Kitabı oku: «Аристократ. Том 2. Адепт грязных искусств», sayfa 5

***

Звон стали оповестил о новом этапе схватки.

Я наносил пробивные уколы, Питер больше пользовался секущими ударами. Но это была не просто борьба клинков – это была ещё и борьба тел, с проведением захватов.

И здесь Питер был не на высоте.

Кнутом он владел намного лучше, чем стилетом и техникой рукопашного боя.

А вот для меня клинковая стычка была родной стихией. В подворотнях Лэнсома приходилось частенько отстаивать интересы ножом.

Питер сразу это понял, но сдаваться не собирался, а набрасывался снова и снова, будто кто-то толкал его в спину.

Свободной рукой я защищал грудь и в то же время проводил максимально линейный бой, с жёстким прямым хватом. Питер уходил от ударов по кругу. Отскакивал, стараясь не вставать всем весом на покалеченную ногу, и опять кидался на меня, излишне резко рубил воздух, размахивал рукой и делал выпады, будто орудовал топором.

Мои же движения были колющими и короткими.

Силы я старался не тратить – их и так почти не осталось, а от кровопотери уже порядком мутнело в глазах.

Под удары я подставлял тыльную сторону предплечий, не боясь порезов. При этом работал ещё и кулаком свободной руки. Моя левая – теперь ещё и стальная – пару раз успела пробить Питеру в правый бок, под рёбра, выбивая из него стоны боли и лишая устойчивости. Он же бил стилетом практически наугад, зато зорко отслеживал мои обманные выпады и реагировал почти всегда верно.

Но всё же пару ударов кинжала пропустил.

Они стали последними в нашей схватке.

Стилет сначала угодил Питеру в левое бедро, окончательно лишая его опоры ног. В следующую же секунду я перехватил кинжал обратным хватом и вонзил длинный клинок противнику в левое плечо.

От чудовищного болевого шока Питер не смог даже дышать.

Не издав ни звука, он попятился… и продолжал пятиться, пока не достиг стены. Затем приник к ней и сполз на пол, пялясь на меня помутневшим взглядом.

Стилет выпал из его руки.

В зале повисла гробовая тишина.

И в этой звенящей тишине, как гром, прозвучал глухой голос профессора Капелли:

– Смотр окончен. Наличие природного кодо – доказано. Наличие умения мутировать материалы по третьему варианту – доказано. Спасибо, мистер Ринг. Спасибо, мистер Соло.

Меня бросило в холод. Какого чёрта?..

А следом я услышал голос Ли Сильвер, которой тут вообще быть не должно, и от её тона неприятные мурашки поползли по спине:

– Приготовьтесь к разговору, мистер Ринг. После посещения медблока мы ждём вас в кабинете директора.

Я нахмурился и медленно обернулся.

Одноклассники сбились в кучу у стены, они вообще ничего не понимали.

Как и я. Как и Питер.

У входа в зал стояли директор школы и профессор Капелли, а чуть дальше, у одной из колонн – трое мужчин в чёрных сюртуках и шляпах-котелках. Два высоких блондина изучающе смотрели на меня, а третий, низкорослый, рыжий и в пенсне, непрерывно писал в толстой большой тетради с зелёной обложкой.

И что-то подсказывало мне, что эти трое – те самые представители Суда, которые якобы должны были явиться только к обеду…

***

Никто больше не стал ничего пояснять.

Зал опустел через минуту.

Питера в медблок унесли на носилках – идти он не смог. Я же наотрез отказался от помощи. В сопровождении Бернарда и одного из представителей Суда (того самого, рыжего, в пенсне) до медблока дошёл сам, на своих двоих. Правда, еле-еле: в голове шумело, болело всё, что могло болеть, каждый миллиметр тела, а рана от пики, хоть и обработанная дежурной медсестрой, что находилась в школе, всё равно охватывала меня приступами чудовищного жжения.

Не торопился я ещё и по другой причине: чтобы осталось время подумать.

Выходило так, что представители Суда присутствовали в школе ещё до моего пробуждения и вели учёт, фиксировали состояние, а теперь я продемонстрировал им владение кодо, сам того не зная.

Отлично же Сильвер сработала.

Сказала одно – сделала другое, использовала меня втёмную, как и Капелли. И всё ради того, чтобы доказать Суду, что Ронстад имеет право отстаивать свои интересы, потому что Теодор Ринг всё-таки владеет настоящим кодо безо всякого овеума.

Я прекрасно понимал, почему Сильвер действовала именно так, а не иначе, но её поступок вызывал лишь стойкое ощущение неприятия.

До медблока я шёл не меньше получаса.

Мужчина в пенсне шагал рядом, изредка делая пометки в тетради прямо на ходу. И пока мы шли, камердинер Бернард не проронил ни слова, но уже рядом с крыльцом медблока вдруг обратился к рыжему:

– Извините, секретарь Чезаро, но дальше вам нельзя. В медблок проходят пациенты только в моём сопровождении.

Судебный представитель кивнул.

– Да, директор предупреждала нас об этом. Мы проверяли медблок, там всё чисто. Я подожду мистера Ринга здесь. Вы не против, мистер Ринг? – спросил он у меня.

Я коротко покачал головой и начал подниматься по ступеням, опять медленно, еле преодолевая препятствия.

Бернард открыл передо мной дверь, впустил меня внутрь и зашёл следом. И я, и он отлично знали правила: камердинер никогда не сопровождает пациента внутри медблока.

Как только дверь закрылась, то я сразу же остановился в уже знакомом стерильном коридоре и повернулся к камердинеру:

– Слушаю вас, Бернард. Вы ведь что-то хотели мне сказать?

Старик кивнул. Его невзрачные глаза оглядели моё лицо холодно и спокойно.

– Вас хочет видеть один человек, – сказал он. – Он тоже наблюдал ваш поединок с Соло и хотел бы предложить вам сотрудничество. Если вы согласитесь, он поможет вам покинуть Ронстад в самое ближайшее время.

Я нахмурился.

– И кто этот человек?

– Он сам представится, когда вы его увидите.

– И когда я его увижу?

– Прямо сейчас. Он ждёт вас в приёмной восьмой бригады. Однажды вы там уже бывали.

Я всмотрелся в гладковыбритое лицо камердинера в попытке уловить хоть один намёк на то, кто меня ждёт в приёмной восьмой бригады, но взгляд Бернарда, как всегда, не говорил ничего.

В нём было лишь безучастное спокойствие, будто этому странному школьному слуге уже давно наплевать на всё, что здесь происходит.

Глава 7.

Больше Бернард не проронил ни слова.

Он развернулся и вышел из медблока.

Я же направился к уже знакомой двери с цифрой «8», там находилась приёмная бригады под руководством рунной ведьмы-медиона Габриэль. Когда-то она меня уже лечила, но я был уверен, что сейчас в кабинете её нет – там нет ни одного лишнего человека.

Перед входом в приёмную я остановился, выдержал паузу секунды четыре и толкнул ладонью дверь.

Та тихо и медленно отворилась.

Входить я не спешил. С порога оглядел кабинет с белыми, идеально гладкими, стенами. У стен увидел знакомые стеклянные стеллажи, сверху донизу заставленные баночками, стол с графином и стопками медицинских карт пациентов, а посередине – кресло. В нём я тоже когда-то сидел и терпел слишком усердную медицинскую опеку рунных ведьм.

Сейчас кресло было повёрнуто высокой спинкой к двери. И в нём кто-то сидел. Я заметил ноги в истоптанных туфлях, штанины мятых застиранных брюк, почувствовал запах табака.

– Заходи, Рэй. Чего стоишь? – произнёс незнакомец.

Голос был тихий, без напора, но уверенный, и что интересно: знакомый.

Этот голос я уже слышал.

Я шагнул в кабинет и закрыл за собой дверь, в то же время кресло медленно повернулось, и на меня уставились цепкие глаза щуплого низкорослого старика в заношенном костюме.

– Адмирал Баум, – кивнул я ему, с удивлением отмечая, что не сильно-то удивился. – Как поживает ваш трактир? В нём до сих пор стреляют и бьют посуду?

– Рэй Питон. – Бен Баум кивнул мне в ответ и поднялся.

Затем протянул руку с узловатыми пальцами.

– Заделался имперским аристократом, значит? Но выглядишь паршиво. Опять подрался? До сих пор решаешь вопросы кулаками?

Мы задали друг другу не слишком приятные риторические вопросы и смолкли.

Рукопожатие вышло не крепким, а, скорее, осторожным.

Бен не сводил с меня заинтересованного взгляда, изучал, морально препарировал. Он был ментальным чтецом, и, вероятно, уже пытался залезть мне в голову. Хотя я ничего не ощущал, да и не скрывал ничего, потому что бессмысленно – Бен и так всё про меня знал.

– Как поживает Джо? – спросил он и сощурил блеклые глаза, считывая мою реакцию на упоминание о Джозефин Ордо.

Я пожал плечами.

– Не знаю, мы давно с ней не виделись.

Бен зеркально повторил мой жест – его худые плечи нервно поднялись и опустились.

– Бедная девочка ведь ещё не знает, что её брат находится в главной городской тюрьме Ронстада по обвинению в убийстве гвардейца в поезде. Правда, дело пока не закрыто, следствие ещё идёт. Но Генри уже давно взял всю вину на себя.

Я нахмурился.

Вот, значит, как. Генри Ордо сидит в тюрьме и выгораживает сестру. Что ж, ничего удивительного, что именно его заподозрили в убийстве: из всех пассажиров он выделялся слишком сильно, да и уже тогда имел репутацию преступника. Странно только, что после признания вины, следствие продолжается. Что они ещё пытаются доказать?..

– Они ищут твою причастность, Рэй, – ответил на мой непроизнесённый вопрос Бен. – И, скорее всего, найдут. Ты ведь тоже ехал в том поезде, сидел рядом с Генри Ордо и его сестрой. Потом, по словам свидетелей, уединился вместе с Джозефин в женском туалете. Что вы там делали, никому не известно… Зато только ты и она выходили из вагона, когда пропал гвардеец. А вот Генри сидел на месте. Он не покидал вагон от начала и до конца поездки.

– Это ещё ничего не доказывает.

Старик покачал головой и серьёзно оглядел моё лицо.

– Пока да. Но вокруг твоей шеи, парень, всё сильнее сжимается удавка. Лэнсом готовится к Суду очень тщательно, полиция землю роет и выискивает все твои ошибки. Хорошо, что я обнаружил чемодан с овеумом у себя в подвале раньше, чем полиция перевернула мой трактир. Тогда бы ты не отвертелся.

Я поморщился.

Чёрт. Совсем забыл про спрятанный овеум. С другой стороны, откуда мне было знать, что я вляпаюсь в такое дерьмо, и полиция будет обшаривать все дома Ронстада, где я появлялся.

– Я принёс тебе тот чемодан, – сказал Бен и кивнул подбородком на угол за дверью, где действительно стоял мой громоздкий дорожный чемодан. – Там всё твоё лабораторное оборудование и одежда. А вот овеум я перепрятал, ему тут не место.

Я мельком глянул на чемодан и уточнил:

– Вы пришли сюда, чтобы принести мне чемодан?

– Ты же понимаешь, что нет. Зачем этот глупый вопрос?

Но я продолжал наседать:

– И как вы проникли в медблок, Бен? Кто вас сюда пустил?

– Хлоя, старшая медсестра, – просто и быстро признался старик.

– Хлоя? – Я невольно вскинул брови. – Без разрешения директора?

– У Хлои отдельный вход в медблок, прямо с улицы, минуя ворота. И она впустила меня, когда Бернард её попросил. У них с Бернардом тёплые дружеские отношения. Она тебе не говорила? У вас с Хлоей, вроде бы, тоже тёплые отношения. Даже горячие…

Я посмотрел Бену в глаза и ничего не ответил, но ощутил нешуточную тревогу. Если каждый ментальный фортис будет вот так легко выкапывать из моей подноготной все сомнительные моменты, ничего хорошего из этого не выйдет.

тарик снова уселся в кресло, положил ногу на ногу и откинулся на спинку.

– Ментальных фортисов на весь Ронстад всего три человека, Рэй. И один из них – Бернард, мой школьный друг, – пояснил Бен, хотя я ни о чём его не спрашивал. – Мы с ним знакомы больше пятидесяти лет. И когда он рассказал мне, что с тобой происходит, то…

Я не дал ему договорить:

– Как он мог вам что-то рассказать, если не покидал школу?

Бен закатил глаза.

– Ты, вообще, чем в школе занимаешься, Рэй? Ты хоть одну книгу по ПГИ прочитал за это время? Ментальным чтецам не нужно встречаться, чтобы поговорить. Мы разговариваем на расстоянии. На небольшом, но всё же.

Я, и правда, почувствовал себя идиотом. О ПГИ – Пяти Грязных Искусствах – я действительно знал не так много. Даже о мутациях, не говоря уж об остальных. Как-то было не до учёбы…

– Понятно, что не до учёбы, но мог ведь использовать голову, не всё же кулаками махать, – проворчал Бен.

– Так зачем вы пришли, адмирал? – прямо спросил я у него. – Бернард сказал, что вы хотели предложить сотрудничество. И ещё он сказал, что вы в состоянии помочь мне покинуть Ронстад.

Бен коротко улыбнулся.

– Судя по тону, ты в этом сомневаешься?

Ясное дело, я сомневался.

Если бы Бен знал о лазейке, ведущей из Ронстада, то давно бы покинул его сам, вместе со своими внуками, но он продолжал прозябать в своём грязном вонючем трактире, терпеть Часы Тишины и нищету, а ведь когда-то род Баумов правил одной из метрополий…

– Юни-Порт давно разрушен, Рэй, и род Баумов никогда не станет великим, хотя, признаюсь, я бы очень этого хотел. – Бен помолчал, погрузившись в собственные мысли, но, увидев, что я поморщился от его слов, поспешил добавить: – Извини, я машинально читаю тебя и отвечаю, не дожидаясь, когда ты озвучишь свои мысли. Правда, ты далеко не все мысли озвучиваешь, да и не все мысли я могу прочесть, только те, что ты позволяешь мне прочесть, и те, что на поверхности. Но постараюсь так больше не делать, если тебе это не нравится.

– Не нравится, – подтвердил я. И добавил: – Так вы скажете, зачем пришли, или нет?

Бен снова прищурился, его глаза наполнила опасная чернильная темнота.

– Я пришёл по просьбе Архитектора. Он предлагает тебе свою помощь взамен на услугу.

Старик ожидал, что последуют вопросы, но я промолчал, и тогда он продолжил:

– Архитектор предоставит тебе возможность тайно посетить Эгвуд и узнать о судьбе сестры Ребекки.

Я никак не среагировал на его слова. По крайней мере, внешне, даже глазом не моргнул, хотя внутри всё замерло в нетерпении.

– Ну и как он это устроит? – равнодушно поинтересовался я.

– Это уже его задача.

– А гарантии?

Бен внимательно на меня посмотрел.

– Гарантии? Ты, возможно, не понял, парень. Речь об Архитекторе. Данное им слово – и есть гарантия.

Я покачал головой.

– Я же не с ним лично разговариваю, а с вами. Или вы и есть Архитектор?

– Нет, я – не он, – спокойно и твёрдо заверил Бен. – Я никогда его не видел, хоть и живу здесь много лет. Он чёрный волхв и тоже владеет ментальным чтением, он разговаривал со мной на расстоянии, когда попросил посетить тебя сегодня. На гораздо более далёком расстоянии, чем, например, Бернард. Но Архитектор в Ронстаде, он где-то здесь и делает своё дело. Кай рассказала ему о твоём кодо, а сегодня он наблюдал за тобой и решил предложить тебе сотрудничество.

Ну наконец-то дело дошло до предметного разговора. Для этого понадобилось целых десять минут…

Но тут Бен, как назло, замолчал. Теперь его глаза, наоборот, побелели, зрачки практически исчезли (такое я наблюдал у Феликса Соло, когда с ним дрался).

– И что за сотрудничество? – поторопил я старика.

В распоряжении у меня было всего полчаса и тратить их на молчание не особо хотелось.

Глаза Бена вновь приобрели человеческий вид. Старик кивнул и выдал всё тем же спокойным тоном:

– Архитектор хочет, чтобы ты собрал для него отряд из надежных студентов школы и возглавил его.

– Не понял… – сощурился я. – Какой отряд? Зачем?

– Мы предоставим тебе людей, я их уже отфильтровал, они чисты, – как ни в чём не бывало, продолжил старик. – Нам нужны именно школьники, по своим причинам. Я тебе их потом объясню. На сбор и подготовку у тебя будет неделя. Ты подготовишь шесть человек, сам же станешь седьмым и главным. Они все должны тебе подчиняться. Они должны уважать твои приказы, должны верить тебе и идти за тобой в любое пекло. Да, задача не из лёгких. Взять отряд из людей с разным искусством и отработать с ними основные приёмы боя, те, что ты знаешь. А потом дождаться приказа Архитектора.

– За неделю?.. Вы шутите? – Я не сдержал скептической усмешки. – Вы хотите, чтобы всего за неделю я взял незнакомых людей, уговорил их пойти со мной, натренировал… и всё это непонятно для чего…

– Это для Архитектора, Рэй, – перебил меня Бен. – А он всегда выступает за адептов. Для любого адепта честь помочь Архитектору. Этого достаточно. В следующую пятницу отряд должен быть готов выполнить задание. Оно будет лёгким, но важным на данном этапе. Если всё выгорит, то Архитектор сможет начать второй этап подготовки, не тратя лишних сил. И не говори Ли Сильвер. Иначе она тебя упечёт куда-нибудь до самого Суда. Вот только до него ты рискуешь не дожить, Рэй. Твоя смерть избавила бы многих от проблем, начиная с самих Рингов.

Я покачал головой.

– Всё это, конечно, очень таинственно и, возможно, даже нужно, но есть несколько проблем, адмирал. Первая. Во мне восстановлена только треть кодо. К тому же, кодо странное, и порой я не могу его контролировать, и вы это уже знаете. Вторая. Мне запрещено выходить из школы, за мной везде следуют представители Суда. Третье. Меня допекает некий ментальный чтец, лезет в голову, подсовывает жуткие картины. Через меня он может узнать о планах Архитектора. Хотя я даже допускаю, что это делаете вы, чтобы спровоцировать меня согласиться на ваши условия в обмен на посещение Эгвуда.

– Эй, притормози-ка, умник! Я что, похож на идиота, чтобы так подставляться?! – Впервые за всё время разговора Бен повысил голос. – Любого ментального чтеца ты можешь точно определить по атакующему голосу. Он никогда не меняется. Чтец не способен это контролировать.

Старик сверкнул глазами, постучал указательным пальцем себе по виску и добавил, вставая с кресла:

– И чтобы снять с себя все подозрения, я атакую прямо сейчас. Послушай-ка мой голос в своей пустой башке, нахальный засранец!..

***

Всё произошло за доли секунды.

Голову заполонило шуршанье, неприятное и хрусткое, будто под ухом скомкали газетную бумагу. Потом прозвучал голос:

– Это начало Деформации.

Голос звонкий, громкий, с ярким чистым тоном, совсем не похожий на реальный голос Бена. И совсем не похожий на голос чтеца, который меня допекал на уроке Софи… тот был тоньше, мелодичнее и в то же время истеричнее.

И, по-моему, он принадлежал женщине.

Я это понял, когда появилась возможность сравнить. И что самое главное: теперь я бы узнал его из тысячи, он навсегда врезался мне в память, вот только кто даст гарантию, что Бен не привирает?..

И тут в голове снова прозвучал его голос:

– Обсуди это с любым другим ментальным чтецом, и ты поймёшь, что я говорю правду. Чтец не может менять свой атакующий голос, он у него всегда один и тот же. А теперь смотри…

На меня обрушились вереницы картин. Одна за другой, совершенно разные, но все касались только моей жизни в Ронстаде.

Вот передо мной предстало мрачное здание вокзала, а через секунду я уже вижу Кай и шайку Соло… следом – ставни трактира «Адмирал Баум», потом – слышу звон стали и вижу, как обрушивается на меня друидский топор Феликса… вижу татуировки на теле рунной ведьмы Эстер… проходит мгновение – и передо мной её могила… тут же – Джо и её обиженная мина, потом – дружеское похлопывание Генри по плечу, когти Ли Сильвер… пронзительный визг харпага…

– Хватит! – выкрикнул я, зажмурившись.

Картины мгновенно сменились темнотой.

И следом опять прозвучал голос:

– Это Деформация из твоих воспоминаний. Я могу тасовать их как угодно и бесконечно мучить тебя ими, особенно теми, которые тебе неприятны или, наоборот, дороги. Я могу их изменять и даже придумывать свои сюжеты. Хочешь, покажу?.. Например, вот это.

И в то же мгновение, как наяву, я увидел финальный момент сегодняшней драки с Питером Соло. Только вместо меня сам Питер заносит руку и делает последний удар – пронзает моё плечо стилетом.

Всем естеством я ощутил, как трёхгранный морской клинок проникает в мышцу. Вздрогнул от слепящей боли, охватившей левое плечо до самых пальцев, до скрипа сжал челюсти, но открыть глаза и избавить себя от навязчивой и мерзкой картины не смог.

– Ну как? – услышал я голос Бена в голове. – Нравится?

Боль в плече стихла, и я с облегчением выдохнул.

– В моей власти придумать всё, что угодно, и ты будешь это видеть, – добавил Бен. – Могу издеваться так долго, что ты сойдёшь с ума. Показать?..

– Нет, мне хватит, – процедил я со злостью, потом резко открыл глаза и пронзил взглядом морщинистый лоб Бена.

Правда, не сразу понял, что произошло.

Старик внезапно застонал и попятился, обхватил ладонями виски. И пока он отступал, передо мной мелькали сцены из чужой жизни, и это были не мои воспоминания, а самого Бена Баума.

Совершенно не знакомые мне люди, чёрные могучие волны в пене, оснастка корабля, такелаж, паруса… чьи-то крики… от сильной качки меня на миг замутило… а потом я очутился в прокуренном вонючем кабаке, вокруг – пьяные моряки, усталые официантки, снующие между грубо сколоченными столиками и лавками, девицы лёгкого поведения, теснящиеся по углам с матросами, хохот и перестукивание кружек, напротив меня за столом сидит мужчина в плаще с капюшоном, лица я не вижу, только острый подбородок с седоватой щетиной, мужчина поигрывает пальцами, а на указательном пальце правой руки я вижу перстень… судя по гравировке, это одна из Пяти Печатей…

Бен застонал громче, попятился. Картины тут же исчезли.

– Бен? – нахмурился я.

– Тише… не говори так громко, – прошептал он. – Твой голос очень сильный… оставь меня. Не смотри, отвернись, Бога ради, уйди из моей головы…

Я отвёл взгляд.

Бен задышал ровнее, перестал дёргаться. Кое-как придя в себя, он поднял на меня глаза, полные тревоги.

– Ты – чёрный волхв?

Я покачал головой.

– Нет, не чёрный волхв.

– Ты только что применил ко мне Фильтрацию и довольно глубокого уровня. Ты владеешь ментальным чтением. Я не ожидал такого поворота… хм… но больше у тебя этот номер не пройдёт, малыш Рэй. Можешь не пытаться.

Он глубоко вдохнул и выдохнул, собрался с мыслями, подошёл ближе и внимательно, без злости и страха, меня оглядел.

– Теперь я понимаю, почему именно тебя Архитектор просит возглавить отряд. Ты должен согласиться.

– Я ничего вам не должен, Бен. Вы даже не сказали, на какое задание отправится этот отряд? Как я могу готовить людей, если не знаю, к чему? И кто эти люди? Да, и вообще, на кой чёрт мне нужна вся эта возня? Мне и без вас хватает проблем.

– Хорошо, – сменил тактику Бен. – Давай сделаем так. Архитектор отправит тебя в Эгвуд без всякой сделки и обязательств. Прими это как жест доброй воли. И когда ты вернёшься, то сам решишь, отплатить ли ему за помощь. На это ты согласен?

– Я подумаю, – уклонился я от ответа.

Бен нахмурился.

– Подумай. Но чем дольше ты будешь думать, тем меньше у тебя останется времени на подготовку отряда, когда ты согласишься. И если это произойдёт, то дай мне знать через Бернарда. Мы снова встретимся, и я расскажу тебе все подробности. И пожалуйста, ни слова Ли Сильвер. Её напористость и отчаяние сыграют нам во вред. Она своё дело уже сделала, она подарила нам тебя, Теодор Ринг. – Бен отвесил мне низкий поклон и добавил без капли иронии: – Мой принц.

Я тоже нахмурился. В гробу я видел его учтивые поклоны.

– Бен, как мне выставить защиту от того ментального чтеца? Я бы мог использовать щитовой эрг, но для него сейчас у меня не хватит кодо.

Бен улыбнулся (необычная у него вышла улыбка, добрая, отеческая).

– Ты ведь собираешься вечером к Софи, верно? Она тебе расскажет. И как только ты поставишь защиту, тебе сразу станет спокойнее. И мне – тоже.

Он прошёл к двери, открыл её и вытянул руку в приглашающем жесте:

– А теперь иди, Рэй. Бригада Габриэль временно переехала в седьмую приёмную. Тебе стоит подлечить раны. И ещё… извини за сцену с Питером… но надо было показать тебе, что такое возможно. Питер сильный и способен тебе навредить.

Я ничего ему не ответил.

Вместо этого молча схватил за ручку свой громоздкий дорожный чемодан (забавно, но на нём так и остались засохшие кляксы красной глины) и вышел из кабинета.

Дверь за мной мягко закрылась.

Перед тем, как зайти в соседнюю приёмную, я остановился и положил чемодан на пол. Щёлкнул замками и откинул крышку. Сверху лежали колбы, завёрнутые в полотенце – в то же самое, в какое я их лично и заворачивал ещё в Лэнсоме. Рядом лежали скомканные бумажные пакеты из-под овеума, аккуратно сложенный костюм, пара рубашек, жилет, брюки…

Всё, как обычно.

Я расправил полотенце – каждая колба на месте. Запустил руку под одежду, пошарил пальцами. Интуитивно я чувствовал, что в чемодане должно находиться что-то лишнее, не моё.

Ну не из доброты же душевной Бен мне его принёс.

И точно.

Под брюками я нащупал свёрток, обхватил его пальцами и вынул на свет. Что-то круглое и небольшое было завёрнуто в носовой платок и перевязано пеньковой ниткой. Немедля я развязал узел, стянул нитку, развернул платок на ладони…

И чуть не захохотал от удивления.

В платке был спрятан маленький стеклянный пузырёк с чёрной тягучей жидкостью.

Ну Бен… чёртов сукин сын. Где он её достал? Это же огромная редкость, лично я купил её лишь однажды, на чёрном рынке, за бешеные деньги и всегда держал в кармане, на случай, если нагрянет полиция. Собственно, так и вышло.

А ведь их уже не делают, а распродают остатки, буквально бесценные единицы. Говорят, определённых ингредиентов – каких-то там особенных – для них больше нет.

Я погладил пузырёк указательным пальцем и спрятал сокровище в карман спортивных брюк.

Теперь в моём распоряжении имелось не что и иное, как бомба-портал. Именно такой же бомбой-порталом я воспользоваться в тот день, когда пытался сбежать от Жан-Жермеса… в тот самый день, когда получил злосчастную пулю в бедро.