«Часограмма» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 6

рецепт я наизусть помню: два яйца, две столовые ложки сахара, ложка растительного масла, ложка уксуса и посолить. Все! А, ну два стакана муки еще, ну это же и так понятно. Получается

Хрустальные пауки плетут свою, особую паутину, – подхватил ложный Марк. – Сеть, нити которой невидимы глазу…

- Любой дар или, попросту говоря, талант нуждается в развитии и взращивании, - назидательно произнёс он. - Любое умение следует тренировать, добиваться всё новых и новых возможностей, без устали оттачивать и шлифовать своё мастерство, ежедневно, ежемесячно, еженощно, ежечасно работая над ним! Иначе ваш дар зачахнет, так и не раскрывшись, уйдёт под землю как слабый росток, так и не увидавший солнца... загаснет, как костёр без новых поленьев.

— Зеркало умножает тени. Заставляет засомневаться в своей реальности, делает слабым, может похитить душу.. Зеркало множит теперешнее, делая бесконечным, превращая в иллюзию. Но я реальный, а зеркала всего лишь отнимают маски!

«Движение жизни порою столь изворотливо, вместе с ним меняются наши помыслы, желания, цели…»

Людьми так легко керувати..

Но видишь ли, я не люблю женщин- от них столько шума, эмоций, истраченных впустую, ненужной возни. Их не стоит обучать, воспитывать в верности. Женщины предают при первой же возможности.

Извини, дорогая, за это маленькое неудобство, – приятным мягким баритоном произнес мужчина, щелчком захлопывая крышку часов и пряча их в карман светло-серого бархатного жилета. – Я немного ускорил твое появление, чтобы иметь возможность поболтать наедине, без лишних свидетелей. Все-таки мы родственники и можем иметь свои маленькие семейные тайны.

Послезавтра у нас состоится очень серьезный урок, – произнес зодчий, пытаясь говорить строго и загадочно одновременно. – Чем лучше подготовишься, тем легче тебе будет на нашем занятии.

Как только за ней закрылась дверь, Черная Королева выпростала руку и отвесила Нортону-старшему крепкий подзатыльник. – Кто тебя за язык дергал? Такое девчонке ляпнуть – «за горсточку камешков»! Вот дуралей… И годы не учат! – Попрошу без рукоприкладства, дорогая матушка, – недовольно отозвался Нортон-старший, рассеянным жестом пригладив волосы. – Я уже давно не тот маленький мальчик, которому ты щедрой рукой раздавала затрещины. – А кто спорит? У меня на лице сохранилось прямое тому доказательство. – Не начинай опять, величество… Я же поверил, что ты не причастна к ее обману. И глубоко сожалею о содеянном. – Долго же до тебя доходило!