Kitabı oku: «Импульс пропавшего электрона»
※ 1 ※
Финиш забега по комбинированной дистанции выдался интригующим. Победитель стал непредсказуем уже на крутом подъёме беговой трассы, почти сразу после преодоления лидирующей группой равнинного участка. В результате, сразу три бегуна оказались возле кромки обрыва одновременно. Но полёт на зачётную перину раскрыл их разную подготовку в броске вниз, и на табло сразу появилось имя Агзе́льда, сильно отстававшего от лидеров с самого начала забега.
Завершались же Главные соревнования юбилейного, тысячного Отсчёта, не совсем традиционно – вместо облёта на скорость очерченного участка Ядра Обитаемого содружества, надо было выиграть воздушный бой на гелиевых подушках. Последние модели крыльев позволяли доставить их обладателя на поверхность невредимым, даже в случае частичного саморазрушения. Поэтому, правила воздушного боя подразумевали вывод из строя именно крыльев противника, вплоть до выявления последнего оставшегося в воздухе участника.
Агзельд, самый высокорослый из финалистов Главных соревнований, отправил пари́ть вниз до са́мой твердой почвы многих виртуозов подушечного боя, но в воздухе он оставался всё ещё не один. Молодой, неизвестный ему атлет, мгновенно складывал свои крылья, при замахе соперника, и камнем падая вниз, избегал в себя попаданий. Сконцентрированные удары по пустоте забирают много сил, и, в конце концов, Агзельд, в очередной раз промахнувшись, и уже не успев развернуться в воздухе, получил умелый щелчок по правому крылу. Оба его крыла сразу приняли конфигурацию планера, виновато нацелившись на почву, а табло сразу же сообщило о победителе: Эгри́ме!
Награждение победителей юбилейного Главного соревнования провела сама Княгиня. Кому – то достались подробнейшие телескопы, кому – то эргономичная домашняя утварь, а Эгриме, чемпион в самом престижном состязании, был награждён правом управлять курсом Обитаемого содружества по ближнему космосу десять раз по тысяче мгновений в течение остатка текущего, юбилейного, Отсчёта. Конечно же, все понимали, что определять путь по просторам участка Вселенной, этот юноша будет под жёстким присмотром, но побыть, даже на таких условиях, капитаном искусственного «атома» стоило многого.
Не удивительно, что, до этого мало кому известному, Эгриме, завидовали даже победители в остальных видах соревнований. Счётчики мгновений висели на каждом жилище города, и Агзельд, покинув территорию для соревнований, специально решил постоять на месте, до появления показателя тысячного мгновения. Оказалось, что это совсем не долго – за такое время он не прошёл бы пешком и мимо двадцати жилищ! Остаток же юбилейного, тысячного Отсчёта, то есть времени перелёта их объекта между двумя стандартными звёздными системами, тоже не был громадным. Вряд ли Эгриме сможет растянуть удовольствие реже, чем через десяток своих сновидений.
Сам же Агзельд, награждённый телескопом, как победитель стайерского забега, жил на четвёртом Массиве, добираться до которого с Княжеского Ядра было долговато. Все двенадцать Массивов, то есть обитаемых искусственных малых планет, соединённых с Ядром гибкими коридорами, располагались как электроны в предводородном атоме. Такую конструкцию Обитаемого содружества, в своё время, создал Интеллектуальный Коллапсар – закрытый участок Вселенной, куда можно попасть только за абсолютными знаниями, при обязательном их воплощении в реальность. И вот уже тысячу Отсчётов такой «атом», воссозданный из космического вещества, чинно бороздит пространство, не принимая в расчёт то, что жить на разных его Массивах – это жить в неодинаковых условиях.
Жителей Обитаемого содружества охранял от космического холода плазменный Модуль в форме сильно вытянутого эллипса. Шарообразная конструкция модуля раскаляла бы плазму до опасных значений, а растянутая по длине, – позволяла держать Модуль совсем вблизи, фактически на правах, расположенного за двенадцатым Массивом, спутника. Разумеется, что такая «грелка» Обитаемого содружества не была естественным космическим телом, а представляла собой установку, собиравшую в пространстве сырьё для создания плазмы и генерирующую её излучение к Ядру и Массивам. Ещё при создании, все элементы, включённые в содружество, были зафиксированы между собой энергетическим балансом и балансом гравитаций, поэтому, изменение координат хотя бы одного из них, влекло за собой такое же смещение и остальных тел, включая Ядро и Модуль.
Такая конструкция искусственного космического тела подразумевала его постоянное движение в пространстве для сбора плазменного сырья, используя в качестве двигателя точечный сброс давления плазмы непосредственно в Модуле. Сбор проводился не вслепую, но капитану, выбирающему курс, требовались серьёзные знания о строении Вселенной и свойствах её естественных объектов. В руках капитана лежала и разминовка Обитаемого содружества со встречными метеоритами, не говоря уж о крупных астероидах.
Рождаемость в Обитаемом содружестве строго регулировалась. Генный Микроскоп, который хранился в Девичнике, объединяющем всех приближённых Княгини, давал своё «добро» на рождение нового жителя содружества, в основном, если это будет девочка. Мальчикам же разрешалось увидеть белый свет, только в одном случае из десяти, и, при условии, что мать уже однажды рожала девочку. Наличие Генного Микроскопа, который был установлен в созданном Интеллектуальным Коллапсаром «атоме», позволяло поддерживать на нём матриархат – семейно – бытовой уклад, с пониженной агрессией у всего общества.
Дети, достигнув взрослого возраста на восьмом Отсчёте после рождения, получали новенькое отдельное жилище и выходили из – под опеки родителей. Если же кто – то, ввиду несчастного случая, в содружестве погибал, то того оставляли в космосе, а его пластмассовое жилище переплавляли.
Агзельду, на его четвёртом Массиве, часто приходилось заботиться об окружающей прохладе. Модуль, прежде всего грел княжеское Ядро, где были размещены все предприятия ремонтно – восстановительного направления. Когда же он, выполняя свою миссию, появлялся над Массивами, которые к нему были ближе Ядра, то все находящиеся там срочно прятались в тень, а то и забирались в подвалы. Но особенно доставалось двенадцатому Массиву, самому ближнему к Модулю, и хотя над ним плазменная сигара буквально пролетала всего лишь за сотню мгновений, живущие там почти всегда находились в кондиционирующих скафандрах. Однако, двенадцатый Массив был и особенным: только он мог отделяться от всего содружества для посещения других Миров на неопределённое время.
Вот и сейчас, желание поскорее опробовать свой телескоп, у Агзельда натыкалось на ожидание неуютных условий. Но, что поделаешь… Все на Княжеском Ядре просто не поместятся!
Добравшись до остановки, отправляющей жителей на четвёртый Массив, он увидел, стоявшую там Эмму, его одноклассницу, тоже участвовавшую в Главных соревнованиях, только не слишком успешно. Заметив, сколь бережно Агзельд несёт свою награду, она улыбнулась:
– Кому – то везёт… А вот кому – то и нет!
– Если бы девочек и мальчиков рождалось, хотя бы, поровну, то, может быть, сейчас телескоп несла бы ты, а не я. – Агзельд, в утешение, тронул одноклассницу за плечо. – А, при полном матриархате, вследствие того, что из десяти новорождённых, – только один мальчик, конкурентов – то у нас явно меньше.
– С природой не поспоришь… Если было бы так, как ты говоришь – у нас было бы перенаселение. И куда тогда деваться лишним? Ссылать их на дикие планеты, как сейчас поступают с провинившимися?
– Ну, вот и поэтому, на любых состязаниях у нас льготы… Кажется, прибыл вагончик… Хочешь телескоп опробовать у меня в жилище?
– Хочу. Только мне надо, сначала, переодеться.
Электромагнитный вагончик помчал пассажиров по гибкому коридору, на виражах раскачивая их развлекательной каруселью. Какая – то сотня мгновений – и пощекотавшее эмоции торможение закончилось кратким оседанием транспорта на поверхность четвёртого Массива. Конечно же, здесь не Ядро: жилища поскромнее, зато зелени побольше, причём неплодоносные растения регулярно заменяются. Так что голодным тут можно оставаться лишь только по собственной инициативе.
Пластмассовые корпуса жилищ обтекаемой формы здесь отличались более богатой цветовой гаммой, не стеснённой официальным статусом Ядра. Поэтому, своё оранжевое пристанище Агзельд отметил ещё издалека, ломая голову над тем, какая там потолочная створка даст лучший обзор его телескопу.
Вместе с Эммой, в отдельные окуляры, они рассматривали крупный астероид из туманности, сейчас чуть – чуть ползущей почти в самом зените. Этот космический монолит привлёк их внимание необычными особенностями на его поверхности. По его серым скалам перекатывалось большое количество мелких чёрных шариков, причём, шарики там умудрялись двигаться и снизу вверх, видимо не ведая об элементарных законах физики.
– Агзельд, как ты думаешь – эти шарики могут быть живыми?
– Эмма, конечно же, рассматривая объект, до которого отделяемому Массиву лететь около Отсчёта, можно о нём всё знать точно…
– Ну, а мнение – то у тебя есть?
– А ты где – нибудь у нас, или через телескоп в классе – видела, хотя бы одно творение природы, правильной геометрической формы? Даже наши жилища никогда не возводят ни в виде шара, ни в виде куба, ни в виде параллелепипеда… Такое противоречило бы жизненному укладу. А вот техническим устройствам такие пространственные формы просто необходимы… Мне продолжать?
– То есть, ты считаешь, что кто – то направил свои аппараты на астероид для его изучения?
– А, может, и уже для добычи чего – то… А то, для изучения – их слишком уж много. Впрочем, мы не можем их рассмотреть детально даже через такой телескоп: и если они вблизи не выглядят идеальными шарами, то и твоя версия тоже возможна. Но для любой жизни нужен источник энергии, а откуда ему взяться на давно остывшем куске звёздной материи?
– А знаешь, что я бы хотела в телескоп увидеть? Увидеть бы – как живут провинившиеся на диких планетах…
– Нужно ли такое видеть? Некоторых высылали туда не навсегда – можешь их просто расспросить.
– Но я таких не знаю…
– Буду иметь в виду: если я сам с кем – нибудь из вернувшихся познакомлюсь, то и встречу вам обеспечу.
Преступности в Обитаемом содружестве давно уже не было. Во всяком случае, так официально считалось. А за самые малые прегрешения, житель содружества объявлялся провинившимся, и его отправляли в ссылку на одну из диких планет. Такой порядок, не был выдумкой Княгини или кого – либо из Девичника. Это условие выдвинул руководству «атома» Интеллектуальный Коллапсар, ещё при создании им искусственного объекта с наиболее оптимальными условиями проживания для людей.
На самом деле, ссылка провинившихся имела двоякий смысл: с одной стороны, в обществе должен быть, действительно, полный порядок; с другой же стороны, именно провинившиеся, своим примером и ускоряли развитие людей, ещё не умевших пользоваться своим разумом в должной степени. А провинившиеся, жили в ссылке совсем не как преступники в заключении. Их быт на диких планетах ничем не отличался от домашних условий. Единственным исключением была ограда, не выпускавшая их за свои пределы, но и надёжно защищавшая всех ссыльных от неприятностей извне. Однако, если общество на диких планетах окончательно отрывалось от бремени первобытных устоев, то провинившиеся из содружества уже имели там полную свободу, что, согласно постулату Интеллектуального Коллапсара, приводило их к внутренней перестройке, ввиду иных условий для гармоничного проживания в чужом обществе и по чужим правилам.
※ 2 ※
Кабина капитана находилась в элитном районе Княжеского Ядра, куда доступ открыт был не каждому. Эгриме, житель непрестижного десятого Массива, тем не менее, добившийся победы в самом значимом состязании на Главных соревнованиях, робко подошёл к магнитной ловушке. Машина его «прочитала», и парóм, переправляющий вызванных жителей через княжеский ров, беззвучно подплыл к Эгриме.
В элитном районе он был всего однажды, когда фиксировал свой взрослый облик, вот и сейчас эта часть Ядра, окружённая рвом, опять смотрелась островом амазонок. Легенда это или нет, но будто бы, на одной из диких планет, живут одни только женщины, именующие себя амазонками и изгоняющие прочь мужчин, как неполноценных созданий. Здесь, правда, мужчин пока не изгоняют, но и увидеть в элитном районе кого – либо, нуждающегося в регулярном бритье, достаточно проблематично. Тем не менее, капитанами управляемого объекта Вселенной, Княгиней назначались всегда мужчины.
Пространство, в котором сменный капитан выбирал курс перемещения всего Обитаемого содружества, только лишь именовалось кабиной. Это был технически оборудованный центр во дворце, где кроме капитана дежурили пять его помощников, а точнее – помощниц, учитывая определяющую специфику «острова амазонок». Капитану обеспечивался исчерпывающий панорамный обзор вокруг всего управляемого объекта, имеющего облик исполинского атома с энергетическим Модулем. Детальные данные об окружающем пространстве предоставляли оптические установки, на основе вещества, не встречающегося в твёрдой космической материи, но позволяющего увеличить подробности на удалённом объекте в несколько миллионов раз.
Вход в кабину капитана сторожила ещё одна магнитная ловушка, которая придираться к облику Эгриме не решилась, и он оказался в священном для жителей содружества замкнутом пространстве. Юный чемпион был готов к снисходительно – насмешливой встрече, но уже первые мгновения нахождения среди капитанской команды его приятно удивили. Капитан, для своей миссии, выглядел классически, только его суровость проявилась лишь в одном: он, что называется «с порога», проэкзаменовал Эгриме на знание пульта управления, который тот, заранее, скрупулёзно изучал. Помощницы капитана практически всё время молчали, иногда подавая чемпиону ободряющие жесты.
Первая наградная тысяча мгновений для Эгриме промчалась быстрее чемпиона в спринтерском забеге. Но, всё – таки, он успел выхватить из соседней туманности целый сноп осколков, пригодных для плазменного сырья, чем вызвал одобрительный взгляд Баргáра, а именно так звали этого капитана. Уже позже, вернувшись на свой десятый Массив, Эгриме узнал, что Баргар, был в числе сосланных на дикую планету на три миллиона мгновений, откуда вернулся довольно недавно. Но, ведь, имена нередко повторяются – и молодой человек убедил себя, что речь идёт о ком – то другом.
У Эгриме была старшая сестра – Челле́я, которая была хорошим наставником по многим видам соревнований. Именно она и помогла ему подготовиться к Главным соревнованиям в юбилейном Отсчёте. Поделившись с сестрой своими первыми капитанскими впечатлениями, Эгриме, в ответ услышал версию, что Княгиня хочет в будущем назначить его постоянным капитаном. Такое Челлея слышала не единожды, от тренирующихся под её началом. Но тогда, Эгриме – конкурент кому – то из действующих сменных капитанов! Новость, на самом деле, не такая уж и радостная.
…Оставшиеся девять призовых сеансов самостоятельного определения курса Обитаемого содружества по ближнему космосу, победитель воздушного боя на гелиевых подушках провёл в том же ключе, что и в первый раз. Он уже знал среднюю эффективность деятельности капитанов и их команд, и делал всё, чтобы его показатель выглядел ни сколько не хуже. В восьми сеансах из девяти Эгриме, почему – то, снова попадал в «команду» Баргара, но опасения, что этот капитан в молодом человеке увидит себе конкурента, ничем не проявились.
Более того, Эгриме довелось присутствовать при событии, происходившим не так уж и часто – отправке двенадцатого Массива к одной из диких планет. Процедура эта оказалась довольно – таки сложной. Она состоялась сразу же, по истечении его тысячного мгновения, но посмотреть за процессом отправки чемпиону никто не запрещал. Двенадцатый Массив, общепризнанно – самый суровый для жизни, но в тот раз, Эгриме немного позавидовал его жителям, уже повидавшим ни одну чужую планету.
Призовые сеансы управления курсом Обитаемого содружества завершились, по итогам которых юного чемпиона вызвала на приём сама Княгиня. Эгриме, естественно, немного волновался, а при неполном самоконтроле, как известно, можно сболтнуть и лишнего. И он сболтнул:
– Княгиня, все так сторонятся двенадцатого Массива, а я бы не отказался там жить… Думаю, что его жители видят больше разнообразия.
Это его высказывание не входило в протокольную тематику, и Княгиня отреагировала не сразу. Конечно, уж она – то умела скрывать свои истинные эмоции, но, всё равно, выражение её лица, то и дело, еле уловимо менялось. Только следующие её слова оказались неожиданными:
– Двенадцатый Массив до сих пор не вернулся.
– Княгиня… А разве такое возможно?…
Опять последовала пауза, аналогичная предыдущей. Наверно, Княгиня подбирала самые точные слова.
– Двенадцатый Массив, по внутренней конструкции, резко отличается от остальных одиннадцати. Это ты уже должен знать. – И она вопросительно взглянула на Эгриме.
Увидев его поспешный кивок, она продолжила:
– Те, кто живёт… А, точнее, те жители, кто работает на двенадцатом Массиве, нередко подвергают себя опасности на диких планетах с азотно – кислородной атмосферой. Там – непредсказуемые животные, вредные насекомые, мрачные ночи, при которых зрение обретает бессилие… Там, в конце концов, болезни… На тех планетах даже время течёт по – другому: там не существует нашего линейного Отсчёта, который всегда постоянен; там замкнутый Отчёт, именуемый годом, а они на всех планетах, по продолжительности, разные. Хотел бы ты себе такого разнообразия?
– Княгиня, опыта я, конечно, не имею. Но только, здесь всё разнообразие состоит лишь в соревнованиях и подготовке к ним. А выполнение, закреплённых за мной обязанностей, очень однообразно. На досуге, рассматривать что – нибудь в телескопы бывает даже обидно: ведь ничего потрогать там нельзя… А нам же в классе рассказывали, что наши предки прятались в пещере до тех пор, пока нечто не раскололо планету, а их осколок не оказался в закрытом участке Вселенной. Так почему они тогда набирали познания только по безопасности проживания?
– А ты поставь себя на их место. Впрочем… Ты же не вкусил пещерной жизни, когда не знаешь – переживёшь ты эту ночь или, наконец, всё же будешь съеденным.
Похоже, что мгновения, отведённые на приём получившего главный приз, подошли к своему финишу. Эгриме поблагодарил Княгиню и стал уходить, но она вслед ему вдруг задала вопрос:
– Скажи, а твою оценку качества проживания здесь, другие сверстники разделяют?
– Я этого не знаю, Княгиня. Но, если Вам такое интересно, могу заняться выяснением.
– Когда выяснишь, попросись снова ко мне на приём.
…Челлея, к которой Эгриме донёс в первую очередь задание Княгини, выслушала его вяло.
– А меня здесь всё устраивает. – Погасила она пылающий жар слов своего брата. – Тебе хочется приключений? Так ты же парень! А я тренирую желающих окрепнуть физически, общений у меня довольно много, так что, я не скучаю.
– То есть, на двенадцатый Массив ты бы не переселилась?
– Да у меня и специальности – то нет, нужной там. Да и ты, по сути, повар – чем там сможешь заниматься?
– Это не проблема: глаза есть, мозг есть… Ладно, опрошу других. Верю, что у меня много единомышленников.
– Совсем скоро, когда ещё чуть повзрослеешь, Эгриме, твоя страсть к приключениям угаснет. Здесь, в Обитаемом содружестве, нет неизвестных сведений по всем точным наукам – это предел познания. А путешествовать по населённым местам, где познаний, в лучшем случае, не хватает, а чаще – они отсутствуют совсем, то такое может довести до деградации.
– А если познания им передать? Это плохо? Здесь же, мы остановились на месте! И, наверно, уже деградируем…
– А новые модели крыльев? А телескопы с невиданным разрешением? Это деградация?
– Так применяется уже давно известное! Создаются только – более удачные комбинации… Ты раньше говорила, что мне завидуешь: ведь я могу приготовить пищевые смеси из более чем пятисот компонентов! А на деле? У жителей – то, вкусы похожи! И я, каждый раз, всегда готовлю почти одно и то же, смешивая всего лишь десять – пятнадцать видов фруктов и ягод.
– Мы, хоть, и от одного отца, но вот матери у нас с тобой разные. В этом, видимо, и дело! Действуй! А кто прав – узнаем после…
После такого диалога со своей сестрой, который даже перешёл в спор, Эгриме почувствовал азарт – обязательно найти здесь своих единомышленников, хотя бы частичных. И неважно, будем мы правы или, всё же, заблуждаемся: в конце концов, сделать шаг назад будет никогда не поздно.
※ 3 ※
– Княгиня, я выполнил то, что обещал Вам. Я опросил многих сверстников и узнал их оценку качества проживания здесь. Мнения были различные, но работать на двенадцатом Массиве выразили желание ещё более пятидесяти жителей. Но среди них, только две девушки.
Выслушав Эгриме, Княгиня слегка улыбнулась. Оттенок улыбки выглядел так, когда именно это и ожидают услышать.
– Ты можешь их мне представить?
– Я, на всякий случай, привёл с собой тех, кто согласился со мной идти к Вам. Они стоят перед княжеским рвом.
…Княгиня придирчиво разглядывала, заходивших по трое, молодых людей. Обновление экипажа Массива, отделяемого от Обитаемого содружества, которое она давно задумывала, может и не дать положительного эффекта, если новые люди до конца не понимают, на что они идут. Она, разумеется, понимала, что работа на двенадцатом Массиве, в основном, мужская, но и набирать в экипаж одних представителей дефицитной части содружества, было бы тоже неправильно.
После беглого ознакомления с кандидатами в экипаж, Княгиня запросила данные о них у магнитной ловушки, регистрировавшей молодых людей при входе в элитный район. А в результате выяснилось, что среди желающих самостоятельно полетать по космосу, далеко не у каждого была кристально чистая репутация.
В итоге, выбор Княгини пал на Агзельда, покорившего её своим ростом, на жительницу того же Массива – Эмму, и на троих жителей Ядра: Сельве́ро, Нади́сту и Деа́нка. Надисту и Деанк были среди финалистов недавних Главных соревнований и лишь немного недотянули до призовых рубежей, а Сельверо был сыном одного из капитанов управляемого объекта Вселенной. Естественно, что Эгриме в конкурсном отборе не участвовал, а, скорее, входил в состав княжеского жюри.
Эгриме согласовал с Княгиней время и условия переезда его группы на двенадцатый Массив, а, на прощание, поинтересовался причиной задержки в космосе отделяемой части содружества, после отправки Массива капитаном Баргаром. Причина оказалась банальной: на мужской работе находились дамы, не справившиеся с запуском стартового двигателя на дикой планете.
Техническая подготовка для работы на отделяемом Массиве заняла определённое время, но в итоге, сдав экзамены, все шестеро новобранцев прибыли на место назначения. Быстро выяснилось, что слухи о тяжёлых условиях жизни на данном Массиве, кем – то сильно преувеличены. У каждого работника на поверхности было отдельное жилище, но в них, практически, никто и не жил из – за периодической жары. Внутри же Массива, возле агрегатов и аппаратуры, рабочие места были настолько просторными, что люди там легко разместили всё необходимое для своего беспроблемного проживания. В жилищах на поверхности оставались только транспортные крылья, да телескопы – у тех, кто интересовался окружающим пространством.
Никаких командиров, главных или старших на отделяемом Массиве не было – здесь каждый отвечал за свой участок работ перед сменным капитаном на Ядре, который и осуществлял общее управление. К новичкам, представлявшим молодое поколение, сотрудники Массива отнеслись равнодушно, за исключением шести женщин, которых новички заменяли. Бывшие работницы к своей замене отнеслись с воодушевлением, ведь теперь им больше не надо будет прятаться на поверхности от Модуля, а на диких планетах – от неизвестности. А одна из тех женщин даже подарила Эмме, единственной девушке среди новичков, свой фонарик для отпугивания зверей на чужих планетах, который светил сильным прожектором.
Неудивительно, что молодые новички расспрашивали бывалых работников об особенностях диких планет, но только, почему – то, те всегда уходили от ответа, переглядываясь, при этом, между собой. Но, однажды, когда им, вшестером, удалось «прижать к стене» одного механика, то он ответил достаточно по – философски:
– Там тоже наша работа, хотя те планеты и не одинаковые. Всё рассказывать – долго. А про необычное для вас – я могу изложить всё не так, как вы это увидите сами. А мне нужно, вводить вас в заблуждение? Скоро всё узнаете сами, причём, каждый раз, такая информация будет, только увеличиваться.
Действительно, долго ждать новичкам не пришлось, и поступило задание посетить планету, на которую не направляют провинившихся, но которая очень богата растительностью, при не столь уж диком местном населении. Целью командировки был сбор прививочного материала, плодоносящих там растений, для обновления части плодово – ягодных культур в Обитаемом содружестве. Загрузившись образцами того, что требовалось собрать, верхний электрон отчалил от обитаемого циклопического «атома» и поплыл по маршруту, проложенному капитаном на Ядре.
В свободном полёте над отделяемом Массивом создавалась дополнительная оболочка, поглощавшая межзвёздное излучение. Она, с одной стороны, оберегала экипаж и всю конструкцию от космического холода, с другой стороны, делала объект незаметным для возможных посторонних глаз. При входе в атмосферу пункта назначения, дополнительная оболочка втягивалась, а над Массивом выпускалось облако, скрывающее крупный объект естественной завесой. Спуск же членов экипажа на поверхность производился по той же технологии, что и в Обитаемом содружестве – в электромагнитном вагончике через гибкие коридоры.
В данном участке Вселенной, планеты со схожими условиями на поверхности присутствовали, практически, возле каждой звезды. А, нередко, вокруг своего светила кружило и несколько таких планет. Только вот, далеко не на всех звёздных спутниках с азотно – кислородной атмосферой зарождалась белковая жизнь. На тех же планетах, где жизнь стала реальностью, постепенно появились и дикие люди, усвоившие речь сосланных с содружества, как богатую понятиями и удобную для общения между собой. Правда, договориться с аборигенами удавалось не всегда, хотя, чаще всего, такое и не требовалось.
Несмотря на значительную схожесть состава атмосфер на диких планетах, экипажу Массива предписывалось находиться на них в кондиционирующих скафандрах, которые, попутно, являлись надёжной защитой от, разного рода, физических воздействий.
※ 4 ※
Агзельд, Эмма и Надисту, привыкшие перемещаться на своих Массивах при помощи крыльев, знакомились с природой дикой планеты пешим ходом. Для отделения и набора черенков в местных чащах, экипаж разбился на группы, причём, новичкам предоставили самостоятельность. Бушующая природа, под слепящим пятном звезды в небе, производила впечатление, и сравнивать её с насаждениями на Ядре и Массивах было совсем некорректно.
– Кто – нибудь из вас знает, как называется эта планета? – Эмма, подняла подбородок к своим высокорослым попутчикам.
Надисту, который был лишь немного ниже Агзельда, поискал что – то в кармашке скафандра, но быстро сообразив, что ищет пустое место, заключил:
– Названий у диких планет нет, но они пронумерованы… Был у меня записан её номер, только, где я записал… Впрочем, важно ли это?
– Номером обозначена звезда, и её планеты имеют тот же номер. Но если, возле одной звезды кружат несколько обитаемых планет, то к номеру добавляется и цифра порядкового расположения их орбит. – Пояснил Агзельд, глядя в небо и прикрывая рукой глаза. – Я даже не представлял, что звёзды с поверхности планет так выглядят.
– Парни! А давайте, снимем шлемы! Сравним воздух у нас и здесь…
– А вдруг, здесь удушающая жара? – Проявил осторожность Надисту.
– Давно известно, что все мужчины трусы. – Эмма откинула свой шлем. – Ого… Парни, я хочу, чтобы меня признали провинившейся! Давайте, я что – нибудь сделаю такое… Подскажите, что я должна натворить?
Её попутчики тоже сбросили наголовники скафандров и, почти сразу же, сделали глубокий вдох.
– А вот если бы, меня Княгиня не выбрала, то я бы никогда и не узнал, как на планетах приятно находиться. – Похоже, Агзельда окружающая обстановка впечатляла больше других.
– А я помню, как Эгриме рассказывал, что кроме нас, шестерых, все остальные желающие уже успели, где – то оступиться. – Надисту, при этих своих словах, понимающе усмехнулся. – Только, я уверен, что это был ловкий ход Княгини. Кроме Сельверо, все мы финалисты Главных соревнований, а других участников среди остальных не было. А Княгине нужно омолодить экипаж физически подготовленными работниками, а сказать об этом открыто – значит, породить массовое недовольство.
– Ну, а чем, по – твоему, Княгине понравился Сельверо? – Поинтересовалась его мнением Эмма. – Она же могла отправить замену и только пяти работницам.
– Точно я этого не знаю… Хотя, уверен, что дело – в его отце, сменном капитане. Эгриме – то, по слухам, теперь капитанам конкурент. Поэтому, если в экипаже будет ещё и сын капитана, то странных неожиданностей, вроде бы, уже быть не должно.
Агзельд его дослушал, после чего изложил Надисту, нюансы собственного пути в экипаж:
– Я финальный бой проиграл случайно. И когда я узнал, что Эгриме набирает единомышленников, после своей стажировки на капитана, то нашёл его специально, чтобы, при случае, доказать ошибку того финала. И Эмму уговорил, за компанию… Она, сначала, об этом – и слышать не хотела! Правда, ведь? – Повернулся он к однокласснице.
– Что теперь об этом говорить… А, представляешь, вот если бы ты выиграл финальный бой, мы об этой красоте и не узнали бы! – И она обвела рукой вокруг себя. – Ой, смотрите! Кто это летает?
– Ты что, не проходила материал про птиц на диких планетах?
– Да разве это птицы? Такие маленькие?
Пёстрые птички, ярких расцветок, размером меньше ладони, стремительно осаждали три огромных цветка, растущих непосредственно из почвы планеты. Некоторые пернатые забирались под лепестки, внушительных размеров, и что – то там искали, но никакого урожая в клювиках у них не просматривалось.
– Послушайте, одноклассники! Вам не кажется, что бывалые члены экипажа уже по полкороба черенков набрали, а мы – только любуемся. Если новички окажутся «не такими, как надо», то доказывать обратное, нам придётся очень долго.
