«Эмоциональный интеллект. Почему он может значить больше, чем IQ» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 15

В то время как мир нередко ставит нас перед громадным множеством вариантов выбора («Как вложить пенсионные сбережения? На ком жениться? За кого выйти замуж?»), эмоциональная наука, которую преподала нам жизнь (например, память об обернувшемся катастрофой размещении капитала или мучительном разводе), посылает сигналы, упрощающие решение: с самого начала исключаются одни варианты выбора и высвечиваются другие. Таким образом, доктор Дамасио утверждает, что эмоциональный мозг участвует в логическом мышлении точно так же, как и думающий.

Для супружеских пар главное в искусстве разговаривать, не переходя к обороне, – умение относить все услышанное только к конкретной жалобе, а не доводить до личных выпадов. Психолог Хейм Джинотт, патриарх программ успешной коммуникации, рекомендовал в качестве лучшей формулы жалобы такую – XYZ. «Когда ты сделал(а) X, это заставило меня почувствовать Y, тогда как мне хотелось бы, чтобы ты сделал(а) Z»

«разозлиться на того, на кого нужно, и настолько, насколько нужно, и тогда, когда нужно, и по той причине, по которой нужно, и так, как нужно».

По утверждению психоаналитика Гарри Салливана, мы учимся устанавливать близкие отношения, то есть улаживать разногласия и делиться сокровенными чувствами, общаясь с первыми в жизни друзьями одного с нами пола. Но у социально отверженных детей по сравнению со сверстниками гораздо меньше шансов приобрести надежного друга в решающий период обучения в начальной школе, а, следовательно, и выше вероятность упустить благоприятные возможности эмоционального развития 428 . Ведь всего один друг очень важен, даже если все остальные отвернутся (или дружба с ними окажется не слишком крепкой).

126 . Получается, что способность отсрочивать удовольствие вносит ощутимый вклад в интеллектуальный потенциал независимо от IQ.

Вероятно, с психологической точки зрения нет более важного навыка, чем умение не поддаваться первому импульсу. В данном навыке заключена суть полного эмоционального самоконтроля

как чтение, телевидение и кино, видеоигры и головоломки, сон и мечтания вроде фантазий на тему, как провести очередной отпуск. Венцлафф добавляет: наиболее действенны развлечения, которые резко изменяют настроение (захватывающее спортивное состязание, веселая комедия, юмористическая книга). Здесь следует соблюдать осторожность. Некоторые люди, терзаемые беспокойством, сами по себе способны усилить депрессию. Как показывают исследования, самые заядлые телеманы после просмотра нескольких программ подряд обычно становятся еще более подавленными! Аэробная нагрузка (бег, ходьба, плавание, велосипед, танцы, активные игры и т. д.), по мнению Тайс, относится к наиболее действенным средствам, помогающим вывести человека из легкой депрессии, равно как и развеять просто плохое настроение. Тут уместно заметить, что поднимающие настроение физические упражнения лучше всего действуют на ленивых, которые обычно не слишком усердствуют с физзарядкой. Для тех же, кто делает гимнастику каждый день, ее польза в плане изменения настроения была максимальной в самом начале, когда они только приступили к выработке этой привычки. Кстати говоря, регулярные занятия часто оказывают обратное воздействие на настроение: люди ощущают дискомфорт, если пропускают тренировку.

Следовательно, человек, у которого на работе выдался трудный день, особенно уязвим и позднее, дома. Он приходит в ярость из-за того – например, дети слишком расшумелись или устроили беспорядок, – что при других обстоятельствах не вызвало бы эмоционального всплеска.

Меня интересует набор этих «других характеристик», то есть эмоциональный интеллект : способность мотивировать себя и настойчиво стремиться к достижению цели, несмотря на провалы; сдерживать порывы и откладывать получение удовольствия; контролировать настроение и не позволять чувствам затмевать разум; сопереживать и надеяться

Способность сдерживать побуждение лежит в основе множества стремлений, начиная с соблюдения диеты и заканчивая получением ученой степени. Некоторые дети даже в четыре года смогли понять, что в данной социальной ситуации задержка обернется выгодой, и сумели сместить фокус своего внимания, чтобы устоять перед искушением ради достижения главной цели – двух зефирин.