«Будденброки» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 6
Жизнь разбивает в нас многое, даже - веру...
Она словно говорила: «Дорогие мои, все вы милейшие люди, но я-то... похоже ведь, что я умираю!»
...по известным дням, то есть при известной погоде и соответствующем душевном состоянии, он не мог видеть раскрытого окна, не испытывая омерзительного и ничем не объяснимого влечения выпрыгнуть из него.
Томление и зной усилились. В небе исчез последний просвет, и оно нависло над городом – низкое, серое, грузное, чреватое бурей. В комнате сразу выцвели краски – зелень ландшафтов на шпалерах, желтизна обивки и занавесей, пестрые переливы на платье Тони. Глаза людей стали тусклыми. И ветер, западный ветер, который только что играл в верхушках деревьев – там, возле Мариенкирхе – и гонял по потемневшей улице маленькие смерчи пыли, внезапно стих. Воцарилась полная тишина.
И вот оно, наступило это мгновение. Что-то случилось – неслышное, страшное. Зной стал непереносим. Давление атмосферы за какую-то секунду так возросло, что мозг, казалось, не выдержит. У всех стеснило сердце, перехватило дыхание. Ласточка пролетела, прижимаясь к земле, ее крылья полоснули мостовую. И это напряжение, эта нарастающая тоска и тяжесть во всем организме стали бы нестерпимы, продлись такой мучительный зной еще хоть одно мгновение. Но когда гнет с молниеносной быстротой достиг высшей точки, вдруг наступила разрядка, перелом… едва заметная где-то пробежала спасительная трещинка. И все же каждый почувствовал бы ее, если бы в ту же секунду не хлынул дождь, не предваренный даже падением первых капель, – такой, что вода вспенилась в водостоках и струйки высоко и весело запрыгали по тротуару.
Человек, не ставящий под сомнение достоинство своей профессии, ни о какой другой не помышляет, никакой другой не интересуется и уж, во всяком случае, не ценит выше своей.
Когда очень боишься, то всё, словно на смех, складывается уж не так плохо, а когда ничего дурного не ждёшь - беда тут как тут.
Конечно, Господь зрит в душу, но ваши туалеты слишком уж непрезентабельны
Организм! Слепая, неосмысленная, жалкая вспышка борющейся воли!
Нет, перед лицом высшего и последнего не существовало никакой помощи извне, никакого посредничества, отпущения грехов и утешительного забвения. В одиночестве, только собственными силами, в поте лица своего, пока не поздно, надо разрешить загадку, достичь полной готовности к смерти или уйти из этого мира в отчаянии.
Плешивый на прическу много времени не тратит.
