«Рождественские каникулы» adlı sesli kitaptan alıntılar, sayfa 9

Я не верю в Бога христиан, который пожертвовал сыном ради спасения человечества. Это миф. Но откуда бы взяться мифу, если он не выражал бы некую глубинную тягу, присущую людям? Я сама не знаю, во что я верю, ведь это чутье, а как описать чутье словами? Чутье подсказывает мне, что сила, которая правит нами, — людьми, животными, всем на свете, это сила непонятная и жестокая, и за все надо платить. Сила эта требует око за око и зуб за зуб, и как бы мы ни увиливали и ни изворачивались, мы вынуждены подчиниться, потому что эта сила есть мы сами.

Обаятельные люди обычно бесхарактерны и нерешительны, обаяние — оружие, которым природа возмещает их слабости .

Влияние — им женщина дорожит даже больше, чем любовью мужчины к ней, независимо от того, идет ли речь о сыне, о муже, о любовнике или о ком-то еще.

Честерфилд лучше всех сказал о занятии любовью: удовольствие мимолетное, положение смехотворное, а плата черт-те какая

Всеобщая глупость человечества такова, что им можно управлять словами, и как это ни унизительно, в настоящее время приходится с этим мириться, как миришься в кино с тем, что фильм пользуется успехом, только если у него счастливый конец.

В ней была кротость бедняков, которым невдомек, что жизнь не обязательно должна быть трудной.

Линкольн: «Некоторых людей можно дурачить все время, всех можно дурачить некоторое время, но все время дурачить всех невозможно».

Они забыли изречение Макиавелли: народ можно лишить политической свободы,

если предоставить ему свободу в частной жизни.

Говорили, мол, Робер подлец, безнравственный человек, говорили, это позор,

что я его люблю. Как будто можно разлюбить, потому что любить его позорно!

За грех надо платить страданием.