Лимб

Ольгерд не стал спорить. До него вдруг дошло, что эта давняя вражда имеет свои корни.

– Храмы, которые вы защищаете, – Посторонний скривился. – Это распределительные узлы, и ничего больше. Фильтры, клапаны. Без них контур вполне обойдется, кстати. Просто Двери исчезнут, а вселенная перестанет себя пожирать. Вот почему мы стремились их уничтожить.

– А теперь?

– Уже нет.

– Почему?

– У нас не получилось. Мы не представляем, как это осуществить, знание утеряно. Ирония судьбы в том, что сами Демиурги перестали интересоваться Дверной Сетью. По нашим сведениям, они открыли новый способ перемещения. Так что Храмы будут стоять до скончания веков. И переваривать окраинные миры, в которых уже сейчас невозможно жить. А потом начнутся необратимые изменения, которые поставят крест на нашей мышиной возне. Радуйся, мастер.

– Но вы хотите войны.

– Мы хотим прижать Демиургов к стенке, – уточнил Посторонний. – Навязать им переговоры. Пусть отключат свое адское устройство и позволят вселенной восстановиться.

Магелланец говорил дикие, невозможные вещи. Ставил под сомнение всё, на чем строилась жизнь мастера ножей.

Так почему же ты слушаешь его?

Потому что повзрослел.

Хватит воевать за чужие идеалы, лить кровь, расплачиваясь за давние ошибки предков. Пора разобраться в причинах происходящего. Получить знание, которое, вероятно, поможет что-то исправить.

И это знание таилось на Риордане.

Глава 6. Дорога для двоих

Навсикая увидела сон.

Вместе с Рыком она падала сквозь тьму, двигаясь внутри полупрозрачного луча. Света этот луч не давал, но возникло ощущение потока, пробившего чудовищные расстояния Внемирья. А потом девушка поняла, что она не падает, а скользит вперед, увлекаемая этим потоком. И тьма постепенно рассеивается, а вместо нее…

Бескрайняя степь.

Навсикая – посреди колышущегося зеленого океана, под странным солнцем, не дающим тепла. Холодно тоже не было. Просто – никак.

Ветер пригибает траву и дарит ощущение свежести, но девушка не уверена в этом до конца. Кажется, ее поместили внутрь картины, где всё – понарошку.

Рядом застыла массивная рлочья туша. Мохнатая и белая, как полагается всякому уважающему себя питомцу. Только рлок это чужой, не Хрум. И Навсикая знает, кто привел ее сюда.

Рык.

Почему-то пришло понимание, что это не сон. Девушка и рлок перенеслись в чудовищную даль, название которой отсутствовало в языках Тверди. Как это получилось – непонятно. Но они стоят под этим условным солнцем, посреди бескрайней степи, и зверь принюхивается к ветру. Перед Навсикаей проступают детали. Пологие холмы, сглаженные временем и тысячелетними воздушными волнами. Недостроенное здание на горизонте. Не здание даже, а серый каркас, просвечивающий насквозь. Клетки, открытые миру. Внутри – лестницы, массивные колонны, торчащие в разные стороны ржавые штыри, грязь и запустение. Навсикая видит всё это внутренним зрением, стоит ей лишь помыслить об объекте. Так и положено во сне – ты думаешь о некоем месте и приближаешься к нему вопреки законам природы.

Рык трогается с места и направляется к зданию.

Навсикая следует за своим провожатым.

Они пересекают степь, а по траве бегут тени облаков, перегоняемых вездесущим ветром с места на место. Навсикая бежит рядом со зверем, не отставая и не опережая. Она выдерживает темп, не сбивается с шага, хотя и понимает, что это невозможно. Рлоки слишком быстрые, людям не угнаться за хищниками севера.

Но это происходит.

Здание приближается, врастает в горизонт всеми своими уровнями. Навсикая уже понимает, что внутри пусто, нет и тени присутствия живой души. Рлок продолжает принюхиваться, изредка останавливаясь или переходя на размеренный шаг. Девушка терпеливо ждет.

Кого же ты ищешь?

В облике зверя – непостижимая уверенность. Рык знает, что здесь кто-то был. Или должен быть.

Ольгерд.

Единственный человек, способный настолько интересовать рлока, оставшегося без хозяина.

Неужели мы пришли сюда за Ольгердом?

Навсикая отправила хищнику образ мастера ножей, и Рык неожиданно откликнулся. Девушку накрыло теплом, привязанностью и тоской. Так может тосковать лишь полярная тварь, детство которой намертво сшито с детством хозяина.

Внезапно картинка распалась.

Навсикая пробудилась от наваждения, вернулась в собственное тело.

Что произошло?

Шарик упал на фарфоровое блюдце. Огненные часы вырвали девушку из далекого путешествия и перенесли в комнату на Атолле Миядзаки. На границу света и тьмы, в точку, именуемую рассветом.

Навсикая полежала некоторое время на смятой постели, собираясь с мыслями. И приступила к ежедневным делам. Пробралась через спящий дом в душевую, помылась под холодной водой, отчего остатки сна рассеялись окончательно.

Следующий шаг – медитация.

И пробежка по безлюдным уступам пристенного города. Своеобразная полоса препятствий, с чередованием крутых узких троп, веревочных лестниц, тоннелей и шатких деревянных переходов.

Тренировка.

Отработка боевых рун, защитных и атакующих. Мишень и соломенное чучело. Связки для дуэльных клинков, керамбита и тычкового ножа. Бой с кастетами. Всё – в тишине и полном одиночестве. Мерт тоже просыпалась рано и упражнялась с мечами и кусари-гамами в своей комнате.

Рык спал и, казалось, не обращал внимания на странные привычки людей. Рлокам не нужно тренироваться. Убивать – их врожденный талант. Инстинкт хищника.

Повторно приняв душ, Навсикая перебралась на кухню. Изучила кладовку и ледовню, после чего разожгла очаг и стала готовить.

Солнце поднялось уже достаточно высоко.

Навсикая ощутила присутствие.

И резко обернулась.

На пороге кухни застыл рлок. Зверь смотрел на Навсикаю, она смотрела на него. Пойдем со мной, читалось в глазах Рыка. Это дорога для двоих. Я умею проламываться сквозь измерения, в тебе сокрыт дар Хозяйки Дверей. Ты руническая девочка, мы оба это знаем. Найди Ольгерда, приведи меня к нему. Заверши своё обучение.

Диалог не имел ничего общего со словами. Эмоции, ментальные слепки, мозаичные образные структуры.

Не важно.

Они поняли друг друга.

Крышка кастрюли начала бренчать, из-под нее вылезла пена. Навсикая выругалась, отвернулась от питомца Ольгерда и начала исправлять положение, орудуя половником в клубах пара. Когда она закончила и вновь позволила себе отвлечься, рлока и след простыл.

Пар уходил наружу сквозь приоткрытую оконную секцию. В утреннюю тишину врезались звуки бегущей воды – Мерт отправилась в душ после своей тренировки. По склонам уже ходили люди, тихо переговаривались, кашляли, скрипели досками настилов. Из-под чьей-то ноги вылетел камушек. Вылетел и сорвался в бездну, ударяясь о каменные выступы.

– Вкусно пахнет, – раздался знакомый голос.

Навсикая, подавив приступ радости, обернулась.

В дверном проеме возвышался Наставник Вячеслав. В сером балахоне, с излюбленной котомкой через плечо. Даже борода была заплетена на привычный манер, так что Навсикая решила, что время не имеет власти над братом Внутреннего Круга… Вот только морщинок в уголках глаз стало больше.

– Отвар еще не готов, – улыбнулась Навсикая, вспомнив давнюю традицию при общении учителя и ученика.

– Ерунда, – отмахнулся Вячеслав, переступая порог кухни. – Оставим эти ритуалы для нижних террас.

Навсикая рассмеялась.

– Вы завтракали, учитель?

Вячеслав, мягко ступая по половицам, приблизился к окну.

– Еще нет. Почту за честь отведать твоей стряпни, юная прогульщица.

Навсикая промолчала.

И принялась раскладывать по тарелкам кашу с овощами. По трем тарелкам, ведь Мерт уже поднималась по спиральной лестнице центрального столба.

– Я могу продолжить обучение?

Вячеслав снял котомку с плеча и повесил на спинку деревянного стула. Серьезно посмотрел на ученицу.

– Можешь. Вопрос в том – захочешь ли.

На кухню вошла Мерт.

– Я ничего не пропустила?

Наставник помахал рукой жене Ольгерда.

– Ты могла пропустить завтрак.

Убийца хмыкнула:

– Ни за что на свете. Навсикая слишком хорошо готовит, чтобы позволить себе такое.

Троица расселась в разных частях стола и принялась неспешно есть. Мерт и Вячеслав нахваливали кашу, а Навсикая никак не могла понять, что происходит.

– Рыка покормила? – слова адресовались старшей подруге.

– Не волнуйся, – с набитым ртом проговорила Мерт. – Он не голоден.

– Ладно, – Навсикая не выдержала. – Выкладывайте, что у вас на уме.

Мерт и Вячеслав переглянулись.

– Рык освоил физическое перемещение в междумирье, – сообщил Вячеслав. – Сегодня ночью он успел поохотиться на одной из планет Дверной Сети. А потом… побывал кое-где.

Навсикая чуть не подавилась кашей.

– Это где же?

– Тебе лучше знать, – подмигнул Наставник. И выжидательно уставился на свою ученицу. – Странные грезы не мешают высыпаться?

Вздохнув, Навсикая рассказала о видении, которое ее посетило ночью. Постаралась описать степь и здание в мельчайших подробностях. Наставник слушал внимательно, кивал и не забывал есть. Мерт просто жевала, задумчиво глядя в пустоту. Когда история завершилась, Вячеслав произнес:

– Это лимб. Мир, в котором однажды побывал Ольгерд.

– Схватка с Броном? – уточнила Мерт.

Вячеслав кивнул.

И продолжил свою мысль:

– Я, например, не могу попасть в лимб. И Ольгерд не мог. А Посторонние ходили через это измерение в наш мир. Не все, правда, только иерархи. И то, насколько я слышал, с помощью жнецов.

Навсикая вздрогнула.

Упоминать жнецов – не к добру.

– Как туда попал Ольгерд? – спросила Навсикая.

Вячеслав пожал плечами:

– Он единственный из всех нас, кто был в лимбе. Я так понимаю, Брон открыл портал и сбежал, а Архивариус помешала Двери закрыться.

– Ты пробовал это повторить? – девочка в упор посмотрела на учителя. – Ты же Хозяин Дверей.

– Пробовал, – честно признался брат Внутреннего Круга. – Но у меня не получилось. Видишь ли, есть предположение, что лимб находится за пределами Сети, построенной Демиургами. А в такие миры Хозяевам пройти не дано.

– Сон был таким реальным… – задумчиво проговорила Навсикая. – Меня привел в это место Рык. И он к чему-то принюхивался. Мы обменивались образами. Понимаете, Рык знал, что Ольгерд побывал в этом мире. Возможно, он застрял в лимбе.

– Но он жив, – уверенно заявила Мерт.

– Безусловно, – подтвердил Вячеслав. – Мы собрались за этим столом, потому что Рык связался с каждым из нас. Я был на верхних террасах Гильдии, если хотите знать. Большое расстояние, но слепки прилетели. Рык хочет найти своего хозяина. И он хочет, чтобы ты отправилась вместе с ним.

Вячеслав пристально смотрел на ученицу.

Закипел носатый чайник, и Мерт отправилась разливать по кружкам горячий отвар. Махнув Навсикае рукой – дескать, не беспокойся, я всё сделаю.

– Почему я?

Вячеслав ответил не сразу.

– Сложный вопрос. Думаю, зверь рассмотрел в тебе задатки, которые позволят проникнуть в лимб. Ты – руническая девочка, забыла? Умеешь многое, но еще не успела раскрыться. А рлоки… они многое чувствуют. То, что недоступно даже нам, Знающим-на-Перекрестках.

– Он взламывает пространства, – догадалась Навсикая. – Как жнецы и тандрадианцы…

– Верно, – согласился Наставник. – Но… есть некая связь между лимбом и Преддверьем. Ты видела луч – непохожий на те, что связывают воедино Храмы, но всё же луч. Силовую линию. Объединив разумы, вы сумеете отыскать дорогу в промежуточный мир и вытащить оттуда Ольгерда.

Мерт поставила две кружки перед учителем и ученицей. Взяла третью и вернулась на свое место.

Впервые за последние месяцы в глазах хошанки светилась надежда.

– Вытащить Ольгерда, – растерянно повторила Навсикая. – Думаете, нам это под силу? У меня есть задатки, но я же не Хозяйка Дверей. И даже не мастер. Я вообще – никто. Просто недоучка.

– Ну-ну, – Вячеслав перегнулся через стол и потрепал девочку по плечу. – Ты ведь хотела завершить обучение. Сделай это.

– Как? – Навсикая едва не обожглась травяным отваром. – Меня же не будет здесь!

– Если ты найдешь Ольгерда, – заметил Вячеслав, – у тебя будет лучший Наставник по руническому и ножевому бою в Дверной Сети. И за ее пределами, подозреваю, тоже.

– Он не хочет меня учить, – напомнила девочка.

– У него не останется выбора, – встряла Мерт. – Ольгерд захочет вернуться ко мне.

За столом повисла тишина.

– Это нечестно, – нахмурилась Навсикая. – Я не могу угрожать такими вещами. Я просто заберу его оттуда и приведу обратно.

– Я не имела в виду угрозы, – рассмеялась Мерт. – Ольгерд – мой муж, забыла? Просто он будет благодарен тебе. И не откажет в наставничестве.

– Мудро, – похвалил Вячеслав.

Пока они разговаривали, на кухню прокрался Рык. Вальяжно прошествовал вдоль южной стены к окну и улегся на пол, не проявляя видимого интереса к разговору.

Даже не верилось, что рлоки настолько упертые. И настолько обучаемые. Впрочем, следовало признать, что Рык отличается от подавляющего большинства своих полярных сородичей. Не обладая речевыми навыками, зверь договаривается. Умея странствовать разумом в иных измерениях, хищник не остановился и развил в себе новое умение. Правду говорят: питомец похож на своего хозяина.

– Я хотела учиться у вас, – тихо произнесла Навсикая. – Вы – мой Наставник.

– Меня учили двое, – возразил Знающий-на-Перекрестках. – Так случилось. Северянин по имени Стиг, великий мастер дуэльных клинков. Ученик самого магистра Нге. Он вытащил меня из Урхата, спас от фанатиков, решивших вырезать мою семью. За что я буду ему вечно признателен. Но Наставник Стиг не умел открывать Двери. И я был вынужден продолжить обучение у другого брата Внутреннего Круга.

– Как его звали? – спросила Навсикая.

– Мастер Айг, – Вячеслав погрустнел. – Предыдущий Хозяин Дверей. В одном из дальних миров Сети его укусила ядовитая тварь, но Айг сумел вернуться в Преддверье и передать мне «Дневник». Через три дня он умер. Мы лечили его всеми доступными способами, но не сумели спасти.

– Очень жаль, – сказала Навсикая.

– Издержки профессии, – пожал плечами Вячеслав. – Но мы отвлеклись. Пора тебе узнать всю правду о пророчествах, которые братья Внутреннего Круга передают из поколения в поколение.

Вячеслав сделал большой глоток и отставил пустую кружку.

– Первое пророчество связано с Хозяином, который научится открывать любые Двери. Где угодно, не обязательно в точках пересечения силовых линий. Этот мастер обретет подлинную свободу, ведь он отмечен печатью Демиургов. Вот только… он будет последним из нас.

– В смысле? – не поняла Навсикая.

– Пророчества туманны, – пожал плечами Вячеслав. – Быть может, во вселенной настанут мир и спокойствие, тогда Хозяева уйдут на покой. Да и мастера Гильдии – тоже. Или наши предшественники что-то неверно поняли, неправильно перевели. Пророчество устное, записи не сохранились.

– Ты говорил о двух пророчествах, – напомнила Мерт.

– Их еще больше, – хмыкнул Знающий, – но лишь два представляют интерес для Навсикаи. Итак, руническая девочка. Она появится, когда Преддверью будет угрожать серьезная опасность. Мы думали, что речь идет о Посторонних, но война закончилась, Твердь и Облака победили. Других опасностей я пока не вижу.

– Коэн говорил об уничтожении Земли, – возразила Мерт. – Причем, это должны сделать Демиурги.

– Вряд ли рунический ребенок сможет противостоять богам, – улыбнулся Вячеслав. – Вероятно, речь идет об угрозе, с которой мы еще не сталкивались. Ну, или Посторонние вернутся.

– И что известно об этом ребенке? – уточнила Мерт.

– Почти ничего, – пожал плечами Наставник. – Это великий воин, который откроет все грани рун. И встанет на пути наших врагов – не уточняется, каких именно. Изменит судьбу Преддверья, разрушит все предначертания. Откроет тайны прошлого, настоящего и будущего. Будет учиться у разных мастеров, но изберет собственный путь… Всё расплывчато.

– И что вы думаете? – поинтересовалась Навсикая.

– Кто я такой, чтобы судить о древней мудрости… Впрочем, любые факты трактуются людьми. Что мешает одному человеку быть руническим ребенком и последним Хозяином Дверей? Вдруг эти пророчества – стороны одной медали? Я ничего не знаю.

– Но мне нужно идти, – уверенно заявила девушка.

– Да, – кивнул Вячеслав, – нужно. По причине, которая нам обоим известна.

– Если друг в беде, ему помогают, – выдохнула Навсикая.

– Именно.

На краткий миг в комнате сгустились тени минувшего. Сокё, безжалостно отрубивший голову Хруму. Бойня, которая едва не привела к гибели всех присутствующих людей. Израненный Вячеслав, Мерт со своими снадобьями…

Схлынуло.

Ворошить прошлое без надобности не стоит.

– Когда отправляться? – Навсикая бросила косой взгляд в сторону Рыка. Зверь шевельнулся, зевнул, обнажив ряды острых клыков, и сел на задние лапы. Он был готов идти за Ольгердом хоть сейчас.

– Тебе решать, – Наставник выпрямился. – А мне пора.

– Уходите? – расстроилась Навсикая. – Так скоро?

Вячеслав долго смотрел на свою ученицу, а потом тихо произнес:

– Я пробыл здесь достаточно.

Они распрощались.

После ухода Знающего Навсикая поняла, что пути назад не будет. Решение принято, осталось лишь сделать первый шаг по дороге в неизвестность.

Вещи она собрала быстро.

В мешок положила лишь самое необходимое – то, без чего не обойтись путешественнику в любой точке Тверди. Оделась, как и положено странствующему мастеру, упрятав чехлы с ножами под невзрачную серую хламиду. Рык спокойно наблюдал за приготовлениями девочки, разлегшись у ее кровати. Теперь зверя не надо было кормить – он раздвигал складки пространства, перемещался вниз, в дремучие лесные чащи Северного Альянса, и охотился подобно своим легендарным предкам. Наверное, Рык был самым удивительным хищником планеты.

Мерт обняла девочку на прощание.

Они многое могли бы сказать друг другу. О дружбе, верности, долге. О несбыточных мечтах и предзнаменованиях. О клинках, рассекающих воздух в тишине вечерних комнат… О том, что Навсикая бросается в омут очередного приключения, так и не свидевшись с братом.

В словах не было нужды.

Навсикая повернулась к Рыку, давая понять, что готова. Рлок мгновение стоял неподвижно, глядя в точку у дальней стены. А потом реальность всколыхнулась, побежали круги изменений, комната наполнилась чуждыми пространствами.

Распахнулся портал.

Глава 7. Тшуммех

Солнце карабкалось к зениту, а вместе с этим нарастала жара. Гребни барханов расчертили пустыню аккуратными полумесяцами, наполнили пространство причудливыми тенями. Ни ветерка, ни единого движения воздуха, застывшего в патоке безвременья. Вокруг – только пески. И лишь на востоке, если приложить ладонь козырьком к глазам, просматривается что-то бесформенное и черное.

Кусок скалы?

То, что Илорн видел перед собой, не было похоже на руины. На одинокий утес – тоже.

– Надо идти, – поторопил Маркус. – Пока не слишком жарко.

Маги промахнулись с порталом буквально на полстадии. Или чуть больше. Не катастрофично, но остаток пути придется проделать пешком.

Сухот-Дарракан.

Пустыня была бесконечной и грязно-рыжей, без малейших признаков растительности. Черные небеса стремительно голубели, стирая звезды с грифельной доски вселенной. Две луны еще просматривались, но уже побледнели, стали почти прозрачными.

Илорн держался за витой белый посох, навершие которого превращалось в скрюченную когтистую лапу, намертво вцепившуюся в граненый фиолетовый кристалл. Походное оружие боевого мага, готового к любым неприятностям в богами забытых подземельях. Белое дакотское дерево с сердцевиной из ятобы. Зачарованное добрым десятком обережных заклинаний. Такие посохи выдерживают прямые рубящие удары мечей и топоров, а если надо, проминают вражеские доспехи не хуже булавы. Не говоря уж о других вещах из арсенала знающего толк в магии гильдмастера.

Одеться пришлось в легкую белую мантию, а на голову намотать тюрбан, предложенный Маркусом.

Наматывать тюрбан – целое искусство.

Илорн эту науку освоил не сразу, пришлось повозиться с белой материей под обидный смех проводника. Волосы маг собрал в пучок, после обернул голову паткой и принялся накручивать пагри. Делать это следовало по диагонали, не менее шести раз, затем трижды – вокруг темени. И аккуратно подоткнуть края ткани, чтобы конструкция не развалилась. Получилось с шестого раза.

Сейчас, спускаясь по осыпающемуся склону песчаной дюны, Илорн понимал, что не зря уделил время экипировке. Сухот-Дарракан медленно превращался в раскаленную сковородку.

Маркус выбрал для тюрбана красную ткань, а сам облачился в просторный светло-серый халат – безразмерный и подпоясанный широким кушаком. Илорн позволил проводнику идти первым, а сам держался в трех шагах позади, внимательно осматривая окрестности. Мех с водой на веревочной затяжке был переброшен через плечо. Жидкость перекатывалась внутри, но плеска Илорн не слышал – наливал под самую пробку. Сумку с едой тащил Маркус. Обычный матерчатый рюкзак с широкими лямками. Выгоревший на солнце, поблекший от бесчисленных странствий. Второй мех проводник нес в правой руке.

Илорн понимал, что поход не будет слишком долгим, поскольку волшебники Гильдии поддерживали портал в рабочем состоянии. Но мольбам предусмотрительного проводника внял – всякое бывает…

Песок быстро набился в сандалии.

Волшебник продолжал идти, оставляя за спиной длинную цепочку следов. Точка увеличилась в размерах, расширилась, и вскоре стало понятно, что впереди – рукотворный объект.

Половину стадии странники одолели быстро.

Замерли перед скоплением каменных плит, частично занесенных барханами. Пирамидальное строение уступами громоздилось в блеклое небо. Казалось, перед Илорном неведомые титаны воздвигли памятник Времени. Бесчисленные поколения умирали и рождались на двух континентах, а эти монолитные блоки даже не растрескались.

А потом гильдмастер увидел печать. Врезанный в плиту круг с искусно выбитыми письменами и символикой Триумвирата – лунами, вписанными в два треугольника. Получался то ли ромб, то ли звезда. Через печать протянулась косая трещина, напоминающая зигзаг молнии. Сквозь пролом выглядывала тьма – дряхлая и сонная.

– А где вход? – спросил Илорн.

– Я покажу, – проводник двинулся направо, в обход печати. Обогнув пирамиду с северной стороны, они начали подниматься вверх по крутым уступам.

Лестница богов.

Илорн много читал о магических печатях, которые накладывались на схроны и целые города великими волшебниками. Круги с письменами и символами, оберегающие сокровища от разграбления, а стены – от разрушения. Время струилось, обтекая гробницы, храмы и усыпальницы. Деревья не врастали в кладку, звери не проникали внутрь, чтобы устроить гнездовья и логовища. Быть может, Гримлиэль и сумел бы сотворить нечто подобное сейчас, но не видел в этом острой нужды. Все знали о пренебрежении могучего колдуна к материальным ценностям и накопительству…

Некоторые печати убивали.

Явится осквернитель, не сумеет вломиться под своды склепа, походит кругами и отправится восвояси. А через неделю умрет в страшных муках, пополнив собой список жадных дураков.

Илорн карабкался по уступам не спеша, прислушиваясь к своим чувствам и тихо нашептывая вскрывающие заклятия. Тело гильдмастера окружала незримая аура, чувствительная к любым изменениям ментального плана. Если и притаились в Сухот-Дарракане жуткие проклятия колдунов Триумвирата, то давно рассыпались в пыль – вместе с воспоминаниями о сломанной печати.

Путники остановились на высоте трехэтажного дома – там, где под уклоном в сорок пять градусов сошлись две массивные каменные глыбы, вписанные в прямоугольник входа.

– Заперто, – в голосе Илорна прозвучало удивление.

– А ты как думал, – с насмешкой ответил проводник. – Я тоже не смог спуститься туда. И никто не может.

– А почему ты решил, что эта груда камней – мифический Тшуммех?

– Прочитал.

Илорн склонился над плитами.

Надпись действительно обнаружилась. Высеченные в камне буквы, вне всякого сомнения – язык Триумвирата, от которого произошли все современные наречия Пацифиды.

ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ ТШУММЕХ. ПРОКЛЯТЫЙ ГОРОД, НА КОТОРЫЙ РАЗГНЕВАЛИСЬ БОГИ.

– Дальше я не пойду, – предупредил Маркус.

Илорн внимательно посмотрел на проводника.

– Без меня ты не вернешься в Кобар. И награду не получишь.

– Я подожду здесь, наверху, – заявил упрямый проводник. – Если ты не против.

Волшебник пожал плечами.

– Мне всё равно.

Отвернувшись от Маркуса, он взялся за изучение преграды. Плиты были огромными и монолитными, без единого стыка. Цельные куски камня. Там, где глыбы сходились, пролегла ровная линия, запорошенная песком. В центре врат красовался уже знакомый символ – круги и треугольники. Инструкций по открытию не прилагалось.

Илорн решил попытать счастья с фамильяром-взломщиком. Усевшись перед вратами на колени и отложив посох, он достал из поясного мешочка несколько артефактов. Сизое птичье перо, зуб мертвеца, кусочек коры и длинную стальную иголку. Аккуратно разложил реликвии на песке. Тихо прочел нужное заклинание и вдохнул в фамильяра жизнь. Изо рта гильдмастера вырвалось серебристое облачко, зависло над разложенными предметами и начало втягивать их в себя. Безумный хоровод длился несколько мгновений. Крохотный смерч взвихрил песчинки, обнажил гладкую поверхность камня. А потом изумленному взору Маркуса предстал блестящий червь. Казалось, создание выплавлено из металла, не успевшего остыть в тигле. Тварь скользнула к вратам, просочилась в узкую щель, и странные чудеса закончились.

Гильдмастер продолжал сидеть, поджав под себя ноги.

– Это сработает? – вырвалось у Маркуса.

– Еще как, – ухмыльнулся Илорн.

Из гранитной утробы донеслись тихие скрипы, затем – нарастающий скрежет. Ожили скрытые механизмы, и плиты с тяжелым гулом поползли в стороны. Тонкая щель расширилась, превратившись в черную ленту. Песчинки заплясали на свету – легкая взвесь тысячелетий.

Монолитные блоки продолжали втягиваться, пока не вросли в неровные стены.

Гул стих.

Перед Илорном открылся провал, сопоставимый по размерам с воротами крепости. Вместо ожидаемых ступеней волшебник увидел ровную горизонтальную поверхность…

И почувствовал движение.

Плита, на которой сидел маг, поехала вниз. Плавный и неотвратимый спуск. Испугавшись, гильдмастер ухватился за посох, вскочил на ноги и приготовился к бою. Сверху на него смотрел изумленный проводник.

Драться не потребовалось.

Громадная призма застыла, поравнявшись с барханами и уступами первого яруса.

В глубине Тшуммеха вспыхнул свет.

Легендарные панели, созданные магами Триумвирата в те дни, когда Демиурги еще не покинули Преддверье. Быть может, подумал Илорн, к постройке города приложили руку сами боги.

Мысль ошеломляла.

Панели заработали в тот момент, когда на пороге Тшуммеха появился человек. Не раньше и не позже. Удивительно…

Илорн неспешно двинулся вперед.

Печать сломана, но это не означает отсутствие ловушек. Если Маркус привел своего нанимателя в обычную усыпальницу, под полом могут обнаружиться скрытые пружины, приводящие в действие клинки, самострелы, емкости с ядом… Да мало ли, что придумали властители Пацифиды, чтобы обезопасить свой вечный сон…

Перед Илорном развернулся каменный каньон, в котором свободно могли разъехаться две конных повозки. Серьезный аргумент для подземного города. И, похоже, конструкция состояла из подвижных блоков, которые, при необходимости, могли смещаться в разных направлениях. Панели были вмурованы в потолок пирамиды, а также в стены. Сделано это было в шахматном порядке.

Гранитный язык, по которому шел волшебник, забирал влево. Впереди появился массивный парапет, сложенный из прямоугольных блоков известняка. Парапет закручивался в спираль и, подобно морской раковине или винтовой лестнице замковой башни, проваливался в бездну. Именно в бездну, потому что Илорн, приблизившись к самому краю провала, не сумел рассмотреть внизу дна.

Бесконечные витки – и всё.

Выбора ему не оставили.

Маг двинулся по наклонной поверхности, оставляя за спиной пустыню, до смерти перепуганного проводника и открытый в представительство Гильдии портал.

Никаких ступеней.

Ровная, хорошо вытесанная поверхность, идущая под уклон.

Илорн не понимал, как в былые времена хозяева Пацифиды торговали, снабжали город провиантом, одеждой и другими необходимыми вещами, откуда брали воду, как проектировали канализацию. Без магии точно не обошлось. Крестьяне часами везли бы продукты по этой петляющей дороге, а потом ведь еще возвращаться обратно, карабкаясь в гору… Создавалось ощущение чего-то иррационального, противоестественного.

Спираль вкручивалась в пустыню размашистыми витками. Постукивание посоха эхом разносилось под сводами древней столицы. Стены под световыми панелями были украшены причудливой резьбой и барельефами, изображающими сцены из жизни властителей. Илорн с увлечением рассматривал искусную работу забытых мастеров. Мчались куда-то колесницы без лошадей, щетинились копья, вздымались мечи, восставали крепости. Из арочных провалов выбирались жуткие чудовища. Среди лун парили создания, напоминающие браннеров…

Дорога расширилась.

Илорн заметил, что на каждом витке спирали стали появляться запертые двери, ведущие неизвестно куда. Двери были каменными – во всяком случае, выглядели таковыми. Волшебник проходил мимо, справедливо полагая, что самое интересное ожидает его внизу. С каждым новым шагом Илорна переполняло восхищение. Он и представить себе не мог, что в пустыне можно воздвигнуть нечто подобное. Поблизости нет гор и естественных пещер, материалы наверняка приходилось везти за сотни и тысячи стадий. Возможно, доставлять через порталы. Или…

У них же, если верить Маркусу, был свой Храм.

Действующий.

Позже Храм отключили от Сети по неведомым причинам. А что, если в этом же районе была распахнута Дверь? В исторических документах об этом событии ничего не написано. Так ведь не все документы могли уцелеть…

Илорн, как и все континентальные жители, знал, что вечные Двери распахиваются лишь на Небесных Скитах. Кажется, это сделано, чтобы уберечь людей от неведомой угрозы, однажды нависшей над миром-перекрестком. Скиты устроены таким образом, чтобы пропускать через Двери не всех подряд. Посторонние, например, не имеют возможности свободно странствовать по Сети. Но ведь существовали раньше закрытые Двери, верно? Почему бы одной из них не обнаружиться в Тшуммехе… Или еще где-нибудь. В таинственном Крондате, например.

Размышляя так, Илорн не заметил, как достиг дна рукотворной пещеры. И оказался в центре просторного зала с округлыми сводами и многочисленными колоннами, вросшими в пол. Под ноги волшебнику легла брусчатка, все элементы которой были идеально подогнаны друг к другу.

Колоннада простиралась во все стороны, формировала арки и галереи, растворявшиеся в молочно-белом свете вечных панелей. От сложности этого архитектурного решения кружилась голова.

– Эй! – крикнул Илорн.