Жизнь и должна быть восхищением…
Образовывать в себе из даваемого жизнью нечто истинно достойное писания - какое это редкое счастье - и какой душевный труд!
Мне казалось, что я так люблю ее, что мне всё можно, всё простительно.
— Ты это часто говоришь — восхищает, восхищение.
— Жизнь и должна быть восхищением...
И вот моя жизнь стала все больше и больше превращаться в эту новую борьбу с "неосуществимостью", в поиски и уловление этого другого, тоже неуловимого счастья, в преследование его, в непрестанное думанье о нем.
...иногда какое-нибудь мое представление о чем-нибудь вызывает во мне такое мучительное стремление туда, где мне что-нибудь представилось, то есть, к чему-то тому, что за этим представлением, - понимаешь: за! - что не могу тебе выразить.
Но ведь слишком скудно знание, приобретаемое нами за нашу личную краткую жизнь -- есть другое, бесконечно более богатое, то, с которым мы рождаемся.
Как, Боже мой, старо все это, все подобные отъезды, а как мучительно-ново было для меня!
Я шел не домой, -- там, в моей узкой комнате, в гостинице, было уж слишком страшно...
душа неустанно работала над чем-то. Над чем? Я еще не знал, только опять чувствовал желание какой-то перемены в жизни, свободы от чего-то и стремление куда-то…