Kitabı oku: «Академия семи ветров. Добить дракона», sayfa 4

Глава 4

Ночь превратила спящий замок в пустынный и гулкий, а заклинание “совиный взор” – еще и в таинственный, полный неизведанного. Мы крались по ночному коридору, с упоением вздрагивая от каждого шороха. “Мы” – это вся наша стихийная (во многих смыслах) компания, за исключением Дейва, который смотрел на нас с выражением недоумения на лице и мешал бояться.

– Вы чего из себя гусей изображаете? Расслабьтесь, если нас застукает, скажем, что идем к лекарям, навестить темную. Ну, ту, из-за которой двух других темных домой поперли!

Говорил он, впрочем, негромко.

Иллирия выпрямилась и фыркнула шепотом:

– С чего бы нам ее навещать? Никто из нас с ними даже в одной группе не учится!

– Ну, положим, некромантия у нас совместная. И вообще, скажем, что фифа с ней дружит! – легкомысленно отмахнулся Дейв. – А ночью, толпой и под “совиным взором” идем, потому что фифа робкая, днем боится!

– Фифа? Боится?! – Изумилась Илька.

– А драконы что, настолько хорошо ее знают, что ли?

Друзья говорили об этом так обыденно, как будто моя беспримерная отвага была самоочевидна и бесспорна.

Я опешила настолько, что даже растерялась на мгновение, что отстаивать в первую очередь: свою законную репутацию нежнейшей девицы рода Рейон дю Солей, прозвище или право на неприязнь к темной.

– Ну уж нет, не хочу я с ними дружить, – фыркнула я, определившись с приоритетами. – Если уж они своих проклинают – страшно подумать, что со мной сделают!

– Таких друзей – за хвост, и об мост, – мрачно поддержала меня обычно рассудительная Тэва, хмурясь. – Одна у лекарей, с физиономией, попорченной проклятьем, еще двух из академии выгнали. Позорище!

– Еще какое, – поддакнула я. – Для всех троих.

– А для троих чего? – оглянулся на нас Шед. – Та, которая в лазарете – она ж жертва, ну?

– Высшая аристократия, – пожала я плечами.

И пояснила, сообразив, что им это ничего не объясняет:

– Для высших родов и то, что одна позволила себя проклясть, и то, что две другие позволили себе попасться – одинаковый позор.

– Странные люди они там, в этих высших родах!

– Куда уж страннее, – поддержала Шеда Илька. – Приперлись в академию, смотрят на всех, как на удобрение, а сами втихомолку проклинают друг дружку. Я бы, на месте наставника Алвиса, сто раз подумала: вдруг у аристократок не только с конкурентками принято разбираться сурово? Вот так не купишь ей чего, или там, домой навеселе разок-другой придешь – и готово, пиши пропало: твоя благородная супруга уже молодая вдова… Не-е-ет уж, я тоже не хочу с высшими дружить!

– Ладно, – уступил Дейв, – тогда скажем, что хотим помочь. Фифа, ты же Свет! Вы людей любите – вот ты и хочешь предложить свою помощь!

– Ага, а ночью и тайком – чтобы лекари холку не намылили! – жизнерадостно поддакнул Шед.

Я бы закатила глаза, но ночью всё равно никто не увидит.

– Ладно, мы идем к темной наносить ей помощь и причинять лечение, потому что добрые, – покладисто согласилась с новым предложением. – Тайком, потому что осторожные. Но почему мы идем в подвал, если лекари вообще на четвертом этаже? Другого крыла!

– Потому что тупые! – встряла Иллирия, и бессовестно зафыркала в кулак.

– Милдрит, мы – адепты первого витка обучения, – снисходительно отозвался Дейв. – Мы имеем право быть ту… заблудиться!

– Давайте, давайте лучше скажем, что мы за компанию с фифой на дополнительные занятия по некромантии идем! – воодушевленно предложил Шед.

И теперь уже бессовестное фырканье раздалось сразу с четырех сторон.

Мне захотелось нафыркать в ответ во все стороны, но шутка действительно была смешная, так что я лишь невинно уточнила:

– А ночью – чтобы старший адепт Норгис не сбежал, да?

Некромантия, мягко говоря, мне не давалась.

Если же не приукрашивать действительность, то, готова спорить, еще чуть-чуть и адепт Норгис будет на коленях умолять наставника Алвиса поставить мне “удовлетворительно”, лишь бы не сталкиваться больше с практическими занятиями в моем исполнении, но, на беду старшего адепта Норгиса, я хотела “отлично”.

Дополнительной пикантности ситуации добавлял ловчий отряд, оказавшийся с нами в одной группе и воспринявший мое фиаско со слабо скрытым злорадством.

Оставалось только гадать – их та, подвернутоногая настроила, или я сама такой приятный в общении человек?

* * *

Дверь в мертвецкую встретила нас холодно – во всех смыслах.

Дейв, оттеснив остальных, склонился над замочной скважиной, поковырялся, ругнулся. Попросил шепотом:

– Фифа, посвети!

– Могу только истинным Светом! – с готовностью прошептала в ответ я. – Надо?

Дэйв, видимо, представил коридор перед мертвецкой, залитый ослепительно-белым сиянием, и вздрогнул.

– Бл… благодарю, но нет!

– Давай, я!

Иллирия, не дожидаясь ответа, сунулась к рукам Дейва. Сложила ладони перевернутой лодочкой, чтобы крохотный светлячок, возникший под ними, не рассмотрели под ними.

Дейв снова склонился к замочной скважине.

– Ну, что там? – Нетерпеливо вытянул шею Шед.

– Спокойно, я еще в прошлый раз присмотрелся, какая тут сигналка, какой замок… Все простейшее, день-полтора подумал, и сообразил, как открыть…

– Ты потратил на то, чтобы разобраться с простейшей сигналкой полтора дня? – не удержалась от шпильки Иллирия.

– Ну, знаешь ли, – с достоинством отозвался Дейв, – это мое первое дело на ниве взлома!

Не вслушиваясь в их препирательства на пониженных тонах, я увлеченно рассматривала царапины на двери, и даже, увлекшись, поковыряла их ногтем. В “совином взоре” царапины выглядели не так впечатляюще, как днем: просто три серых полосы на сером.

Нет, ну кто мог оставить такой след?

В этот момент в замке что-то скрежетнуло, провернулось, и Дейв, потянув на себя ручку, потянул дверь. Та со скрипом открылась. В окружающей тишине это прозвучало ужасающе громко.

Мы дружно перепугались, и всей толпой ломанулись в мертвецкую.

Внутри витал всепроникающий едкий запах консервирующих растворов, а сквозь них пробивался все тот же едва ощутимый, но мерзкий сладковатый душок.

Только когда в груди закончился воздух, я поняла, что против воли стараюсь вдыхать его пореже. Поежилась (это от холода!) и отошла в сторону.

– Так, ну здесь сложнее, здесь у меня заготовок нет, – бормотал Дейв, и согнулся над второй замочной скважиной.

– Расходимся, ребята, – тут же возникла Илька. – Встречаемся через полтора дня!

Рано или поздно эти двое подерутся.

Надеюсь, я буду рядом, чтобы растащить. Ну, или хотя бы посмотреть.

Со вторым замком Дейв справился еще быстрее, чем с первым – готова спорить, старался изо всех сил, чтобы утереть нос Иллирии. По крайней мере, когда он через несколько минут выпрямился, его “Готово!” звучало исключительно вальяжно и самодовольно.

Ну? Чего ждем? Что эльф сам к нам выйдет? Так я бы не рекомендовала: одно дело, когда мы хотим посмотреть на покойного эльфа, а другое – если он покойный эльф возжелает на нас взглянуть.

Решительно протиснувшись между оробевшими товарищами, я набрала в грудь побольше воздуха, и (уже менее решительно) толкнула дверь. Дверь послушно открылась в темноту спецхрана.

Холод и запах консервирующих растворов усилились.

Я шагнула вперед, дождалась, пока остальные войдут и закроют двери, и активировала магические светильники. Помещение медленно наполнилось мягким желтоватым светом, а “совиный взор” развеялся, одарив напоследок сухостью в глазах.

Мы все старательно проморгались.

Специальное хранилище в драконьей академии было похоже… да ни на что не похоже! У меня, по крайней мере, точно сравнений не нашлось: просторная комната, сплошь облицованная камнем – даже потолок. Стены, впрочем, почти полностью скрыты полками, заставленными бутылями, колбами, ларцами, ящиками, кувшинами и еще дракон-знает-чем. От некоторых из этих емкостей, большую часть из которых я не то, что опознать не смогла, а и описать-то их не сумела бы, ощутимо тянуло Тьмой – что, в общем-то, было логично, но от концентрации стихии-антагониста у меня снова заломило зубы. Впрочем, неприятное ощущение быстро прошло.

Полки вдоль дальней стены, той, что справа, были поделены на секции и сплошь заставлены ящиками, внешним видом напоминающими гробы. Впрочем, внутренним содержимым, думаю, тоже.

– Ну, и в котором из них искать искать эльфа? – растерянно оглядывая высокие, под потолок, ряды, безнадежно спросила Тэва.

– Думаю, вон в том, – негромко откликнулся Шед.

Я оглянулась туда, куда он указывал, и растерянно моргнула – в противоположном конце комнаты, укрытое от взглядов тенями и здоровенной ванной не-хочу-знать-с-чем стояло что-то, напоминающее лодку. Сплетенную из корней и побегов лодку.

Вот тут-то я и оробела.

Это же эльф!

А вдруг, там эльфийская магия?

А что, если там сторожевые чары? А что, если, стоит нам подойти, на нас набросятся эти лозы и корни?

Кажется, подобные мысли одолевали всех: к лодке-саркофагу мы приближались медленно, переглядываясь.

Эльф лежал внутри, совсем как живой, только бледный и неподвижный, но все равно, прекрасный, как в древних сказаниях. Глаза его были закрыты, светлые волосы обрамляли заостренное лицо, а из-под них виднелись кончики вытянутых ушей.

Эльф! Эльф, самый настоящий, всамделишний эльф! Мамочка, я вижу эльфа.

Я смотрела на него, не отрывая взгляда…

И потому отчетливо увидела, как у мертвого эльфа шевельнулась нога.

Мы завизжали, все. Даже бесстрашная Илька. Даже Дейв заорал. И только Шед стоял и ржал.

Сообразив, что это неспроста, я задохнулась негодованием, а потом мое ледяное «Шепард, ты лишился разума?» слилось с возмущенным «Идиот! Полудурок! Кретин!» всегда такой спокойной Тэвы. Дейв играл желваками, не находя слов. И только Илька, не тратя времени на вербальное порицание, сложила пальцы в крепенький кулачок и влепила его этому придурку, некроманту-юмористу, в челюсть.

И его вопль «Ай! За что? Я же пошутил!» пролился бальзамом на наши кровожадные, алчущие возмездия сердца.

– А вот как раз за чувство юмора! – с глубоким удовлетворением в голосе резюмировала Тэва.

И отвернулась от невинно избиенного. Вернее, невинно избиваемого: Иллирия, не удовлетворившись одной зуботычиной, левой рукой намертво вцепилась в Шеда, чтобы не удрал, а второй продолжала колотить его по чем ни попадя.

Дейв, остывший быстрее нас, пытался их растащить, приговаривая:

– Осторожнее! Хватит! Ну, осторожнее, ты же себе кулак собьешь!

Шед молча пытался уворачиваться, даже не пробуя отбиваться.

Вмешиваться я и не подумала, отвернулась вслед за Тэвой.

– Ребят, ну извините! Ну, дамы, Дейв – я, правда, просто не подумал!

Илька, натешив душеньку, выпустила Шеда из рук, и вместе с Дейвом пришла к нам, смотреть на эльфа.

Шед бочком-бочком, изображая краба, подошел, встал с моего края, и теперь у меня над ухом вились его покаянные речи. Мы, все четверо, не сговариваясь гордо молчали, не собираясь прощать дурака так быстро. Чтобы у него такие шутки в привычку не вошли.

И вот в этой-то гордой тишине эльф и повернул голову в нашу сторону.

– Убью! – завопила Илька.

“Убью” – подумала я, разворачиваясь к Шеду.

– А-А-А-А-А-А-А-А! – орал Шед, вытаращив глаза на саркофаг.

Ух, как меня проняло!

– И-И-И-И-И-И-И-И! – завизжала я на одной ноте.

– Ма-ма-а-а-а! – на двоих голосили Тэва и Иллирия, вцепившись друг в друга.

Я отчетливо видела, как ресницы мертвого эльфа дрогнули. Покойник открыл глаза. Мутные, невнятного цвета. Белесые.

Где-то на заднем плане грязно бранился Дейв, а Шед, не прекращая орать, пробовал сотворить какое-то заклинание – но у него явно не получалось.

Тут-то я и решила, что с меня хватит.

Задыхаясь от ужаса, зажмурилась, и ударила волной сырого Света изо всех сил.

* * *

– Итак, чья это была идея?

Ректорский кабинет, ректорский секретарь, сам ректор. Все они (включая кабинет) нас не одобряли. Понимаю, поддерживаю: в третьем часу ночи я и сама всех, внепланово меня разбудивших, категорически не одобряю даже без дополнительных причин, а уж нынче дополнительных причин хватало.

Еще нас не одобряли куратор Вестар и наставник Алвис.

Я стояла посреди кабинета, распространяя вокруг себя запах мертвечины и консервирующих растворов, всем видом показывала драконам меру и полноту своего раскаяния, и умоляюще смотрела на ректора: только не отчисляйте! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

Рядом, распространяя ничуть не лучший аромат, с таким же виноватым видом стояли Шед, Дейв, Тэва и Иллирия.

Молча.

Выдавать, чья это была идея: нарушить правила академии и прямой запрет куратора, вломиться в спецхран, подвергнуть риску истинным Светом редчайший демонстрационный образец “труп эльфа”, а еще – выжечь тем же самым Светом защитные темномагические чары в хранилище и переколотить кучу емкостей с препаратами и демонстрационных образцов попроще – друзья не спешили.

Я отчаянно гадала, что сделают с виновником: хорошо, если сразу слопают. А если отчислят?!

– Я спрашиваю: кто зачинщик? – громыхнул ректор, обводя взглядом нашу компанию вандалов.

Дей и Шед подняли руки первыми, и всем видом давая понять “Мы же мужчины!”. За ними подняла руку Тэва – видно, вспомнила, что это она первая заговорила про эльфа. Чем руководствовалась Илька, которая вообще всех нас отговаривала, я не знаю, но руку она поднимала с лицом воина, идущего в атаку.

Отчислят. Точно – отчислят. Нечего даже мечтать, чтобы съели.

Я поднимала руку последняя. Ме-е-едленно. Руку поднимала, а глаза – опускала…

Изумленный взгляд ректора прожег мою повинно склоненную макушку:

– Вы?!

Подняв на него взгляд, я горестно кивнула.

– Потрясающе. Ве-ли-ко-леп-но! – процедил ректор.

Но столь лестная оценка почему-то ничуть не радовала.

– Зачем? – устало спросил бронзовый дракон.

Вряд ли он рассчитывал на сколько-нибудь разумный ответ.

Я не стала разочаровывать ректора дополнительно, и совершенно искренне пискнула:

– Не терпелось…

С той стороны, где сидел наставник Алвис, подозрительно закашлялись, но я не стала смотреть, действительно ли черный дракон давит смех, я смотрела на ректора щенячье-преданным взглядом. Этот взгляд иногда даже на отце срабатывал, может, и на дракона подействует!

Ректор посмотрел на меня, как на один тех самых демонстрационных образцов, которые я совсем недавно расколотила.

Точно отчислит. На тех, кто вызывает аппетит, так не глядят!

Повисшее в кабинете тягостное молчание давило на плечи, совесть и нервы, как та самая дверь в мертвецкую.

– О, Небо… И что с мне с вами делать?

Понимая, что тянуть дальше некуда, я решилась:

– Не отчисляйте нас, пожалуйста! Мы больше так не будем! Никогда-никогда!

Так… а почему это они на меня так смотрят? С таким подозрением?..

– Даже не мечтайте! – отрезал ректор, побуравив меня подозрительным взглядом вместе со всеми. – Разорили хранилище – и прочь? Нет уж, и думать забудьте. Так. Насколько мне известно, ваша компания рвалась работать в мертвецкой, чтобы посмотреть на эльфа? На эльфа вы у нас уже посмотрели – так что милости просим, отрабатывайте. Поступаете в распоряжение наставника Алвиса, и пока он не сочтет, что вы компенсировали нанесенный ущерб, будете трижды в неделю являться в мертвецкую и переходить в распоряжение дежурного на три часа. А сейчас – ступайте прочь. И я смею рассчитывать, что на сегодня вам приключений хватило, поэтому пойдете вы в жилое крыло, прямиком по своим постелям, а не на поиски новых свершений!

* * *

– Явилась? – соседка высунула руку из под одеяла и активировала светильник над своей кроватью на четверть яркости.

– Ой… Беатрис? А ты чего не спишь?

А я так старалась вести себя потише, открывая двери в нашу с Беатрис комнату!

– Я сплю! – возразила соседка, зевнув не разжимая зубов в подтверждение своих слов и деликатно прикрыв рот ладонью.

– А нас застукали, – поделилась я, и тяжело вздохнула.

Теперь настала ее очередь ойкать.

Под встревоженным взглядом Беатрис я села на свою кровать и тяжело вздохнула.

– Ты поэтому с нами не пошла?

Беатрис растерянно хлопнула глазами:

– Почему – “поэтому”?

Я смутилась от собственного предположения, но слова уже вылетели, и не дело было оставлять их висеть в воздухе, отравляя доверие между мной и Беатрис:

– Ты же провидица…

Искренний хохот Беатрис был мне ответом – и весьма неожиданным.

– Скажешь тоже! Милдрит, какая еще провидица, я по специальности еще и учиться не начала! Я, вообще-то, с вами не пошла, потому что мертвяков боюсь! А ты что, подумала, что я знала, что вас застукают, а тебе не сказала? Нет, ну это даже обидно, хотя такая вера в мое внутреннее око мне, бесспорно, приятна! – продолжала веселиться соседка.

Я взглянула на нее с укоризной:

– Ничего я такого не думала! Просто – а вдруг ты интуитивно чувствуешь, куда тебе идти не надо? Даже, может, сама себе отчета не отдаешь, что это дар тебя предупреждает!

– Да ну, глупости, – улыбнулась Беатрис. – Прорицателей с активным природным даром уже знаешь, сколько лет не рождалось? Если у кого-то пассивный отыщут – уже большая удача, а так все сплошь обычные маги, стихийные, просто обученные нужным техникам и пользующиеся подпорками-артефактами! А что не надо по ночам ходить в мертвецкую к покойникам, меня предупреждает не интуиция, а здравый смысл! – заявила она, и гнусно захихикала, пока я, обиженно сопя, разделась и забралась под одеяло.

Нет, ну что за люди вокруг, все так и норовят обидеть бедную меня, даже если сами драконы вовсе, а не люди!

Беатрис погасила светильник, и добавила с улыбкой в голосе:

– Нет, если вдруг что другое смотреть пойдете – то я со всем удовольствием, ты не думай! А покойники… покойники – бр-р-р! Милдрит?

– Да?

– Вас очень сильно ругали?..

Я вздохнула. И призналась встревоженной соседке:

– Просто ужасно! Ректор нас так отчитывал, просто ужас. И куратор там был, и наставник по некромантии, и мне так страшно было – ты просто не представляешь, как… Думала, всё, прогонят. Но повезло, только хранилище в порядок привести заставили, а когда уберем, в мертвецкой будем помогать, там немного совсем, шесть часов в неделю… Правда, не сказали, как долго, но это ерунда, это даже полезно, я же будущий целитель, мне такое полезно… – я уже бормотала, почти засыпая.

– Да? Ну, тогда, хорошо! Ми… Милдрит! Постой! А откуда в хранилище беспорядок взялся?

– Кхм… кхм-кхм, – я прочистила горло, чувствуя, что проснулась. – Ну… понимаешь, мы там стеллаж уронили. На эльфа… Почти… Но эльф не пострадал, на нем, оказывается, защита стоит! Хорошая защита!

– Так. Так! Рассказывай!

Сочащийся любопытством и энтузиазмом голос Беатрис не давал мне ни единого шанса отсрочить рассказ до утра. Но мне и самой уже совершенно, совершенно не хотелось спать!

Слушателем Беатрис была благодарным, отзывчивым: она то стонала от ужаса, то всхлипывала от смеха и всячески сопереживала мне, рассказчику.

– …и тогда эльф как повернет голову! Тут-то я все и уронила, Беатрис. А сама зажмурилась и визжу! А потом слышу – кто-то нам матом говорит “Вы что здесь устроили, придурки? Нам всем теперь хана!” Я глаза открыла, смотрю по сторонам – а нам и правда, хана, невооруженным взглядом видно! А рядом старший адепт Норгис стоит, рот открывает-закрывает, и по глазам видно, что внутри себя по-черному бранится! Ну а потом прибежали драконы, нас всех в кабинет к ректору отволокли, ну а что дальше ты знаешь: завтра мы идем убирать за собой…

Мы с Беатрис сидели рядом на моей кровати, укутавшись в одеяла, и потому я ясно почувствовала, как она качает головой:

– Ну, ладно – вы, у вас хоть оправдание есть, тяга к знаниям. Но Норгис-то чем думал, когда эльфа анимировал?

– Говорит – хотел проучить на будущее, чтобы не было соблазна куда не нужно влезать.

– Да уж. Как был разгильдяем – так и остался, и зачем его только наставник Алвис в личные ученики взял?

– А он что, был разгильдяем? – уточнила я, чувствуя, что выговорилась, и теперь ко мне вновь подбирается благословенная дремота.

– Конечно! Я же тебе про него рассказывала – его отец положенное Норгису содержание в фонд темной отдал, а Норгис, вместо того, чтобы повиниться и прилежно ходить на занятия, стал прогуливать еще больше, потому что начал в городе подрабатывать, ты что, забыла? Ладно, давай, что ли, спать… До первого колокола часа три осталось.

Глава 5

Алвис

“Дорогой прадедушка, твоя драгоценная правнучка нижайше кланяется и спешит сообщить тебе со всем почтением, что ты дурак! Охраняй себя сам теперь!”

Я хмыкнул, скатал записку в шарик и метко отправил в урну, она правда туда не попала, сгорев на лету черным пламенем.

Нет, к паническим фобиям девицы, похоронившей за какую-то пару-тройку лет всех живых родственников, я относился с пониманием и уважением. Именно поэтому попросил Эйнара вмешаться, потому что напрямую вышло бы некрасиво.

Свою свободу я уважал не меньше.

Отношения с драгоценной прапрапра у нас выстраивались интересно. Мы оба взаимно друг друга бесили и получали от этого несказанное удовольствие.

Поначалу я, конечно, и впрямь был в бешенстве. Да и то не столько на Тересу, сколько на себя – вляпался в темный род, как последний идиот, как будто это у нее, а не у меня за плечами пара сотен лет опыта взаимодействия с этими людьми.

Но потом бешенство сошло на нет и начали вырисовываться плюсы.

Один из них – доводить до белого каления главу рода своим категорическим непослушанием. Ай-яй-яй, плохой дракон!

Тереса бесилась и норовила надергать с меня чешуи на опыты, а я отправлял ее к Эйнару. Эйнар посылал нас обоих и тоже получал удовольствие, подставляя то одного, то другого.

Например, клич про то, что темный род Ривад ищет невесту для дракона кинула, конечно, Тереса. Однако это Эйнар принял вереницу претенденток, еще и сверху накинув мне “помощницу”, несмотря на то, что родовых магов мы обычно не принимали, им у нас нечего делать. А потом он же поддержал мою затею с тем, чтобы первым двум витками преподавали старшие адепты. Теперь одна моя невеста учила других моих невест, а у меня было время на то, чтобы заняться куда более интересными вещами.

Хотя, стоит отдать должное дорогой правнучке, идея была в общем-то неплоха. Я шевельнул пальцами – и теперь уже моя собственная гончая, мало чем отличающаяся от приставленной, ткнулась мертвенно холодным носом в ладонь. Доступ к родовому заклинанию у меня был всегда – отец научил, но без родовой подпитки оно тянуло слишком много сил, чтобы поддерживать постоянно в фоновом режиме. А теперь… я, конечно, не глава рода, которая может позволить себе выставлять охрану возле каждого вверенного ей дракона (здесь очень хотелось по-детски фыркнуть и сердито скрестить руки на груди), но только благодаря Тересе сообразил, что у принадлежности к Ривад есть свои плюсы.

Стук в дверь – и на дозволение войти в кабинет протиснулся Норгис.

– Наставник Алвис, я к вам за советом по поводу первого витка.

– Выкладывай.

– У меня проблемы с одной адепткой, светлая, то ли родовой бастард, то ли просто природа одарила, но потенциал такой, что она сегодня чуть аудиторию не сожгла, а навыки работы даже со светлой магией почти отсутствуют, что уж говорить о темной. И я хотел узнать…

Очень хотелось устало потереть переносицу.

Дайте угадаю.

Расхитительница эльфийских гробниц.

– Милдрит Релей?

– Да, она, – с некоторым удивлением отозвался адепт.

– Перед следующим занятием отправишь ее ко мне. Тебе рано пока со сложными случаями.

Дверь за адептом закрылась, а я вздохнул. Вот так всегда! Теперь придется самому делать собственную работу!

Милдрит

В общем и целом учеба продвигалась с удивляющими меня успехами. Все же большинство адептов готовились к поступлению куда серьезнее меня. Вернее даже не так, большинство адептов готовились к поступлению, в отличие от меня! Они уже давно освоили базы, а кто-то даже и больше чем базы, а меня дома учили вынужденно и узконаправленно просто из соображения безопасности окружающих и сохранения моего собственного рассудка.

Но, на мое счастье специфика Академии драконов и заключалась в том, что они начинали всех учить одинаково, заполняя все существующие пробелы, как в теории, так и в практике.

И, к удивлению своему, я понимала, что у меня… получается!

В магии света и менталистике на потоке мне не было равных, но тут спасибо, конечно, наследию и врожденному таланту. Но и стихии мне давались достаточно легко. Недостаток знаний компенсировался силой и выученной аккуратностью в их использовании.

У меня действительно получалось, и это одновременно пьянило и печалило до слез, особенно, когда приятели легко и непринужденно пользовались бытовой магией, а я делала вид, что мне просто неинтересно упрощать себе жизнь.

Я ведь могу не хуже их!

Но нельзя.

С небес на землю меня спускала темная магия.

Нет, от мага с предрасположенностью к свету никто и не ждет выдающихся успехов. Как, например, от водника – успехов с огнем, или от воздушника – зельеварных талантов. Но возможность выполнять простейшие темномагические манипуляции, вроде как проверить кладбище на темное воздействие или установить глубину проклятия, доступна всем.

Теоретически.

На практике у меня не получалось создать даже маленький и безобидный кусочек тьмы без порчи имущества, а то и членовредительства.

При попытках обратиться к нужным силам, моя собственная магия взбунтовалась настолько яростно, что на мгновение я даже всерьез испугалась, что не смогу удержать этот поток, впервые, наверное, в действительности осознав, какой дар держу в руках.

Это было удивительно.

И страшно.

И снова до слез обидно.

Так что дверь аудитории, где должно было проходить занятие по темной магии я толкала со смесью очень разных эмоций, ни одна из которых не была положительной.

Однако стоило мне показаться на пороге, как адепт Норгис меня остановил:

– Милдрит, вас ждет наставник Алвис. В связи с прошлым инцидентом вам сегодня назначено индивидуальное занятие. Восточное крыло, пятый этаж, четвертая дверь справа от главной лестницы, не ошибетесь, там есть табличка.

Я машинально кивнула, развернулась на каблуках и потопала в указанном направлении.

Благородные дочери темных родов, может, и не позволили себе змеиного шипения мне вслед, но прожигающие взгляды я почувствовала лопатками.

А вот глубину постигшей меня трагедии я осознала только через десяток шагов.

Пятый этаж!!!

* * *

К моменту покорения вершины я была так зла на драконов с их любовью к высотам и на себя со своей немощностью, что мне казалось, я вот сейчас как зайду, как прокляну всех сразу так, что темные маги просто умрут от зависти, ну, или в крайнем случае, пустят скупую слезу умиления.

Однако, остановившись перед нужной дверью, чтобы перевести дыхание, я поняла, что испытываю робость и оттягиваю момент, когда в эту самую дверь нужно будет постучать.

Поцелуй в полумраке крохотного коридора, ощущения от которого стерлись в суматохе учебных будней так, будто это был просто какой-то сон, внезапно всплыл в памяти.

Признаться, требуя этот поцелуй, я меньше всего думала о том, что будет, если я вдруг останусь с наставником наедине. Просто потому, что этого как-то не предполагалось. С чего бы вдруг нам оставаться наедине, если он у меня даже не преподает и преподавать никогда не будет?..

Пожевав нижнюю губу, похмурив брови и немного потоптавшись на месте, я все таки вскинула руку и тишину коридора огласил глухой стук.

– Войдите.

Я глубоко вдохнула и толкнула тяжелую дверь, просунув для нее сначала только голову.

– Наставник Алвис, адепт Норгис сказал, что…

– Да, все верно, проходите, адептка Релей, – ровно отозвался темный, поднимаясь из-за стола.

Я просочилась в наставнический кабинет полностью, прикрыв за собой дверь и с любопытством огляделась.

Тут оказалось неожиданно просторно.

Я привыкла при слове кабинет представлять рабочее место отца – и его кабинет не был маленьким, нет, но шкафы с книгами под потолок, огромный стол, всегда заваленный какими-то бумагами, книги оккупировали местами и пол, тяжелые бархатные шторы погружали кабинет в полумрак…

Здесь же высокие незанавешенные окна с витражами, пускающими неяркие разноцветные блики на пол, книжные шкафы имеются, но поменьше и поскромнее, вдоль одной стены вообще стоит диван (какое кощунство – валяться в рабочем кабинете!). Стол был, правда, похож на отцовский – массивный, из темного дерева, но, в отличие от отцовского – лишенный завалов.

Ну и драконы на отцовский стол зад мостить не имеют, пожалуй, привычки.

Наставник Алвис же, обойдя рабочее место именно так небрежно на него и пристроился, разглядывая меня, пока я разглядывала все вокруг.

Встретившись с ним взглядом я почему-то испытала робость, но усилием воли задавила ее и взгляд не отвела, искренне надеясь, что со стороны это не выглядело так, будто я вытаращилась на него, как лягушка.

– Прежде, чем мы приступим к тому, зачем я вас вызвал, хочу заметить, что я был лучшего мнения о вашей рассудительности.

Я недоуменно моргнула. Странно, я, вроде бы, не давала поводов заподозрить меня в рассудительности!

– Я же предупреждал. Или вы не смогли догадаться, что соблюдение наложенных Древом ограничений на манипуляции с телом Галена будет отслеживаться еще и чарами?

Я потупилась со странным ощущением, что если ректор Эйнар отчитывал нас за сам проступок, то наставник Алвис за то, что мы его недостаточно умно совершили?..

И правда сделалось как-то неловко. Что ему сказать? “Простите, наставник, в следующий раз при взломе я буду умнее?”.

От меня явно ждали какой-то реакции, ну и я не нашла ничего умнее, чем спросить:

– Скажите, а… а дверь в мертвецкую поцарапало то темное создание, которое я случайно обнаружила при вас?

– Нет, – дракон закатил глаза.

– А… а что за тварь это сделала?..

– Самая страшная из живущих – два адепта седьмого витка обучения. К счастью, они уже покинули сии стены. К сожалению, не прихватив с собой плоды своего сомнительного чувства юмора.

Я представила двух адептов, волокущих на себе каменную дверь мертвецкой… Что ж, вполне могу их понять, что не прихватили!

Наставник еще немного посверлил меня укоризненным взглядом и потом произнес:

– Мне доложили, что у вас проблемы с темной магией.

“Это у темной магии проблемы со мной!” – пробубнила я внутрь себя, но кивнула.

– В таком случае, вы не могли бы мне продемонстрировать то, что случилось во время предыдущего занятия?

– А может, не надо? – с тоской вопросила я.

Дракон усмехнулся.

– Ну, если вы хотите вылететь из Академию в связи с несдачей промежуточных, то, конечно, не надо.

“Вредный тип”, – со вздохом решила я про себя.

Пример Беатрис уже показал мне, что те, кто умеют думать, видят причины моего поступления в Академию сразу и насквозь. И пусть не детально, но по факту: учеба здесь мне нужна не только ради учебы. Не знаю, сколько беглых девиц приняли эти стены (я покосилась на дракона, вспомнила других и поправила себя: знаю! Много!), но работать с ними местные обитатели явно уже приноровились.