«Братья Карамазовы» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 16
Я вчера великому будущему страданию его поклонился.
И он даже расхныкался. Он был сентиментален. Он был зол и сентиментален.
То-то вот реформы-то на неприготовленную-то почву, да еще списанные с чужих учреждений, – один только вред
любят люди падение праведного и позор его
А какие муки у вас на том свете, кроме-то квадриллиона? – с каким-то странным оживлением прервал Иван. – Какие муки? Ах, и не спрашивай: прежде было и так и сяк, а ныне все больше нравственные пошли, «угрызения совести» и весь этот вздор. Это тоже от вас завелось, от «смягчения ваших нравов». Ну и кто же выиграл, выиграли одни бессовестные, потому что ж ему за угрызения совести, когда и совести-то нет вовсе. Зато пострадали люди поря
всякий порядочный человек должен быть под башмаком хоть у какой-нибудь женщины
а услужливая фантазия убедила ее, положим, на один только миг, что Федор Павлович, несмотря на свой чин приживальщика, все-таки один из смелейших и насмешливейших людей той, переходной
ние человечеству забыл». Но посмотрим еще, кто более братолюбию поусердствует? Ибо уединение не у нас, а у них, но не видят сего. А от нас и издревле деятели народные выходили, отчего же не может их быть и теперь? Те же смиренные и кроткие постники и молчальники восстанут и пойдут на великое дело. От народа спасение Руси. Русский же монастырь искони был с народом. Если же народ в уединении, то и мы в уединении. Народ верит по-нашему, а неверующий деятель у нас в России ничего не сделает, даже будь он искренен сердцем и умом гениален. Это помните. Народ встретит атеиста и поборет его, и станет единая православная Русь. Берегите же народ и оберегайте сердце его. В тишине воспитайте его. Вот ваш иноческий подвиг, ибо сей народ – богоносец. е) Нечто о господах и слугах и о том, возможно ли господам и слугам стать взаимно по духу братьями Боже, кто говорит, и в народе грех. А
А все-таки я бы с твоим монастырьком покончил. Взять бы всю эту мистику да разом по всей русской земле и упразднить, чтоб окончательно всех дураков обрезонить. А серебра-то, золота сколько бы на монетный двор поступило! – Да зачем упразднять? – сказал Иван. – А чтоб истина скорей воссияла, вот зачем. – Да ведь коль эта истина воссияет, так вас же первого сначала ограбят, а потом… упразднят.
– Сами даже Федор Павлович так вас об том умоляли-с, – проговорил он наконец, не спеша и как бы сам не ценя своего ответа: третьестепенною, дескать, причиной отделываюсь, только чтобы что-нибудь сказать.
