Kitabı oku: «Письма. Музыка. Париж», sayfa 13
Глава 20
Музыка продолжала звучать какое-то время: парень по инерции доигрывал мелодию, хотя слова уже не пропевал. Он, разглядев девушку в дверном проёме, смотрел на неё удивлёнными глазами, совершенно не понимая, почему та решила прийти. И, конечно, где-то внутри вся его сущность ликовала от её присутствия.
Виктория не могла сдержать слёз, хотя выражение её лица было невозмутимым. Музыка уже прекратила своё звучание, в гримёрке – убийственная тишина длиною, кажется, в вечность. Их взгляды были прикованы друг другу, и солист искренне не понимал, почему в глазах Виктории столько боли и печали. Он не успел ей сказать ни слова: девушка его опередила.
– Остин? – тихо пролепетала она дрожащим голосом.
Парень стоял в ступоре, дыхание перехватило, сердце ушло в пятки.
– Что? – переспросил он медленно и шёпотом с лёгкой хрипотцой. – Откуда ты узнала моё имя?
– Остин… – повторила девушка уже с другой интонацией, утвердительно качая головой и осознавая, что парень перед ней – действительно её старый друг.
Выходит, что Остин никуда и не уезжал. Он здесь. И он специально обманул девушку, чтобы та не приезжала в Париж и оставила его в покое. Чёрт возьми, он даже не рассказал ей, что является мировой звездой! Виктория не желала стоять больше в душной гримёрной и показывать предателю слёзы, которые ручьём стекали по щекам. Ни слова больше не говоря, она выскочила из дверного проёма и убежала прочь, едва не сбив по дороге ассистентку Дав.
– Тори, подожди! – воскликнул ошарашенный парень, собираясь выбежать из гримёрки вслед за девушкой, однако на пороге ему неповезло столкнуться с той самой Дав.
– Мистер Рейн, что с Тори? Она плачет…– с долей сожаления в голосе спросила ассистентка Джона Лестера.
– Я и хочу это выяснить! Пожалуйста, разреши, я пройду…
– Нет, мистер Рейн, нет времени! – Дав, как настоящая помощница менеджера, закрыв глаза на случившуюся драму, открыла блокнот с записями и серьёзно взглянула на беспокойного солиста. – Сейчас вышли артисты на разогрев публики. Вы с Дарси и Джастином начинаете шоу через двадцать минут.
В коридорах арены действительно уже были слышны возгласы собравшихся в концертном зале поклонников, ожидающих момента появления любимой группы.
– Понял, – торопливо произнёс парень.
– Точно поняли? Через двадцать минут будьте готовы за кулисами. Мы начинаем!
***
Когда хитрая и пакостная Бетти Прескот, самодовольно улыбаясь, оставила Катрину и Эмму наедине, подруги мгновенно вышли из ступора. Они обе смотрели друг на друга, пытаясь постепенно переварить полученную информацию, но осторожно и потихоньку это сделать не удавалось.
– Неужели это правда? – прошептала Катрина как бы самой себе. – Остин – этой Рейн, а Рейн – это Остин?
– Один и тот же человек, – поддакивала Эмма, схватившись за голову. – Выходит, мы были правы тогда. Наши догадки подтвердились!
– Нужно немедленно рассказать об этом Тори!
– Что? Нет! – Эмма резко схватила спохватившуюся Катрину за рукав, пытаясь остановить её. – Это только ранит её! Бетти сказала, что Остин специально написал Тори о своём отъезде в другую страну. Он не хочет её видеть! Сейчас Остин – звезда, у него новая жизнь.
– Эмма, отпусти! – Катрина высвободила свой рукав из цепких рук подруги. – Тори должна знать, кто такой Рейн. Тем более между ними возникло притяжение.
– Но Бетти сказала…
– Бетти – актриса! – повысив тон голоса, ответила Катрина, не желая больше спорить. – Больше верь ей, Эмма! Идём, разыщем нашу подругу.
Девушка, тяжело вздохнув, всё же прислушалась к словам Катрины, и они вместе стали обходить гигантскую территорию городской арены в поисках нужного человека. Виктории не было ни на улице среди публики и журналистов, ни в кафе на первом этаже, где можно было перекусить перед концертом за баснословные деньги. Эмма и Катрина пытались разыскать подругу даже в туалете, быть может, она пудрит нос или подкрашивает губы, но и там её не оказалось, а за кулисы сцены и в гримёрку к звёздам "Блэк Бэнда" девушек без сопровождения парней не пускала охрана, да и что Виктория могла там забыть?
– Не понимаю, почему ты хочешь ранить Тори? – спрашивала по пути Эмма.
– Хватит с нас обмана, подруга!
– Ты намекаешь, что мне стоит поговорить с отцом?
– И с кое-кем ещё… – Катрина не договорила свою мысль. Она внезапно запнулась, столкнувшись с кем-то бок о бок, и перед глазами у неё возник Джастин. Уголки губ непроизвольно поднялись от такой неожиданной встречи.
– Катрина? – радостно произнёс он. – Ты пришла.
На щеке у девушки выступил румянец: она сильно засмущалась. Эмма видела это и меньше всего хотела помешать ребятам, поэтому оставила их наедине и продолжила поиски самостоятельно. Она подходила к каждому человеку, работающему на концертной площадке, пытаясь описать девушку, которую ищет, но тщетно. Виктория даже не отвечала на телефон! Более того, кажется, она вообще его отключила.
– Тори! Тори! – Эмма словно искала заблудившегося в лесу человека, так она звала подругу. Ей оставалось только прокрикивать её имя. – Тори, ты где?
– Извините, мадемуазель, – заговорил с ней возникший из неоткуда человек с фотоаппаратом в руках. Его слова звучали на французском, и Эмма, как бы ни старалась, не могла их разобрать.
– Это вы мне?
– Уи, уи! – кивнул оживлённо тот. – Здесь нельзя кричать, мадемуазель. Это общественное место. А кого вы зовёте?
Выражение лица Эммы в этот момент надо было видеть каждому. Недоумение от происходящего и страх оттого, что ей говорят невесть какие, хоть и красиво звучащие, слова.
– Пардон, мсье, – коряво ответила она, – я вас не понимаю.
– Кого вы зовёте? – продолжал любопытный француз. – Я слышал, вы говорите про Тори.
Когда до ушей Эммы долетело знакомое слово, а именно имя – Тори, она энергично начала кивать в ответ.
– Да, Тори! Вы видели её?
– Тори – девушка мистера Рейна, солиста "Блэк Бэнда", – продолжал француз мучать Эмму иностранным для неё языком. Из всего сказанного, кроме имени подруги, девушка поняла лишь название музыкальной группы.
– Да, да, "Блэк Бэнд" сегодня выступают. А Тори вы видели?
– Эмма? – до девушки донёсся чей-то голос, и звучал он точно не из уст французского фотографа. Обернувшись, она увидела перед собой Рейна, взволнованного и беспокойного. – Ты ищешь Тори? Я видел её несколько минут назад, она убежала, и теперь мне тоже необходимо её разыскать.
– Мне следует разыскать её быстрее, чем ты, Рейн, – негодуя и задёрнув носик, сказала Эмма. – Или как там тебя зовут. Бетти рассказала нам всё про тебя!
– Так вот откуда она узнала…
– Кто? – уточнила в недоумении Эмма.
– Тори.
– Нет-нет! Бетти рассказала только мне и Катрине. Теперь мы обе знаем, что тебя зовут Остин.
Эмма вела себя крайне необычно. Она бы не позволила себе быть настолько сердитой на кого-то, но нескончаемый обман, окружающий не только её, но и дорогих ей людей, пробуждал в ней злость и обиду.
– Тори тоже знает, – смотря в одну точку и копаясь в мыслях, произнёс тихо парень. – Не понимаю, почему её так расстроило моё настоящее имя.
– Не понимаешь? – глаза Эммы округлились от удивления, а внутри, казалось, разгорался огонь. – Ты так и не понял, кто такая Тори?
Солист перевёл на собеседницу затуманенный взгляд. Он действительно запутался и мало, что понимал.
– Остин, – вздохнув, продолжила девушка, – Тори – это твоя подруга по переписке. Виктория. Помнишь такую? Или известность вскружила тебе голову?
Остин (или Рейн, было неважно) молчал. Он отчётливо слышал биение своего сердца, и с каждым мгновением ему казалось, что оно выскочит из груди. Ноги налились свинцом, в животе чувствовался холодок, разбегающийся по телу.
– Даже Бетти уже догадалась, что моя подруга – Виктория! – продолжала в ярости Эмма. – И не спроста Тори расстроилась. Ты предал её. Она прилетела ради тебя в Париж, чтобы провести с тобой время, а ты… Ты послал это ужасное сообщение, где заявил, что уезжаешь по срочным делам в другую страну. Тори поверила тебе. А оказалось, ты никуда и не уезжал. Бетти раскрыла твой план, Остин! Это сообщение ты прислал только для того, чтобы избавиться от неё. Признайся, ведь так?
– Эмма, – прозвучал осипший голос парня, – мне срочно нужна Тори.
Остин сорвался с места, не позволив девушке повозмущаться ещё. Ему было необходимо отыскать Викторию. Эмма, нахмурившись, смотрела ему вслед, пока её внимание не привлёк трезвонящий в сумке телефон. На экране высветился входящий вызов от отца девушки.
– Пап, я… – начала неохотно Эмма, долго до этого раздумывая, стоит ли вообще поднимать трубку или нет, но отец не дал ей сказать ни слова. Его строгий и громкий голос завопил так, что, казалось, динамик вот-вот взорвётся. Он велел немедленно прийти к нему в офис, который мистеру Ричардсону выдали на время выступления "Блэк Бэнда" и продвижения их нового альбома.
Эмма поднималась в кабинет к отцу без малейшего желания говорить с ним, но, хоть и невольно, ей придётся сделать это. Более того, она совершенно не хотела случайно столкнуться с Дарси. Благо, через несколько минут у парней из "Блэк Бэнда" выход на сцену, и вряд ли гитарист каким-то невероятным образом окажется рядом с кабинетами администраторов, организаторов и управляющих.
Легонько постучав в дверь и не дождавшись приглашения войти, Эмма переступила порог комнаты и без особого энтузиазма посмотрела на отца. Мистер Ричардсон как всегда работал, говорил по телефону и с важным видом записывал что-то в блокнот, и, едва увидев дочь, он тут же отбросил в сторону все свои дела.
– Что у тебя с настроением, Эмма? – спросил отец, повесив трубку и убирая телефон в сторону, и его голос звучал безучастно, будто ему вовсе и неинтересно, почему у Эммы такое настроение.
Девушка, сложив руки на грудь, молчала и даже уже не смотрела на отца.
– Впрочем, я хотел поговорить с тобой и обсудить то, что произошло. Как ты это объяснишь? – холодно продолжал мистер Ричардсон.
– Произошла справедливость! – отрезала Эмма, не желая переводить свой взгляд, полный негодования, на отца.
– Справедливость? – мужчина встал из-за стола и хлопнул по нему первой попавшей под руку книжкой. – Эмма, дорогая моя дочь, не тебе судить о справедливости! Ты не должна была подставлять свою папу.
Тон голоса мистера Ричардсона повышался всё сильнее, он был зол, но Эмма, понимая, что папа ни за что не обидит её даже в таком разгорячённом состоянии, продолжала невозмутимо стоять. Она совсем не могла ожидать лишь того, что крик и ругани её отца могут быть слышны не только в коридоре, откуда можно попасть в кабинет, но и на всём этаже!
Именно громкие возгласы мистера Ричардсона привели Дарси к его кабинету. Он желал было поговорить с представителем рекламной компании, разрешить ситуацию, но, заметив, что в кабинете с этим человеком был кто-то ещё, парень решил переждать в коридоре. Однако диалог мистера Ричардсона с кем-то, на кого он сокрушал гнев, настолько привлёк Дарси, что невольно тот потянулся к полуоткрытой двери.
– Почему ты молчишь? – продолжал злиться мужчина. – Да, я не собирался поступать правильно. Да, мне действительно нет дела до этих бездельников с гитарой и барабанами. Но это бизнес! Здесь нужно уметь играть так, чтобы никто не заметил мухлежа. И тебе стоит прислушаться ко мне, так как скоро моё дело перейдёт в твои руки!
– Никогда, – однозначно и почти безэмоционально ответила Эмма, и для Дарси её голос показался до боли знакомым. Его сердце забилось чаще, когда он осознал, что девушка приехала на городскую арену.
– Что, прости?
– Я не пойду по твоим стопам, папа, – пояснила также невозмутимо Эмма. – Я не говорила тебе раньше, потому что это было безполезно… Но я не хочу заниматься твоим делом. Тем более, ты обманываешь людей, ты хотел подставить парней с рекламой их нового альбома. Это нечестно.
– Это прибыльно, – сразу же вставил своё мистер Ричардсон. – Дорогая, думай, что говоришь. У нашей семьи замечальный бизнес. Да, ты подставила своего отца с этими баннерами и поступила как минимум некрасиво по отношению ко мне, но…
– Я пойду по своему пути, папа.
Дарси слышал каждое слово, и они пробирали его до мурашек. Эмма действительно является дочерью мистера Ричардсона! Но как он мог подумать, что такой светлый и добродушный человек, подобный ей, способен делать что-то с плохим умыслом? Стыд одолел парня, и его воротило от самого себя. Бедная Эмма! Сколько же всего несправедливого наговорил ей Дарси…
– Не ожидал от тебя, дочка, – продолжал ошарашенный мистер Ричардсон. – Ты удивляешь меня с каждым днём. За твоё поведение я, будь уверена, сокращу твои карманные расходы.
На лице девушки появилась ухмылка. Урежет карманные расходы – велика потеря!
– Ну и пожалуйста! Мне удалось окружить себя теми людьми, которые любят меня не за деньги. И мне не приходится подкупать каждого человека, чтобы меня слушали и уважали!
Последняя фраза настолько поразила мистера Ричардсона, что на лбу от злости и раздражения выступила и запульсировала вена. Неужели ему говорит это собственная дочь?
– Эмма, как ты можешь предать своего отца? – сердито завопил мужчина, и теперь, казалось, его громкий голос донёсся до каждого человека, присутствующего на арене. – Знаешь что, дорогая моя…
– Сэр! – внезапно вмешался Дарси, вторгшись в кабинет и обратив всё внимание на себя. Он не хотел больше слышать, как Эмму безосновательно обвиняют в случившемся. – Пожалуйста, не ругайте свою дочь!
– Дарси? – в изумлении произнесла девушка. – Дарси, не нужно, я сама разберусь…
– Ага, – кивнул понимающе мистер Ричардсон и многозначительно посмотрел на гитариста. – Вот оно что… Вот, почему эта посредственная и заурядная группа для тебя так важна, дорогая.
– Послушайте, сэр, – продолжал Дарси, желая заступиться за девушку, но мужчина прервал его, не стремясь выслушивать этот, как бы он выразился, детский лепет.
– Нет-нет, парень, я не хочу с тобой говорить! Это наше с дочерью дело.
– Дарси, пожалуйста, – шепнула Эмма гитаристу, – уходи. Вот-вот начнётся концерт.
– Я тебя не оставлю, – также тихо произнёс парень в ответ, а затем обратился к отцу девушки. – Сэр, позвольте сказать… Ваша дочь – ангел, я таких никогда не встречал. И то, что она спасла нашу группу, говорит о её хорошем воспитании. Вы сами вложили в неё все эти замечательные качества, так почему сейчас хотите их изменить?
Мистер Ричардсон недоверчиво смотрел на гитариста, не придавая его словам большого значения. Но он не мог не заметить, как оживилась Эмма, когда в кабинете появился этот молодой человек. Мужчине было абсолютно всё равно на то, что говорил ему Дарси, он даже не слушал его. Но взгляд девушки был полон восхищения. И как бы мистер Ричардсон не был зол на дочь, он успокаивался, когда не видел страха и разочарования в её глазах.
– Слушай, гитарист, – вновь перебил парня отец Эммы, подойдя к нему ближе. – Тебе, видимо, можно доверить дочь. Я не хочу надеятся, что ты сделаешь её счастливой. Ты должен сделать её счастливой. Договорились?
– Разумеется, сэр.
Мужчина пронзительно взглянул на парня, словно сканируя его лицо, и, медленно собрав свои вещи, оставил пару наедине.
Эмма, конечно, была рада тому, что отцу вроде бы удалось успокоиться и девушка избежала долгих и нудных нотаций, но она совершенно не понимала, как ей реагировать на выходку Дарси. Что он вообще тут забыл? Разве ему не положено сидеть где-нибудь в гримёрке и ворчать, почему все дети богатых родителей такие избалованные? Эмме было неприятно даже стоять рядом с этим человеком, поэтому, как только её отец покинул кабинет, она отошла в другой угол комнаты, где находилось большое окно. Смотря в него, девушка видела прекрасный Париж, покрытый лужами вчерашнего ливня, и слышала восклики поклонников "Блэк Бэнда", опаздывающих на уже начавшийся концерт.
– Эмма, давай поговорим? – сразу же предложил Дарси, понимая, насколько сильно обидел девушку, несправедливо обвинив её в подмене рекламных баннеров.
Эмма даже не посмотрела на парня, всё также наблюдая за жизнью французской столицы. Уже завтра она покинет это место.
– Я не хочу с тобой говорить.
– Эмма, признаю, что сглупил, – продолжал гитарист, подходя к девушке ближе. – Наверное, теперь ты никогда не откроешь для меня своё сердце, но, надеюсь, ты хотя бы сможешь простить.
– Мне незачем тебя прощать, – продолжала сдержанно Эмма, хотя внутри неё начинался ураган. – Я действительно солгала тебе. Не сказала, что мистер Ричардсон – мой отец, притворялась девушкой из небогатой семьи.
Уголки губ Дарси поднялись. Он подошёл к Эмме ещё ближе, чувствуя её спину, запах её светлых блестящих волос.
– Глупости, – тихо засмеялся парень и осторожно развернул девушку к себе. – Это не так важно, правда. Тебе необязательно было скрывать то, кем ты являешься. И я хочу попросить у тебя прощения. Я действительно виноват, что так несуразно обвинил тебя в том, чего ты не совершала. Более того, хотела предотвратить. Я страшно виноват, Эмма!
Они были настолько близки друг к другу в этот момент, что девушка могла чувствовать дыхание Дарси. Она не поднимала глаз, всё ещё держа обиду.
– Ты дал мне понять, что принцев не существует…
– Принцев, может, и не существует, – Дарси аккуратно убрал переднюю прядь волос с лица собеседницы и прикоснулся к её подбородку, медленно приподнимая его, чтобы встретиться взглядом с девушкой, – но принцессы – точно есть. И я повстречал одну из них.
Выражение лица Эммы потихоньку менялось. Обида в её глазах постепенно переходила в чувство незабываемой влюблённости и полного доверия. Никто из них не произнёс больше ни слова: сказочный поцелуй рассказал всё сам.
***
– Я пришла, чтобы поблагодарить тебя за цветы, – мягко и до невозможности смущённо произнесла Катрина.
Что с ней сделала прошедшая неделя? Никто никогда не видел эту воздушную и романтичную сторону девушки. Причём её обаяние, дерзкая красота, легкая грубость в каждом движении не пропали, просто теперь все её качества подпитывались также невероятно глубоким чувством, крадущимся в её душе, – влюблённостью. Она по-прежнему харизматична, сильна духом и саркастична, но что-то в ней изменилось. В глазах Катрины мелькали искры каждый раз, когда она поднимала глаза на Джастина. Раньше она бы ни за что не поверила тому, что влюблённость поглотит её с головой и начнёт вырисовывать в ней новые черты.
– И как тебе они? – довольно улыбался Джастин. – На этот раз ты не будешь угрожать, что покалечишь меня этими же цветами?
– Нет, в этом нет смысла. Они без шипов, – отвечала Катрина с привычной ей жёсткостью, и это заставило парня усмехнуться.
– Не мог не пригласить тебя на концерт, – продолжал парень. – Я, конечно, сомневался, придёшь ты или нет… Эти цветы… Знаю, тебе не нравится вся эта романтика.
– Не нравится, – подтвердила Катрина, а затем медленно подняла уверенный взгляд на Джастина. – Просто теперь мне нравишься ты.
Внезапно тепло разлилось по всему телу парня. Он, не теряя времени, обнял девушку и мысленно желал, чтобы эти минуты до его выхода на сцену длились бесконечно.
Однако звонкий и до невозможности надоедливый голос беспокойного Джона Лестера, который носился из стороны в сторону, нервно проверяя готовность к концерту, прервал романтичную сцену Катрины и Джастина, не позволив им долго простоять в объятиях. Запыхавшийся менеджер подбежал ближе, держа гриф гитары в одной руке, барабанные палочки – в другой. На багровом лице его проступали капельки пота, несвязанные между собой слова то и дело постоянно вылетали у него изо рта.
– Так, Джастин! – протараторил он, протягивая парню гитару. – Держи!
Джастин не успел ничего ответить и даже дать реакции на то, что ему предлагают выйти на сцену с гитарой, хотя он барабанщик, как мистер Лестер сам осознал, что запутался.
– Нет, гитара для Дарси… а где Дарси? Где, чёрт возьми, его носит… Я ему сейчас…
– Я здесь! – послышался голос парня за спиной мистера Лестера.
Менеджер обернулся и заметил приближающегося Дарси, который мило держал за руку смущённую Эмму.
– Мы здесь, – прибежав, поправил он, поглядывая на девушку.
Катрина бросила на подругу многозначительный взгляд и хитро улыбнулась.
– Рада, что вы помирились!
– И я рада, что вы теперь вместе, – ответила также игриво Эмма, подсмеиваясь над подругой.
Катрина и Джастин засмущались: оказывается, они до сих пор находились в объятиях друг друга.
– Так! – менеджер обратил внимание ребят на себя. – Осталось десять минут до выхода на сцену. Артисты на разогреве уже заканчивают номера. Я просмотрел всё лично, поэтому шоу должно пройти успешно. Проверил занавес, реквизиты за кулисами, исправность музыкальных инструментов, костюмы в гримёрке, выпускающих на сцену, – всё на месте. И вы, мои звёзды, тоже на… А где Рейн?
Уверенность, с которой говорил до этого мистер Лестер, куда-то испарилась, а его голос стал заметно глухим.
– Где Рейн? – волнение и страх прошлись по телу менеджера снова. – Дарси, Джастин, я вас спрашиваю!
Парни в беспокойстве переглянулись. Они не знали, что ответить и чем утешить мистера Лестера, потому что понятия не имели, где носит Рейна.
– Выход через восемь минут! Как мы начнём шоу без солиста? – негодуя, кричал на любой движимый и недвижимый предмет менеджер.
– Джон, успокойся, – сказал Дарси. – Рейн, наверное, в гримёрке. Я его позову.
– Нет! – остановила парня Эмма. – Я виделась с ним в холле совсем недавно. Мы обсуждали… в общем… думаю, он ищет Викторию.
– Кого? – недоумевал мистер Лестер, начиная злиться пуще прежнего.
– Ну, Тори, – уточнила Эмма. – Мы знаем, кто такой Рейн, теперь и он знает, кто такая Тори.
– Погоди, – глаза Дарси постепенно округлялись от озарения, – то есть ты хочешь сказать, что Виктория – это…
Эмма кивнула, и парень приложил ладонь к открывшемуся от удивления рту.
– Послушайте! – продолжал кричать мистер Лестер. – Мне плевать на то, как кого зовут! У меня сейчас полный зал зрителей, которые жаждут увидеть всех трёх парней!
Менеджер в гневе указал на похожий чем-то на телевизор небольшой экран, который висел на стене у выхода за кулисы и транслировал всё то, что происходило на сцене. В концертном зале действительно собралось не меньше десяти тысяч человек. От одного вида всех этих визжащих поклонников, готовых зажигать до потери пульса, захватывало дыхание и дрожали колени.
– Дав! – по-командирски произнёс менеджер группы, обращаясь к ассистентке. – Немедленно найди мне солиста! Живо!
– Да, сэр!
– Мистер Лестер, – обратилась к разгорячённому менджеру Катрина, – он ищет Тори. Если мы найдём её, то, вероятнее всего, найдём и Рейна.
– Дав! – повторил приказным тоном мужчина. – Ты всё слышала. Распоряди всех остальных, чтобы искали эту проблемную парочку. А вы, – он указал на Дарси и Джастина, – готовьтесь к выходу. Живо! Шесть минут!
***
Если бы глазами Виктории можно было описать всё то, что она сейчас видит, то сделать это было бы почти невозможно, потому что видела она ровным счётом ничего. Девушка бежала, не давая себе отчёта в том, что она не ориентируется, в каком направлении бежит. Ей будто бы было всё равно, что она потеряется среди незнакомых комнат, коридоров и лестниц. Она будто бы хотела потеряться. В месте, где находилась девушка, было до жути темно, мрак на пути словно олицетворял её внутреннее состояние. По щекам беспрерывно катились горячие слёзы, которые Виктория мгновенно смахивала ладонью. Голоса в её голове громко задавали вопросы о том, кто такой Остин или Рейн, почему её так жестоко обманули и стоила ли эта игра её слез, но в какой-то момент Виктория начала слышать звуки и за пределами своих мыслей. Кажется, это была публика, ожидающая выход "Блэк Бэнда" на сцену. И с каждым разом крики поклонников доносились до девушки всё ярче и отчётливей. Несмотря на это, она продолжала бежать в кромешной тьме, надеясь как можно скорее избавить себя от всего, что связано с этой группой.
– Три минуты до выхода парней! – кричал тем временем в суматохе мистер Лестер, готовый на всё, только бы перед ним сейчас оказался потерянный солист. – Где его, чёрт возьми, носит?
Внезапно девушка почувствовала на себе яркий свет, будто кто-то сверху включил мощную лампочку. Виктория зажмурилась и остановилась. Привыкнув к свету, она осознала, что в её сторону направлен огромный прожектор. Спустя ещё секунду девушка догадалась, что тёмная дорога привела её к сцене. И теперь она находилась перед аудиторией в несколько тысяч человек, и ослепляющий луч гигантского прожектора обращал всё внимание публики на неё.
Девушка оцепенела, по коже промчался холод. Виктория стояла перед огромной аудиторией, разглядывая каждого человека в зале, который так же, как и она, не понимал, что происходит. Почему вместо обещанного "Блэк Бэнда" на сцену выбежала малоизвестная личность? И по какой причине из глаз её текут слёзы?
– Минута до выхода! – уже в отчаянии скулил менеджер где-то за сценой.
Он уже схватился за голову и стал думать, как решить возникшую проблему, но в какой-то момент его внимание привлекли ребята, которые с любопытством и даже шоком уставились на телевизор.
– Что вы там смотрите? – недовольно спросил мистер Лестер и повернулся лицом к экрану.
Он, как и Катрина с Эммой, Джастин с Дарси, приковал свой взгляд к телевизору, по которому шла трансляция со сцены.
– А она что там делает? – боязно проговорил менеджер.
Тем временем Виктория всё ещё стояла на сцене, не понимая, что делать и куда бежать. Тело не слушалось её и не хотело двигаться, а сердце вот-вот было готово выскочить из груди. В зале уже потихоньку нарастал шум и негодование зрителей, пока в какой-то момент публика и сама Виктория не услышали музыку. Легкое звучание гитары раздалось сначала за кулисами, а затем распространилось и по всему залу. На сцену медленно вышел солист "Блэк Бэнда", и второй прожектор мгновенно осветил его. Остин, известный всему миру под псевдонимом мистер Рейн, пел песню, на которую его вдохновила особенная девушка. Та девушка, которая стояла сейчас с ним на одной сцене. И Виктория, смотря на него и слушая уже знакомую композицию, не могла сдержать слёз, которые и без того не хотели отступать.
– Ты мой кислород, – пропевал солист последние строки песни, продолжая также аккомпанировать себе на гитаре.
Зал затих. Все получали эстетическое удовольствие от происходящего на сцене. Через мгновенье после того, как песня солиста завершилась, публика расщедрилась аплодисментами.
– Тори, – тихо произнёс парень, подходя ближе к девушке и не обращая внимания на обширную аудиторию. – Тори, я не могу поверить…
– Я не хочу с тобой говорить, Рейн или как там тебя, – отрезала Виктория, начиная приходить в себя. – Где здесь выход? Выключите софиты! Они бьют в глаза!
– Тори…
– Где ваш менеджер? Пусть уведёт меня отсюда!
– Тори, – не унимался парень, но Виктория не слушала, продолжая говорить о своём.
– Джон! Ты слышишь? Избавь меня от своего солиста!
– Виктория! – воскликнул Остин, заставив девушку вздрогнуть от неожиданности. – Доверься мне.
– Не зови меня так, – процедила она сквозь зубы. – Я думала, что ты хороший человек, а ты… Ты предал меня. Пригласил в Париж, а потом кинул, заставил верить, что улетел в другую страну по рабочим делам. А на самом деле ты здесь! Позволяешь себе влюбиться то в Бетти, то в меня, не зная, кто я на самом деле. И как, скажи, мне доверять тебе после такого?
– Тори, я не обманывал тебя! – отвечал беспокойно солист.
Публика, как впрочем и ребята с мистером Лестером, с диким интересом наблюдала за происходящей перед их глазами драмой. В концертном зале будто бы разворачивался самый настоящий сериал. Кто-то из зрителей, кажется, уже успел прихватить попкорн в буфете и сейчас с удовольствием наслаждался шоу.
– Бетти Прескот сделала всё, чтобы мы не встретились!
– Эта актриса? – удивлённо переспросила девушка. – Грецкого ореха в её голове не хватит на такой продуманный план! Послушай, ты сделал мне больно! Учитывая то, что в тебе возникли чувства ко мне, когда где-то существует Виктория, которая жаждет встречи с тобой, – это уже говорит о том, какой ты ужасный человек!
– Бетти заставила меня поверить, что она – Виктория, и я перестал испытывать к ней что-то… – оправдывался парень. – Но задумайся, почему именно ты привлекла меня! Потому, что ты – и есть Виктория. И только из-за одной девушки моё сердце стучит чаще. Из-за тебя. Тори, выбор за тобой…
– За мной? Тогда мой выбор на сегодня – ненавидеть тебя всю жизнь! Сегодня ты ничего не сможешь сделать, чтобы изменить это!
– Хорошо, – кивнул понимающе парень. – Сегодня это твой выбор. Но завтра снова наступит рассвет…
Парень резко отошёл от девушки и повернулся лицом к залу. По щелчку пальца кто-то из рабочих сцены вынес звезде из-за кулис стойку с микрофоном. Виктория смотрела на солиста "Блэк Бэнда" с волнением и любопытством: что же он собирается делать? С таким же беспокойным лицом за парой наблюдали мистер Лестер с ребятами, прильнув к экрану телевизора.
– Привет, Париж! – поздоровался мистер Рейн, и в зале завизжали и захлопали в ладоши. – Рад быть здесь с вами! Я знаю, вы пришли на концерт нашей группы, но перед началом мне бы хотелось поговорить со всеми вами…
Зал вновь затих в предвкушении чего-то мега-интересного, по коже Дарсе и Джастина поползли мурашки: они знали, о чём именно хочет поговорить их друг. Мистер Лестер стал нервно грызть ногти, больше всего он боялся, как эту новость воспримет публика, не захочет ли вернуть приобретённые билеты? Катрина и Эмма смотрели и с сожалением к подруге, и с пониманием к парню.
– Все вы знаете, что я скрываю своё настоящее имя, – продолжил солист, держась обеими руками за микрофон, гитару же он успел снять с себя и отложить в сторону. – Я не говорил вам его, придумал псевдоним, жил под маской нового человека, только потому, что не хотел, чтобы мою личную жизнь так тщательно обсуждали, как это обычно любят делать поклонники знаменитостей. Я в принципе никогда не гнался за популярностью, меня тянуло только к музыке. И Тори, – он повернулся к внимательно слушающей его девушке, – если ты помнишь меня, то знаешь, что я говорю правду. Я взял псевдоним и собирался тебе обо всём рассказать, но не хотел, чтобы ты переживала из-за таких условий контракта, как пиар-отношения с Бетти Прескот…
Мистер Лестер где-то за сценой закусил губу. Этот человек ни при каких условиях не подверг бы разоблачению свой хитроумный план обмана. А Остин сейчас на глазах у обширной аудитории признался во лжи!
– Честно говоря, я просто хотел сохранить того человека для тебя, Вик…Извини, ты говорила не называть тебя так.
