«Сто лет одиночества» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 66
Зачем тратить столько слов, чтобы объяснить то, что чувствует человек на войне, если достаточно одного слова: страх.
Где бедность, там и любовь...
Минута примирения стоит больше закадычной дружбы.
Ему пришлось развязать тридцать две войны, нарушить все свои соглашения со смертью, вываляться, как свинья, в навозе славы, для того чтобы он смог открыть — с опозданием почти на сорок лет — преимущества простой жизни.
Когда молодой начальник стражи признался ей в любви, она отвергла его просто потому что ее удивила его наглость.
- Бессовестный, - сказала она Амаранте - говорит из-за меня умирает, как будто по моей вине у него понос.
Лучший друг тот, кого нет на свете.
Одна разновидность любви уничтожает другую ее разновидность, ибо человек в силу своей природы, насытив голод, теряет интерес к еде.
Всякая вещь - живая. Надо только суметь разбудить ее душу.
Но, еще не дойдя до последнего стиха, понял, что ему уже не выйти из этой комнаты, ибо, согласно пророчеству пергаментов, прозрачный (или призрачный) город будет сметен с лица земли ураганом и стерт из памяти людей в то самое мгновение, когда Аурелиано Бабилонья кончит расшифровывать пергаменты, и что все в них записанное никогда и ни за что больше не повторится, ибо тем родам человеческим, которые обречены на сто лет одиночества, не суждено появиться на земле дважды
Она объявила бессрочный траур... Без покойника, но по пустым надеждам.
