«Вечер у Клэр» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 11

В Европе есть только одна страна, где можно понять по-настоящему, что такое пространство, это Россия.

Все, что относилось к литературе или журналистике, носило для него чуть ли не священный характер, и этого не могла изменить никакая степень его опьянения.

Мне нравилось любить некоторых людей, не особенно сближаясь с ними, тогда в них оставалось нечто недосказанное, и, хотя я знал, что это недосказанное должно быть просто и обыкновенно, я всё же невольно создавал себе иллюзии, которые не появились бы, если бы ничего недосказанного не осталось.

Я не мог бы сказать, что во время боев мне никогда не приходилось испытывать страха, но это было такое чувство, которое легко подчинялось рассудку; и так как в нем не было никакого сладострастия или соблазна, то преодолеть его было нетрудно.