Последняя из рода Ша'Ари

Честность во всем, сладкая моя, будет между нами, потому что половине нельзя солгать, ведь чувства на двоих; половине нельзя изменить, ведь сердце на двоих; половину нельзя убить или предать, потому что пульс един и жизнь одна на двоих…

Собравшись с мыслями, она приглушенно выдавила: – Что это значит? Почему он должен спорить или не спорить? – Потом, вспомнив, добавила: – Папа сказал, что со временем я узнаю об этих рисунках, но не дожил… Кнара растерянно замолчала – оба ша'а смотрели на девушку практически одинаково, с любопытством склонив головы набок. Наверное, она сказала о чем-то таком, что вызвало у них одинаковый интерес. Или недоумение. В конце концов, они наверняка давно знакомы, да и много лет провели вместе. – Это печать связи. Она у всех разная, – пришел ей на помощь Девор, Раксан наблюдал за девушкой, при этом внимательно слушая друга. – Чем лучше совпадает рисунок, тем полноценнее связь и… больше вероятность получить потомство. Девор с трудом забрал ладонь Кнары из рук Раксана, под его раздраженным взглядом сомкнул их запястья, показывая, что его рисунок совпал с ее наполовину. Как показалось Кнаре, сравнил

да и сил уже не было. А в коридоре корабля тихо попросила: – Раксан, я и сама ходить могу. Мужчина взглядом выразил сомнение и ответил: – У тебя изранены ноги, – затем склонился к ее ушку и прошептал, обдавая горячим дыханием и разгоняя кровь в теле, – а мне приятно прикасаться к тебе, готов всю оставшуюся жизнь носить тебя

Увидев их, он потемнел лицом, сузил ледяные глаза. Молча подошел к замершей парочке и, протянув руку Кнаре, отодвинул телом Девора. Затем осторожно разжал ее судорожно сжатые от страха кулаки. Переплел их пальцы и протянул Девору сомкнутые ладони запястьями вверх. Его гневный голос прорезал тяжелую тишину: – Ты не сможешь спорить с этим, брат! Никто не сможет! Она сама примет решение! Девор вместе с Кнарой посмотрели на соединенные ладони: от вплотную сомкнутых запястий разбегался замысловатый рисунок, который перетекал с одного запястья на другое, будто продолжал свой путь, не меняясь, словно мужское и женское запястья и рисунки на них – естественное продолжение друг друга. И если Девор все понял, как только увидел, то Кнара, полюбовавшись стремительной игрой четких линий, недоуменно подняла лицо к Раксану и удивилась еще больше.

усмехнулся и, зарывшись в волосы за ее ушком, закончил: – Для всех! И без права отмены! Только моя девочка! Он опять начал ее целовать, сна

вающей собеседнице и попросила: – Ты уж не завидуй мне, Айдри. У тебя есть семья

стену, цепляясь обеими руками, но чувствовала, что сама вот-вот отправится в полет навстречу смерти. Пару когтей на правой руке уже вырвала

– Где мой груз? Надеюсь, ты не подвел меня? Как всегда, ни здравствуй ни прощай. Респияр, заранее воспользовавшийся переводчиком, не посмел говорить лишние слова, потому что у гронов так не принято и считается

мелодичный звон, и все пришло в движение. Иглы падали вниз, разбивались сами, разбивали

этот рейс. На нем сейчас висят две проблемы и обе надо решить в короткий срок. Причем, обе относятся к категории вынь да положь, иначе – жизнь будет