«Леди Макбет Мценского уезда» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 4
Столь скверная бабенка испаскудилась, что уж ни бога, ни совести, ни глаз людских не боится.
Катерине Львовне без Сергея и час лишний пережить уже невмоготу стало. Развернулась она вдруг во всю ширь своей проснувшейся натуры и такая стала решительная, что и унять ее нельзя.
с шумом покатились по приставленному к крыше пуку теса.
Как же ты сох? Расскажи мне про это. – Да как про это расскажешь? Разве можно про это изъяснить, как сохнешь? Тосковал. – Отчего ж я этого, Сережа, не чувствовала, что ты по мне убиваешься? Это ведь, говорят, чувствуют.
... а Фиона была русская простота, которой даже лень сказать кому-нибудь: "прочь поди" и которая знает только одно, что она баба. Такие женщины очень высоко ценятся в разбойничьих шайках, арестантских партиях и петербургских социально-демократических коммунах.
Дивным делом никому и невдомек ничего стало: умер Борис Тимофеич, да и умер, поевши грибков, как многие, поевши их, умирают.
Иной раз в наших местах задаются такие характеры, что, как бы много лет ни прошло со встречи с ними, о некоторых из них никогда не вспомнишь без душевного трепета.
