 
 
Чтя главенство Технологий,
В конкуренции – успех,
Что замрут Акуло-боги
Закордонья, сплюнув смех.
 
 
По труду и быть оплате,
Прибыль общая, успех;
Быть Стране по темя в злате,
В тверди, верных ей, доспех.
 
 
Предприятий всех хозяин
И вершитель – коллектив,
Ввек себе, Стране не Каин
И Прогресса позитив,
 
 
Даст крепчайшую опору
И уверенность в делах,
И пойдут успехи в гору,
Ширя планов вновь размах.
 

 
Окрепчает Государство, —
Враз вернёт авторитет,
Мурашам вновь будут яства,
Счастья радостный привет!
 
 
Справедливые законы
Примут, чтоб их исполнять.
Всяк Мураш, судьбы законный
Вновь своей хозяин, Мать —
 
 
Ввек родимую Отчизну —
Защитить уж от врага
Встанет грозно, не капризно:
Мать, коль любит, дорога!
 
 
Вот и все исчезнут грузы,
Вверх пойдёшь уж налегке,
Обходя в пути обузы,
С кладью Счастья в рюкзаке.
 
 
Встанешь гордо на вершине,
Водрузив Отчизны стяг!
«Справедливости отныне
Будет мощный ввек кулак!»
 
 
Но смотри, чтобы Шакалы —
Те, «свои» – из-за спины,
Из засад не впили б жвалы,
Злобной яростью полны.
 
 
Ты, конечно, всех их скрутишь,
По Закону будет суд,
Ввек Мурашьей власти «кукиш»
Подносили, поднесут.
 
 
Лишь срубя то зло под корень,
Поросль выдернув живьём,
Прекратишь плодиться своре,
Гадкой всем. Всласть заживём!
 
 
Богомол-агент Единства
В Государстве ввек не даст,
Рай суля хоть «там» раз триста,
Ведь «своих» он алчных каст,
 
 
По натуре – ярый хищник,
Не в молитве пара лап, —
Взгляд на жертву – будто сыщик —
И её уж в пасть вмиг —Хап!
 
 
Вот и Божье подношенье,
Воздадим ему хвалу!
Массам кости грызть – жизнь щенья,
Богатеям – жрать халву.
 
 
Гордость нации, Единство
Не спрессуешь ввек на лжи.
Здесь и в Завтра путь всем чисто
Мой, любовь всем покажи.
 
 
Не сплотишь и на угаре,
Что-де наций выше нет,
Остальные в мире твари,
А подать их на обед!
 
 
Чем кончалось это, знаешь:
Миллионы гибли враз…
Не вспаши такую залежь
И не будь убийцей масс.
 
 
Будешь проклят Мурашами,
«Не Герой ты, а палач» —
Будет мир твердить веками
Под горючий, скорбный плач…
 
 
Есть у «Главного» задача
И за всё один ответ:
Чтоб Страны не слышать плача,
Каждый был бы сыт, одет,
 
 
И возможностью, правами
Обладал бы, как один,
Не был б в горестной он драме,
Над Судьбой был б Господин.
 
 
Прочь двуликое обличье,
В Правду, Совесть лишь рядись,
И тебе, Стране величье
Будет. Счастья будет высь!
 
 
«Да, конечно, хорошо бы…» —
Расхрабрился, в мыслях трезв.
Не прощают сье утробы:
Мчит поток к тебе их, резв,
 
 
И толкают в пропасть яро,
И летишь ты, чуя смерть, —
Ей веселье будет бара,
Панихидку сладко петь…
 
 
Но хватают лапки цепко
Вдруг тебя у пасти дна,
И подхватывают крепко,
Лапок уйма, не одна.
 
 
Мураши то, видя горе,
И спасли, и каждый рад!
Не рассыпалися в споре:
«Надо ль? Надо! Он же брат.»
 
 
Почему они на дне-то?..
А они всегда на «дне».
Алчным, лживым – шик, конфета,
Мураши же в западне
 
 
Нищеты и беззаконья
И презренья жирных каст,
Место выделено вонье,
«Свой» их труд жуёт, зубаст…
 
 
«Главный “ напрочь ошарашен:
«Как посмели вниз столкнуть?!
Мурашам бы жизнь покраше,
И Счастливым дать бы путь…
 
 
Вижу, мир несправедливо
Ущемляет масс права…» —
Сострадание бурливо
Понеслось, и он слова
 
 
Вдруг призывные невольно
Прокричал, как средь атак:
– Жить униженно довольно,
Невозможно больше так!
 
 
– Невозможно, невозможно! —
Поддержали все подряд,
Гнева меч покинул ножны,
Превеликий стал отряд,
 
 
Во главе его встал «Главный»,
Цель едина всех, одна:
В путь идти желанный, славный,
Вверх и вверх, прочь ото «дна»,
 
 
Чтобы жизнь начать достойно,
Быть Хозяином Судьбы,
Объявить «своим» всем войны,
Нищету загнав в гробы.
 
 
Поднялись все, и в Столицу
Понаправили свой марш,
Не в Мокрицу, а уж в Львицу
Превратились, мал хоть стаж.
 
 
Там по «Главном “ панихиду
Служат, Счастья спрятав прыск,
Был хорош-де «Главный» с виду,
Да с горы сорвался, вдрызг
 
 
И разбился, ох, сердешный…
Надо нового избрать!
И стремглавши, и поспешо
Избирательную рать
 
 
Назначают. Всё культурно!
Бюллетеней пухлый куль.
Преогромнейшая урна.
Правда, явка только «нуль»,
 
 
Но зато «голосовало»
Сто один аж ли процент
За «своих». Ура! Не мало.
Их «Победа» вновь в момент.
 
 
Но притопали без лени
Мураши, обзор затмив,
Опустили бюллетени,
И померк «Победы» миф.
 
 
Мурашей ведь миллионы,
(Шайка лишь одна – «своих»),
Пересилят все препоны
Мураши, ведь дух их лих!
 
 
Что и как пойдёт в дальнейшем,
Жизнь ли будет всех их – класс!
Иль к «своим» придёт власть – Лешим,
От ума зависит масс.
 
 
Если будут не в разброде,
Не придавит пессимизм,
Ввек не быть властей-пародий
На Честь, Совесть (Катаклизм).
 
 
«Всё-то сложно в этом мире, —
Про себя изрёк Грибник, —
Масса – нищая, часть – в пире…», —
Взял кошёлку, напрямик
 
 
Зашагал быстрей до дому,
Ни грибочка нет на дне,
Что увидел, все такому
Не поверят, даже в сне.
 
 
А назавтра, спозаранку
В лес опять пошёл Грибник,
С Комарами в перебранку
Чтоб войти… И вновь приник
 
 
Взглядом, как бегут по тропкам
Муравьёв ряды, стройны,
Дружно, с ношами, торопко…
«Знать, Хозяева Страны!»
 
 
И улыбкою невольно
Их приветствовал Грибник,
И, увиденным довольный,
К ним почтением проник…
 
 
Ну, а если, ненароком,,
Потревожит кто их вдруг,
Как один, в мгновенье ока —
На врага! В них нуль – испуг!
 
 
«Так и надо, Мурашишки,
Жизнь и дом свой защищать,
Жвалы выставив, вприпрыжку
Мчать на вражескую рать!» —
 
 
И их тропки обошедши,
Не попали чтоб в гробы,
На душе что стало легче,
Он разбрёлся по грибы…
 

Май, 2016 г.