«Мосты округа Мэдисон / THE BRIDGES OF MADISON COUNTY» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 20
"Я - путь, и странник в пути, и все паруса на свете".
Ты совершенно правильно сказал. Именно так ты себя ощущаешь и чувствуешь дорогу внутри себя. В каком-то смысле - я не уверена, что смогу это точно объяснить - ты, Роберт, и есть дорога, которая ведет в то место, где мечта разбивается о действительность. И вот оттуда ты и идешь, и дорога эта - ты сам.
Ты - старые рюкзаки в грузовике по имени Гарри и огромные самолеты, что летят в Азию. И я хочу, чтобы таким ты и остался. И если твой путь действительно ведет в эволюционный тупик, то врезайся в небо на полном ходу. У меня возникают сомнения, что ты можешь сделать это, если я буду рядом. Разве ты не видишь, что я люблю тебя слишком сильно, чтобы позволить себе хотя бы в чем-то ограничить твою свободу? Сделать это - значит убить то дикое великолепное животное, которое живет в тебе, а с ним погибнет и твоя сила.
А люди, стремясь восполнить комплекс культурной неполноценности жизни в округе Мэдисон, ими же самими созданный, говорили: «Какое прекрасное место, чтобы растить детей». И ей всегда в таких случаях хотелось спросить: «А прекрасное ли это место, чтобы растить взрослых?»
Но не все мы одинаковые. Кто-то приспосабливается к этому миру, а
кто-то -- и, возможно, таких найдется немало -- не может. Достаточно
посмотреть на все эти компьютеры, роботы, вслушаться в то, что нам
предрекают. В прежние времена, в том мире, который теперь уходит навсегда, в
нас нуждались, потому что никто больше -- ни другие люди, ни машины -- не
делали то, что могли мы: быстрее бегали, были сильнее и проворнее, яростнее
нападали и бесстрашно отбивались. Смелость и отвага сопутствовали нам. Мы
дальше всех метали копья и побеждали в рукопашных битвах.
Но в конечном итоге власть в этом мире перейдет к компьютерам и
роботам, то есть человек будет управлять машинами, но это не потребует уже
от него ни мужества, ни силы, ни каких-либо других подобных качеств, то есть
мы, мужчины, переживаем самих себя. Что нужно, чтобы род людской не вымирал?
Прикованная к своему месту цепями ответственности,она сидела не шевелясь
Разговор как средство выиграть время и вместе с тем понять все, что происходит…
Глаза, голос, лицо, серебристо-седые волосы, легкость, с которой он нес свое тело — все это древние тропы. Они заманивают и завлекают тебя, нашептывают тебе нечто в то самое краткое мгновение, когда еще не спишь, но сон уже пришел и все преграды пали.
Я отдала моей семье жизнь. То, что осталось от меня, пусть принадлежит Роберту Кинкейду.
Эта красивая легенда стоила того, чтобы рассказать ее миру — тому миру, где обязательства в каких бы то ни было формах считаются вредными для нервной системы, а любовь стала вопросом удобства.
-- Так, значит, пусть все останется, как есть? -- Роберт смотрел на нее серьезно, не улыбаясь.
-- Я не знаю. Пойми, Роберт, в каком-то странном смысле ты владеешь мной. Я не хотела этого, так случилось. Уверена, что и ты к этому не стремился. Я больше не сижу рядом с тобой на траве, а заперта в тебе, как добровольный узник.
Он ответил:
-- Не уверен, что ты во мне, Франческа, или я в тебе и владею тобой. По крайней мере, не хочу тобой владеть. Мне кажется, мы оба находимся сейчас внутри совсем другого существа, которое сами создали. Оно называется "мы".
Но предубеждение против поэзии, которое они уже успели впитать в себя, представление о стихах, как о занятии для неполноценных мужчин, было слишком сильным. Никто, даже Йетс, не смог бы преодолеть его.
