«Мальчик в полосатой пижаме» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 3

У Гретель была огромная коллекция кукол, расставленных и рассаженных по всей комнате. Куклы впивались в Бруно глазами, стоило ему зайти к сестре, и пристально следили за ним, что бы он ни делал. Он не сомневался: займись он исследованиями в комнате сестры, пока ее нет дома, они непременно нажаловались бы своей хозяйке.

— Но почему? И кто же мы тогда?

— Мы… — отозвалась Гретель и умолкла, засомневавшись, как следует отвечать на этот вопрос. — Мы… — начала она снова, но верного ответа так и не нашла. — Мы — не евреи, — сказала она наконец.

— Да знаю я, — отмахнулся Бруно, которого тупость сестры стала раздражать. — Я спрашиваю, если мы не евреи, то кто же мы?

— Мы — их противоположность, — нашлась Гретель. К ней постепенно возвращалась уверенность в себе. — Да, именно так, мы — их противоположность.

И тут он сделал нечто, что было совсем не в его характере: взял тоненькую руку Шмуэля и крепко пожал.- Теперь ты мой лучший друг, Шмуэль. Мой верный друг на всю жизнь.

– А может, ты все-таки заткнешься?

Когда уже не спишь, не так-то просто с точностью определить, что тебя разбудило.

Если кто-то по ночам смотрит на небо, это еще не значит, что мы имеем дело с атрономом

— Нет. Я не понимаю, почему нас не пускают за ограду. Почему мы не можем пойти туда и поиграть? Чем мы так плохи?

"От него веяло каким-то холодом,и Бруно в его присутствии всегда хотелось надеть свитер."

Бруно всегда думал, что если родители, а тем более сестры, о чем-то не знают, то иногда и незачем вводить их в курс дела. Так спокойнее — и им, и Бруно.

— Тебе больно?

— Я уже не чувствую, — сказал Шмуэль.

— Наверняка больно.

— Я уже ничего не чувствую.