«Поиск предназначения, или Двадцать седьмая теорема этики» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 4
…довольный, словно тигр, задравший наконец своего дрессировщика, …
Труднее всего простить себе две вещи из прошлого: трусость и глупость.
А страх сидит в тебе, как черная заноза. Как хромосомная болезнь.
До сих пор он казался себе неким ампутированным обрубком, корявым инвалидом, у которого безжалостно и внезапно откромсали, оторвали, повыдергивали большие куски тела, души, сердца, мозга – всего того, что попадало под нож и под клещи. Он валялся, кровоточа и задыхаясь, под ногами и взглядами и все тщился, мучаясь и корчась, заползти в какую-нибудь нору потемнее и потеснее… И тут вдруг ему открылось, что на самом деле он – один. Он до такой степени один, что его уже как бы и нет в этом мире. […] Ему сделалось страшно, и он понял, что жизнь возвращается. Это не обрадовало его и не огорчило, он просто принял это к сведению: жизнь все-таки возвращается опять. Она всегда возвращается, если не приняты специальные меры.
Познание не обязательно будет обещанием успеха или выживания; оно может вести также к уверенности в нашем конце.
Неспособность испытывать восторг – признак знания.
Слова оказывают на нас действие непредвиденное и непредсказуемое. Как и книги, впрочем...
...почетное назначение: «посол в Зопу». Прозрачная и незамысловатая комбинация.
Он был сейчас больной или раненый зверь, которому надо заползти куда-нибудь в чащу и там либо выжить, либо сдохнуть, но — в одиночку, только в одиночку...
Ты все воображаешь, что есть где-то Рай, мой Стак, а где-то - Ад. Они не ГДЕ-ТО, они здесь, вокруг нас, и они всегда сосуществуют: мучители живут в Раю, а мученики - в Аду, и Страшный Суд давно уж состоялся, а мы этого и не заметили за хлопотами о Будущем...
