Волшебник изумрудного города (спектакль)

Мозги – единственно стоящая вещь у вороны… и у человека!» Вот

А что значит – обманывать? Меня сделали только вчера, и я ничего не знаю… – Откуда же ты узнал, что у тебя в голове солома, а у людей – мозги? – Это мне сказала одна ворона, когда я с ней ссорился. Дело, видишь ли, Элли, было так. Сегодня утром поблизости от меня летала большая взъерошенная ворона и не столько клевала пшеницу, сколько выбивала из нее на землю зерна. Потом она нахально уселась на мое плечо и клюнула меня в щеку. «Каггикарр! – насмешливо прокричала ворона.  – Вот так чучело! Толку-то от него ничуть! Какой это чудак фермер думал, что мы, вороны, будем его бояться?..» Ты понимаешь, Элли, я страшно рассмеялся… то есть рассердился и изо всех сил пытался заговорить. И какова была моя радость, когда это мне удалось. Но, понятно, у меня сначала выходило не очень складно. «Пш… пш… пшла прочь, гадкая! – закричал я. – Нс… нс… не смей клевать меня! Я прт… шрт… я страшный!» Я

мне хуже, чем до встречи с Элли, – думал бедняга. – Там я хоть ворон пытался пугать – все-таки занятие. А кто же ставит

Мыши сбегались отовсюду; их было многие тысячи, всех величин и возрастов: тут собрались и маленькие мыши, и средние мыши, и большие старые мыши. Одна дряхлая старушка мышь приплелась на полянку с большим трудом и, поклонившись королеве, тотчас свалилась лапками вверх. Две внучки уложили бабушку на лист лопуха и усердно махали над ней травинками, чтобы ветерок привел ее в чувство

Так! – сказал Дровосек. – Во всяком случае, мозги – не самое лучшее на свете. – Вот еще! – удивился Страшила. – Почему ты так думаешь? – Раньше у меня были мозги, – пояснил Железный Дровосек. – Но теперь, когда приходится выбирать между мозгами и сердцем, я предпочитаю сердце.

надоело ждать, и Железный Дровосек сказал:

– …ду!.. е… нуйтесь… а… ня… И это означало: «Жду! Не волнуйтесь за меня!»

* * * Вызванный волшебством Гингемы ураган донесся до Канзаса и с каждой минутой приближался к домику Джона. Вдали у горизонта сгущались тучи, поблескивали молнии.

Но Джон не унывал: когда утихал ветер, он поднимал домик, печка и кровати