«Мальчик в полосатой пижаме» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 2
«Он опустил голову и сделал такое, чего, по правде сказать, не делал никогда: взял крохотную ручку Шмуэля в свою и крепко сжал.
— Ты мой лучший друг, Шмуэль, — сказал он. — Мой лучший друг на всю жизнь.
Может, Шмуэль и открыл рот, чтобы ему ответить, но Бруно так ничего и не услышал. Потому что в этот миг все, кто маршировал, громко ахнули, и вздох этот заполнил комнату, а двери вдруг закрылись, и снаружи лязгнул металл… А потом в комнате стало очень темно и, несмотря на суматоху, Бруно понял, что по-прежнему держит Шмуэля за руку и ничто на свете не заставит его эту руку отпустить.»
В уголках глаз закипали слезы, но он не позволит им выплеснуться наружу.
Никогда не знаешь, что найдешь.
Все-таки странно себя чувствуешь, снимая штаны на улице.
Конечно, все это случилось очень давно и никогда больше не повториться.
Не в наши дни и не в нашем веке.
Глядя на мальчика, он раздумывал, не спросить ли его, почему он такой унылый, но опасался, что вопрос прозвучит слишком грубо. Бруно знал, что некоторые люди, когда им грустно, не любят расспросов; иногда они сами все выкладывают, а бывает, молчат месяцами, и Бруно решил тщательно взвешивать свои слова.
— Патриот нашелся! — вопила бабушка. — Приглашаешь на обед бог знает кого. Меня тошнит от твоих замашек! А эта форма… Глядя на нее, мне хочется выколоть себе глаза! Господи, почему я не ослепла, прежде чем ты ее напялил!
Война неподходящая тема для беседы. Правда, боюсь, очень скоро другой темы у нас и не будет.
Смирись с положением, в котором ты оказался, и тебе станет намного легче.
Умному и неудача впрок.
Бруно
