Kitabı oku: «Прилунение. Сборник стихотворений. Баллады», sayfa 3
Стих ещё не готов…
Стих ещё не готов…
Он ещё в синем небе летает.
Через сотни умов,
Сотни душ
он насквозь пролетает…
Стих горячий, живой,
Словно майское жаркое утро.
Он летел вслед за мной
И в сознание моё тихо юркнул.
Сел он в душу мою,
Словно бабочка тонкая, нежно.
И раскрыл свой узор
Под мое замирание сердца.
И все мысли мои
Закружились во мне певчей птицей.
Вверх взлетели они…
Но успели стихами сложиться.
Торопыги и опоздуны
Не ругайся, милый друг, не надо.
Как ты возмущаешься сейчас.
Виноватых усмиряешь взглядом,
И тебе не нужен даже глас!
Все мы возмущаемся когда-то,
Забывая часто о себе…
" И послал же бог такого гада!"—
Говорят, быть может, обо мне.
Я себя сочту нетерпеливой…
Не люблю кого-то долго ждать.
Этот кто-то – эх, неторопливый…
"Опоздун", какого поискать!
Дрыхнет неуемная засоня!
Может быть, и встал, да что с того?
Даже черепшечка-тихоня
С легкостью обгонит и его!
Скажет опоздун: «Ну, торопыга!
Люди спят, а этот уже здесь!
Словно пунктуальная сквалыга,
Он спешит секунды перечесть!
Прыгает кузнечиком зелёным.
Нет покоя никому вокруг!
Строит из себя супергероя.
Будто он всемирно важный пуп!
Некуда мне в жизни торопиться.
Может быть, смакую каждый миг?
Торопыга мне в кошмарах снится —
Видите ли, ждать он не привык!»
Почему судьба несправедлива?
Сталкивает этих и других?
У судьбы ж все точно и красиво —
Тормозят засони торопыг.
Чтоб вперед бежать не торопились,
Чтобы не боялись опоздать;
Чтоб опоздунам они не снились,
Чтобы те могли спокойно спать.
У судьбы красиво все и точно.
Торопыги ждут опоздунов.
Чтобы соню сгрызла-таки совесть,
Что он был не вовремя готов!
Так они друг друга раздражают.
Усмиряют перфекционизм.
Будто бы никто из них не знает —
Ценен лишь ин-ди-ви-ду-а-лизм!
Я знаю, что больше сюда не вернусь…
Я знаю, что больше сюда не вернусь…
От края земли и до края
Ещё раз, как прежде, бесшумно пройдусь
Глазами тебя обнимая.
Как сильно я землю родную люблю!
На цыпочках пляшущий ветер
Встречает на небе лазурном зарю;
Он тих, осязаем и светел.
Люблю я смотреть на солнца восход —
На яркие вспышки, подобные счастью.
Взлетаю я ввысь, когда сердце поёт!
И вдаль отступает ненастье…
Со мной белой птицей летят облака,
Любуясь земной красотою.
И дивная плещется лентой река
И манит нас синей водою.
Деревья мне машут ветвями вослед,
В реке отражаясь листвою.
Смотрю я вперёд будто прошлого нет;
И все, что я знаю, – со мною.
Хрустальным дождём пропоет мне гроза
Прощальную тихую песню.
И вместе с дождём моя капнет слеза
На чистую, теплую землю.
Но я не грущу. Моя ноша легка,
Как легок пушок тополиный.
Меня ожидает на небе звезда
И воздух морозный и синий.
Я в нем растворюсь, как вечерний закат.
Просыплюсь холодной росою.
Зелёной травы украшая наряд
Росинок хрустальных грядою.
И я обниму этот мир целиком
Гирляндами бусин росистых!
Ведь я, покидая свой маленький дом,
В огромный должна буду влиться.
Как мне хорошо тихо плыть в вышине,
Дыша безмятежным покоем!
И с неба земля точкой видится мне,
А космос мне видится морем.
Я больше сюда никогда не вернусь,
Но я не забуду твой голос,
Моя беззаветно любимая Русь!
Твой чистый, тоскующий голос…
Грохочет жизнь, жерновами ворочая…
Бессонница
Мне моргнул огонек за окном,
Будто ночью его поджидаю.
Улетел беспокойный мой сон.
Кто теперь под него засыпает?
Брошу взгляд на холодную ночь.
Мысли плавно спустились с кровати.
Чтоб начать воду в ступе толочь
Или рвать одеяло на вате?
Сколько нас, что застыли в окне,
Свои мысли ночные качая?
Сны привыкли гулять по Земле,
Возвратить их никто и не чает.
Замер ветер в ночной тишине,
Его мысли с моими смешались.
Заиграл он на старой трубе.
С этим ветром мы раньше встречались.
Одинокий свистящий напев,
Словно зов, раздается на крыше.
Я смотрю, у окошка присев,
Как он эту мелодию пишет.
Под мелодию старой трубы
Закачались ночные деревья.
И поплыли из форточек сны,
Улетая от нас с сожаленьем.
Сон махнул мне воздушной рукой,
Улыбнулся – и с места сорвался.
Взяв дремоту рукою другой,
Закружил ее в ветреном танце.
До свидания, сон-озорник!
Засияв, словно звездная пудра,
Он к окошку тихонько приник
И сказал мне: «Вставай, уже утро!»
Бытие
Я ничтожная пылинка.
И зовут меня никто.
Я во времени песчинка,
И таких, как я, полно…
Время плещется волнами
На песчаном берегу,
Где свидетели лишь камни.
Они Вечность стерегут.
Я – не я. И мы – не люди.
Наша жизнь – забытый сон…
Мы у Вечности в сосуде
Осыпаемся песком…
Мы не отзвук. Не дыханье.
И не кровь мы, и не стон.
Мы не чье-то вспоминанье.
И не дышим в унисон.
Никому наш день неведом,
Кроме бога одного.
Мы песок, согретый светом,
Что далёко-далеко.
Наша быль – она же небыль.
Наше кто и есть никто.
Этот мир – он был и не был…
Все исчезло…Ну и что?
Растворилось, чтоб воскреснуть,
Воцарилось, чтоб пропасть.
Появилось, чтоб исчезнуть.
Поднималось, чтоб упасть.
Ноль-один. Весь мир, однако,
Бесконечность и конец.
Относительно-двояко:
Пораженье и венец!
В стране дураков
Социализм – не был утопией. Пока его не утопили…
Но у кого-то монополия – на все, что люди заслужили.
Но у кого-то монополия – на нашу жизнь и личный выбор.
Кому-то выпало приволье… Ну, а кому-то не до игр…
Нет в мире равенства и братства, —
Считают многие. И что же?
На что же жизнь теперь похожа?
На жизнь без кожи. Ну, а все же?
Касаться больно оголенным…
Нутро наружу. Ну, а дальше?
Нам не до фальши, господа…
Не надо фальши!
Нам страшно жить, когда вокруг разгул стихии.
Когда вокруг сплошная вонь и дни лихие…
Бери, бери, бери еще! Тебе доступно!
Но нам без кожи горячо! И нам не нужно.
Такая участь у тебя… Такая участь…
Его Величество Судьба! Пойми, дремучесть!
Его Величество Удел: жить наизнанку.
Ты на корабль не успел. Крути шарманку!
Рукою-лопастью греби песок столетий.
Но далеко не отходи, а вдруг ты третий?
Не зря ж ты в очередь стоял, а вдруг корабль?
Тобою вытоптан причал, где след от грабль.
Устали люди получать от грабль по лбу.
И не хотелось им молчать, хоть мало толку.
Усыпан граблями причал и стал он тесен.
Но сколько б ты ни наступал – итог известен.
Забудь ты слово «социализм». Какая глупость!
У нас теперь «демократизьм». Вот это новость!
У нас теперь вперед рывок. Буксуем газом!
И чей-то крик на берегу: «Топи заразу!»
Оно не тонет, господа… Оно не тонет!
Как будто всплыло навсегда, а не на «мо́мент».
Как будто все на берегу его хотели,
Как будто не было у нас гуманней цели.
Его «вонизьм» в наши дни достиг предела,
«Демократизьмом» нам дышать так надоело.
Наверно, имя «лицемер» ему подходит,
Из милой дамы в «трансгенде́р» пусть переходит.
Она уже, видать, давно переродилась.
Теперь в другой, видать, «народ» она влюбилась.
Теперь приставка «…изьм» для всех дороже «демо…»
Такая вот у нас в стране живет система!
Чего-то люди не поймут: а в чем же дело?
Плывут же люди. Пусть плывут. Корабль веры.
Но был корабль дураков…О нем читали.
А мы-то сами в дураков страну попали!
Зарыв сокровище в песок, с надеждой глупой,
Мы смотрим в землю, открыв рот, с огромной лупой.
Мы буратины с вами все, а чиполлины
Сидят, наверное, в тюрьме и месят глину…
Хотят, наверное, другой построить домик.
Пусть чипполино не крутой, но и не гномик.
Пусть он всего лишь только лук. Не в этом дело.
Как много льется слез вокруг! Нутро вскипело…
Но чипполины не из тех, что нам чужие.
Чужих людей похитил крёз. Они пустые.
Не стройте замки из песка из золотого.
Не будет башня высока. Спроси любого!..
Забыл волшебные слова? Какой ты глупый!
Они ясней, чем дважды два.Ты не гугукай.
Скажи скорее: « Крекс фекс пекс!» Увидишь сразу —
В стране прибудет дураков. Одною фразой!
