«Сырок» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 2

На аренду этого леса, чтобы почистить его на свои же деньги, я потратил восемь месяцев. Когда лес присоединили, встал вопрос: можно ли вырубить деревья, пораженные короедом? Нам сказали: за каждое нужно платить по 80 тысяч рублей, хотя вообще-то больные деревья подлежат вырубке. Пришлось дойти до начальника лесного хозяйства Московской области, чтобы он дал

приказ срочно вырубить.

Китайская мудрость гласит, что бывает неправильный путь, но нет безвыходных положений. Поэтому готовность сменить путь никогда не помешает.

Когда делаешь внутримышечный укол, важно не попасть в нервное окончание, а то будет больно. Окончания мельчайшие, увидеть их нельзя, и все зависело от удачи. Чтобы отвлекать больных, меня научили перед уколом стучать по заднице и вкалывать во время легкого болевого шока. Человек ничего не чувствовал.

Предприниматель должен иметь склонность к риску, обладать некоторой безбашенностью. Только каждый шестой проект становится успешным. Зная это, разумный человек никогда не станет рисковать последними деньгами, не заложит квартиру. А предприниматель станет. В бизнесе всегда есть риски, особенно в России, где и бандиты, и чиновники способны «наехать», и бизнесмен должен быть готов к этому.

«Врач не человек. Врач не имеет права закурить при больном, он вообще не имеет права курить. Врач не имеет права есть при больном. Врач не может быть небрит. Врач не может дурно пахнуть и быть грязно одетым. Врач — это актер. И никаких прав на самостоятельность личностную не имеет. Иначе он дрянь, а не актер», — говорит академик Андрей Иванович Воробьев, великий гематолог и первый министр здравоохранения России.

Я с ним полностью согласен. Я спорил с дочерью Наташей, которая у нас в клинике руководит стоматологическим направлением. Она прекрасно вставляет зубы, у нее самое современное оборудование, но одно время была такая молодежная прическа. Я ей говорил:

— Наташа, нельзя врачу ходить с такой прической.

— Ну мне так нравится.

— Когда что-то нравится, это хорошо, но нельзя этого делать. Ты же врач. Есть вещи, которые нельзя делать.

Да, Стив Джобс ходил босиком в индийских одеждах и считал, что мыться достаточно раз в неделю, потому что он ест фрукты. И его терпели. Один бизнесмен сказал: я его видеть не могу, но мне бизнес дороже. Но это Стив Джобс. Мало таких значимых и незаменимых людей, которые могут позволить себе вести так, как хочется. Остальным все же следует соблюдать правила, которые диктует профессия.

Регулярно бываю в Монако и прекрасно знаю, что такое настоящий багет. В коммуне Ла-Тюрби, есть пекарня, занявшая первое место во французском конкурсе хлебопеков. Приезжая, первым делом я иду в нее, покупаю багет, затем беру сливочное масло с фермы, красное вино, сыр и маслины — потрясающе вкусно.

В свое время в Москве открылась пекарня, начавшая печь багеты по настоящим французским рецептам, и я с удовольствием покупал их. Но года через два есть багеты стало невозможно. Что произошло?

Мне объяснил один из бывших сотрудников, с которым я однажды разговорился в самолете.

Раскрутив бизнес, основатели захотели больше свободного времени и поставили во главе компании управляющего. Тот, чтобы побольше зарабатывать, начал снижать издержки на производство. Сначала отказался возить из Франции воду, затем стал заменять французскую муку российской. Багеты быстро лишились настоящего вкуса, и от них отказались те, кто ценит в первую очередь высокое качество.

Нас принял специалист, заведующий кафедрой маркетинга в финском институте. Я ему объяснил, что мы хотим раскрутить нашу

молочную продукцию, на что он сказал: «Мы гарантируем успех, вы должны заплатить 300 тысяч долларов и, кроме того, оплатить все наши поездки для изучения ситуации и другие возможные расходы».

Я ответил, что согласен, но при одном условии: я оплачиваю все поездки, кормежку, проживание, а 300 тысяч долларов положу на счет в банке, откуда вы имеете право их забрать только после того, как докажете, что ваша маркетинговая политика успешно работает. Он немного забуксовал и пояснил, что должен проконсультироваться в американском офисе.

И вот заокеанский гуру в костюме с бабочкой и платочком в петлице прилетел к нам в Россию, мы повезли его на завод, собрались в кабинете с нашими молодыми маркетологами. Гость сообщил, что их компания готова взяться, а я выдвинул ему все то же условие про счет в банке. Он взял тайм-аут для принятия решения и вот уже больше десяти лет думает.

Правило 11. Мотивируйте людей позитивными способами

«Если хочешь построить корабль, не надо созывать людей, планировать, делить работу, доставать инструменты. Надо заразить людей стремлением к бесконечному морю. Тогда они сами построят корабль», — писал Антуан де Сент-Экзюпери.

И люди, работающие с вами, должны понимать, что их цель — заработать вместе с вами. Потому что деньги дают независимость и позволяют осуществить мечту. Деньги нужны, чтобы лучше себя ощущать.

Без денег, особенно в старости, жить очень тяжело. Без денег не насладишься морскими просторами, о которых пишет Сент-Экзюпери.

Для раскрутки я использовал и опыт дореволюционного предпринимателя Николая Шустова. В XIX веке, когда не существовало государственной монополии на водку, в Москве насчитывалось порядка трехсот производителей. Водка продавалась в основном в кабаках.

Чтобы выделиться среди других, Шустов нанимал студентов, ходивших по кабакам и требовавших водки — непременно «Шустовъ». Им разрешалось даже немного похулиганить на сумму до десяти рублей, например сломать пару стульев. Студенты получали долю от продаж в заведениях, становившихся постоянными покупателями водки «Шустовъ».

Почему бы не применить технологию в отношении сырков «Ростагроэкспорт»? Я поехал на Мосфильм, набрал девчонок из массовки и научил их спрашивать в магазинах: «Почему нет сырков “Ростагроэкспорт”»? Это помогло «зайти» в некоторые магазины.

Мне нравится подход, действующий в Латвии. Например, в центре городка Айзпуте стоит разрушенный исторический дом. Никто его не пытается продать за миллион или 100 тысяч евро. Цена символическая — один евро, но покупатель должен восстановить дом, причем требования государства очень жесткие — даже материалы надо использовать аналогичные тем, что применяли при строительстве. А у нас, когда видят интерес, сразу пытаются раздуть значимость и цену. По их логике лучше пусть стоят развалины, чем кому-то дешево отдать.