Kitabı oku: «Аристократ. Том 3. Война грязных искусств», sayfa 3
Глава 4.
– Питер хочет встречи с тобой, – тихо сообщила Терри. – Он сказал, что через час будет ждать тебя там, где твой нос впервые познакомился с кулаком Соло… так и сказал.
Она ждала от меня приступа ярости, но я лишь пристально посмотрел на неё и прищурился.
Внутри всё напряглось, натянулось в струну, однако бешенства или гнева я не ощутил, будто ожидал чего-то подобного… да, наверное, я уже был готов к тому, что Питер устроит мне подлянку, как только очнётся от Тумана, что навела на него сестра.
Единственное, чего я не ожидал, что это коснётся Хлои – а именно она была мне нужна сейчас, как воздух.
Хотя вряд ли Питер посмеет её тронуть. Он хочет обменять её на Печать и вполне конкретно дал мне это понять. Только ни Печати, ни Хлои ублюдок не получит.
Замерев в ожидании реакции, все уставились на меня, а я продолжал смотреть на Терри и щуриться.
– Рэй? – ещё тише произнесла она, тоже не сводя с меня глаз. – Что ты хочешь сделать? Скажи честно… Убить его, да?
– С чего ты взяла? – спросил я.
– Я читаю это в твоих глазах. Они не врут.
– Надо же. А что ещё ты там читаешь?
Терри со странной меланхолией оглядела моё лицо, её зрачки сверкнули белизной, и она вдруг выдала жуткую и неуместную речь.
– Читаю безумную решимость, – прошептала девушка. – Читаю муку, боль и ярость… и тьму… самую мрачную, самую беспросветную… и она скоро вырвется наружу… вся твоя тьма. Ты боишься этого… боишься, что не справишься, не удержишь её в себе. Ты чувствуешь приближение мрака и боишься. Ты никогда так до этого не боялся… самого себя боишься…
От её монотонного шёпота тело охватил мороз.
Терри будто смотрела мне в душу и клещами вытаскивала из её засоренных глубин всё самое сокровенное.
– Кажется, ты зачиталась, Терри, – выдавил я.
Хинниган не выдержал растущего напряжения и встал между нами.
– Так, ребятишки, давайте-ка успокоимся и подумаем, что делать с Питером.
Я перевёл на него взгляд.
– С Питером я разберусь сам, а вы найдите Джо. Живую или мёртвую, но найдите её. Кроме нас её некому искать. Через пару часов у стен поставят кордоны, и тогда я уже отсюда не выйду…
– В смысле – не выйду? – уставился на меня Латье. – Ты собираешься покинуть Ронстад? В такое время?
Я нахмурился.
– А что не так? Ты тоже считаешь, что я не имею права уйти и заняться своими делами?
Клиф Хинниган толкнул меня в плечо.
– Какие у тебя могут быть дела, Рэй? Ты не можешь уйти. Все адепты, все до единого, готовы встать за твоей спиной, если ты поведёшь их в бой. – Он охватил взглядом привокзальную площадь. – Да ты посмотри! Они не разбегаются из города только потому, что здесь ты! Они верят, что адепт, который разрушил стену, пойдёт с ними и дальше. Представляешь, что начнётся, когда они узнают, что ты их бросил и сам отсюда сбежал? Они последуют твоему примеру! Они сбегут отсюда!
– И ты туда же, – покачал я головой. – Я адептам ничего не обещал, только сказал, что выведу их за стены. Я это сделал.
Хинниган хотел возразить и завалить меня кучей доводов на тему, почему я не прав, но его перебила Терри.
– А куда ты собираешься? – спросила она.
– Для начала в Лэнсом… а там посмотрим.
Все трое переглянулись, но промолчали, явно посчитав меня психом, которого уже не вылечить. Никто даже не спросил, зачем мне нужно в самый тыл врага и почему так срочно.
Я посмотрел на Терри, потом на Хиннигана и Латье, и ещё раз повторил:
– Отыщите Джо, а я разберусь с Питером и найду вас через пару часов. Будьте где-нибудь поблизости с площадью.
– Рэй, ты рехнулся? Совсем сдурел, да? – Хинниган постучал костяшками кулака себе по лбу. – Питер сейчас силён как никогда! Он в разы сильнее, чем ты! В тебе нет кодо! Надо всё хорошенько обдумать, а не бросаться на быка, вооружившись вилкой.
– Ну, знаешь… тут смотря какая вилка, – ответил я.
– В заднице у тебя вилка, придурок! – психанул Хинниган. – Хоть бы раз вытащил её оттуда!
Ничего больше не отвечая Хиннигану, раскрасневшемуся от негодования, я развернулся и отправился в тот же закоулок, по которому сюда пришёл. Надвинул шляпу на самый лоб и поднял ворот пиджака.
Скорее всего, патрицию Орривану ещё не успели сообщить, что я сбежал, но стоило подстраховаться и лишний раз не маячить лицом.
***
У меня имелся вполне конкретный план, и Хинниган, конечно, говорил дело: без подготовки кидаться на Питера Соло с голыми кулаками было бы идиотизмом.
Для начала мой путь лежал до особняка Соло.
Я вышел на улицу, где находился трактир Бена Баума, и торопливо проследовал мимо сгоревшего двухэтажного здания.
На ходу пришлось вспоминать, по каким улицам и переулкам водитель автокэба вёз меня сюда сегодня ночью, чтобы восстановить в памяти весь маршрут до дома Соло. Навстречу попадались охваченные ужасом люди, но было в их глазах что-то ещё, кроме страха… что-то такое, что выбивало меня из колеи.
Надежда.
В их глазах читалась надежда, и с кем она была связана, я отлично понимал. Со своим спасителем – с мятежным принцем Теодором Рингом.
Адепты торопились в сторону вокзала, в основном дети и женщины, бежали со слезами, испугом и трепетом, а ещё с бесконечной радостью. Свершилось то, чего город ждал двести лет.
Стена рухнула.
Порой я слышал негромкие разговоры, и в них постоянно встречалось одно и то же: «Стена… стена…» и «Адепт Возмездия, храни его Бог». Все бежали к вокзалу, а я, наоборот, стремился против этого шумящего людского потока и вдруг поймал себя на мысли, что мне, как никогда раньше, хочется отвести от них взгляд. И что ещё ужаснее – я почувствовал укол вины, будто сначала подарил людям эту дурную надежду, а теперь отнимал её.
Когда я преодолел уже половину пути, то рядом со мной, у тротуара, остановился автокэб тёмно-зелёного цвета.
Я покосился на машину, но шага не замедлил.
Автокэб продолжил движение, следуя за мной по краю дороги. Я присмотрелся к водителю из-за ворота пиджака и, разглядев наконец, кто сидит за рулём, остановился. Потом быстро подошёл к машине, распахнул дверь и уселся рядом с водителем.
– Куда едем? – спросила Терри, наклонившись к рулю и глядя на меня одновременно с теплотой и тревогой.
Не знаю, как у неё получалось это совмещать, но под её пристальным взглядом по спине снова пронеслись холодные мурашки. К тому же, из головы никак не выходили её слова про тьму и страх.
– Так куда тебя подвезти? – уточнила Терри.
– К тебе домой, – ответил я, больше ничего не поясняя.
Терри кивнула и направила автокэб вдоль по улице. Она отлично ориентировалась в городе, да и водила не хуже Дарта Орривана.
А ещё она нисколько не удивилась месту назначения. Терри Соло вообще мало чему удивлялась и не показывала бурных эмоций, как Джо или Хлоя. Оттого я не совсем понимал, чего от неё ждать. Странное ощущение. Будто смотришь на оракул, который знает о тебе всё, зато ты о нём не знаешь ничего.
Я отвернулся в окно, и мы молча ехали минут пять. Потом Терри всё же не выдержала.
– Рэй, – начала она и крепче обхватила тонкими пальцами руль, – почему ты не спрашиваешь у меня, зачем я тебе помогаю? Ты не считаешь это необычным?
Я посмотрел на неё и спросил:
– Ну так зачем ты мне помогаешь?
Странно, но Терри отвечать будто и не собиралась.
Напросившись, чтобы ей задали вопрос, она взяла минутную паузу и только потом произнесла:
– Питер убедил всю нашу семью, что именно ты виноват в смерти Феликса, и что не появись ты в Ронстаде, он был бы жив. Я же считаю, что Феликс сам себя уничтожил. Рано или поздно, но это бы случилось всё равно. Хоть Феликс и был моим братом, я не одобряла того, что он делал, никогда не одобряла. Его мысли, они были очень… неприятные.
– И к чему ты это всё говоришь? – нахмурился я.
Терри покосилась на меня.
– К тому, чтобы ты во мне не сомневался. Я на твоей стороне, и не виню тебя в смерти Феликса… И я не хочу, чтобы ты видел во мне только потенциального предателя.
Я снова отвернулся в окно: вести беседы с Терри Соло было даже опаснее, чем позволять ей читать собственные мысли.
– Знаешь, Терри, избавь себя от проблем и не лезь ко мне в голову, пока я сам тебя об этом не попрошу. Идёт?
– Я и не лезла к тебе в голову, – буркнула девушка и смолкла.
В тишине мы проехали ещё один квартал, и опять Терри нарушила молчание первой:
– Послушай, Рэй. Я хочу, чтобы ты знал, что Питер совсем не похож на Феликса. Он притворяется высокомерным и жестоким, но он всего лишь трус. Испуганный мальчишка. Феликс всегда подавлял его, он заставлял Питера подражать себе, везде таскал с собой. Питер не хотел этой роли, но наш отец поощрял в сыновьях жестокость, и Питеру приходилось всякий раз доказывать, что он тоже достоин клана Соло.
Я снова повернулся к Терри.
– Так он беззащитная овечка, оказывается? И как я сразу не заметил? Наверное, он из лучших побуждений попытался убить меня у тебя на глазах.
– Он бы не смог, – выдавила Терри. – Он лишь запугивал, потому что сам тебя боится…
– Это ты в его добрых глазах прочитала, да?
Вместо ответа девушка объявила:
– Приехали! – и остановила автокэб напротив ворот особняка Соло, но на другой стороне улицы.
Я бросил на Терри хмурый взгляд и открыл дверь.
– Жди здесь, мотор не глуши.
Затем вышел из машины и осмотрелся.
Всё здесь выглядело именно так, как я и ожидал. Праздник Питера Соло завершился бойней, и никто ещё не успел убрать тела убитых адептами полицейских и военных из Лэнсома.
Тут, прямо у ворот, лежал мёртвый агент Юлиан Сван, искавший вчера утром ожоги на моей спине, а рядом с ним – два его помощника. Похоже, все трое погибли от руки Софи. На телах я не заметил ни единой раны, зато их лица застыли в ужасе.
Я оглядел пустынную улицу и быстро перешёл проезжую часть, потом скользнул взглядом по особняку, стоящему в отдалении, и только после этого присел рядом со Сваном.
Надо было его обшарить, и вряд ли кто-то успел сделать это раньше. Наверняка, я был похож на мародёра, но меня это мало волновало.
Первым делом я забрал уже знакомый мне револьвер, ствол которого Сван любезно приставлял когда-то к моему лбу. Затем отцепил от ремня агента ножны с армейским ножом. Забавно, но на ножнах серебристыми нитями была вышита монограмма из двух букв: «Т» и «Р». И, конечно, буква «Т» не означала «Теодор», она означала – «Тадеуш». Тадеуш Ринг. Император Бриттона.
Из этого я сделал вывод, что ножны и сам нож были подарены агенту за отличную службу. Вынув нож наполовину, я убедился в правильности своей догадки – на клинке у самой рукояти, сделанной из слоновой кости, красовалась такая же монограмма.
Револьвер, кстати, тоже был непростой.
На его стволе виднелась гравировка с головой волка над перекрестьем двух револьверов – эмблема Ордена, в котором служил агент Сван, как служил когда-то и агент Эдуард Зивард. Вдобавок к револьверу я снял с мужчины наплечную кобуру.
Подумав с пару секунд, отцепил с его груди ещё и значок агентской неприкосновенности с эмблемой волка и сунул в карман брюк.
Терри наблюдала за мной из автокэба с другой стороны улицы, и я чувствовал на своей спине её пристальный взгляд. Наверняка, глядя, как я беззастенчиво обворовываю мертвеца, она сделала обо мне далеко идущие выводы. Правда, на это мне тоже было наплевать, и я продолжил обшаривать агента, потому что мне нужна была вполне конкретная вещь – ради неё я сюда и явился.
Осмотрев всю форму Свана и не обнаружив больше ничего стоящего, я переключился на его помощников.
У первого не нашёл того, что искал, поэтому быстро перебрался ко второму.
И тут меня окликнули:
– Эй! Ты что делаешь?! – Со стороны особняка ко мне нёсся пожилой сторож. – У нас война, а ты мародёрничаешь! – закричал он.
Я покосился на мужчину, бегущего по центральной дорожке, мимо фонтанов и статуй, и трясущего помповым ружьём.
В любом случае, стрелку надо было подойти ко мне хотя бы метров на двадцать, чтобы попасть в меня из своего оружия.
Не переставая осматривать карманы военного, я краем глаза следил ещё и за сторожем. Тот продолжал орать и уже перешёл на ругательства. Мои пальцы в это время бегло шарили по форме мужчины… внешние карманы куртки… внутренние… брюки… голенища сапог… изнанка фуражки…
И точно.
Именно внутри фуражки я обнаружил то, что искал.
Запретные путы.
Ни один лэнсомский военный не сунулся бы в Ронстад на мой арест, не прихватив с собой путы из дериллия. Уверен, было бы у меня побольше времени, я нашёл бы ещё несколько таких верёвок у убитых полицейских.
Но времени у меня уже не осталось.
Сторож остановился на подходе к воротам и вскинул ружьё. Сунув запретные путы в карман и схватив кобуру с револьвером и ножны, я рванул через дорогу, к автокэбу.
Вслед мне раздался выстрел, а затем возглас:
– Чтоб у тебя руки отсохли, поганец! Ничего святого!
Старик, конечно, в меня не попал, но орал он всё громче и обругивал меня до тех пор, пока я не сел в автокэб и не захлопнул дверь.
***
Надо отдать должное, Терри повела автокэб так спокойно, будто ничего не произошло, а вслед нам не гремели ружейные выстрелы.
– Куда? – спросила она, косясь на вещи лэнсомских военных, что лежали у меня на коленях.
– На Гвардейскую площадь, – ответил я и торопливо стянул с себя пиджак.
Потом надел кобуру на майку, тут же ощутив как ножевая рана под моей правой лопаткой снова начинает болеть и сочиться кровью, обливая спину. Похоже, лечебное действие руны, что применяла Хлоя, закончилось, и дальше будет только хуже.
Я сунул револьвер в кобуру и надел пиджак. Затем пристегнул ножны к ремню и на всякий случай проверил в кармане запретные путы. Терри я их, конечно, не показал, чтобы не выслушивать от неё очередную лекцию о справедливом бое, доброте её распрекрасного братца Питера или ещё о чём-нибудь подобном.
Но Терри, похоже, не собиралась оставлять меня в покое.
– Почему мы едем на Гвардейскую площадь? – задала она очередной вопрос.
Я ответил ледяным тоном:
– Потому что именно там твой брат Феликс сломал мне нос, когда попытался ограбить. Видимо, Питер об этом знает.
Терри вздохнула и больше ничего у меня не спрашивала.
Минут через двадцать автокэб свернул на уже знакомую мне улицу Ламот, а затем – на Гвардейскую площадь. Та встретила нас тотальной пустотой. Мясной рынок, кабаре, парикмахерская и мелкие магазины – всё обезлюдело.
Питер выбрал отличное место без лишних глаз, чтобы никто не увидел нашего обмена.
– Останови у рынка, – попросил я Терри.
Та кивнула. Заехав на площадь, она припарковалась у длинных деревянных прилавков, заглушила мотор и посмотрела на меня. А потом вдруг наклонилась и ухватила меня за руку.
– Рэй, я тебя прошу… не убивай его!
От прикосновения ментальной чтицы меня пронзило молнией холода, а после накрыло волной мелкой дрожи. Терри попыталась применить ко мне кодо, но я выдернул ладонь из её пальцев.
– Пусть лучше он меня убьёт, так? – спросил я, мрачно оглядев её бледное лицо.
Она мотнула головой.
– Пусть никто никого не убьёт. Только не сегодня.
– Тебе лучше уехать отсюда, Терри.
Я открыл дверь и вылез из машины, после чего ещё раз посмотрел на девушку и, ничего больше не говоря, захлопнул дверь.
Терри бросила на меня взгляд, полный горечи, завела мотор и медленно поехала в сторону улицы Ламот.
Я проследил, пока автокэб скроется за углом, затем расстегнул кобуру и ножны, вынул запретные путы из кармана и намотал их на правое запястье. Постояв ещё с минуту и глубоко вздохнув холодный утренний воздух, я направился в сторону злополучного пустыря.
***
Он услышал мои шаги ещё на подходе.
– А вот и мистер Ринг… Ринг… Ринг… – Его вкрадчивый голос дробным эхом пронёсся по стенам заброшенного здания.
И вот наконец мы увидели друг друга.
Я и Питер Соло.
Он стоял ровно на том же месте, где когда-то стоял я сам, в то время как Феликс, размахнувшись, обрушивал на меня первый удар своего друидского топора. Воспоминание пронеслось в памяти так ярко, что в ушах послышался звон оружейной стали.
Питер был не один.
Рядом с ним замерла Хлоя. Она стояла на коленях, а её глаза закрывала повязка из белого лоскута, оторванного от её же платья. Таким же лоскутом Питер связал Хлое руки. Но это было далеко не всё. Ублюдок накинул на шею девушки стальную удавку и точно так же, как я когда-то поступил с Феликсом, держал за конец скользящей петли, притягивая жертву к своим ногам.
Лицо Хлои блестело от слёз, разбитые губы дрожали, из носа текла кровь. Похоже, Питер не раз ударил Хлою наотмашь.
Он наклонился к ней и произнёс с улыбкой:
– Представляешь, мистер Ринг даже не опоздал. Видимо, ты ему позарез нужна, крошка. Неужели ты его так умело развлекаешь?
Позади него, в углу сидела Дженни, с повязкой на глазах, как и Хлоя, только ещё и обездвиженная по рукам и ногам. Она не плакала, лишь громко сопела и поджимала губы.
Я направился в сторону Питера и шёл до тех пор, пока он не сказал:
– Стой и подними руки.
Я сделал ещё шаг и остановился. Поднял руки.
Питер окинул меня взглядом с ног до головы.
– Ты же понимаешь, что я могу уничтожить тебя одним движением пальца? Без кодо ты никто, мистер Ринг. Понимаешь, да?
Не дождавшись ответа, он нетерпеливо спросил:
– Печать принёс?
– А ты сам как думаешь? – ушёл я от ответа.
Питер поморщился.
– Избавь меня от своих приёмчиков, мистер Ринг. Только жулики отвечают вопросом на вопрос. – Он сильнее сжал удавку на шее Хлои. – Одно неловкое движение – и головы у неё не будет, понял?
От боли и нехватки воздуха девушка зажмурилась, но не издала ни звука: ни стона, ни хрипа, ни призыва о помощи.
Смотреть на мучения Хлои было невыносимо, но я даже бровью не повёл.
– Если ты задушишь мою рунную ведьму, то и Печати у тебя не будет, понял?
– Резонно. – Питер тут же ослабил удавку.
Хлоя с хрипом вдохнула и осела на грязный каменный пол. Её колени были разодраны в кровь, босые ноги измазаны рыжей кирпичной пылью.
– Покажи Печать! – потребовал Питер.
Я молча сунул руку в карман брюк. Питер покосился на мой карман.
– Ну! Чего замер? Брось перстень мне, и я отпущу твою рунную ведьму.
Я покачал головой, не вынимая руки из кармана.
– Подойди и возьми.
Питер загоготал. Эхо снова разнеслось и заухало по стенам.
– Думаешь, я идиот?
– Уверен, что ты идиот.
Он перестал хохотать и уставился мне в глаза.
– Условия тут диктую я, а не ты. Так что бросай перстень мне, или я придушу твою девку и заберу Печать силой, как в прошлый раз.
– Тогда зачем вся эта хрень, Питер? Брось возиться с Хлоей, скрути меня эргом и забери Печать. В чём проблема? Кажется, в прошлый раз я ничего не смог тебе противопоставить. Час спустя мало что изменилось.
Питер прищурился и снова потянул за конец удавки, заставляя Хлою приподняться с пола и опять встать на колени.
– Я бы очень хотел, чтобы на месте этой ведьмы был ты, мистер Ринг. Может, поменять вас местами?
– Терри очень просила тебя не убивать, – сказал я.
– Терри? – Питер скривился. – Терри мне больше не сестра. И семьи у неё тоже нет. Как только она спуталась с тобой, то предала весь клан. И я до сих пор не могу понять, чего она в тебе нашла… Дура, одним словом. Другого объяснения я не вижу.
Я не обратил на его слова внимания и продолжил:
– Она считает, что ты трус, и что Феликс с детства тебя угнетал, как и отец, а теперь ты стараешься заработать авторитет, только тебя всё равно никто не воспринимает всерьёз… даже она.
– Закрой свою поганую пасть, урод! – процедил Питер, теряя терпение и снова дёргая за конец удавки. – Отдай мне Печать, иначе рунная ведьма сдохнет!
– Хорошо-хорошо, остынь… – Я медленно вынул из кармана руку.
Увидев её, Питер побледнел.
На мой указательный палец был надет перстень. Он нещадно жёг руку до самого локтя, и лишь железным усилием воли мне удавалось делать вид, что всё в порядке.
Печать не дала мне ничего, кроме боли, зато от неожиданности Питер действительно бросил Хлою и атаковал меня немедленно.
Хотя нет, не от неожиданности.
От страха.
Именно этого я и добивался.
Глава 5.
Он был в ярости.
Питер Соло не просто ненавидел меня из-за смерти брата Феликса. Нет, он видел во мне причину своих неудач, и это злило его сильнее всего остального.
В его мощи я нисколько не сомневался, как и в желании убить.
Будь он чуть безумнее, чем сейчас, то он покромсал бы меня на куски и сожрал в сыром виде, и никакие доводы его сестры Терри не убедили бы меня в обратном.
На первый атакующий бросок Питер потратил приличную часть кодо, вложив его сразу в два мощных эрга – гравитационный и кинетический.
Меня швырнуло в стену, протащило по ней до самой крыши и метнуло в воздух метров на пятьдесят в высоту. Причем подняло не только меня, но и все каменные обломки, валяющиеся на пустыре в радиусе сотни метров.
Куски гранита и кирпича завертелись смерчем, перестукивая, раскалываясь и шурша.
Шляпу снесло с головы, волосы растрепало порывом ветра, дыхание замерло на вдохе… и с высоты передо мной предстала Гвардейская площадь: ряды прилавков, щербатая брусчатка, цветные черепичные крыши. Заискрились стёкла магазинных витрин, и солнце ослепило глаза.
Вспышка длилась всего секунду.
Мгновение.
Но время будто замедлилось, завязло в стылом утреннем воздухе и…
***
…неожиданно пошло совсем по иному пути.
Передо мной снова предстал Ронстад, только совсем другой. Погружённый в ночь, объятый пламенем и наполненный дымом, криками и смертью. И я точно знал: это не будущее, а я не ясновидящий. Это картины прошлого, совсем далёкого, времён Великой родовой битвы.
Не знаю, что конкретно погрузило меня в воспоминание – резкий перепад давления, напряжение, боль от удара Питера или то, что я надел на себя Печать – но я буквально влетел в своё тёмное прошлое и сейчас смотрел на Ронстад с высоты. Совсем другой Ронстад, двухсотлетней давности, ещё свободный.
Город горел, усыпанный трупами и оглушённый воплем умирающих. Те редкие выжившие, что ещё могли передвигаться, прятались, спасали своих детей, бежали…
Армию Ронстада добивали харпаги.
Точно так же, как сделали до этого с Эгвудом и как совсем скоро сделают с Фориатом и Юни-Портом. Чудовища-стервятники не оставляли в живых никого, высасывали кодо из адептов, рвали и раздирали на части всё живое.
Я смотрел на хаос сверху, с крыши того самого здания, что сейчас стояло заброшенным и полуразрушенным на пустыре у Гвардейской площади, а площадь распростёрлась у моих ног, мёртвая – здесь харпаги уже успели пройтись минут двадцать назад.
Мои волосы точно так же трепал ветер, смешанный с жаром и дымом костров, раны по всему телу саднили и сочились кровью, но особо не беспокоили – бессмертие чёрного волхва не давало мне погибнуть. Зато я отлично знал, что если не выполню задание, то Хозяин причинит мне такую боль, что все страдания мира с ней не сравнятся…
Я стоял на крыше и ждал свою жертву – хранителя Печати с буйволом, наследника правящего рода Ронстада, одного из Союза Пяти Печатей, патриция Зейна Орривана. Он должен был вот-вот появиться. Вместе со своей реликвией, конечно.
Оставалось только её забрать. И если я это сделаю, то Печать Ронстада станет вторым артефактом, что окажется в моём кармане. Эгвуд уже покорился, а патриций Каспий Дюваль и весь его род пали от моей руки – слишком рьяно сопротивлялись. У них мне удалось забрать перстень с вороном.
Я стянул кожаные перчатки и сунул ладонь в карман камзола. Нащупал тот самый перстень.
Он обжёг мне руку, как всегда, не давая надеть себя на палец. Слишком тёмным было моё нутро, слишком грязным, и Хозяин отлично об этом знал. Он знал, что я не смогу воспользоваться силой ни одной из Печатей, поэтому доверил мне охоту без опасений.
С другой стороны, на кой чёрт мне могущество Печатей, если никого сильнее меня в мире не существует (никого, кроме Хозяина… не забывай об этом, дурень, не забывай об этом!).
Даже сестра уступала мне по мощи, правда, превосходила по коварности. Этого у неё не отнять. Но никто из нас – ни я, ни она – до сих пор не мог понять, что конкретно дают Печати и для чего они нужны Хозяину. Человеку, которому, казалось бы, ничего не нужно…
Наконец я дождался.
Появился патриций Зейн Орриван, невысокий сорокалетний мужчина. Он специально надел неприметную военную форму рядового и теперь шёл в сопровождении трёх телохранителей.
Мужчина держал за руку свою молодую беременную жену. Женщина куталась в шаль, прикладывая ладони к округлившемуся животу. В другой руке Орриван сжимал полуторный меч. Патриций размашисто шёл вперёд и поторапливал жену, на ходу давал указания телохранителям.
На краю Гвардейской площади их ждал экипаж, запряжённый четвёркой лошадей.
– Зейн! Смотри! – вдруг вскрикнула его жена, обернувшись назад.
Один из харпагов, заметив ускользающую добычу, развернулся и последовал за ними.
Орриван тоже обернулся, потом резко остановился, обхватил женщину за плечи и подтолкнул в сторону экипажа.
– Беги, Алис! Уезжай! Но вернись, обязательно вернись в Ронстад вместе с сыном! Это твой город!
– Нет, Зейн!! – Женщина вцепилась в руку мужа. – Без тебя я не уйду!
Шаль упала с её плеч.
Орриван сильнее оттолкнул от себя жену.
– Уезжай, Алис! Ради меня! Сохрани мужество… и наше дитя…
Один из телохранителей подхватил стенающую женщину под руку и потянул в сторону ожидающего экипажа.
В это время кучер еле удерживал растревоженных лошадей, те фыркали, перетаптывались и вздрагивали от выстрелов и рычанья, доносившихся из тёмных переулков.
Патриций Орриван в сопровождении двух оставшихся адептов развернулся и двинулся на харпага, приготовив меч.
Только у патриция не было шансов, будь с ним даже десять телохранителей. Как только кто-то из них применит кодо, то сразу его лишится – харпаг выжрет приличную часть силы за один глоток.
С этими тварями я уже встречался в Эгвуде, и меня до сих пор удивляло, как Ринги умудрились их себе подчинить. Харпаги – сущности тёмные. Примерно такие же, как я – мы призваны из одного и того же мрака.
Грузно ступая и издавая нетерпеливый рык, тварь приближалась к Орривану и двум его телохранителям.
В это время женщина торопилась к экипажу.
Я усмехнулся, наблюдая, как обречённые и жалкие людишки отчаянно пытаются спасти свои шкуры. Ясно было, как день, что живыми они не уйдут. Никто из них.
Прижав ладони друг к другу, я сделал короткое круговое движение, будто растирал и разогревал между ними воздух. Воздух стал плотным и нагрелся почти мгновенно, искрясь и обжигая жаром кодо. Оранжевая тягучая субстанция огня зашипела на моей коже, собралась в ком, разрастаясь до размеров ядра, отяжелела и раскалилась докрасна.
Я подбросил сгусток огня вверх и, размахнувшись, отправил в цель. Подкрепив ещё и силой кодо, чтобы уж наверняка…
Полыхающее пламенем ядро устремилось точно в запряжённый лошадьми экипаж, стоящий внизу.
Раздался треск и грохот, хлипкая дорожная карета вспыхнула, кучер погиб на месте, и лошади, заржав, поднялись на дыбы, а затем понесли по площади, как бешеные, волоча за собой охваченную огнём ношу.
Женщина закричала и упала на колени, в ужасе уставившись на то, как её последнее спасение уносится прочь.
Что ж, а теперь настало время сделать то, зачем я сюда пришёл.
Одной рукой я обхватил каменный выступ крыши и, перемахнув его, поставил ноги на поверхность кирпичной стены. Посильнее оттолкнулся ладонью… и побежал.
Побежал вниз прямо по вертикальной стене здания.
Я проворачивал такое не раз. По началу, правда, пришлось тренироваться: навык требовал владения гравитационным эргом и управления собственным телом на высочайшем уровне. Но он стоил того и всегда выручал в случае надобности.
Вот как сейчас.
Внизу я был уже через несколько секунд. Спыгнул со стены и оглядел площадь, а затем привычным движением вытянул из ножен один из двух коротких мечей, прикреплённых к спине.
Приятная тяжесть легла в ладонь, и я направился прямо к Орривану.
Патриций меня не увидел.
Он был слишком занят харпагом и спасением собственной жизни… точнее, жизни своей жены и потомства. Меня это совершенно не трогало – у меня имелась своя задача.
Первым харпаг убил телохранителя, что стоял от Орривана справа.
Громадная тварь с хрустом размозжила ему череп одним махом когтистой лапы. Рот харпага вытянулся, напоминая жерло вулкана, готового вот-вот изрыгнуть потоки лавы. Кожа вокруг рта вывернулась, и оголились многочисленные ряды треугольных зубов. Раздался утробный рык. В ночной воздух полетели брызги жёлтой слюны.
Орриван подскочил к твари и взмахнул мечом, заставляя её вздёрнуть морду, после чего довольно умело и быстро сделал колющий выпад в открытую грудь харпага.
Неприятный укол только разозлил гиганта.
В ту же секунду весь его гнев обрушился на второго телохранителя. Чудовище ощетинило костяной хребет и обхватило лапой адепта. Снова послышался хруст, истошный вскрик… и всё стихло.
Харпаг бросил мертвеца себе под ноги и, пристально глядя на патриция, наступил на его телохранителя. Он сделал это намеренно и вполне осознанно, будто издевался над Орриваном, демонстрировал ему силу и давал понять, что тому не спастись. Однако убивать его не спешил. И только сейчас я понял, в чём дело.
Чёртов харпаг хотел того же, что и я.
Забрать Печать Ронстада.
Я прищурился и всмотрелся внимательнее. На лбу твари белела отметина, неровное пятно, а вёл он себя, не как тупое животное, движимое инстинктами. Нет. Харпаг был разумен, что делало его намного страшнее сородичей.
Он заметил меня раньше Орривана. И, конечно, почувствовал, сколько во мне кодо, сразу же сообразив, что я тоже претендую на его добычу.
Воинственный рык оглушил Гвардейскую площадь. Мощным ударом лапы харпаг отшвырнул Орривана в сторону и понёсся на меня, набирая скорость. В его глазах вспыхнул белый огонь, величественное тело напряглось, чешуя ощетинилась, вздыбился веер хребта.
Но несмотря на реальную угрозу, шага я не замедлил.
До столкновения с чудовищем оставалось несколько секунд. Клинок моего меча вспыхнул алым пламенем кодо. Это была энергия такой мощи, что харпаг сам того не зная, рисковал захлебнуться, если решился бы сделать хоть один бесконтактный глоток.
Но он не решился.
Возможно, уже догадался, с кем имеет дело. Правда, жажда получить реликвию не позволила ему отступить.
Он обрушился на меня всей своей мощью, ловко орудуя лапами и обдавая брызгами едкой слюны. Огромные когти резали воздух рядом с моей головой, и только меч лишал харпага возможности нанести мне смертельный удар.
Тварь отшатывалась от слепящего алого огня, а оружие в моей ладони беспрестанно мутировало, рубило, кололо, резало, било, кромсало…
В харпага устремлялось то остриё бастарда или копья, то сталь топора, то боёк молота, то навершие булавы. Харпаг никак не мог сориентироваться и шаг за шагом отступал, не выдерживая натиска.
Камни брусчатки под тяжестью его ног трещали и раскалывались, отлетали в стороны, а я продолжал наступать.
