Kitabı oku: «Звездам вопреки. Невольники», sayfa 4

А Двитья с минуту потопталась в нерешительности, затем прошла дальше по коридору и постучалась в дверь новенькой.

– Не заперто! – отозвался кислый голос.

Двитья робко вошла и застыла на пороге, теребя поясок линялого приютского платья. Синеволосая сидела на кровати с ногами, даже не потрудившись снять ботинки.

– Чего тебе? – зло бросил она.

– Я пришла сказать, что обед через час. Трапезная на первом этаже, слева от лестницы…

– Отлично, спасибо.

Ободренная такими словами, пусть сказанными не слишком приветливо, Двитья продолжила:

– Знаешь, нам разрешили взять внизу кое-какие вещи, ну, чтобы комнаты сделать поуютнее. Я покажу тебе чулан и помогу принести…

– Обойдусь! Может, я всю жизнь мечтала пожить в тюремной камере?

– Извини… – стушевалась Мышка и поспешно вышла.

Но до своей комнаты дойти не успела – синеволосая ее догнала.

– Это ты меня извини… Двитья, кажется? Столько всего разом навалилось!

– Понимаю. Мне поначалу тоже было страшно. Да и теперь неспокойно. Но ты сильная, ты быстро освоишься.

– Надеюсь.

– Тут все хорошие, правда! Ну почти все. Мальчики иногда грубят, но это они не со зла, просто они… мальчики. А тетушка Кукут, домоправительница, так и вовсе сама доброта!

– Кто, эта злыдня? Вот же дурацкое имечко – Кукут! И вообще, она на курицу похожа, на нервную вредную несушку! – Саптама не была уверена, бывают ли курицы нервными и тем более вредными, но напряжение требовало выхода, вот она и бесилась.

– Наша домоправительница совсем не злыдня, сама увидишь, —возразила Двитья, словно не замечая ехидства новенькой. – Просто не любит, когда ей перечат – она же тут старшая, за все отвечает…

– Ладно, проехали, – перебила ее Саптама. – Покажи, где тут что. Для начала, где можно руки помыть?

Вот так и получилось, что маленькая пугливая Двитья первой пришла на помощь новенькой, которая была на голову выше ее и казалась гораздо увереннее в себе. Хотя, быть может, только казалась?

Так или иначе, они вместе прошлись по полупустой девичьей половине второго этажа и спустились на первый.

– В той стороне классы, мы там еще не были – без вас уроки не начинались. Здесь трапезная, а там, – Двитья кивком указала на массивную дубовую дверь, – библиотека.

– Давай зайдем! – сразу оживилась Саптама. А Двитья, наоборот, поникла. – Что, нельзя?

– Почему же, можно. Некоторые почти все время там проводят.

– Так пошли! – новенькая уже толкала тяжелую створку, и проводнице пришлось согласиться.

Они оказались в большом помещении, уставленном шкафами и стеллажами с книгами, самыми разнообразными: старинными и совсем новыми, миниатюрными и огромными. Некоторые, наверняка самые ценные, хранились в стеклянных витринах. Были здесь и полки с длинными узкими ячейками для пергаментных свитков, а также всевозможные атласы и карты.

– Удивительно, но я могу прочитать большинство названий! – изумленно озираясь, воскликнула Саптама.

– Почему… удивительно? – насторожилась Двитья.

– Так ведь я из другого мира.

– Из другого? – худое личико, обрамленное засаленной косынкой, еще больше вытянулось.

– Ну да, потом как-нибудь расскажу… Странно даже то, что я знаю ваш язык, не говоря уже о письменности. Вот «Рыбы южных морей», а здесь «История искусства» и «Мудрость веков». А это что? «Математика в основе мироздания» – фу, ужас какой!

– Почему ужас?

– Терпеть не могу математику! – Саптама перескочила к следующему ряду книг. – Ага, тут сплошная физика… или химия? В общем, тоже ничего хорошего. Надеюсь, нас не заставят это учить? Мне и дома хватило.

– Ты много училась? – чуть слышно спросила Двитья.

– Не то чтобы много. Но за девять лет кое-что в мозгах осело.

– Счастливая…

Саптама удивленно обернулась и тут только увидела слезы на лице новой подруги.

– Эй, ты что, плачешь? Что случилось? А ну-ка рассказывай! – она обняла Двитью за хрупкие плечики, усадила на кушетку у стены, сама села рядом.

И Мышка-Двитья, привыкшая одна справляться со своими бедами, неожиданно поддалась:

– Понимаешь, я тоже из другого мира…

– Правда, что ли?

– … который называется «сиротский приют»… Там… Нет, не хочу об этом рассказывать. Только… я совсем не умею читать, вот…

– Вас там не учили? Обалдеть! – не смогла скрыть удивления Саптама. – Что, совсем ничему?

– Мальчиков учили грамоте… А девочек только шить, вязать, еду готовить… ну и немножко считать.

– Жесть! Это же несправедливо!

– Разве? Не знаю… Но только какая из меня принцесса? Дура безграмотная… Я так боюсь, что меня завтра же выгонят отсюда, вернут назад в приют, как только узнают… – по впалым щекам Мышки хлынули слезы.

Саптама всегда презирала «телячьи нежности», но тут не выдержала, обняла подругу крепко-крепко, стала гладить по спине да еще приговаривать – самым что ни на есть идиотским оптимистичным тоном:

– Ну что ты, что ты, никто тебя не выгонит! Если ты здесь, значит, такова воля Звезд – по крайней мере, мне так объяснили… А знаешь что, я научу тебя читать! Вот увидишь, это совсем несложно!

– П-правда? – Двитья подняла заплаканное лицо.

– Точно тебе говорю! Сегодня же и начнем! – Саптама вскочила с кушетки, подбежала к одному книжному шкафу, затем ко второму. – Сейчас выберем подходящую книжку… Ага, нашла: «Сказки морских народов». Подойдет?

– П-подойдет.

– Вот и отлично. Возьми к себе в комнату. После обеда сядем вместе…

– Ой, правда, скоро обед! – Двитья стала поспешно вытирать слезы. – Надо успеть отнести книгу…

– Тогда побежали!

Девчонки схватились за руки – «Ну точно первоклашки!» —обреченно отметила про себя Саптама – и умчались.

Когда дверь за ними захлопнулась, из-за стеллажа в глубине помещения вынырнул Пратак, ловец жемчуга. Выглядел он странно: губы поджаты, брови нахмурены, в глазах растерянность. Подождав минутку, он тоже покинул библиотеку.

Глава 5. Первые перемены

Однако главное событие дня было еще впереди. Ребята обедали, как всегда, одни: наставники еще не появились, и вообще, создавалось впечатление, что преемники оставлены без присмотра, если не считать опеку домоправительницы. Все были в той же одежде, в которой приехали в замок. Только Сашта пришел уже без плаща с капюшоном; зато теперь верхнюю часть его лица закрывала повязка, на которую косились все, кроме Катурта. Когда с едой было покончено, девочки быстро встали и направились к двери: уступив мольбам Мышки-Двитьи, Тритья согласилась-таки помочь новенькой обустроить голую комнату.

– Девчонки, погодите! – неожиданно окликнул их Панкам.

Принцессы разом обернулись, удивленные: парни редко к ним обращались.

– Останьтесь пожалуйста, – вежливо попросил горец. – Надо поговорить.

Двитья и Тритья отреагировали прямо противоположно: первая смертельно побледнела, вторая мило покраснела. Новенькая буркнула: «Кому надо-то?», но все же вернулась за стол. Подруги тотчас пристроились рядом.

Парни сидели напротив: Сашта рядом с Катуртом, чуть поодаль – Пратак. Панкам же, случайно или нет, оказался во главе стола.

– Ну вот, наконец-то мы в полном составе, – начал он торжественно.

На что синеволосая не преминула заметить:

– Ага, сидим тут по лавкам, как семеро козлят…

Горец сделал вид, что не услышал, и деловито продолжил:

– Есть предложение обсудить наш статус и дальнейшее… взаимодействие. Никто не против?

Все промолчали.

– Я так понимаю, молчание – знак согласия. Отлично. Для начала предлагаю чуть ближе познакомиться, ведь мы практически ничего не знаем друг о друге…

– Кроме главного: что мы избраны Звездами! – вставил Пратак.

– И что все мы родились в один день и в одном месте – в Пуре, столице Амарты, – добавил Катурт.

– Правда, что ли? – округлила глаза Тритья. – Я и не знала…

– Кто бы сомневался! – съехидничал Пратак.

Тритья вспыхнула, новенькая нахмурилась, готовая заступиться за нее – чисто из женской солидарности, однако горец не дал вспыхнуть ссоре:

– Верно, мы еще многого не знаем. Но ничто не мешает это исправить. Пусть каждый вкратце расскажет о себе. Идет?

Ребята согласно кивнули, кто сразу, кто чуть помедлив.

– Есть желающие начать?

Снова тишина.

– Тогда я подам пример, – улыбнулся горец. – Итак, я вырос в горах Чади Сабден, что переводится как Крыша Мира, в городе ашми, или горных эльфов. Как я там оказался? Точно не по своей воле. Патруль обнаружил полуживого младенца на границе с Амартой, пожалел, доставил в город… Меня обучали и воспитывали, как детей ашми, хоть я ни в чем не дотягивал до их уровня. А еще, мне кажется, они изначально знали, что когда-нибудь люди придут за мной. Нет, мне никто этого не говорил – сам почувствовал, когда меня вызвали старейшины и предупредили о возможном скором расставании. Я не хотел уходить, но с ними не поспоришь. С судьбой не поспоришь… Ашми меня звали просто «человечком», представляете? Теперь же я принц Панкам, к вашим услугам!

Следующим заговорил Пратак:

– Я попал в Союз Тысячи Островов. Это на Южном море. Рыбаки нашли младенца на берегу, отнесли служителю местного храма, а тот отдал на усыновление ловцу жемчуга с маленького острова, затерянного среди рифов. Там я и вырос. Чему меня учили? Естественно, тому, чем занимались все мужчины на острове: нырять на большую глубину, каждый раз рискуя жизнью, и доставать редких моллюсков, внутри которых растут крупные чистые жемчужины… Внешне я был совершенно не похож на жителей островов и всегда чувствовал себя чужаком. Поэтому нисколько не удивился, когда за мной пришли. Вроде все… Нет! – он покосился на Двитью, сидящую на другом конце стола, и быстро, словно боясь передумать, выпалил: – Я не умею читать и писать, хотя страстно желал научиться. Но на острове никто не знал грамоты…

Тут он с вызовом оглядел присутствующих – ну же, смейтесь! Однако все смотрели сочувственно, только Двитья низко опустила голову, пряча вновь навернувшиеся слезы.

– Вроде моя очередь? – прервал неловкую паузу Катурт. Он выпрямился, расправил широкие плечи и размеренно начал: – Шестнадцать лет назад ведуны нашли меня в Карликовых горах, когда возвращались из поездки по ярмаркам Амарты. Я вырос на границе Диколесья в обществе старцев и лесных зверей. В отличие от Панкама, я точно знал, когда покину скит – ведуны тоже умеют читать по Звездам. Они вообще много чего знают, учили и меня: языкам, математике, истории, географии, словом, разным наукам. Кстати, меня так и звали – учеником. Я от уроков не отлынивал, поскольку верил, что в будущем эти знания мне пригодятся. К тому же в скиту больше нечем было заняться, разве что по лесу гулять.

– А разве по Диколесью можно… гулять? – Панкам пристально посмотрел на воспитанника ведунов.

– Можно, если разрешают, – последовал лаконичный ответ. И всем стало ясно, что больше Катурт не скажет ни слова.

– Теперь я, да? – раздался глуховатый голос справа от него.

Это заговорил принц Сашта. Он сидел очень прямо и неподвижно, а белое лицо, наоборот, каждой мышцей реагировало на происходящее вокруг – по крайней мере, та часть лица, которую не скрывала повязка.

– Да, твоя очередь, – подтвердил Панкам.

– Я вырос в стране дхаритри, «земляных людей». Они поселились под холмами Пустоши за тысячи лет до появления королевства Амарты. Их общество строго разделено на касты, члены одной касты почти ничего не знают о жизни других. Поначалу меня растили жрецы, думаю, им было просто любопытно наблюдать за человеческим ребенком. А в десять лет я попал к ремесленникам, после того, как обнаружились мои способности к рисованию и лепке…

– К рисованию? – не выдержала Тритья. – Но как же? Разве ты не…

– Я не слепой, – все тем же глухим монотонным голосом пояснил Сашта. – Хорошо вижу при искусственном освещении, могу ориентироваться в полной темноте, как все дхаритри, живущие под землей. Только члены касты воинов нормально переносят дневной свет, их приучают с младенчества. А у меня от солнца начинается резь в глазах, вот и приходится их прятать, – он указал на повязку.

– Светобоязнь? – с пониманием кивнула Саптама. – А солнцезащитные очки не помогут?

– Очки? – нервное лицо Сашты недоуменно вытянулось. —А что это?

– Я понял! – Катурт стукнул ладонью по столешнице. – Как у госпожи Кукут, только стекла должны быть совсем темные! Ага, значит, надо раздобыть кусок проволоки…

– Для оправы? – уточнила Саптама. – Вообще-то можно спросить у старухи, вдруг у нее есть лишняя оправа.

– Я спрошу! – вызвалась Тритья. – Мне она точно даст.

– Стекла тоже найдем, вырежем, покрасим – я сумею… – Катурт повернулся к застывшему в недоумении соседу. – Будут тебе солнцезащитные очки, приятель!

Сашта не нашел, что ответить, лишь робко, недоверчиво улыбнулся.

– Ну что, теперь послушаем наших принцесс, – горец старательно играл роль ведущего. – Кто начнет?

– Давайте я, что ли, – Тритья кокетливо склонила головку набок. – Я спокойно жила в небольшом городке в одном западном княжестве, в доме преуспевающего торговца. Жила, не зная печалей и забот. Старшие сестры, правда, вечно ворчали, мол, я не такая, как они, семью позорю и прочее, но я не брала в голову, думала, это они от зависти. А потом появились двое, женщина в белом и мужчина в черном, и женщина сказала, что меня подсунули жене торговца сразу после родов, ну то есть подменили младенца. И что на самом деле я принцесса Амарты. Я обрадовалась – кто бы не обрадовался? – и уехала с ними, даже не попрощалась с семьей… приемной. Вроде все… Ах да, насчет умений! Училась я в школе девочек, честно говоря, не очень прилежно – ну нет у меня склонности ни к наукам, ни к искусствам. Зато люблю готовить еду, люблю наводить уют в доме, чтобы было красиво – разве не это нужно женщине? – рыжая очаровательно улыбнулась.

– Меня тоже учили готовить и наводить порядок в доме, а еще вязать, шить и штопать, – быстро заговорила Двитья, стараясь не смотреть ни на кого. – Служанкам больше ничего и не нужно уметь. А воспитанницам сиротского приюта одна дорога – в услужение.

– Там было очень плохо, да? – ляпнула Тритья в искреннем желании поддержать подругу.

– Во всяком случае, с голода не умирали… Земля на севере скудная, народ бедный, некоторые подкидывают своих детей в приюты, поскольку сами не могут прокормить. Воспитательницы считали, что я из таких… В общем, пусть я не особо гожусь в принцессы, но я счастлива, что вырвалась оттуда! – закончив непривычно длинную для нее речь, Двитья благодарно взглянула на Пратака: это его признание придало ей смелости. Но ловец жемчуга отрешенно смотрел куда-то в сторону.

– Итак, остается принцесса Саптама, – Панкам кивнул синеволосой, мол, говори.

– А что говорить-то? – усмехнулась та. – Я обычная девочка из обычной семьи, выросла в обычном городе, училась в самой обычной школе.

– Ну-ну! – скривилась Тритья. —Это ты называешь обычным? – она демонстративно оглядела новенькую с головы до ног.

– В моем мире – да.

Все недоверчиво уставились на Саптаму. Хотя нет, не все.

– Так ты из другого мира! – Катурт хлопнул себя по лбу. – Я должен был сразу сообразить…

– Ты попала сюда сквозь Зеркальные Врата? – вслед за ним воскликнул Панкам.

– Допустим, это были не врата, а просто дверь, но да, вроде бы зеркальная…

Панкам хотел еще что-то спросить, однако Саптама его остановила:

– Я расскажу вам все что хотите, но только не сейчас. Мой мир, вернее, мир, в котором я выросла, действительно особенным не назовешь, в отличие от вашего, насколько я успела заметить. Там нет ни ведунов, ни древних рас, живущих под холмами, ни эльфов, горных и не горных. Правда, есть сиротские приюты, и немало… Но у меня самой накопилось уже столько вопросов, что если в ближайшее время никто мне на них не ответит, я просто взорвусь!

– Ого, серьезная угроза! – хохотнул Панкам. Остальные тоже улыбнулись. – Ладно, спрашивай, принцесса Саптама, мы ответим, если сможем.

Синеволосая нетерпеливо подалась вперед всем телом.

– Вопрос первый: откуда взялись эти чудные имена? Нас что, на самом деле так зовут? Двитья – Тритья, Панкам – Пратак… Свихнуться можно!

Ребята насупились, зато рыженькая горячо поддержала соседку:

– Ты права, дурацкие имена! Я хотела оставить себе прежнее, но мне сказали, что это имя дочери мясника, а принцессу страны Бессмертия зовут Тритья…

– А меня ашми звали «человечком», так что Панкам – не так уж плохо, – возразил горец.

– Меня тоже звали просто учеником, – напомнил Катурт.

Не смолчал даже тихоня Сашта:

– Дхаритри дают имена только достигшим совершеннолетия, так что я вообще был безымянным…

Тем более неожиданным оказалось заявление Пратака:

– Я не горю желанием снова называться именем рыбацкого сына. Но в остальном согласен с принцессой синевлаской. Действительно, что за нелепые клички нам прилепили?

– А ведь ты совершенно прав, приятель, хоть и говоришь, что неграмотен, – низкий размеренный голос воспитанника ведунов остановил начавшийся гомон. – Это действительно всего лишь клички: Первый, Вторая, Третья, Четвертый, Пятый, Шестой и Седьмая. Именно так звучат названия порядковых числительных на санскрите – древнем языке, общем для обоих миров.

– Для обоих? – навострила уши Саптама.

– Разумеется. Ведь Великая Триада, основавшая Амарту, прибыла из твоего мира, который здесь известен как Зазеркалье. Дайвина-звездочета так и звали – Пратамах, то есть Первейший…

Ловец жемчуга не дал ему продолжить лекцию:

– Хочешь сказать, нас просто пронумеровали?!

– Ну да, в порядке нахождения, видимо. Тебя нашли первым – вот ты и Пратак. Синевласку последней, седьмой – отсюда Саптама…

Ребята опять загалдели, взволнованно и возмущенно. Горцу пришлось повысить голос, призывая народ к порядку:

– Тихо все! Обидно, конечно, но криками ничего не изменить. Есть разумные предложения?

– А что тут умничать? – пожала плечами рыжая красотка. – Старые имена нас не устраивают, либо их не было вообще. Давайте просто придумаем себе новые!

– Имя – это не «просто»! – возразил Катурт. – Настоящее имя должно нести в себе заряд силы… и правильный образ.

– И не у каждого есть дар нарекать, – поддержал его Сашта. – У дхаритри это позволено только жрецам.

Ребята задумались. Тишину прервал Панкам:

– У ашми есть правило: кто поднял вопрос, тот и предлагает решение, – и уставился на Саптаму.

– Инициатива наказуема – так у нас говорят, – хмыкнула та, невольно краснея: слишком уж пристально смотрел на нее пятый принц.

– Но ты ведь не случайно первая осмелилась протестовать, —напомнил Катурт. – Возможно, такова воля Звезд, и в данном вопросе именно ты ее являешь, принцесса Саптама.

– Я? Волю Звезд?

– Давайте проголосуем: кто за то, чтобы синевласка предложила нам новые имена? Только предложила – если не понравится, соглашаться необязательно.

Руки подняли все, кроме Пратака. Но и тот, помедлив, кивнул:

– Ладно, пусть предлагает, раз других идей нет… Ну и как ты меня наречешь? – он с вызовом уставился на Саптаму, сидевшую напротив него, через стол.

Если бы не этот дерзкий вызов, она вряд ли согласилась бы выступить в роли крестной матери преемников. Но тут словно кто-то подтолкнул ее.

– Думаешь, следует начать с тебя? Ну ладно, – она призадумалась. —А что, если просто переиначить? Не Пратак, а Патрик! Хорошо звучит, и значение подходящее: от «патриций», что значит «высокородный».

– Отлично, по-моему! – одобрил Панкам и повернулся к соседу: – Что скажешь, принц Патрик?

– Я согласен, – кивнул тот.

А синевласка уже смотрела на Катурта.

– Итак, Ка-турт… Если переставить – Артур! Кстати, у нас был легендарный король с таким именем.

– А что оно означает? – полюбопытствовала рыженькая.

– В переводе с другого древнего языка – «человек-медведь», – ответил сам воспитанник ведунов и хмыкнул, довольный: – Я согласен.

– Отлично, принц Артур! – обрадовался горец. – А как быть с нашим Саштой?

– Ну, это просто: Сашта – Саша – Александр! – синевласка уже вошла во вкус. – «Защитник людей», кстати. Принц Александр – звучит! А для своих просто Саша…

– Благодарю, – кивнул новоявленный принц Александр.

– Так, теперь Двитья… Двитья – Дивия! Дивная, значит.

– Очень красиво… – вечно бледная Мышка зарделась от удовольствия.

– Мое почтение, принцесса Дивия! – изящно поклонился ей горец, отчего бедняжка раскраснелась еще больше.

– Ага, Тритья, – вдохновенно продолжала Саптама. – Тритья… Тритья… Рита! Рита для своих, а полная форма – Маргарита. Означает «жемчужина». И у нас, чтобы ты знала, была уйма королев с именем Маргарита!

– Ну раз уйма, я согласна… Тем более, что жемчуг мне очень даже к лицу! – рыженькая стрельнула глазками в Патрика, отчего тот оторопел, а остальные захихикали. – Имейте в виду, Рита только для самых близких!

– Ну разумеется, принцесса Маргарита… Меня, значит, оставила напоследок, синевласка? – пятый принц снова посмотрел на нее так, что ей вдруг стало жарко. – Ну же, я сгораю от нетерпения!

Саптама впервые замешкалась.

– Мне не приходит в голову ничего, похожего на Панкама, – призналась она. – Может, попробовать по-другому? Ты вырос в стране горных эльфов, так? Горные эльфы – значит, горцы… Стоп, так ты же горец!

– Ну да.

– А как тебе имя Коннор? – глаза под синей челкой лукаво блеснули.

– Вполне себе. И что оно означает?

– Понятия не имею. Но так звали одного очень известного в моем мире героя… – Саптама не стала добавлять, что фильм «Горец» смотрела много раз и даже была немного влюблена в исполнителя главной роли.

– Коннор значит «волк», – воспитанник ведунов, теперь уже принц Артур, снова проявил эрудицию. – Вернее, «друг волков» или «предводитель стаи».

– Идет! Принц Коннор, к вашим услугам, – горец шутливо поклонился во все стороны. – Осталась только ты сама, синевласка.

Она задумалась.

– Сап-та-ма… Сантана? А что, мне нравится – пусть будет Сантана.

– А для своих как? – прищурился принц Коннор. – Тана?

Синевласка вздрогнула, и слезный ком внезапно подкатил к горлу. Так, почти так ее звали в другом мире – друзья, родители, сестренка…

На этом заседание и закончилось. Неожиданно явилась запыхавшаяся домоправительница, всплеснула руками:

– Вот вы где! А я бегаю по всему замку, ищу… Ваши наряды доставлены, идите примерять!

Семь принцев и принцесс гурьбой выбежали из трапезной. Госпожа Кукут, охая и причитая, поспешила следом.

Едва дверь за ней закрылась, в окошке, через которое подавали еду из кухни, показалась вихрастая голова. Паренек в неприметной одежде слуги, с виду ровесник семи претендентов на трон, ловко перебрался в трапезную, нырнул под стол и поднял что-то с пола. Не успел он вылезти наружу, как в окошко просунулась вторая голова, краснощекая и усатая, увенчанная поварским колпаком.

– Эй, что ты тут делаешь, негодник? – сдвинул брови повар.

– Ничего, – ответил парнишка, пряча руку за спину. – Хотел просто посмотреть…

– На девчонок небось? – повар перестал хмуриться и даже подмигнул. – Про остальных лучше помолчу, но рыженькая – хороша-а-а! Если бы меня спросили, я бы ее выбрал королевой… Однако тебе не положено здесь находиться, усек? Еще раз увижу, скажу госпоже Кукут!

– Да пожалуйста, – парнишка ничуть не испугался. – Что она мне сделает?

–Что? Отправит чистить выгребные ямы, например.

– Не отправит – бабуля меня любит!

– А ты, шельмец, этим бесстыдно пользуешься, – повар погрозил слуге толстым пальцем. – Ну смотри, допрыгаешься! Сегодня наставники прибудут, а с ними несколько важных гостей. Если кто из них увидит тебя, не поможет даже заступничество домоправительницы. Твое место – в саду или на огороде, и ни малейшего повода ошиваться в замке!

– Да понял я, понял, – пробурчал паренек. – Выйду через кухню, как и вошел. Если ты не сдашь, никто и не заметит.

Повар только махнул рукой:

– Беги уже! Некогда мне с тобой лясы точить, – и с достоинством удалился.

А юный слуга разжал ладонь, посмотрел на крохотную сережку и лукаво улыбнулся:

– Вот и повод!