«Бог умер» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 3
Люди разучились обхождению с идеями: вместо того чтобы смотреть идее в глаза, они норовят заглянуть ей под хвост.
Иногда в коробках с перьями нет-нет да и попадется нерасщепленное перо: оно такое же, как и все, и заострено не хуже других, – но писать оно не может.
Сейчас у нас огромный спрос на Гамлетов. Гамлетбурт почти опустел.
Я невольно отодвинулся: в острых зрачках говорившего дрожала жесткая, сосредоточенная радость.
Он искал во мне что-то глазами, как ищут в комнате свою забытую вещь.
Обычно печка была без дров, а я без пищи. Но к книгам я относился почти религиозно, как иные к образам: продавать их... даже мысль эта не приходила ко мне в голову, пока...
я человек, позавидовавший своей тени: она умеет и умалиться, и возвеличиться, а я всегда равен себе, один и тот же в одних и тех же — дюймах, днях, мыслях.
Мы существуем, но условно. Кто захочет — увидит, а не захочет вообще, это насилие и дурной вкус: быть принудительно реальным.
...Словами я не владею; это они овладели мной, взяли меня напрокат...
Зрители: да если б их шубы, развешанные по номеркам, сняв с крючьев, рассадить по креслам, а зрителей развешать по гардеробным крючьям, – искусство б от этого не пострадало. Режиссер, глаз режиссера – так ты, кажется, сказал: я бы его выколол – из театра. К дьяволу! Актеру нужны глаза его персонажа. Только.
