«Синдром Петрушки (аудиоспектакль)» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 11
Он знал, что эти первые минуты будут именно такими; ее оголенная беспомощная ненависть; его, как ни крути, оголенное беспомощное насилие. Всегда готовился к этим проклятым минутам - и никогда не бывал к ним готов.
Никогда в жизни, и никому - и даже себе - не признался бы он, что именно эти минуты- эти, а не сладкая боль первого после разлуки проникновения друг в друга, - были самыми горько-счастливыми в его жизни. Она - дома. Он привёз ее, привёз, она опять в его тисках.
Сердца своего, сведенного судорогой, я просто не чувствовал.
Интуиция , она и есть - ворожба...
Легкость придет с привычкой к тяжести.
- Мартын.. Мартын... Мартын... - твердила она, будто он лежал не лежал рядом, её обнимая , а оставался в их прошлом - в городе , где оба они были детьми . Как будто он отстал и хоть и силится , но не может её догнать. Звала и звала - почти беззвучно , - с настойчивой отчаянной надеждой.
Город Львов в Петином воображении – от маминых рассказов, а главное, от милых рисунков пером в ее зашорканном блокнотике – всегда возникал в густой узорчатой гриве не сахалинских, а других, пышнокронных деревьев, в кружении куполов, колоколен, балкончиков с коваными решетками, каменных львов с пожилыми пропитыми лицами, что сидят на задних лапах, передними обхватив щиты гербов. Там тренькающие трамваи плавно огибали статуи на цветочных клумбах; там счастливо обитали грациозные пани в шляпках с вуалями, молочники, дворники, шоколадницы, зеленщики; там с круглой высокой колонны слетал к бронзовому Мицкевичу пернатый вестник небес; там в водовороте забавных персонажей сияло в кротком простодушии лицо маминой любимой Баси, виденное им только на фотографии…
но попа – она подвижна, Казимир Матвеевич, тут вы были не правы; попа – она таки выражает движения души!
- Пропусти его...- тоном, каким велят пустить родственников к телу казненного; и убейте меня, если в ее голосе не звучало сострадание..
Ну и бабуська сидела за кассой, подперев ладонью бородатую щеку! Толстая, морщинистая, с пережженными черно-зелеными патлами, сквозь которые, как песчанное дно лесного ручья сквозь водоросли, сиял целуллоидный череп. На возникшего посетителя она уставилась циничный глазами старой сводни.
