«Хлеб с ветчиной» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 29

Я ненавидел других купальщиков. Я презирал это стадо загорающих, купающихся, жрущих, спящих, разговаривающих и играющих в мяч.

Я вообще не понимал, о чем может парень разговаривать с девчонкой. Женский пол был недосягаем для меня, и я делал вид, что его вовсе не существует.

На обратном пути я сидел в хвосте трамвая, закуривал сигарету за сигаретой и пускал дым своей забинтованной головой. Люди таращились на меня, но я не обращал на это никакого внимания. В их глазах было больше страха, чем отвращения. Я надеялся, что смогу закрепиться в этом положении навсегда.

Я взглянул на себя — здорово. Почти вся моя голова была забинтована. Я был белоголовый. Лишь виднелись глаза, рот, уши, а на макушке торчал небольшой клок волос. Я был замаскирован. И это меня радовало. Я почувствовал в себе нечто очень необычное и слегка зловещее. Никто из окружающих и понятия не имел, что со мной произошло: автомобильная катастрофа, жестокая драка, преднамеренное убийство, пожар. Никто и ничего.

По-прежнему я ощущал вокруг себя стерильно белое и совершенно пустое пространство, а внутри себя, в животе, легкую тошноту.

бедный ебанатик

Выпивка помогала мне хотя бы на время избавиться от чувства вечной растерянности и абсолютной ненужности.

Меня брала тоска. Ни в чём не находил я интереса и, что самое гнусное, не искал способа, чтобы выбраться из этого тупика.

Сначала теплилась злость. Но и злость прошла. Не получилось и примирения с собственной участью. Что же осталось? Только отвращение. Отвращение к самому себе, что это произошло именно со мной.

- Слышь, Джим, чего ты таскаешься за мной? Мне не нравятся такие как ты.

- Ах, завязывай, Хэнк, мы же друзья.

- Да?

- Да.

Он даже додумался до того, что однажды на уроке английского встал перед всем классом и прочитал свое сочинение под названием: "Достоинства дружбы". И пока читал свою писанину, постоянно поглядывал на меня. Сочинение было глупое, бесформенное и пестрело штампами, но класс аплодировал, когда он закончил декламацию. А я сидел и думал: "Вот, значит, как думают люди. Что же я могу на это ответить?" И я написал контрсочинение под названием "Достоинства недружелюбия". Но учительница не дала мне прочитать его перед классом. Она поставила мне "D".