«Вторая жизнь Уве» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 59

Вот блондинку себе завел, пижон. На десять лет младше. Бледная немочь, как прозвал ее Уве. Разгуливает по двору вперевалочку, будто пьяная панда, каблучищи что твой карданный ключ, рожа вся размалевана, чисто клоун, вдобавок темные очки такие здоровенные – не очки, а целый мотоциклетный шлем.

– Кончай вредничать, – требует она. – Блин, да кто вредничает?! Она не сводит с него глаз. Уве ворчит, хочет вернуться в дом, становится в дверях. Все, довольно, сыт по горло. Хотел всего лишь тихо-мирно повеситься. Неужто эти олухи не могут проявить элементарного уважения?

Потеряв близкого, мы вдруг принимаемся тосковать по каким-то вздорным пустякам. По ее улыбке. По тому, как она ворочалась во сне. По ее просьбам – перекрасить ради нее стены.

И она завыла. Первобытным, безутешным воем – он стенал и метался в обеих душах, раздирая их в клочья, час за часом, и не было числа этим часам. Время и горе сплавились в одну беспросветную тьму без края.

В жизни каждого мужчины наступает пора, когда надо решить для себя, кто ты. Позволишь ли вытирать о себя ноги. Дашь ли отпор. И если вы впервые слышите про это, вы вообще ничего не знаете о мужчинах.

Всех их отличал одинаково пустой, равнодушный взгляд. Точно внутри у них ничего нет – полые оболочки, влезающие в чужую жизнь, чтобы ее разрушить.

Есть люди, которым и так все понятно, а есть – которым все равно не понять.

Трудно признавать, что ты ошибался. Особенно если ошибался так долго.

- Так день на дворе - у нас тут что, вообще никто не работает?

- Я на пенсии, - с виноватым видом отвечает Анита.

- А я в декрете, беспечно шлепает себя по пузу Парване.

- А я айтишник, - говорит Патрик.

Он скептически относился к людям непунктуальным. Отец его всегда говорил, что нельзя доверять тому, что опаздывает. "Какое важное дело можно поручить человеку, коли он даже прийти вовремя не сумел", - ворчал отец.