«Глотнуть воздуха» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 6
Война бог знает что с людьми творила. Ещё невероятнее путей, которыми она косила жизни, были пути, которыми она порой оставляла себя в живых.
С воспоминанием о рыбалке вспоминаются многие вещи, потерянные современным миром. Сама мысль день напролёт просидеть с удочкой под ивами у тихого пруда (и возможность найти этакий тихий пруд!) из времён до войны, до самолётов, до Гитлера. Какая-то уютная благодать даже в названиях нашей деревенской рыбы: пескарь, уклейка, красноперка, лещ, усач, голавль, карась. Даже звучит как-то мирно и надёжно. Те, кто назвал так рыб, не слышали о пулемётах, не жили в страхе перед агрессором, не глотали поминутно аспирин, не тратили время в киношках, не ломали голову над тем, как избежать концлагеря.
Пойти в солдаты среди моих земляков считалось столь же постыдным, как девушке выйти на панель. Отношение к армии, к войне вообще, было довольно любопытное. С одной стороны, люди держались старинных добрых понятий, согласно которым красный мундир — позорище, и всякий его надевший непременно сопьется, прямиком угодит в ад. Но эти же люди были пламенными патриотами, вывешивали из окон «Юнион Джека» и свято верили, что англичан никто еще не побеждал и победить не может.
Она из тех, кого жизнь пришибает предчувствием грозящих бед.
На деле женщинам любой мужик не в шутку, если умелец зубы заговаривать насчет своей страстной любви.
Хотелось всего на неделю вернуться туда, напитаться тамошним покоем. Что-то вроде стремления восточных мудрецов удаляться в пустыни. Судя по тому, как все идет, в ближайшие годы у многих возникнет подобное желание. Будет как в Древнем Риме, где, говорил мне старина Портиус, одно время развелось столько отшельников, что на пещеры записывались в очередь.
Считается, человек умер, когда сердце остановилось. Принято так считать. Хотя не все в организме перестает работать — волосы, например, растут еще годами. Но, возможно, по-настоящему смерть наступает раньше, когда мозг костенеет, не в силах больше ухватить, переварить что-нибудь новое. Старина Портиус как раз такой: на диво образован, вкус на диво, а к изменениям уже глух и слеп. Ему бы только те же фразы повторять, те же идеи пережевывать. Туда-сюда в пределах наезженной колеи, и колея все тесней, все мертвей.
Да нет, вы не подумайте! Нет, не открылась мне внезапно проза Марселя Пруста или Генри Джеймса. Этакие заумные шедевры я б и читать не стал. Произведения, о которых идет речь, были попроще. Но нас ведь всегда поражает книга, что вровень с нашим на тот момент развитием, настолько вровень, что кажется: написали лично для тебя.
Рыбалка – дело, противоположное войне.
...изменял – не постоянно, но так часто, как выпадал благоприятный случай.
