Все они были тупыми оболтусами, которых ждут тупые брака и такие же тупые работы. Они воспитывать тупых внуков, а затем погаснут в тупых больницах и домах престарелых, нырнув в темноту с верой в то, что они жили в стране американской мечты, и Христос встретит их у ворот рая с рекламными буклетиками.
Для читателя, одной из самых волнующих, является минута, когда он открывает, что является читателем, человеком, не только способным прочитать книгу (что Моррису уже было известно), а влюбленным в это занятие. Безнадежно. По уши. Первая книга, создающая такое впечатление, не забывается, и каждая ее страница является новым открытием, которое горит и провозглашает: ясно, так и есть! Да, я тоже это видел! И, конечно: и я так думаю! И я так чувствую!
Близких родственников у него нет, романтика жизни уже лет пятнадцать как в прошлом, и, надо признать, все его немногочисленные друзья - не более чем знакомые. Единственное, что вызывает у него интерес пока, это книги и еда.
Какова ветка - таков и сучек, гласила еще одна старая поговорка, вот и пафосный говнюк всегда будет пафосным говнюком.
Политики. Они меняются в силу обстоятельств, а не идеализма.
Дом - это место, где тебя примут, если ты надумаешь туда вернуться...
Папа и мама чувствовали себя… ну… счастливыми, и теперь, если начинали спорить, выглядели не только злыми, но и виноватыми, словно гадили на внезапно свалившуюся на них удачу.
Дайте мне денег на жизнь-что-то вроде пособия,-и я буду счастлив. Я-исследователь.
Писательству научить нельзя, ему можно только научиться.
подешевле не менее важно, чем продать его подороже.