Kitabı oku: «Огонь без дыма»

Посвящается памяти мужа моего Григория Померанца

© Миркина З. А., 2015

© Центр гуманитарных инициатив 2015

© Зайцева Н. М., 2015

«Огонь! Огонь! Огонь без дыма!..»

Огонь! Огонь! Огонь без дыма!

Огня священного ожог.

Блеск купины неопалимой,

Внутри которой дышит Бог.

Дрожат бесчисленные свечи —

Листвы сгорающая плоть.

Я всей собой Тебе отвечу,

Воззвавший из огня Господь!

Раздел 1
Я живу без тебя,
Но все время с тобой

(Мой нескончаемый реквием)

«Я живу без тебя, но все время с тобой…»

Я живу без тебя, но все время с тобой.

Я, к портрету прильнув, погружаюсь в тебя.

Я живу глубже горя, живу над судьбой.

Я живу бесконечно, бездонно любя.

А любовь – это тишь негасимой зари.

А любовь – на страданье безмолвный ответ.

А любовь – это счастье у боли внутри.

А любовь – это боль, претворенная в свет.

«Мне Богом дано бесконечное счастье…»

Мне Богом дано бесконечное счастье —

Мне Богом подарен был ты.

Душа навсегда остается во власти

Целящей твоей красоты.

Живет наш Господь в нам не зримой державе,

На части свой мир не дробя.

«Бог дал и Бог взял». Нет – Бог дал и оставил.

Оставил тебя и Себя.

«Ты – источник святого огня…»

Ты – источник святого огня,

Ты, любимого давший мне в дар,

Ты, отнявший его у меня,

Ты, оставивший в сердце пожар.

Ты, встающий из тьмы, изнутри,

Факел свой мне влагая в ладонь,

Ты сказал мне: живи и твори.

У тебя остается огонь.

«Никогда, никогда, никогда…»

I

Никогда, никогда, никогда

Ты уже не войдешь в этот дом.

Никогда, никогда, никогда

У окна мы не сядем вдвоем.

Никогда ты не встретишь мой взгляд

И лица не коснется ладонь.

Это значит – ни шагу назад.

Это значит – вступаю в огонь.

Ибо только в огне я жива

Невозможному наперекор.

Прогорают сухие дрова,

Умножая гигантский костер.

Дух горящий, пройди сквозь гранит!

Через тьму! Только не оглянись!

Что-то есть, что горя не сгорит,

Потому разгорается высь

II

Ты любил тихий танец огня,

Треск поленьев в лесной тишине.

Ты назвал саламандрой меня,

Саламандрой, живущей в огне.

У костра мы сидели вдвоем.

Нет тебя. Нет костра. Я одна.

И своим негасимым огнем

Холод смерти прожечь я должна.

Горит костер. Трещат поленья.

Плывет голубоватый дым.

И за мгновением мгновенье

Весь мир становится сквозным.

И, ничего не потревожив,

Ни с кем, ни с чем уже не врозь,

Ты проходить сквозь стены можешь

И видеть всё, что есть, насквозь.

Та к не нужны сейчас все речи,

Лишь шелест крон и плеск вершин.

Та к вот где место нашей встречи —

Где нет дробей, где дух един.

«Я вглядываюсь в мир. Я вглядываюсь в лес…»

Я вглядываюсь в мир. Я вглядываюсь в лес.

За часом час идет, минута за минутой.

Спадает пелена, заслон из глаз исчез,

И ясность глубины сменяет мыслей смуту.

Я вглядываюсь в глубь любимого лица,

В таинственную глубь вхожу, глаза сужая.

И ясно предстает то, чему нет конца,

И зеркало души бескрайность отражает.

«Развоплотился. Нет как нет…»

Развоплотился. Нет как нет

Любимых черт. Но этот свет,

В котором ни одной черты

Твоей, быть может, есть сам ты?

Не думаю, не размышляю,

А только душу подставляю

Ему. Недвижна и нема,

Развоплощаюсь я сама.

Как облаков на небе много,

Как тихо движется вода…

С тобой я встречусь через Бога,

А напрямую – никогда.

Вот почему часы, века

Плывут по небу облака

И я не в снах, а наяву

На белых облаках плыву

Через Вселенную насквозь,

Чтобы свидание сбылось.

Передо мной лежит дорога.

На ней – ни вех и ни следа.

С тобой я встречусь через Бога,

А напрямую – никогда.

«Сердца связующая нить…»

Сердца связующая нить

Пронзает все пласты.

О, как мне полно надо жить,

Чтобы живым был ты!

Нас разделить уже нельзя:

Ты мне заполнил грудь.

Одна душа, одна стезя —

Единственная суть.

«Всё есть, хоть нету ничего…»

I

Всё есть, хоть нету ничего.

Всё есть, хоть мир наш искалечен.

Всё есть, хоть взгляда твоего

Я никогда уже не встречу.

Закон, творящий мир наш, строг

И не открыт земному знанью —

Вовне отсутствующий Бог

Жив в сердцевине мирозданья

Как не сдвигаемая ось.

И разрешимы все загадки,

Когда мы смотрим внутрь и сквозь,

До сердцевины, без оглядки.

II

Когда запламенеет высь

И пролетит по небу птица,

Замолкни и не оглянись

На то, что здесь, внизу, творится,

На выжженной земле твоей…

Есть выход из тоски великой:

Не оглянись во тьму, Орфей,

Ведя из смерти Эвридику!

………………. . .

И так тоскуя, так любя,

Чтоб ты был вечно жив, мне надо

Не оглянуться на тебя,

Не отводя от Бога взгляда.

«Нигде, ни в чем, и всё же ЕСТЬ…»

Нигде, ни в чем, и всё же ЕСТЬ.

И всё же вечен ты.

Как тихо мне доносят весть

Шуршащие листы.

Еще не подведен итог —

Нет края бытия.

Ты жив вот так, как жив наш Бог,

Любовь и боль моя.

В мой мозг, мне в грудь, мне в душу влит

Чуть слышных листьев толк.

Что мне береза говорит,

Когда твой голос смолк?..

«Стою, застыв, едва дыша…»

Стою, застыв, едва дыша,

У лика твоего

И больше, чем твоя душа,

Не знаю ничего.

Не надо нимбов и светил.

Все славословья – дым.

Ты место Богу уступил

И стал совсем сквозным.

Наполнен светом небосвод

И тишиною – дом.

Моя любовь сейчас растет,

Как небо за окном.

«Был такой все пронзающий миг…»

Был такой все пронзающий миг,

Молньеносно принёсший мне весть:

Не из чьих-то речей, не из книг –

Я узнала сама, что ты ЕСТЬ.

Где? Не знаю. Нигде и никак.

Ты яснее сказать мне не мог.

Есть! Как свет, проницающий мрак.

Есть! Как есть нам не видимый Бог.

Нет, не разумом, не головой,

Нет, не слов убедительных ряд;

Те, кто знают, что Бог наш – живой,

Те мерцают, сияют, горят.

О, какая сошла благодать!

Дух твой жив – вот что сказано мне.

Но, чтоб это воистину знать,

Надо жить в постоянном огне.

«Мой тихо светящийся… Только портрет…»

Мой тихо светящийся… Только портрет

Я вижу с растущей тоской.

Но этот из глаз изливаемый свет…

Но этот светящий покой…

И, благословляя немую судьбу

За сей неотъемлемый дар,

Я лбом прижимаюсь к холодному лбу,

Чтоб чувствовать тайный твой жар.

«Когда я сижу у лица твоего…»

Когда я сижу у лица твоего —

Есть сердце, а больше совсем ничего.

Есть в мире во всем только сердце одно,

И мир весь собой заполняет оно.

«Как странно – это лишь портрет…»

Как странно – это лишь портрет.

Но эти четкие черты,

Но тот же, в сердце бьющий свет…

И сердце знает – это ты.

Родных волос седая прядь

И брови с проседью – в снегу…

И не могу не целовать,

И оторваться не могу.

И знаю, знаю – нет как нет.

И знаю, знаю – вечно есть.

Внутри – кровоточащий след

И несмолкающая весть.

«Не только этот лес осенний…»

Не только этот лес осенний,

Весь в переливах багреца,

Живой источник вдохновенья —

Черты любимого лица.

Он никогда не иссякает,

Из глаз твоих текущий свет,

И я безмолвно приникаю,

И насыщенью края нет.

И сколько б я ни говорила,

Он будет вечно полн и тих,

Исток неистощимой силы —

Источник бедных слов моих.

«Пусть будет тишина в ответ на все вопросы…»

Пусть будет тишина в ответ на все вопросы,

Пусть будет тишина в ответ на вечный шум.

Пусть ширится душа, как звезд полночных россыпь.

Пусть стынет и молчит оцепеневший ум.

Я знаю: Божий взгляд пересечет все вихри,

Есть тишина мощней, чем волн морских прибой.

И если я сама, как ты, сейчас затихну,

То в этой тишине мы встретимся с тобой.

«Нас тишина роднит с тобой…»

Нас тишина роднит с тобой.

Ты там, в глубокой тишине.

И ни стенаньем, ни мольбой

Ее нельзя нарушить мне.

Над нами только неба гладь

И в нем – туманная стезя.

Как рвется сердце закричать

И разрыдаться, а – нельзя…

«Не на тебя, а лишь туда…»

Любовь – это когда смотрят не друг на друга, а в одну сторону.

Сент-Экзюпери

Не на тебя, а лишь туда,

Куда смотрели мы вдвоем,

Где может вдруг сгореть беда,

Где все заполнено огнем, —

Туда смотрю не насмотрюсь,

В тех далях тонет взгляд немой.

Но если… если обернусь…

Но если только… Боже мой!..

«Моя обнаженная рана…»

Моя обнаженная рана —

Картона волшебного гладь.

Я вижу тебя постоянно

И не в состояньи обнять.

А рядом все в том же окошке

Туманные неба слои,

И сыплются снежные крошки

Бессчетно, как слезы мои…

«Твои глаза передо мной…»

Твои глаза передо мной,

А за окошком – лес родной.

Твои глаза в меня глядят,

Как лес, глубок и тих твой взгляд.

Твои глаза передо мной,

И нет минуты ни одной,

Чтоб я не чувствовала их —

В меня глядящих глаз твоих.

«Я одна доживаю свой век…»

Я одна доживаю свой век

В нашей общей любимой квартире.

Листья падают, падает снег,

За окном разгораются шири.

А квартира тиха и пуста.

Сколько лет еще быть ей такою?

Но тобою полна пустота,

Потому в ней так много покоя…

«Мне надо быть достойной жизни вечной…»

Мне надо быть достойной жизни вечной,

Вот той, в которой неизменен ты.

Ведь только там возможна наша встреча —

В безбрежности, немой от полноты.

Как ширь воды безбрежна и спокойна!..

Какой закат преобразил сосну!

Мне надо быть воистину достойной

Любви, в которой я сейчас тону.

«А я все время о любви…»

А я все время о любви.

Не той, зашедшейся от крика,

Не той, бушующей в крови, —

О самой тихой и великой.

А я все время о тебе.

Не о делящем нас пороге,

Не о разбившей жизнь судьбе —

О слившем воедино Боге.

Тоска… Она вернется вновь.

Ты весь во мне, но не со мною.

Но если говорит любовь,

То пусть замолкнет остальное.

Та к Иову предстал Господь —

Созиждущая душу сила.

И замолчали кровь и плоть,

И Вечное заговорило.

«В каком ликующем просторе…»

В каком ликующем просторе

Любви моей девятый вал

Вздымался! В сердце было море,

И ты его в себя вмещал.

Никто на свете не расскажет,

Что значит остановка дней…

В груди моей любовь всё та же,

Но вот куда деваться ей?

Куда? В заснеженные ели?

В туман, что над землей разлит?

В людей? Неужто в самом деле

Вот этот мир её вместит?

Задача непреодолима.

Да у кого же хватит сил

Раскрыть себя, как ты, любимый,

Сказав мне: я тебя вместил.

«Возрожденье, воскресенье!..»

Возрожденье, воскресенье!

День сверкнувший, день весенний.

День совсем необычайный,

К нам явившийся из тайны,

Жизнь родящей вновь и вновь,

Тайны с именем – любовь.

Я не слышу, я не вижу,

Но ко мне всё ближе, ближе

То дыхание, которым

Созидаются просторы.

Дышит Бог, и дышишь ты,

Хоть невидимы черты:

Стерлись, сведены к нулю.

Но люблю! Люблю! Люблю!

А все то, что есть в природе,

Из любви на свет восходит.

«Все собралось сейчас в твоем портрете…»

Все собралось сейчас в твоем портрете,

И я твержу, дыханье затая:

Единственный, единственный на свете,

В тебе одном вся расправлялась я.

Я приникаю к твоему портрету,

А утром, встретив первую зарю,

Немому блеску розового цвета,

Как и тебе, всем сердцем говорю:

«Люблю».

Да, из груди моей невольно,

Как слезы, льются тихие слова:

Люблю, люблю – и потому так больно.

Люблю, люблю – и потому жива.

«И сквозь судьбу, и над судьбою…»

И сквозь судьбу, и над судьбою

Плеск веток. Тихий шум лесной

И дождь сравнял меня с тобою

И с этой смолкшею сосной.

Как медленно текут минуты,

Не прерывая тишины,

И мы с тобой еще кому-то

Совсем беззвучному равны.

«Светлая пасмурность. Тихое веянье…»

Светлая пасмурность. Тихое веянье.

Слезы не льются рекой.

Грусть просветленная, мыслей рассеянье

И довременный покой.

Утро прозрачное, утро туманное

Стихнуло, боль заглушив.

Где ты, любимый мой, где ты, желанный мой?

Может быть, в этой тиши?

«Твоя душа… Она безмолвна…»

Твоя душа… Она безмолвна.

Она в неведомом краю.

Но, воздух весь собой заполнив,

Она окутала мою

От слез ослепнувшую душу,

Которой не глаза нужны,

А тайный слух. Ей нужно слушать

Весть – позывные глубины.

Да, всё во внешнем мире стерто,

Но там, во глубине, ты жив.

Орфей, проникший в царство мертвых, —

Весть огненная, а не миф.

«Протянуты сосны к Богу…»

Протянуты сосны к Богу,

Как руки в немой мольбе.

И все их стволы – дорога

К тебе, мой родной, к тебе…

Пускай всё судьба отнимет,

Не спорю с моей судьбой.

Но если иду за ними,

На встречу иду с тобой…

«Мое достоинство хранит сосна…»

Мое достоинство хранит сосна,

Мой голос влился в плеск ее ветвей,

И я деревьям, может быть, нужна

Вот точно так же, как душе твоей.

Ты к ним ушел – и, как они, затих.

И я, вступая в эту тишину,

С тобой сейчас встречаюсь через них.

Как в шуме леса, я в тебе тону.

«Перед лицом твоим стихая…»

Перед лицом твоим стихая,

В мир шумный выйти не спешу.

Я в стольких людях задыхаюсь,

Наедине с тобой – дышу.

Сплелись таинственные корни

На непроглядной глубине.

Мне только лишь в тебе просторно,

А в целом мире тесно мне.

«Ну вот я и снова с тобою…»

Ну вот я и снова с тобою,

Внедряюсь в священный покой.

Но так высокó над судьбою

И так глубоко под тоской…

Душа так ликующе любит,

Как будто в объятиях ты.

О, только б не выйти из глуби

И не потерять высоты…