«Санькя» kitabından alıntılar, sayfa 2
Для стариков работа - это землю пахать или - завод, или больница, или школа... И они правы. Но сегодня такой труд стал - в большинстве случаев - уделом людей не очень удачливых, загнанных жизнью.
Костенко, да, сидел в тюрьме, под следствием, его взяли за покупку оружия, всего нескольких автоматов, а они, его свора, его паства, его ватага - они стояли нервными рядами, лица в черных повязках, лбы потные, глаза озверелые.
Непонятные, странные, юные, собранные по одному со всей страны, объединенные неизвестно чем, какой-то метиной, зарубкой, поставленной при рождении.
... Саша, и правда, отоспался в электричках. Честно покупал себе билеты - не приходилось бегать от контроля. Один раз разбудили и ушли. Сидел в углу, спал сидя, крепко, легко - молодым костям все равно, где их бросят. Как насыпали, так и надо.
"Ну что,Васята,не замёрзла спина?-Хомут присел рядом с гробом и похлопал по крышке.-Сейчас домой поедем."
- Смысл в том, чтобы знать, за что умереть. А ты даже не знаешь, зачем живешь.
- Саша, ужас в том, что твоя душа умрет раньше, чем ты сам!
- Такие, как ты, спасаются, поедая Россию, а такие, как я - поедая собственную душу. Россию питают души ее сыновей - ими она живет. Не праведниками живет, а проклятыми. Я ее сын, пусть и проклятый. А ты - приблуда поганая.
В России от добра добра не ищут, но ищут от беды – беду.
По причине плохой работы почтовой службы письмо пропустило все сроки и добрело едва ли не пешком. В письме Саша писал, что отец чувствует себя хорошо.
— Саша, — позвал Олег негромко. — Смотри!
Он снова выглянул и увидел, как из парка, словно его вспугнули, выбежал Позик — и несется к зданию.
Ему кричали вслед, грубо и зло, он не останавливался.
Раздался выстрел, Позик упал, заверещал жутко.
Саша видел как он, скрючившись, держался за ногу… и кровь была различима на снегу.
Позик вывернулся в сторону стрелявших и погрозил маленьким своим, дрожащим кулачком.
Саша подошел к Безлетову, вытаскивая пистолет из кобуры. Выстрелил из пистолета в цепочку наручников, соединяющих кольцо на руке с кольцом на трубе батареи. Безлетов рванулся, уже освобожденный, глядя в страхе на свою руку: не простреляна ли. Саша жестко прихватил его за рукав пиджака и рывком бросил к окну, подцепил другой рукой за штаны между ног и легко перекинул Безлетова через подоконник.
— Зол злодей… Сейчас я вам… — приговаривал Олег, пристраиваясь у другого раскрытого окна с гранатометом на плече, — …сейчас я вам устрою Брестскую крепость, — бесновато и хрипло говорил он.
Веня чего-то жевал и смотрел пустыми глазами в окно. На его лице впервые не было улыбки.
Саша сел на подоконник, положив автомат на колени.
«Приморозило как, — думал устало. — Оттает, и грязь потечет…»
Выставил левую ладонь. Было странно, что снежинки облетали ее, не садились на горячую кожу и пот, увлажнивший резкие линии, прочерченные в ладони.
Расстегнул куртку, китель… Извлек нательный крестик, положил в рот. Сначала он холодил язык, потом стал теплым. А потом — пресным. В голове, странно единые, жили два ощущения: все скоро, вот-вот прекратиться, и — ничего не кончится, так и будет дальше, только так.
Бабушка, как это называлось в деревне, «поднесла», и Саня с удовольствием выпил самогона под мясцо и картошку, чтоб хоть как-то развеяться. Выпил раз, и два, и три.
— Как же, Васькя так много книг прочел, нешто ни в одной книге не написано, что водку нельзя пить? — спрашивала бабушка у Саши, не ожидая ответа. — Он же несчетно перечитал книг-то, и не сказано там, что умирают от водки?
