«Мосты округа Мэдисон / THE BRIDGES OF MADISON COUNTY» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 19
Собственно, я никогда больше не была так хороша, ни до, ни после. Это все он.
Для Вселенной четыре дня - то же самое, что четыре миллиарда световых лет. Я стараюсь помнить об этом.
...лёгкий и гибкий, как ветер прерий...
В наше время определённая порода людей выходит из употребления. Или вот-вот выйдет. Этот мир становится всё более упорядоченным, слишком упорядоченным для меня, например, и некоторых других людей. Все вещи находятся на своих местах, и для всего существует определённое место. Ну конечно, мои фотоаппараты существуют только благодаря упорядоченности, не могу не признать этого, но я сейчас говорю о другом. Жёсткие правила и строгие инструкции, законы и социальные ограничения — о них идёт речь. Кругом иерархия власти, контролируемые участки деятельности, долгосрочные планы, точно рассчитанные бюджеты. Мы верим в корпоративную мощь и спланированную мудрость расчёта. Это мир измятых костюмов и именных наклеек на портфелях. Но не все мы одинаковые. Кто-то приспосабливается к этому миру, а кто-то — и, возможно, таких найдётся немало — не может. Достаточно посмотреть на все эти компьютеры, роботы, вслушаться в то, что нам предрекают. В прежние времена, в том мире, который теперь уходит навсегда, в нас нуждались, потому что никто больше — ни другие люди, ни машины — не делали то, что могли мы: быстрее бегали, были сильнее и проворнее, яростнее нападали и бесстрашно отбивались. Смелость и отвага сопутствовали нам. Мы дальше всех метали копья и побеждали в рукопашных битвах. Но в конечном итоге власть в этом мире перейдёт к компьютерам и роботам, то есть человек будет управлять машинами, но это не потребует уже от него ни мужества, ни силы, ни каких-либо других подобных качеств, то есть мы, мужчины, переживаем самих себя. Что нужно, чтобы род людской не вымирал? Чтобы в холодильных камерах не переводились запасы спермы, и сейчас всё именно к этому и идёт. Кстати, женщины заявляют, что большинство мужчин никуда не годны как любовники, так что, когда секс заменят наукой, никто этого не заметит. Мы отказываемся от свободы ради упорядоченности и носимся со своими переживаниями. Во главу угла мы поставили производительность и эффективность. Но исчезает свобода — и ковбои уходят вместе с ней, вымирают, как горные львы и серые волки. Нет больше в этом мире места для вольных странников. Я один из немногих оставшихся ковбоев. Моя работа в определённом смысле позволяет мне жить вольной жизнью настолько, насколько это вообще возможно в наше время. Я не жалею о том, что прежняя жизнь уходит, разве что иногда ощущаю смутную тоску. По-другому быть просто не может; только так мы сохраним самих себя от уничтожения. Я совершенно убеждён, что главный источник всех бед на земле — мужские половые гормоны. Одно дело, когда племя побеждает племя и порабощает его. Другое дело, когда и у того, и у другого есть ракеты. И опять же другое дело, когда человек имеет всё необходимое, чтобы губить природу, как мы это делаем. Рэчел Карсон права, так же как и Джон Мюир и Олдо Леопольд. Беда нашего времени в том, что слишком много мужских гормонов скапливается там, где они могут принести значительный вред. Я даже не имею в виду войны между нациями или насилие над природой. Речь идёт о нашей воинственности, о готовности нападать друг на друга при каждом удобном случае, и поэтому все мы стараемся держаться по отдельности. А это порождает проблемы, которые нужно преодолевать. Мы должны возвыситься над своими гормонами или, во всяком случае, держать их в узде. Думаю, пора бросать игры и вырастать. Я понимаю это, чёрт возьми, понимаю и признаю без возражений. Просто хотел бы поснимать ещё немного и убраться из этого мира раньше, чем окончательно устарею или причиню кому-нибудь вред.
С таким отношением к стихам они проживут всю свою жизнь. Именно это, она знала, и разочаровало ее окончательно в работе и в самом Уинтерсете. Она чувствовала себя униженной и одинокой, несмотря на внешнюю доброжелательность местных жителей. Поэту не были здесь желанными гостями. А люди, стремясь восполнить комплекс культурной неполноценности жизни в округе Мэдисон, ими же самими созданный, говорили: "Какое прекрасное место, чтобы растить детей". И ей всегда в таких случаях хотелось спросить: "А прекрасное ли это место, чтобы растить взрослых?"
Я кохаю тебе так сильно ,що не можу дозволити собі бодай у чомусь тебе обмежити .Бо це вб'є ту чарівну дику істоту ,яка живе в тобі,а з нею загине й твоя сила.
Він почав був говорити ,проте Франческа зупинила його.
-Роберте ,я ще не закінчила .Якби ти взяв мене на руки ,відніс до свого пікапа й примусив поїхати з тобою ,то я б не огиналася. Я б навіть не перечила ,якби ти просто попросив мене. Але не думаю , що ти так учиниш .Ти надто делікатний і дуже добре розумієш мої емоції ,мою відповідальність за інших.Так,якоюсь мірою це все нудне -маю на увазі своє життя.У ньому бракує романтики,еротики, танців у кухні при свчках і чарівного відчуття ,коли поряд є чоловік ,що вміє кохати жінку . А найбільше в ньому бракує тебе .
Колишні мрії були прекрасні. Вони не збулися, але я радий, що вони у мене були.
Само понятие моды он не воспринимал. Люди выбрасывали совершенно новые
хорошие вещи или поскорее переделывали их, в угоду требованиям европейских
законодателей моды. Это казалось ему настолько глупым, что он чувствовал
себя ничтожным, обслуживая эту отрасль человеческой деятельности.
-- Я не понимаю, что вы делаете, -- сказал Роберт на прощание людям, на
которых он работал.
Благодаря ему я обрела Вселенную, он слепил из отдельных кусочков целое-меня.
"Я - путь, и странник в пути, и все паруса на свете".
Ты совершенно правильно сказал. Именно так ты себя ощущаешь и чувствуешь дорогу внутри себя. В каком-то смысле - я не уверена, что смогу это точно объяснить - ты, Роберт, и есть дорога, которая ведет в то место, где мечта разбивается о действительность. И вот оттуда ты и идешь, и дорога эта - ты сам.
Ты - старые рюкзаки в грузовике по имени Гарри и огромные самолеты, что летят в Азию. И я хочу, чтобы таким ты и остался. И если твой путь действительно ведет в эволюционный тупик, то врезайся в небо на полном ходу. У меня возникают сомнения, что ты можешь сделать это, если я буду рядом. Разве ты не видишь, что я люблю тебя слишком сильно, чтобы позволить себе хотя бы в чем-то ограничить твою свободу? Сделать это - значит убить то дикое великолепное животное, которое живет в тебе, а с ним погибнет и твоя сила.
